Я ничего не ответил на это, будучи ввергнутым в настроение, которое не
только не допускал в мыслях, но и не мог высказать словами. В миг во мне
возникла волна гнева, и я процедил:
- Если все то, что ты обещала, окажется сверхъестественным, я при первой
же возможности вернусь и убью тебя.
Но мой гнев исчез, как только я успел договорить фразу. Я не желал ей
ничего дурного. Этот порыв был результатом пережитого и увиденного, а мое
состояние являлось следствием заключенной сделки.
Я был совершенно уверен, что она меня любит. Более того, я знал это. И я
знал, что так же люблю ее. Наши взгляды расходились в столь незначительных
вопросах, что, казалось, мы были единым целым. Мысль о том, что я могу
потерять ее, была для меня невыносимой.
Вернувшись к постели, я приподнял полог, сел на краешек и дотронулся до
ее лица. Сабрина внезапно повернулась на другой бок и пошарила рукой там,
где я должен был находиться. Я предупредил ее движение.
- Я здесь.
Она повернулась ко мне и улыбнулась. Глаза ее наполнились тревогой.
- Ты идешь?
- Больше всего мне хотелось бы остаться.
- Да,-сказала она.-Уже утро,-она села и продолжила.-Заключив сделку с
Люцифером, я думала, что смогу управлять своими желаниями и держать судьбу
в собственных руках. Но все оказалось совсем не так. Ты же должен замечать,
какие мы.
- Каждый из нас индивидуален,-ответил я.-Только циник, не замечающий
различий, может утверждать, что все похожи.
- Но может ли циник найти незначительные различия, отличающие нас друг от
друга?
- Я циник,-заметил я,-и я все это уже давно заметил.
- О, ты не циник!-Она обвила мою шею руками.-Иначе ты не находился бы
здесь.
Я возразил ей:
- Я тот, кем должен быть в эту минуту. Все, что произошло, случилось по
моей вине.
- И по моей,-закончила она.
Меня охватила непонятная печаль. Я проговорил:
- В таком случае виноваты мы оба.
Мы поцеловались. На душе становилось все тяжелее, и я вынужден был
оторваться от нее, прошел в другой конец комнаты и принялся умываться. Я
заметил, что мои руки дрожат, а дыхание стало тяжелвм и учащенным. У меня
возникло желание снова отправиться в Ад, чтобы обратиться ко всем бедным
проклятым душам с призывом подняться на борьбу с Люцифером, как он сам в
свое время восстал против Бога.
Думаю, мы могли бы надеяться на определенное избавление, только надежды
этой было еще меньше, чем здесь, на Земле.
Пришлось оставить все как есть. Это несправедливо, думал я, что все эти
создания имеют над нами власть. Неужели они не могут нас просто уничтожить,
если мы им не нравимся?
Однако размышлять над этим не имело смысла. В моем активе есть только
знание и сила, и полагаться приходилось только на них. И был только один
выбор: либо согласиться на роль в спектакле Люцифера, либо отказаться от
участия в нем.
- Скажи, мой конь готов?-спросил я.
- Он внизу, во дворе.
Я поднялся, взял сумку, которую она дала мне вчера. Успокоив дыхание, я
отметил, что руки теперь дрожат не так сильно.
- Я останусь здесь,-сказала она.
Я понимал ее, зная, почему она не хочет идти провожать меня во двор.
- Если существует хотя бы малейшая возможность отыскать Грааль, я буду
верен своему решению, но мне надо знать, что ты думаешь обо мне. Можешь ли
ты обещать, что дождешься моего возвращения.
- Я не забуду тебя,-ответила она.-Это все, что еще поддерживает меня. Да,
Ульрих, я верю тебе.
- Итак, мы оба прокляты. Эта сделка для меня более желательна, чем любая
другая, которую я когда-либо заключал,-я подошел к ней, провел кончиком
пальцев по ее обнаженным плечам и нежно поцеловал в губы.
- Счастливо,-попрощался я.
- Счастливо,-проговорила она тихо.-Сначала поезжай в Аммендорф и
постарайся встретиться с тамошним графом.
- Чем он может помочь мне?
Она покачала головой.
- Я знаю только, что ты должен с ним встретиться.
Выйдя из спальни, я не затворил за собой дверь, и чувствовал, что мои
ноги стали ватными, я был так слаб, что думал, что мне не удастся
преодолеть каменные ступени лестницы, ведущей в главный зал. Еще ни разу я
не чувствовал настолько сильного упадка сил, даже мое тело не подчинялось
мне в полной мере.
