желание встать на голову и задрыгать в воздухе ногами,
ухмыльнулся, взобрался на повозку и взял в руки вожжи.
- Трогай! - крикнул он. Вздохнув, ослик устало поплелся
по дорожке.
Спустя пять минут Тэллоу сильно натянул поводья и
остановил повозку на посыпанной щебнем площадке перед домом.
Каменные ступени крыльца вели вверх, к большим приоткрытым
деревянным дверям.
- Мой дом, - сказала женщина, выделив голосом первое
слово, Тэллоу было нахмурился, но через какое-то мгновение
досада улетучилась, уступив место радости от такого везения.
- Ваш дом! - гаркнул он. - Ура!
Ему надоело скрывать переполнявший его восторг. Он
выскочил из повозки и помог спуститься женщине, обратив
внимание на то, какие у нее красивые, стройные ноги. Она
улыбнулась, рассмеялась и вновь позволила ему полюбоваться
своими редкостными разноцветными зубами. Бок о бок они
поднялись на крыльцо, перескакивая со ступеньки на ступеньку
точно балетные танцовщики и стараясь двигаться заодно. Ее
рука очутилась в его ладони. Они распахнули двери и вошли в
холл, высокий и сумрачный, в котором было тихо, как в
церкви. Единственный лучик солнца проникал внутрь через
щель между створками двери, которые, по всей видимости,
слегка рассохлись и потому неплотно прилегали друг к другу.
В ноздри Тэллоу немедленно набилась пыль; он чихнул.
Женщина рассмеялась.
- Меня зовут Пандора, - сказала она громко. - А вас?
~ Тэллоу, - ответил он. Глаза его слезились, в носу
свербило. - Джефраим Тэллоу, к вашим услугам.
- К моим услугам! - она хлопнула в ладоши. По холлу
пошло гулять эхо. - К моим услугам!
Она хлопала в ладоши и смеялась, хлопала и смеялась, так
что Тэллоу начало казаться, будто кроме них в холле полно
народу.
Он подскочил на месте, услышав низкий, раскатистый голос:
- Что вам угодно, госпожа?
Прислушиваясь к замирающему в углах холла эху, Тэллоу
вгляделся в полумрак и с изумлением понял, что раскатистый
голос принадлежал согбенному, худому и морщинистому старику,
облаченному в полинялую серебряную с золотом ливрею, которая
вряд ли была моложе того, кто ее носил.
- Приготовь обед, Фенч! - крикнула Пандора. - Обед на
двоих, и постарайся как следует!
- Слушаюсь, госпожа, - подняв облако пыли, старик
повернулся и исчез за едва различимой дверью.
- Один из моих слуг, - прошептала Пандора доверительно и
хмуро прибавила:
- А еще у меня служит его жена, разрази ее гром!
Ее злобный шепот напоминал шипение змеи. Тэллоу, не имея
ни малейшего представления о здешнем жизненном укладе,
подивился ненависти, что прозвучала в словах Пандоры. Ему
на ум тут же пришли десятки причин, но он все их отринул.
Он был не из тех, кто делает поспешные выводы; он
предпочитал вообще не делать выводов, видя в их
бесповоротности дорогу к смерти. Между тем Пандора повлекла
его через весь холл к широкой дубовой лестнице.
- Идем, Джераим, - промурлыкала она, - идем, мой милый
Тэллоу. Поищем вам подходящее платье.
К Тэллоу вернулось его прежнее веселое настроение, и он
шустро запрыгал по лестнице, перебирая в воздухе длинными
ногами. Таким манером они добрались до третьего этажа этого
большого, сумрачного дома. Их волосы, рыжие у Тэллоу и
иссиня-черные у Пандоры, растрепались; они беспрерывно
смеялись, поглощенные друг другом.
На третьем этаже Пандора остановилась перед одной из
дверей, на вид - весьма тяжелой и массивной. Тэллоу слегка
запыхался, ибо непривычен был к подобным восхождениям, и
даже начал икать. Пандора крепко сжала ручку двери,
напряглась, закусила губу, - и дверь со скрипом отворилась.
А ветер, который загнал лодку Тэллоу на песчаную мель,
стонал над золотой ладьей, увлекая ее навстречу судьбе.
- Джефраим, - прошептала Пандора, когда он откинулся в
кресле, поднеся к губам стакан размером со свою голову, до
краев наполненный бренди.
Глупо улыбаясь, Тэллоу пробормотал что-то
невразумительное. Обед был превосходным, а красное вино -
замечательным.
