кровь.
Затем, когда я опять схватился с новым чудовищем, то почувствовал, как
мои плечи схватили будто в болезненные тиски.
Я попытался повернуться, рубануть напавшего на меня, но даже когда я
сделал это, меня подняли в воздух, и я на мгновение потерял равновесие.
Меня уносил вверх один из джихаду.
Очутившись высоко над лесом, я всё равно пытался уничтожить своего
пленителя, даже если это означало моё собственное уничтожение, настолько
отвратительным он мне казался.
Затем я заметил, что Хул Хаджи и Рокин оказались в ситуации, сходной с
моей, но малое число последовавших за нами Первых Хозяев заставило меня
осознать с мрачным удовлетворением, сколь многих из них мы убили.
Изворачиваясь в болезненной хватке наполовину вонзившихся мне в плечи
когтей, я попытался ткнуть назад мечом, по рукам и торсу.
Я заметил, как справа от меня Рокин попытался сделать то же самое.
Благодаря своему панцирю он изловчился вывернуть из хватки джихаду одно
плечо.
Затем он принялся рубить по центру груди создания.
Тварь просто отпустила Рокина.
Я в ужасе увидел, как варвар заорал и полетел к каменистой земле,
занявшей место леса под нами.
Золотой панцирь закрутился в воздухе, быстро приземляясь.
А потом он стукнулся об землю.
Я увидел, как от удара он раскололся, и окровавленный труп с минуту
катился под уклон, а потом стал совершенно неподвижным.
От этого зрелища мне сделалось дурно.
Хотя я знал, что Рокин был варваром и врагом, но на свой лад он был
добрым малым - человеком в полном смысле слова.
И с гибелью Рокина мы могли больше никогда не обнаружить украденные им
из подземелий якша машины, допуская конечно, что мы переживём теперешнее
приключение.
Я откинулся назад, обвив ногами одну из болтавшихся ног джихаду. Этого
он, кажется, не предвидел. Как и я. На меня нашло внезапное вдохновение,
и теперь я был хоть немного гарантирован, если меня точно так же кинут на
землю.
Затем я так переменил позу, чтобы удобно было колоть мечом, и ударил.
Раны, которые я смог нанести, не были серьёзными, но их было
достаточно, чтобы заставить его визжать и шипеть.
Я почувствовал, что его хватка начинает слабеть и приготовился к тому,
что должно было случиться дальше.
Я кольнул ещё несколько раз.
Он завизжал ещё громче. Одна лапа выпустила моё плечо, и мне пришлось
уворачиваться, когда он принялся молотить ею по мне.
Я рубанул по когтистой руке и отсёк её.
Это оказалось для него достаточно. Он разжал вторую лапу, и я по
инерции упал вперёд.
И только мои ноги, обвившиеся вокруг его ноги, помешали мне
присоединиться к Рокину.
Я изловчился, и сумел покрепче схватиться за его ногу, на сей раз
рукой.
Он затряс ногой, теряя равновесие в воздухе, а затем начал постепенно
снижаться, хотя крылья его забили сильнее, пытаясь удержать его на высоте.
Мало-помалу, к моему глубочайшему удовлетворению мы начали спускаться
всё ниже и ниже, пока он пытался освободиться от меня. Но я по-прежнему
цеплялся за него, ударяя лёгким мечом.
Он истекал кровью и с каждой минутой становился всё слабее и слабее.
Затем вдруг, последними конвульсиями он сумел освободиться от меня.
С мыслью о том, что всё было напрасно, я потерял опору и стал падать.
Падал я, к счастью, недолго, потому что скалистую землю опять сменил
лес, и я упал на ветви дерева. Гибкие ветки задержали меня, словно мягкий
гамак, и через минуту я смог выбраться и принялся спускаться на землю.
Я тревожился, как там дела у Хул Хаджи.
Я молился, чтобы он смог, подобно мне, спастись из когтей своего
пленителя.
Лес на минуту стих, и я услышал справа от себя громкий треск.
Я побежал на звук и обнаружил труп убитого мною джихаду. Похоже, он
умер от ран.
Я содрогнулся, посмотрев на отвратительного полузверя, и решил, что
лучше всего будет снова влезть на дерево и попытаться разглядеть Хул
Хаджи.
Затем я приступил к осуществлению своего замысла.
