как надо.
- Кто там? - сглотнув, Альбина повернулась в сторону двери.
Ответом ей послужил новый стук, сопровождавшийся шуршанием
обвалившейся побелки.
- Похоже, это тот самый псих, - забыв про багрового пациента,
предположил "братишка" и от волнения укусил себя за указательный палец. -
Может, звякнуть вниз?
- Нет, вы мне за это ответите! - не унимался.
- Тише, гражданин! - неожиданно для себя рявкнула Альбина. - Вы бы
хоть сами не шумели, а с остальным мы разберемся!
- Сознательности в вас нет и милосердия - вот что! Здесь же больные
люди!
- Кто там? Да потише, вы!!! - голос в самом деле подчинился ей
сегодня даже слишком хорошо: собственная барабанная перепонка чуть не
заболела от этого крика. - Какого черта вы стучите?
- Головой постучи! - присоединился "братишка". - Ала, иди, позвони,
лучше...
- Вы все здесь... - просипел неразборчиво багровый пациент. - Все!..
- Да погодите! - нервно хлопнув дверью, Альбина скрылась в
"сестринской", досадливо поморщилась, когда на глаза ей попался
вожделенный электрочайник, и подсела к телефону.
Грохот, на порядок более гулкий и долгий, чем стук до этого,
возвестил, что дверь не выдержала - слетела с петель. Альбина вздохнула, и
принялась нажимать на кнопки с цифрами.
Ей снова везло. Она не догадалась об этом, но любому другому человеку
и меньшего числа счастливых совпадений (пусть даже проявившихся на фоне
чужого несчастья) хватило бы, чтоб он уверовал в своего ангела хранителя:
из пролома в коридор шагнул человек в окровавленной футболке с восходящим
солнцем - закрытая дверь вторично позволила Альбине с ним разминуться.
Он прибыл сюда на санитарной машине всего несколько часов назад,
связанный и вроде бы утихомиренный, но не успел еще сменить одежду на
традиционную для психиатрических отделений синюю пижаму: задержался на
пропускнике, чтобы уже оттуда начать свой совершенно незапланированный
руководством больницы путь по этажам.
Завидя кровь на волосатых ручищах гостя, "братишка" завопили
припустился по коридору, будя последних, особо крепко спавших, пациентов.
Тотчас двери палат начали открываться, выпуская в коридор разодетую в
одноцветные, чаще - клетчатые пижамы толпу.
- Позвольте мне вас спросить, - шагнул на встречу безумцу
возмущенный, но на свою беду подслеповатый скандалист. - Что вы меня...
"Хватаете", - так должен был закончиться его резко прервавшийся
протест: душителю удалось поймать его за багровую шею, и та мгновенно
сломалась, не позволив ему даже вскрикнуть, как следует. Вместо резко
сменившей цвет лица жертвы закричали другие; заслышав поднявшийся в
коридоре вой. Альбина выронила трубку из рук, метнулась к двери, и снова
захлопнула ее с визгом: следующую жертву пустоглазый схватил прямо перед
"сестринской" и в лицо Альбине попало несколько капель кровяных брызг.
Следующий свой поступок Альбине так и не удалось простить себе, да
она и сама плохо понимала, что делает, запирая за собой замок, пробуя
сдвинуть тяжелый лаборантский стол, и подтаскивая вместо него к двери
прозрачный медицинский шкафчик. Сквозь полузабытье она запомнила только,
как валились из него пузырьки и ампулы, и от возникшей на полу лужицы
поднялся резкий запах нашатыря - отрезвляющий, но все же бессильный
привести ее сейчас в чувство. Затем Альбина что-то считала, и сидела на
подоконнике раскрытого окна, подставляя спину под холодный утренний ветер.
