Клу. И ты тоже... Не сочти за труд, сделай для меня несколько
стереокадров Гибралтара. Стоящее, должно быть, зрелище.
Охотники на бекасов из лагеря в Ущелье Гиен наткнулись на Дугала.
Через неделю после засады фирвулагов он был все еще жив, но без сознания.
Тело его превратилось в кровавое месиво ран и укусов насекомых. Ему
удалось проползти около двадцати километров, прежде чем он потерял
сознание на болотах чуть южнее самшитовой рощи, где были спрятаны
летательные аппараты.
- С восторгом в гроб я лег бы, как в постель! [В.Шекспир. Мера за
меру. Акт II, сцена 4. Пер. Т.Щепкиной-Куперник] - пробормотал Дугал,
когда спасители вытащили его из грязи. - О мавританка! Так горькою своей
судьбой измучена, что жизнь на карту хоть сейчас поставлю! [В.Шекспир.
Макбет. Акт III, сцена 1. Пер. Ю.Корнеева]
- Самой иногда так тошно - хоть ложись да помирай! - откликнулась
Софронисба Джиллис. - Ну, выкладывай, сучий потрох, как ты ускользнул от
Ориона и остальных.
Но речь Дугала перешла в бессвязный лепет. Уже когда его приволокли в
лагерь, он на миг очнулся при виде двух запаркованных машин и простонал:
- Увы! Гордые соколы пойманы и растерзаны... - И тут же снова
погрузился в транс.
Фронси и ее спутники отнесли бесчувственного Дугала в лазарет.
Сгустились сумерки, чуть щербатая луна посылала свои поисковые лучи сквозь
густые ветви самшитовых деревьев и серебрила черную обшивку экзотических
птиц. Все бастарды Бэзила, кто нынешней ночью не был в дозоре, собрались
возле палатки. Но опытные лекари Тонгза и Магнус Белл никак не могли
привести пленника в чувство.
- Думаю, это безнадега, - сказал Магнус Бэзилу. - Парень в шоке. Ко
всем поверхностным ранам у него почти наверняка прободение селезенки.
Одному Богу известно, как он вообще еще жив.
- Пошли все вон отсюда! - распорядился Тонгза.
Бэзил повел всех на залитую лунным светом поляну.
- Надо непременно выяснить, что сталось с партией, конвоировавшей
пленников, - на ходу говорил он Софронисбе. - То ли Дугал просто сбежал,
то ли они нарвались на людей Эйкена, то ли на фирвулагов. Ты уверена, что
он не сказал ничего осмысленного? Ни намеком не сообщил, что наше укрытие
рассекречено?
Чернокожая женщина-монолит пожала плечами.
- Да нет, обычный словесный понос. Все Шекспира цитирует. Когда мы
притащили его сюда, он что-то лопотал про машины. Называл их "гордыми
соколами" или еще как-то.
Бывший профессор Оксфорда вытаращил глаза.
- Что он сказал? Дословно?
Вперед выступил один из охотников за бекасами.
- Я запомнил! Он сказал: "Гордые соколы пойманы и растерзаны".
Взгляд Бэзила остановился на длинноногих летательных аппаратах с
опущенными крыльями и кабинами, напоминающими склоненные птичьи шеи. Он
продекламировал:
Был гордый сокол пойман и растерзан
Охотницею на мышей
Ты был затравлен и убит совой.
[В.Шекспир. Макбет. Акт II,
сцена 6. Пер. Ю.Корнеева]
- О Аллах! - выдохнул техник Назир.
- Н-да, в точности мои собственные чувства. - Бэзил погладил свой
золотой торквес. - Как ни туманно, однако, боюсь, цитата Дугала допускает
одно-единственное толкование. И стало быть...
- Стой! Стрелять буду! - раздался крик с противоположной стороны
каньона.
Послышались другие голоса и топот ног; среди густых теней за второй
машиной вспыхнули лучи электрических фонариков.
- Кому говорю, стоять, не то уложу на месте! - вопил Тэффи Эванс.
Пятна света скользнули по стволу красного дерева, к которому
прижалась хрупкая женская фигурка. Инженер в кринолине и круглом жабо
наставил на нее копье с железным наконечником, и незваная гостья отчаянно
разрыдалась.