Вдалеке было пятнышко, затем я заметил другое - летящие твари, но так
далеко, что я не мог разглядеть, несли ли кого-нибудь с собой джихаду, или
нет.
С упавшим сердцем я вернулся на землю. Мне нужно каким-то образом
отыскать логово джихаду и попытаться спасти моего друга, надеясь, что
твари не убьют его сразу же.
Но как?
На этот вопрос мой мозг отказывался ответить.
Я гадал, не сможет ли девушка-кошка, которая помогла нам в первый раз,
снова помочь нам, если мне удастся установить с ней связь. Я решил, что
отыскать её - это самое лучшее, что я могу сделать, и отправился, стараясь
придерживаться примерного направления на Хрустальную Яму.
Даже если я не найду девушку-кошку, то, может быть, сумею захватить в
плен собакочеловека и получить от него нужные сведения.
*
Глава десятая: НАРОД ПУРХИ.
Я, должно быть, шёл много шати - основная марсианская мера времени -
пересекая каменистую равнину, где разбился насмерть Рокин и пробираясь по
следующему лесу, прежде чем услышал какие-то признаки жизни.
В подлеске раздавался треск.
Звук был такой, словно ломился какой-то крупный зверь.
Решив быть осторожным, я выхватил меч и отступил в тень.
Внезапно в лесу появилось зрелище, снова почти невероятное, но на этот
раз из-за того, что существо имело поразительное сходство с земным
животным.
Животное, с которым я столкнулся, и чьи сверкающие глаза заметили меня
несмотря на все попытки укрыться, было почти идентичным земной полевой мыши.
Но эта полёвка была большой. Очень большой.
Она была размером со среднего слона.
И к тому же голодная и, несомненно, всеядная.
Она стояла сгорбившись, рассматривая меня, дёргая носом и сверкая
глазами, наверное, готовясь к прыжку.
Я так устал от всего пережитого после Кенд-Амрида, а также от
проделанного мною пешего перехода до сюда, что надеялся, так как шансов
отбить её нападение у меня не было, только на чудо.
Внезапно со странным пронзительным визгом тварь бросилась на меня. Я
нырнул за дерево, и это, кажется, сбило её с толку.
Она не отличалась особым умом, что вызвало у меня некоторое облегчение.
Но туша этого зверя будет большим преимуществом передо мной, если дело
дойдёт до схватки.
Она на мгновение остановилась. А затем принялась осторожно огибать
дерево.
Я тоже двигался осторожно, равномерно с нею огибая ствол.
Вдруг мышь сделала резкое движение, отчего часть её тела налегла на
дерево, и то закачалось, а меня кинуло назад, и я беспомощно распластался
на мгновение на земле.
Я уже совсем было встал, когда полёвка кинулась ко мне, раскрыв свои
относительно маленькиечелюсти, однако, способные откусить любую часть
моего тела.
Едва двигаясь от усалости, я рубанул мечом по морде; в глазах у меня
плавали цветные пятна, и я старался сберечь те малые силы, которые у меня
ещё оставались.
Зубы промахнулись. Я не имел возможности спастись бегством, так как
массивная тварь носилась быстрее меня, и я знал, что не смогу долго
сдерживать её.
Я знал, что мне предстоит умереть.
Наверное, эта уверенность и помогла мне вызвать последние резервы сил,
и я снова рубанул мечом по морде, пустив кровь. Тварь казалась
озадаченной, но не отступила, просто осталась на месте, пока решала, как
лучше всего напасть на меня.
Я снова зашатался от предельного утомления, пытаясь изо всех оставшихся
сил остаться на ногах и умереть, сражаясь.
Затем сверху и сзади по телу твари застучал дождь тонких стрел,
заставив её завизжать и скорчиться в конвульсиях мучительной боли.
Несколько стрел хлестнуло её по глазам, когда она повернулась к новым
врагам.
Я подумал, что должно быть сплю, что моё невезение не могло так быстро
смениться удачей.
Полёвка завизжала и беспорядочно закрутилась. Меня сшиб её хлеставший
хвост, который извивался в предсмертной агонии.
Я лежал на пружинящей траве, с широко раскрытыми глазами, благодаря
провидение за своё спасение и молясь, чтобы не попасть в руки ещё одного
варварского племени.
