космического пространства, словно яркая искра, прорезающая
черноту. Наконец на экране перед Пепином появилось все
увеличивающееся изображение Земли - буро-желто-белый шар,
медленно вращающийся в угасающем свете засыпающего Солнца.
Земля выглядела нереальной, возможно, из-за нечеткого
изображения; казалось, космическое вещество как бы проходит
сквозь нее, будто она состоит из вконец износившейся тонкой
ткани. Пепину подумалось, что прочная металлическая ракета
не остановится, достигнув Земли, и легко прорвет ее
насквозь, продолжив полет в космосе, где много более живучих
планет; когда-то, как было известно Пепину, во Вселенной
было больше ярких звезд, и даже Солнце имело больше трех
планет, что сейчас обращались вокруг него
Корабль спокойно перешел на орбиту Земли, все более и
более погружаясь в ее атмосферу, вначале чистую и багряную,
потом ниже - в слои бурых облаков, висевших над
поверхностью, сквозь облака, потом, все притормаживая,
корабль прошел над неподвижными морями и темно-желтыми,
бурыми и черными пустынями, кое- где в белых пятнах соли.
Дальше от берега показались серые болота, потом
светло-зеленые леса тонких пальм - то, что жители Земли
называли Страной Пальм. В этой стране было два главных
города, два поменьше и одна деревня. Барбарт, порт на
торговом пути от Луны к Земле, находился в уютной долине.
Холмы вокруг нее покрывали пальмы, сверху казавшиеся морем с
гуляющими по нему волнами. Они были больше похожими на
море, чем само море с его перенасыщенными солью водами.
Барбарт сверху представлял собой мозаику из треугольных,
прямоугольных и многоугольных площадей. Крыши низких домов
имели темно-зеленый или коричневый цвет, но на окружающем
фоне казались ярко окрашенными Корабль прошел над огромной
красно-золотой машиной, которая царила над другими зданиями.
Она, как было известно Пепину, называлась Великим
Регулятором и давала городу жизнь. За Великим Регулятором,
на центральной площади города, была приготовлена посадочная
площадка. Корабль завис над ней и опустился.
Пепин почувствовал внезапный озноб. Он не сразу встал, а
некоторое время смотрел на экран - как народ стекается на
площадь, торопясь к кораблю.
Барбарт очень напоминал ему те города, о которых он читал
в своих книгах. Он был значительно меньше мегаполисов
времен "Золотого века" и скорее напоминал средневековый
итальянский город. С земли даже пальмовый лес мог
показаться дубовыми или вязовыми рощами. Еще Пепин знал,
что народ Барбарта очень походил на древних обитателей
планеты. Он еще не убедил себя, хотя и пытался, что прибыл
не на ту Землю, что знал из книг. Например, свет сейчас
слабее, воздух темнее, бурые облака не похожи на те, что
были на Земле в прошлом. Но Пепин был не настолько
разочарован, как опасался. Чего бы здесь ни недоставало,
планета была по крайней мере натуральной, а это в глазах
Пепина стоило многого.
Люк открылся, и барбартцы теснились возле него в ожидании
пилота.
Пепин взял багаж, встал и хромая вышел наружу.
От тяжелого, пропитанного запахом соли воздуха у него
перехватило дыхание, он почувствовал, что теряет сознание.
Резко накинув шлем на голову, он включил аварийную
кислородную дыхательную систему, решив, что ему понадобится
время привыкнуть.
Барбартский торговый люд толпился у трапа, на Пепина
смотрели с нетерпением.
- Можно осмотреть груз, пилот? - спросил человек с
мощными плечами, широкими скулами и шелушащейся кожей, почти
невидимой за густой черной бородой. На нем была черная в
ржавых пятнах стеганая куртка, перетянутая ремнем, белый
широкий галстук и мешковатые желтые брюки, заправленные в
меховые ботинки.
Пепин посмотрел на него, желая поприветствовать и
выразить свое удовольствие по поводу того, что лицезреет
крепко сбитое, мускулистое человеческое существо.
- Пилот? - спросил торговец.
Пепин начал прихрамывая спускаться по трапу. Он
посторонился, пропуская этого крепкого человека, который
поднимался ему навстречу, чтобы заглянуть в корабль. Еще
трое последовали за ним, насмешливо поглядывая на
молчаливого лунянина.
