Будут и союзы сердец, и танцы вокруг майского дерева, и бракосочетания, и
любовные игры на майской лужайке, усыпанной звездчатым бисером росы. Но
кроме того, появятся и другие замечательные увеселения. - Зримые образы
радужным каскадом посыпались из сознания Мерси. - Старые места свиданий
будут заново украшены самым восхитительным образом. Они станут наряднее,
чем наш славный народ мог мечтать! К привычным Удовольствиям добавятся
новые: песни, танцы, комические представления, романтические постановки.
Мы задумали новое действо с яркими маскарадными костюмами - Ночь Любовного
Таинства. А угощение!.. Вы же знаете, что я просто обожаю придумывать
рецепты всяких вкусностей. Вот подождите, вы еще попробуете наши новые
блюда. Во время праздника будут устраиваться завтраки на траве, банкеты
при луне, а апофеозом торжества станет грандиозный эротический свадебный
пир! Даже приехавшие в гости фирвулаги не смогут устоять перед нашим
гостеприимством. Вы же знаете, какой среди них царит культ запахов... Ну
так вот, мы высадили в прибрежные затоны около шестидесяти повозок
орхидей, жасмина и пахучих водяных лилий. Маленький народ просто захмелеет
от благоухания!
- А когда они закончат разминать свои носы, - сказал Эйкен, - то у
них появится возможность размять и другие органы. На дальнем склоне мы
устроили множество новеньких мшистых гротов. Именно в таких укромных
гнездышках крохотули любят проводить свои весенние потешки.
- Есть и еще одно обстоятельство, - Куллукет неприветливо улыбнулся
из сумрачной тени своего бордового капюшона. - Обратите внимание, что
через вон тот северо-западный распадок отсюда до башен Стеклянного замка в
Гории открывается линия прямой видимости. Ты заметила это, леди Морна?
- Очень ловко придумано, - согласилась она. - Нет никаких скальных
образований, препятствующих наблюдению за врагом. Рада видеть хоть
какие-то зерна здравого смысла посреди всей этой жуткой показухи.
Эйкен отреагировал на неодобрительное замечание победной ухмылкой.
- Здесь все устроено исходя из соображений здравого смысла, леди
Морна. Неужели ты не видишь?
- Пожалуй, вижу, - нехотя признала она.
- Давайте посмотрим на оформление главной арены! - предложила Мерси и
понеслась вперед, пустив своего скакуна галопом.
Вся компания двинулась вслед за ней. По обе стороны традиционно
прямой как стрела, убегающей в туманную даль дороги, слово часовые,
возвышались древние платаны, крапчатые стволы некоторых из них достигали
четырех метров в диаметре. Тут и там рамапитеки возились на клумбах,
подстригали кусты, счищали мох со скамеек в многочисленных увитых
вьющимися растениями беседках, которые предстояло принарядить перед
праздником. Другие малорослые обезьяны, вскарабкавшись на крыши, удаляли
осиные гнезда, убивали пауков-птицеедов и разгоняли колонии летучих мышей,
расплодившихся в Майской роще со времени прошлогоднего праздника Великой
Любви.
Они ехали не торопясь, и вот наконец впереди замаячило то, что было
средоточием всего парка.
- Новое майское дерево! - восторженно воскликнула Иднар. - Какое
высокое!
Она бросилась вперед, чтобы рассмотреть его как следует, а ее сестра
Тирон после секундного замешательства со смехом устремилась следом. Когда
они выскочили из-под прикрытия созданного Эйкеном купола, на них каскадом
обрушился дождь, но сестры, казалось, не обращали на него внимания. Эйкен
небрежно расширил радиус ментального силового поля примерно до
полукилометра.
- Благословенная Тана! - непроизвольно воскликнула леди Морна. - Да
ты превзошел ментальной мощью членов клана Нантусвель Кугала и Фиана,
которые использовали свои способности, чтобы накрыть спортивную арену и
Мюрии!