- Джефраим, откуда вы? - она подалась к нему через узкий
столик. На ней теперь было темно-голубое вечернее платье,
которое переливчатым каскадом спадало с ее гладких плеч к
талии, чтобы внезапно раскрыться коконом у колен. На левой
руке ее сверкали два перстня с самоцветами, а тонкую шею
обхватывала золотая цепочка. В душе у Тэллоу бушевал ураган
страсти, а еще он испытывал детское благоговение перед
удачей, что одарила его своей милостью. Он положил руку на
ладонь Пандоры. Восторг и предвкушение наслаждения
переполняли его, и когда он заговорил, голос его
завибрировал от сдерживаемых чувств.
- Из города, до которого много миль, - сказал он.
Она как будто удовлетворилась таким ответом.
- А куда вы направляетесь, Джефраим? - спросила она
вроде бы без любопытства.
- Я... я гонюсь за золотым кораблем, который, кстати,
проплыл мимо вашего дома как раз перед тем, как мне
напороться на мель. Вы его видели?
Она рассмеялась. Смех ранил его, заставил убрать руку.
- Глупый Тэллоу! - воскликнула она. - Такой корабль тут
не проплывал. Я не видела его, хотя долго стояла в саду,
глядя на реку. Я замечаю все корабли.
- А этот не заметили, - пробормотал он, рассматривая
содержимое стакана.
- Ваши шутки, Джефраим, понять не так-то просто, -
сказала она мягче. - Но я уверена, что приноровлюсь к ним,
когда мы узнаем друг друга ближе.
Последние слова она произнесла едва слышно, однако тон,
каким они были сказаны, придал мыслям Тэллоу совершенно иное
направление. К нему вернулась уверенность в себе, которая
была так жестоко уязвлена минуту назад. Он обхватил обеими
руками стакан с бренди, поднял его и опорожнил одним
глотком. Причмокнул губами, судорожно сглотнул - и с
размаха припечатал стакан к столу, так что подпрыгнула вся
остальная посуда.
Вытерев рот тыльной стороной ладони, чуть при этом не
подавившись рукавом своей новой красной плисовой куртки, он
оглядел маленькую, освещенную свечами комнату. В глазах у
него зарябило. Он обидчиво помотал головой и, упершись
руками в стол, поднялся. Пристально поглядев на женщину,
нерешительно улыбнулся.
- Пандора, я люблю тебя, - выговорив это, он почувствовал
невыразимое облегчение.
- Хорошо, - промурлыкала она. - Так будет еще легче
Тэллоу был слишком пьян, чтобы задуматься над тем, что она
имеет в виду. Пошатываясь, он направился к ней Она медленно
и величественно встала из-за стола и пошла ему навстречу.
Он обнял ее и поцеловал в шею, потому что, когда она стояла,
выпрямившись во весь рост, он не мог дотянуться до ее уст.
Она крепко прижалась к нему, провела рукой по спине,
погладила по загривку. Другая ее рука поползла вниз по его
бедру.
- О! - простонал он вдруг. - Кольцо царапается!
Пандора было надулась, потом улыбнулась и сняла кольца
Тэллоу запутался в своих узких брюках из черного бархата,
торопясь остаться нагишом.
- Не пойти ли нам в постель? - предложила Пандора в
самый подходящий момент.
- Конечно, - от всей души согласился Тэллоу - Конечно.
Пандора вывела его из столовой, и по лестнице они
поднялись наверх, в ее спальню.
Пролетела неделя, постельная неделя, утомительная и
восхитительная. Пандора, помимо всего прочего, научила
Тэллоу чувствовать себя мужчиной, - мужчиной, который,
кстати сказать, научился доставлять наслаждение Пандоре. За
ту неделю он усвоил и кое-что еще, и теперь мог достаточно
твердо управлять своими эмоциями, сдерживать вожделение и
экстаз во имя большего удовольствия.
Тэллоу лежал в постели рядом со спящей Пандорой и
тихонько стаскивал с нее простыню, которой она укрылась. Он
никак не мог насмотреться на нее вот такую - обнаженную и
беззащитную. По правде сказать, беззащитным чаще всего
оказывался он, однако Пандора была женщиной и знала, как
правильно пользоваться своим главенствующим положением.