Человек пониже Пепина, с узким лицом, похожим на
рептилию, в одежде унылого черно-бурого цвета нерешительно
приблизился к лунянину, держа в руках рукописный текст.
Пепин из любопытства заглянул в него, но слов не понял. Он
готов был уже снять перчатки и потрогать рукопись, но все же
решил немного подождать.
- Пилот? Когда вы возвращаетесь?
Пепин улыбнулся:
- Я не вернусь. Я прибыл, чтобы жить здесь.
Человек вздрогнул. Он опустил бумагу и повернул голову в
сторону, ища кого-то глазами, но, не увидев, стал пристально
вглядываться в открытый люк.
- Тогда - добро пожаловать, - сказал он равнодушно, не
глядя на Пепина. Потом извинился и быстро засеменил мелкими
шагами обратно к складу на площади.
Пепин подождал, пока появится торговец со своими
друзьями. На их лицах читалось удовлетворение, они что-то
говорили, кивая друг другу. Чернобородый торопливо
спустился по трапу и пожал Пепину руку.
- Скажу вам, - он довольно улыбался, - великолепный груз.
Я думаю, это сделка месяца: золото и алкоголь - за
удобрения. Можно разгружать?
- Как будет угодно, - галантно ответил Пепин, удивляясь
этому человеку, который радуется, получив взамен за
драгоценные удобрения такую ерунду.
- Вы здесь впервые. - Торговец взял Пепина под руку и
направился с ним к складу, куда ушел предыдущий собеседник
лунянина. - Как вам нравится наш город?
- Чудесный! Я обожаю его. Я хотел бы жить здесь, - на
одном дыхании проговорил Пепин.
- Ха-ха! И это при всех ваших чудесах и удобствах на
Луне? Через некоторое время вам будет не хватать всего
этого, пилот. Каждый год мы слышим об умирающих городах,
уменьшении населения, снижении рождаемости. Нет, я завидую
вам, лунянам, вашей безопасности и стабильности. Вам не
нужно беспокоиться о будущем, потому что у вас эффективное
планирование. Мы лишены этой возможности, мы просто
надеемся, что на протяжении нашей жизни ситуация не
изменится слишком сильно.
- По крайней мере вы - составная часть натурального мира,
сэр, - сказал Пепин несколько неуверенно. - И вы способны
адаптироваться к изменениям на Земле. Торговец снова
засмеялся:
- Не-ет, мы на Земле все умрем. Мы с этим смирились.
Человечество слишком долго жило здесь. Никто не думал, что
мы продержимся до настоящего времени, но скоро мы дойдем до
точки, дальше которой уже никакая адаптация не поможет. В
менее удачливых регионах процесс уже происходит. Человек на
Земле вымирает. А на Луне с вами, пока вы имеете свою
Систему, этого не случится.
- Но наша Система искусственна, а ваша планета -
естественна.
Они подошли к складу. Мужчины уже открывали тяжелые
ворота. Бочки с удобрениями хранились в холодном темном
месте. Человек с лицом рептилии, считавший их, взглянул на
Пепина.
- Пилоту положен подарок, - сказал торговец, -
традиционный благодарственный подарок человеку, который в
целости и сохранности доставил груз. Чего бы вы пожелали из
того, что у нас есть?
По традиции пилот просил маленький недорогой
символический сувенир, и Пепин знал, чего от него ждут.
- Полагаю, вы ведете раскопки древностей в Барбарте? -
вкрадчиво спросил он.
- Да, там работают наши правонарушители. На месте
Барбарта стояло сорок городов.
Пепин довольно заулыбался. Какая история!
- Я читаю книги, - сказал он.
- Книги? - Торговец нахмурился. - Как же, у нас их
навалом, лежат где-то. А что, народ на Луне любит читать?
Ха-ха!
- А вы не читаете книг?
- Забытое искусство, пилот. Эти древние языки
непостижимы. У нас нет ученых, исключая наших старейшин.
Но их мудрость - вот отсюда, - он постучал по лбу, - а не из
книг. Мы мало пользуемся старыми знаниями, они годились для
более молодой Земли.
Хотя Пепин знал это, он все же почувствовал приступ
печали и разочарования. Разумом он понимал, что народ Земли
не похож на его собственные идеализированные представления о
нем, однако сердцем он не мог принять этого.