Крики были разными - то долгими, воющими, стонущими, протяжными, как
сами страх и смертная тоска, то короткими, похожими на короткие звуковые
взрывы: взлетел в воздух и стих совсем... Довольно быстро Альбина сбилась
со счета, она не ставила перед собой сознательную задачу запомнить их все
- просто так получилось само по себе, что ее пальцы начали загибаться, а в
голове замелькали цифры, обдавая съежившееся тело то холодом, то жаром...
Никогда прежде ей не приходилось встречаться с таким страхом,
лишающим даже способности мыслить, лишь бессмысленные числа роились у
девушки в голове, да и еще работала память, срисовывая зачем-то во всех
невероятных подробностях замершую за шкафчиком дверь: вот облупилась на
уголке масляная краска, вот желтое пятно осталось от брызнувшего
лекарства...
Крики и топот за дверью то исчезали, то возобновлялись; кто-то
выпрыгивал через разбитые в панике окна, чтобы врезаться в асфальт и
замолчать уже внизу, кто-то беспорядочно метался, сбивая с ног остальных,
кто-то пробовал заклинить двери в палаты изнутри... Альбина и не
догадывалась, что положение сильно усложнилось еще и тем, что "синяя
пижама", орудовавший внизу, ненароком угодил в лифт и присоединился к
первому неторопливому убийце; теперь они по очереди подходили к дверям,
срывали их с петель, если те не были открыты, и с заданностью автоматов
принимались за свое страшное дело.
Альбина не видела ничего, но она не смогла бы ничего увидеть даже
оказавшись в коридоре - в такое странное состояние ее ввел страх, лишив
способности воспринимать реальность... Она просто сидела и ждала, не зная,
чего, ни живая, ни мертвая. Да и сам страх, достигнув своего апогея
потерял остроту, быть может - из огромности, и вместо того, чтобы жечь или
колоть изнутри, тяжелым ватным комом повис на плечах, пригибая их к земле.
Когда дверь дрогнула под ударом, Альбина была уже готова к этому
почти равнодушно от безысходности, наблюдая за тем, как шкафчик дрожит,
как открывается его стеклянная дверца, как вновь начинают сыпаться из него
уцелевшие до сих пор лекарства, и как красные руки впихиваются в щель,
упираются в стеклянный угол, и все ее сооружение начинает падать, тоже
медленно и лениво, будто переняв неторопливость у странных душителей...
@
Этого Альбина не знала...
Из истории болезни М. (до сих пор он фигурировал в повествовании, как
"человек в синей пижаме"):
"Больной М., 29 лет. На учет в психоневрологическом диспансере не
состоит, в возрасте 6 лет была зафиксирована незначительная травма черепа,
военнообязанный. Алкоголизм. Наркомания - отрицается. Женат, дочери четыре
года.
26 июля 20... года утром жена М. отметила, что движения и реакции М.
замедлились, (со слов провожавшей ее на работу соседки), по ее настоянию
М. на работу не вышел, пообещав вызвать врача. Утром был вменяем, хотя
членораздельность речи была несколько нарушена. В дальнейшем признаки
болезни нарастали. Оставшись один, М. позвонил любовнице, сообщившей своим
соседкам по общежитию, что его голос "звучал несколько странно". Когда Т.
приехала к М. на дом, хозяин отпер сам; через несколько минут молодая
женщина была задушена."
Так было написано в истории его болезни - первой из посвященных
констрикторизму, еще не получившему тогда это название.
На самом деле, женщина пробыла в квартире М. некоторое время:
прибывший на место наряд уголовной полиции нашел ее тело на диване -
волосы оказались влажными, накинутый кое-как халат подтверждал
предположение о том, что перед смертью молодая женщина успела
воспользоваться ванной. Возле дивана, на полу, был обнаружен перевернутый,
теплый еще кофейник.
"Это надо было видеть, - рассказывал потом в участке старшина, -
лежит она: ноги голые, живые совсем, такие ножки - что все... а кровь все
капает на пол - и прямо в кофе. Такая лужа набежала - думали, зарезали
девку... а это просто у костей края острые - вот кожа и порвалась, а
настоящей то крови совсем не много было... У него сила ненормальная -
факт. Может, он и сумасшедший, только по-моему, это зомби или мутант
какой: откуда бы взялась в человеке вдруг такая силища, чтобы кости
ломать? На вид-то он - хлюпик..."