Тэллоу был доволен жизнью и любил Пандору все сильнее. Она
редко сдавалась на его милость и редко о чем-нибудь умоляла,
но тем ценнее были такие моменты. Если бы не усталость, все
было бы просто замечательно. А так... - Тэллоу дольше спал
и занимался любовью уже не столь пылко, хотя и приобрел
немалый опыт. Но все равно - он был доволен жизнью, он был
счастлив. Иногда Пандора, сама того не ведая, сердила его,
и ему становилось грустно, однако радость всегда
превозмогала печаль.
Он только-только обнажил ее грудь, как она проснулась.
Моргнув спросонья, она широко открыла глаза, поглядела на
него, потом на себя и кошачьим движением натянула простыню
до подбородка. Тэллоу неодобрительно заворчал, приподнялся,
опершись на локоть, подпер голову ладонью и посмотрел на
Пандору сверху вниз.
- С добрым утром, - сказал он. В его голосе слышался
деланный упрек.
- Здравствуй, Джефраим, - она улыбнулась как-то
по-девичьи, возбудив в нем нежность и желание. Он навалился
на нее, расшвыривая простыни. Она засмеялась, потом
судорожно вздохнула, застыла на несколько секунд - и
поцеловала его.
- Я того заслужила, правда? - спросила она, глядя ему в
глаза.
- Правда, - он скатился с нее и сел.
- Я нужна тебе, да? - спросила она, обращаясь к его
спине.
- Да, - ответил он и тут же подумал: а не поторопился ли
с ответом? Не успев как следует додумать эту мысль, он
произнес:
- По крайней мере мне так кажется.
Ее голос оставался все таким же ласковым:
- Что ты хочешь сказать - тебе кажется?
- Прости, - он повернулся к ней лицом, - прости, сам не
знаю, что я имел в виду.
Она нахмурилась и легла поудобнее.
- Я тоже не знаю, - проговорила она, - и не могу понять.
Так что же ты имел в виду?
- Я же сказал тебе, - отозвался он, мысленно обозвав себя
глупцом, - не знаю.
Она легла на бок, лицом к стене.
- Одно из двух: или я нужна тебе, или нет.
- Увы, не все так просто, вздохнул Тэллоу. - Ты нужна
мне и не нужна. В разное время - по-разному.
Да, именно так, подумал он. Наконец-то он осознал то, о
чем и не догадывался раньше.
Она промолчала.
- Такова жизнь, Пандора, - сказал он, чувствуя, что пора
остановиться. - Ты же знаешь, что такова жизнь.
- Одной любви мало, - пробормотал он, запинаясь и ощущая
себя ничтожеством.
- Разве? - ее голос прозвучал глухо и холодно.
- Да! - воскликнул он. Гнев придал ему сил. Он встал,
натянул одежду, подошел к окну и резким движением раздернул
шторы. На улице лил дождь. В отдалении виднелась река.
Постояв немного у окна, Тэллоу обернулся. Пандора
по-прежнему лежала лицом к стене.
Он вышел из спальни и направился в ванную. На душе у
него было скверно, но причины этому он никак не мог
доискаться. Он знал, что поступил неправильно, знал, что
ему не следовало так обращаться с Пандорой, но рад был, что
разговор состоялся.
Пол холодил босые ноги. По крыше барабанил дождь. День
выдался серый и безрадостный - под стать состоянию Тэллоу.
За завтраком Пандора держалась весело и непринужденно и
ни словом не напомнила ему об утренней размолвке.
- Чем мы сегодня займемся, Джефраим? - спросила она,
ставя на стол свою кофейную чашку.
Не успев собраться с мыслями, Тэллоу выпалил первое, что
пришло ему в голову:
- Прокатимся верхом! Вот чем мы займемся! У тебя ведь
есть лошади, я видел.
- Разумеется, есть, но ты разве ездишь верхом?
- Нет! - ухмыльнулся он. - Я не умею, любимая, но я
научусь!
- Конечно, научишься! - ей передалось его настроение. -
Но на улице дождь.
- Ну и дьявол с ним! Он нам не помешает. Идем, любовь
моя! По коням!
Вприпрыжку, как дурачок, он выбежал из столовой.
Пандора, смеясь, последовала за ним.
Они проездили весь день, спешиваясь, когда выглядывало
солнце, чтобы перекусить и заняться любовью. Часа два
промучавшись, Тэллоу в конце концов приноровился к своей
кобылке. Он быстро все схватывал. С той ночи, когда он
видел ладью, он многому научился. Его свободный от
предрассудков мозг с жадностью впитывал все новое.
Они провели день в седле, они смеялись и любили друг