- Тогда я хотел бы получить несколько книг, - сказал он.
- Столько, сколько влезет в корабль после погрузки нашего
груза, - пообещал торговец. - А на каком языке вы читаете?
Можете сами выбрать книги.
- Я читаю на всех древних языках, - гордо произнес Пепин.
Его соотечественники считали его умение бесполезным. Может,
так оно и на самом деле, но ему было ровным счетом все
равно. - И нет никакой необходимости грузить их, -
продолжал Пепин. - Я не вернусь с кораблем. Он полетит на
Луну в автоматическом режиме.
- Вы не..? Вы будете как бы постоянным представителем
Луны на Земле?
- Нет. Я хочу жить на Земле как землянин.
Торговец почесал нос.
- Ну да, понятно, ну да...
- Есть что-нибудь, что этому мешает?
- О нет, нет. Я просто был поражен тем, что вы решили
остаться с нами. Я считал, что вы, луняне, считаете нас
примитивами, обреченными на смерть вместе с планетой. -
Голос его зазвучал слегка обиженно. - Ваши законы на
протяжении веков строго запрещали землянину доступ на Луну.
Ни один землянин не был на Луне. Конечно, вы должны
заботиться о собственной стабильности. Но почему же
все-таки вы решились переносить с нами неудобства нашей не
годной для жизни планеты?
- Вы заметили, - сказал Пепин с некоторой осторожностью,
- что я не такой, как другие луняне. Я нечто вроде
романтического пережитка. А может быть, мои изначальные
расхождения с ними повлекли за собой интеллектуальный
разрыв, не знаю. Как бы, там ни было, я один среди своих
соотечественников обожаю Землю и ее народ. Я тоскую по
прошлому, а они все смотрят в будущее - будущее, которое они
поклялись сохранять стабильным, как и, по возможности,
настоящее.
- Понятно... - торговец сложил руки на груди. - Что же,
пожалуйста, живите здесь как гость, пока вам не захочется
вернуться на Луну.
- Никогда не захочется.
- Мой друг, - улыбнулся ему торговец, - вы захотите
вернуться очень скоро. Живите с нами месяц, год, но, я
ручаюсь, больше вы не выдержите. - Он сделал паузу. - Вы
найдете здесь массу следов прошлого, ибо прошлое - это все,
что у нас есть. Чего у нас нет - так это будущего.
Часы, главная часть Великого Регулятора, отмерили шесть
недель, прежде чем Пепина Горбатого всерьез начало
беспокоить прохладное равнодушие барбартцев к его персоне.
Они были достаточно приятны в общении и хорошо относились к
нему, особенно если учесть их скрытую антипатию к лунянам.
Но он не завел ни друзей, ни приятелей.
Он наслаждался теми книгами, которые были не связаны с
техникой. Он получал удовольствие от чтения поэзии, легенд,
исторических и приключенческих книг. Но их было меньше, чем
он ожидал, и их хватило ненадолго.
Он занимал комнату в маленькой гостинице. Он привык к
тяжелому просоленному воздуху и мрачной окраске всего
окружающего, ему начал нравиться сумрак, окутывающий Землю,
потому что отражал его собственное настроение. Он бродил по
окрестным холмам и смотрел на тяжелые бурые облака,
катившиеся к нему из-за горизонта, вдыхал сладковатый запах
пальмовых лесов, взбирался на скалы, которые осыпались под
действием ветра и соли, но манили к себе, возвышаясь на фоне
багряного неба.
В отличие от Луны эта планета еще жила, еще таила для
него неожиданности - будь то внезапный налет ветра или
странное пресмыкающееся.
Пепин боялся только животных, потому что они стали явно
враждебными человеку. Главной формой жизни здесь, помимо
человека, был грязевик - гигантская пиявка, которая обычно
промышляла у берега, но ее видели все дальше и дальше от
моря. Раз заканчивалось время Человека, значит, начиналось
время грязевика. Человек вымирал, грязевик размножался.
Грязевики передвигались стаями от дюжины до сотни, это в
зависимости от размеров особей - они колебались от двух до
десяти футов. Одни были черными, другие - коричневыми,
третьи - желтыми, но самыми противными были белые, которые