Бэзил и все бастарды застыли как громом пораженные.
- Не убивайте меня! - всхлипывала женщина. - Пожалуйста, не убивайте!
Охрана, обступив пленницу, двинулась к Бэзилу.
- По крайней мере человеческой породы, - сообщил мистер Бетси, - а не
ихний поганый оборотень!
- Да, да, я человек! - подхватила женщина и споткнулась.
Тэффи Эванс быстро переложил в другую руку шоковое ружье и поддержал
незнакомку. Она благодарно улыбнулась ему.
- Не спускай с нее прицела, Тэфф! - предупредил бдительный
трансвестит в маске королевы Елизаветы Первой. - Одно неловкое движение -
и ты взлетишь на воздух!
- Да будет тебе, - отмахнулся пилот.
Когда пленница ступила в полосу лунного света, она показалась всем
настолько безобидной, что даже охранники заметно помягчели. На ней были
белые полотняные шорты, клетчатая рубашка, завязанная узлом под грудью, и
небольшой рюкзак за плечами. Белокурые волосы, перехваченные на затылке
узкой ленточкой, отливали чистым блеском луны. Несмотря на испуганный вид
и слезы, она была так ангельски хороша, что у бастардов дух захватило.
Бэзил шагнул вперед; в открытом вырезе рубахи-сафари сверкал золотой
торквес. Клу Ремилард подошла к нему вплотную и проговорила:
- Вы, надо думать, профессор Уимборн!
- Боюсь, я не имел чести... - начал было альпинист, но вдруг на него
нахлынули боль и досада.
"Как же я мог не узнать Алису?" - подумал он. Взрослую и быстроглазую
Алису с лебединой шеей, сбежавшую из Страны Чудес и теперь прикладывающую
пальчик к его губам. Одновременно он почувствовал, как глохнет ум, готовый
выплеснуть в эфир сигнал тревоги.
- О нет, не надо! - мягко произнесла Клу.
Корректирующие импульсы, точно щупальца морской звезды, потянулись ко
всем умам. Бастарды окаменели, точно статуи под августовской луной.
"Гускварна" и все железное оружие посыпались на землю. В глазах мистера
Бетси, казавшегося разряженной восковой куклой мадам Тюссо (если не
считать неуместных усов и козлиной бородки), стояли слезы бессильной
ярости.
Оба врача, повинуясь непререкаемой команде корректора, бросили
пациента, вышли из палатки и присоединились к остальным.
- Есть еще кто-нибудь? - спросила Клу, глядя куда-то вверх, и,
видимо, получила отрицательный ответ. - Стойте, еще не время! - заявила
она тоном, не допускающим возражений. - Пока на нем торквес, возможен
выброс адреналина.
Бэзил в трансе смотрел, как она сбросила заплечный мешок и развязала
тесемки, затем извлекла оттуда остро заточенные кусачки. Абсолютно
лишенный воли, Бэзил опустился на колени и подставил шею. Одним движением
Клу перекусила обруч, и альпинист без чувств повалился на землю.
- Все, теперь можно, - сказала она.
Парализованные люди не могли издать ни звука: голосовые связки не
повиновались им. Но все видели, как в лунном свете материализовались
четыре высоких привидения и затмили ночное светило сиянием стеклянных
доспехов. Двое излучали зеленоватое свечение творцов, третий был окутан
бледными соляными парами психокинетика, а четвертый, возвышавшийся над
всеми, сверкал, точно полуденное солнце. Летчики, инженеры, врачи и просто
головорезы пришли в страшное отчаяние при виде этого четвертого. Ноданн,
первый враг человечества, поклявшийся избавить Многоцветную Землю от всех
путешественников во времени - неважно какой ценой.
- Ты обещал, - напомнила ему Клу Ремилард.
- Да, - вздохнул Аполлон.
Почти безболезненным касанием девушка погрузила всех своих пленников
в спасительную тьму, и ни один из бастардов (не говоря уже о бредившем
Дугале) не очнулся раньше чем через двое суток, проведенных в подземелье
афалийского замка; за это время спор между двумя Стратегами уже
разрешился.