Словно издали я услышал тихие переговаривающиеся голоса и увидел
пляшущие вокруг полёвки грациозные фигуры. Они были похожи на кошек и,
прежде, чем окончательно потерять сознание, я, помнится, размышлял о
парадоксе множества кошек, атакующих огромную мышь.
Затем навалилась желанная тьма. Наверное, я отрубился, а может быть
всего лишь уснул.
Я пришёл в себя от прикосновения тёплой нежной руки к моей голове и,
открыв глаза, увидел лицо девушки-кошки, которую в первую очередь мне
нужно было благодарить за моё спасение.
- Что случилось? - спросил я, с некоторым трудом ворочая языком.
- Мы охотились на рети и нашли свою дичь, - мягко ответила она. - А
наша дичь охотилась на тебя - и мы смогли одновременно убить рети и спасти
тебя. Где твои друзья?
Я покачал головой.
- Одного убили Первые Хозяева, - ответил я. - А другой, я думаю, унесён
ими. Я не знаю, как он там.
- Ты дрался с Первыми Хозяевами и выжил! - глаза её сияли восхищением и
ещё чем-то. - Это великий день! Всё, на что мы надеялись, когда я принесла
вам мечи - это что вы сумеете умереть, сражаясь. Ты будешь героем среди
нашего народа!
- У меня нет желания быть героем, - сказал я ей. - Всего лишь выжить и
иметь шанс найти своего исчезнувшего друга.
- Которого из них унесли? - спросила она.
- Синего гиганта, Хул Хаджи, моего самого близкого друга.
- У него мало шансов, - сказала она.
- Но какая-то надежда ведь есть?
- Теперь - нет. Первые Хозяева наверняка попировали прошлой ночью.
- Прошлой ночью! - я сел. - Сколько же я спал?
- Почти два дня, - просто сказала она, - ты был очень усталым, когда мы
принесли тебя сюда.
- Два дня! Так долго!
- Это не так уж и долго, учитывая то, что ты совершил.
- Но слишком долго, - возразил я, - так как нет больше возможности
спасти Хул Хаджи.
- Как бы ты не поступил, наверняка не добрался бы до обиталища Первых
Хозяев, - утешала она. - Воздай честь своему другу как доблестному герою.
Помни, как он умер, и что это значит для тех, кто все эти века страдал от
тирании Первых Хозяев!
- Я знаю, что на самом деле не могу винить себя за смерть Хул Хаджи, -
сказал я, справляясь с чувством, испытанным мною при известии о гибели
друга. - Но это не мешает мне скорбеть по нему.
- Скорби по нему, если хочешь,но также и чти его. Он убил много Первых
Хозяев. Никогда в Хрустальной Яме не бушевало такой битвы. Даже сейчас дно
её завалено трупами Первых Хозяев. Там легла, по меньшей мере, половина
их. Расскажи мне о бое.
Я как можно короче рассказал ей о том, что случилось.
Глаза её загорелись ещё ярче, и она стиснула руки.
- Какая великая повесть для наших поэтов! - ахнула она. - О, как твоё
имя, герой. И как имена твоих друзей?
- Моих друзей звали Бради Хул Хаджи из Мендишара за океаном и, - я
замолк, так как Рокин не был мне настоящим другом, хотя и являлся
доблестным товарищем по оружию внаших боях. - Бради Рокин Золотой из
Багарада.
- Бради! - воскликнула она. - А ты? Ты что - бради всех бради? Ты не
можешьбыть кем-то меньшимпо званию.
Я улыбнулся её энтузиазму.
- Нет, - сказал я. - Меня зовут Майкл Кэйн, брадинак по браку с
королевским домом Варналя, лежащего далеко на юге за морем.
- С юга, из-за моря. Я слышала сказки об этих мифических землях,
странах богов. Здесь никаких богов нет. Они покинули нас. Они возвращаются
спасти нас от Первых Хозяев.
- Я не бог, - заверил я её. - И мы на юге не верим в богов. Мы верим в
Человека.
- Но разве Человек не бог в своём роде? - невинно спросила она.
Я снова улыбнулся.
- Он иногда так думает. Но люди в моей стране - не сверхъестественные
существа. Они, подобно вам, из плоти и крови. Вы ничем не отличаетесь,
хотя предки унас разные.
- Первые Хозяева говорили нам совсем иное.
- Первые Хозяева умеют разговаривать? - поразился я. - А я считал их
неразумными зверьми!