"...Затем больной М. проследовал на лестничную площадку и принялся
взламывать дверь у соседа, который обратился за помощью в полицию. В его
квартире М. и был задержан совместными усилиями полицейского наряда и
вызванной ими (кем - оставим на совести врача, отнюдь не бывшего
литератором), бригады скорой психиатрической помощи.
При клиническом обследовании М. выявлено..."
Здесь снова допущена неточность, точнее - потерян эпизод,
несущественный для истории болезни конкретного человека по фамилии М., но
жизненно важный - и вызвавший полицию сосед, и полицейский-практикант
успели расстаться с духом, прежде чем М. был связан.
"...из чего можно сделать вывод о наличии у М. некой инфекции,
возможно спровоцировавшей развитие психического заболевания.
М. в настоящий момент помещен в отдельную палату; взяты анализы на
бактериологический посев на среде, с целью выявления инфекции..."
Дописано другим почерком:
"26.07.20... г. супруга М. доставлена в женское отделение
благотворительной городской больницы со сходными симптомами."
...Вначале у нее просто закружилась голова - так женщина объяснила
свое самочувствие сослуживцам, когда кто-то из них заметил, что она
печатает вдвое медленней обычного. Она стала двигаться медленней, как с
полусне, подолгу шаря вокруг себя, прежде чем заправить в машинку новый
лист. И никто не понял вначале, что произошло, когда М. вдруг встала с
места, шагнула к соседнему столику и вцепилась вдруг в шею давней
приятельнице. Вначале поступок вызвал в машбюро только оживление:
знакомство двух женщин всем было известно, а у двух подруг всегда найдутся
причины вцепиться друг другу если не в глаза, так в волосы или загривок...
Пожалуй, этому довольно логичному предположению противоречило лишь то, что
М. душила свою подругу молча, без ругани и визга.
Ну а когда жертва захрипела...
"Пользуясь паникой, М. успела задушить еще троих человек, двух
машинисток и курьера, после чего в оставшейся в живых начальнице бюро
удалось запереть ее снаружи на ключ, откуда (тоже оставим это выражение на
совести врача-нелитератора) М. извлекла бригада санитаров." - сообщает
запись в другой истории болезни и похожей и непохожей на предыдущую.
В средствах массовой информации сведения об этих инцидентах не
попали.
Проявившая инициативу владелица машбюро за нее поплатилась - вскоре
ей пришлось присоединиться к своей подчиненной, "в состоянии нервного
шока".
Полицейским было предписано "во избежание паники и шума не
поднимать".
Всего этого Альбина не знала.
Всего этого Альбина еще никто. Почти - никто...
История болезни М. так и осталась недописанной; попавшие во время
разгрома больницы алые капли потемнели на листах, а затем и покоричневели:
маленькие бесформенные печати, подтверждающие подлинность случившейся
трагедии...
...У него было вполне нормальное человеческое лицо с тонкими чертами,
"характерными" для интеллигенции и приписываемыми ранее аристократии,
полностью выведшейся за последние полтора века, и потому пятна крови
смотрелись на нем и вовсе уже противоестественно.
Стеклянный застывший взгляд уперся в девушку, и его неподвижность
мешала утверждать наверняка, видел он ее или нет. Скорее всего - видел,
потому что перешагнув через шкаф с поднимавшимся от него вонючим
лекарственны облачком, он не стал не терять времени и направился прямо к
Альбине.
"Мне все это снится... - тупо глядела на скрюченные пальцы девушка. -
Как медленно он идет... люди так не ходят..."
Она начала раскачиваться на подоконнике как в гипнотическом сне - да
в какой-то мере ее состояние можно было с таковым и сравнить: замедленные,