7
Мерси застала Салливана-Танна в захламленном помещении на самом верху
северо-западной башни Стеклянного замка за чтением "Essais de sciences
maudites" ["опытов проклятых наук" (франц.)] и смакованием "Стреги" из
венецианского кубка самой что ни на есть непристойной формы.
- Великая королева! - Он поспешно захлопнул книгу; спрятать кубок
было, к сожалению, некуда.
Лицо Мерси поразило его своей бледностью, а мозг, прикрытый не
полностью, был объят пламенем неистовых чувств.
- Прости, Танн, что нарушила твое уединение, но у меня к тебе дело
жизненной важности.
- Все, что смогу... - Он вдруг изменился в лице. - Что?! Что он
сделал? Оскорбил вас? - трусоватый психокинетик внезапно исполнился
благородного негодования, бросился к Мерси, обнял ее за плечи и усадил в
кресло перед окном, в которое вливался свежий ночной бриз.
- Он не сделал ничего из ряда вон выходящего, - угрюмо отозвалась
она. - Но еще до исхода ночи я отомщу... Если ты поможешь мне, Салливан.
- Я готов! - без колебаний заявил тот.
- Ты можешь открыть любой замок?
- Без проблем!
- Даже те секретные, в подвалах замка?
Салливан-Танн выпучил глаза.
- Как?! В подвалах, где хранится оружие из Содружества?
- Да. Можешь?
Чтобы не пугать его до срока, она сдерживала свои огромные
принудительные и творческие силы, способные по одному ее желанию
уничтожать и высвобождать энергию. Замок был заковыристый и не поддавался
ее умственным волнам. Тут нужен талант психокинетика, поэтому в своей
попытке потихоньку от Эйкена нейтрализовать тайный арсенал она сделала
последнюю ставку на Салливана-Танна.
- Я... Я попробую, леди Творец.
Мерси вскочила с кресла; ее зеленое газовое платье с серебряной
тесьмой трепетало на ветру, как парус.
- Постарайся, Салливан. Ради справедливого возмездия. Ведь ты
ненавидишь его так же, как я. Но очень скоро, быть может на рассвете, он
полной мерой заплатит за все свои грязные проделки. Надо спешить, пока он
еще спит, насытившись мною. - Схватив влажную руку психокинетика, она
сильно сжала ее; глаза сверкали дикой яростью. - За мной! - крикнула она и
устремилась по винтовой лестнице.
Салливан-Танн семенил следом, домашние кожаные туфли глухо шлепали по
стеклянным ступеням, полы вишневого халата раздувались, белобрысые
волосенки на макушке встали дыбом от страха. В Стеклянном замке было тихо.
Они промчались по внутреннему дворику, где позвякивали ветряные куранты и
шелестел маленький фонтанчик. Из темного угла навстречу хозяйке выскочила
огромная белая собака; Салливана чуть удар не хватил.
- На место, Дейрдра! Быстро! - прошипела Мерси, и собака послушно
исчезла.
Перед ними открывались наполненные звенящей тишиной залы, освещенные
маленькими гирляндами волшебных лампочек. Высоко в небе плыла луна,
пронизывая зловещим светом стеклянную крышу галереи и разливая под ногами
лавандовые, розовые, янтарные лужицы. Маленькие рамапитеки с метелками из
перьев и тряпками упархивали прочь при звуке их шагов, точно вспугнутые
птицы. Из людей они не встретили никого, кроме пожилого стражника в сером
торквесе; застыв на пороге тронного зала с поднятым кверху мечом из
небьющегося стекла, он напоминал гранитную скалу.
Наконец они проникли в королевские покои. В глубине вестибюля горели
масляные факелы и уходила вверх еще одна винтовая лестница - в спальню.
Мерси указала Салливану на неприметную бронзовую дверь.
- Взломай! Постарайся не наделать шума!
Он сосредоточился, сжал губы, наморщил лоб. Раздался приглушенный
щелчок. Дверь распахнулась, словно бы в адскую тьму.
- Совсем не сложно. - Салливан выдавил из себя улыбку.
- Настоящая работа будет внизу. Скорей, дружище! Он может проснуться
в любую минуту.
Она соорудила огненный шар и заскользила по грубо вытесанным из камня
ступеням. Сырости и плесени почти не ощущалось, но спуск по лестнице,