- Неужели? - беззаботно прочирикал Эйкен. Он вытянул шею, следя за
далеко опередившими их сестрами, которые остановились, чтобы принять от
одного из специалистов по садово-парковой архитектур в серебряном торквесе
букет нарциссов. - Приятно видеть малютку вдову Иднар в приподнятом
настроении. Наверняка она предвкушает наступление мая.
Эйкен отвесил Альборану игривого ментального тумака, на что метис
отреагировал всплеском эмоций, завуалированных покровом благопристойности.
- Моя сноха молода, - сказала Морна, - ей всего лишь семьдесят три, и
после нашей трагической утраты она оправляется быстрее меня. - Леди отвела
взгляд в сторону, где на распускающемся кусте залился нежной песней
красноголовый щегол. - Но жизнь должна продолжаться...
- Особенно весной, - подтвердил Эйкен.
Мысли Мерси, молча шедшей рядом с ним, были подернуты плотной
непроницаемой завесой. Потаенная улыбка чуть приподняла уголки ее рта.
Они выехали на открытый участок, который до того, как его преобразило
воображение Мерси, представлял собой самый обычный луг. Теперь здесь
возникла смарагдовая чаша, пологие склоны которой спускались амфитеатром к
ровной площадке для танцев. На лужайке стадо овец щипало траву. Далее
располагалось обложенное дерном возвышение сцены, обрамленное ветвями
вечнозеленых растений, а позади него, венчая холм со срезанной вершиной,
устремлялось ввысь майское дерево. Верхний конец голого деревянного ствола
терялся в низко нависших облаках. Примерно в тридцати метрах слева от
майского дерева стояла тяжелогруженая повозка.
- А теперь мой главный сюрприз! - объявил Эйкен и подмигнул Мерси. -
Я позволил себе приберечь его напоследок, хотя уж не знаю, сообразуется ли
это с правилами этикета.
К компании присоединились Иднар и Тирон.
- Майское дерево просто великолепно, - сказала Тирон. - Интересно,
где вам удалось найти такое стройное и такое высокое дерево?
- А мы и не искали, - лаконично пояснил Эйкен. - Перед вами обманка.
Составная. Но это так, всего лишь цветочки. А вот сейчас будет и настоящий
сюрприз! - Последовал телепатический оклик: "Ну как, ребята, все на
местах?"
"Готово, хозяин", - хором ответили погонщики.
Эйкен сделал месмерический пасс руками. С повозки упали брезентовые
чехлы, обнажив приземистые деревянные ящики. Еще один пасс - и с ящиков
отскочили крышки и, стукаясь друг о друга, попадали на землю. Эйкен
насупился, сдвинул шляпу на затылок, расстегнул манжеты своего золотистого
костюма и засучил рукава.
- Посторонись! - проревел он и напряг все мышцы тела, собирая воедино
свою психокинетическую мощь. - Сезам, откройся!
Из открытых ящиков ввысь взметнулись сотни тонких металлических
пластинок и, как золотые листья, закружились в мглистом воздухе. Повинуясь
дирижерскому жесту Эйкена, пластинки заплясали, взлетая и падая, будто
стая бабочек. Из листков золотой фольги образовался длинный шлейф, потом
расщепился надвое и закружился, трепеща и переплетаясь. Словно блестящая
струя какой-то фантастической жидкости, шлейф завертелся вокруг столба; те
пластинки, что оказались ближе других к дереву, закружились быстрее, как
бы наплавляясь на него. Потоми остальные листочки в мгновение ока
прилепились к столбу, снизу доверху одев его золотой оболочкой без единого
шва, испускающей желтое сияние. Психогенная сварочная работа завершилась;
от майского дерева под струями дождя исходил пар; рабочие аплодировали.
- Такого великолепного майского дерева никогда еще не было, -
выдохнула Иднар. - Ты, конечно, знаешь, Сиятельный, что оно символизирует?
- О да, - с важностью кивнул Эйкен. - Именно полому я и работал столь
усердно. А оттого, что зрелище будет иметь непосредственное отношение ко
мне, оно станет еще грандиознее.
- И какой же урон был нанесен казне в погоне за подобным
великолепием? - язвительно поинтересовалась леди Морна.
Тон Эйкена не утратил своей учтивости.
- Не столь уж большой... Тем, что я намерен получить от фирвулагов,
мы раз в двадцать перекроем все расходы. И при этом, заметьте, никакого
разбоя! Если мне удастся уговорить Шарна с Айфой дать согласие на
некоторые изменения условий. Великой Битвы в будущем октябре, все будет
честь по чести.
- Это что, очередное человеческое нововведение? - У Морны уже не
осталось сил ни возражать, ни возмущаться.
- Я просто переполнен идеями, - добродушно ответил Эйкен. - На
празднике Великой Любви всем вам их перепадет сполна.
- Фестиваль нынешнего года, - сказала Мерси, - должен стать самым
пышным за всю историю пребывания, на Земле изгнанников-тану, для того
чтобы поднять дух нашего народа и произвести впечатление на фирвулагов.
Нужно внушить им серьезное отношение к новой власти. Наше празднество
будет длиться три дня без перерыва.
- А в качестве триумфального завершения, - добавил Куллукет, - все
гости - и тану, и фирвулаги, и люди - станут участниками церемонии
провозглашения лорда Эйкена-Луганна и леди Мерси-Розмар королем и
королевой Многоцветной Земли.
Мысли метисов, их дам и росиланской вдовы остановили в изумлении свой
бег. Никто даже не заметил, что, пока Эйкен занимался золочением майского
дерева, купол исчез и теперь все снова стояли под струями дождя.
- Не слишком ли рано? - воскликнул Блейн. - В будущем - да. Но сейчас
чистокровные тану еще не готовы принять короля-человека, Эйкен! Нам с
Альбораном пришлось ждать более шестидесяти лет, прежде чем нас допустили
в Высокий Стол, а с Катлинель это случилось вообще лишь в прошлом году. И
причиной тому - наши человеческие гены.
- Высокий Стол признал Гомнола, - возразил Эйкен. - А он был
человеком.
- Он вынудил одобрить его членство, за это его и ненавидели, -
отрезала Морна.
- Мерси - тоже человек, - сказал Эйкен.
- Ой ли, - пробормотал, улыбаясь, Куллукет. - Мой покойный брат
Ноданн так не считал.
Подобное откровение было для Эйкена новостью.
"Что он говорит?" - переспросил он Мерси по приватному каналу.
В ответ последовал всплеск телепатического смеха.
"Ноданн поручил Грегу Даннету исследовать мой генотип. Этот
милашка-старикан на полном серьезе уверял, что во мне больше танусских
генов, чем человеческих. Бедняга Грегги явно спятил".
"Я еще с этим разберусь, леди Возжигательница!"
Вслух Мерси сказала:
- Сейчас в живых осталось около двух с половиной тысяч чистокровных
тану, причем, как правило, они не обладают большой метапсихической силой.
У метисов физические данные лучше, и их выжило почти вдвое больше. Мы с
моим повелителем подсчитали, что одобрение со стороны мелкой аристократии
обеспечит ему явное преимущество.
- Селадейр Афалийский и его сторонники, возможно, не согласятся на
подобное и предпочтут борьбу, - мрачно проговорила леди Мерна. - И я
прекрасно понимаю их чувства. Мы с Селадейром оба из первопришедших, а ты,
юный Стратег, насмехаешься над догматами нашей веры, которые и стали
причиной нашего изгнания!
Тирон, втайне состоявшая членом фракции мира, вставила мысленное
замечание, прозвучавшее тихо, но отчетливо:
"Древняя воинственная религия должна уйти в прошлое, дражайшая
матушка. Об этом говорила сама Бреда. И многие из нас видят в лорде
Эйкене-Луганне проводника подобных перемен".
Мысли Морны полыхнули яростью:
"Ты воочию убедишься в том, что значат наши боевые традиции, моя
девочка, если этот человек осмелится посягнуть на трон без единодушного
согласия членов Высокого Стола!"
Возражения Иднар носили чисто практический смысл:
- Даже если ты, Сиятельный, надеешься на то, что большинство членов
Высокого Стола займут твою сторону, упорство Селадейра может привести к