В зале был накрыт завтрак, но я нашел силы только выпить солидную порцию
вина и последовал дальше к парадной двери.
Двор был тих, слышалось только всхрапывание моего коня да звук капель
дождя, падающих на листья деревьев. Я понюхал воздух, но не учуял ничего,
кроме испарений тела коня.
Привязанный конь стоял посередине двора. Он выглядел свежим и
отдохнувшим, с обеих сторон седла были прикреплены седельные сумки,
пистолеты покоились в кобурах, а вся сбруя была вычищена, каждый кусочек
металла и кожи блестел. Под седлом виднелась новая попона. Конь мотал
головой и смотрел на меня большими спокойными глазами. Он отмахивался от
мух, и его шкура подергивалась.
С некоторыми предосторожностями я взобрался в седло. Вино придало мне
необходимую силу и решимость довести до конца начатое дело.
Мост был опущен. Я не заметил ни единственного полумертвого слуги
Сабрины, ни нашего Повелителя. Замок выглядел так же, как и в тот день,
когда я впервые появился здесь.
Я пришпорил коня. Оглядываться назад не имело смысла-в одном из окон я
мог увидеть Сабрину, а мог и вообще ничего не увидеть.
Я поскакал в ворота на аллею, обсаженную запущенными плодовыми деревьями.
Статуя и свежие безжизненные цветы мокли под моросящим дождем, и за пеленой
его можно было лишь угадать очертания леса.
Конь перешел на быстрый галоп, я даже не пытался его придерживать. Из
одной из седельных сумок я достал плащ и накинул поверх доспехов. Капли
дождя смыли последние следы слез с моего лица.
Вскоре я пробирался под холодным ливнем уже в тихом мертвом лесу. Я все
же обернулся назад, чтобы убедиться, что высокие стены, башни и другие
строения замка не были плодом моего воображения или миражем.
Я обернулся только один раз. Лес окружал меня, темный и серый, и только
частично я чувствовал себя свободным. Так я ехал до тех пор, пока не
спустилась ночь.
Понадобилось два дня, чтобы пробраться через лес, и только на утро
третьего дня стало слышно щебетанье птиц, я увидел солнечный свет и парение
влажной земли под копытами коня.
Пение зябликов и дроздов вернуло мое веселое настроение, и я снова и
снова думал, действительно ли происходили все те чудеса, которые я оставил
позади...
Не однажды мне казалось, что все это я только придумал. Что-то во мне,
конечно, было уверено, что все это произошло
на самом деле, и все же чувство нереальности происшедшего не оставляло
меня.
Я перекусывал тем, что мне положила в дорогу Сабрина и доставал карты из
папки. Хотелось верить, что мне не придется воспользоваться ими после того,
как лес Люцифера остался позади. Название Аммендорф мне ни о чем не
говорило, и потребовалось некоторое время, чтобы отыскать это селение на
карте.
Я не знал, где нахожусь, но считал, что это уже пределы Земли, и рано или
поздно я достигну либо деревни, либо поселения углежогов, либо просеку, по
которой можно добраться до ближайшего жилья. Аммендорф, по моим подсчетам,
должен находиться в милях пятнадцати от Нюрнберга.
Конь пощипывал пахнущую свежестью траву. Трава, во владениях Люцифера не
имела ни запаха, ни цвета, ни вкуса. Животное можно было сравнить с
заключенным, долгое время просидевшим на воде и хлебе, и вдруг получившим
обильный обед. Я позволил ему немного попастись, затем вскочил в седло,
пришпорил и поскакал дальше, пока через некоторое время не выехал на
широкую лесную полянку.
Всю первую половину дня дорога вела меня вниз по пологому склону холма в
симпатичную долину. Сквозь облака на небе пробивались солнечные лучи,
освещавшие мягко-зеленые поля и лужайки. В воздухе висел еле уловимый запах
горелого дерева, и когда дождь кончился, меня согрел теплый юго-западный
ветер.
В долине виднелись крестьянские хижины и амбары, пощаженные войной. Я
вдыхал ароматные запахи крестьянских дворов, цветов и мокрой травы, и
казалось, что кожа моя становится свежее, чем во владениях Люцифера.
Картина, окружавшая меня, была настолько мирной, что я усомнился, не
расторгнуто ли соглашение без моего ведома, но мое расчетливое сознание
только благодарило бы за это провидение. Я был послан на недостойное
задание, и вполне понятно, почему Господь проклял меня.
При приближении к хижинам в ноздри мне ударил аромат жаркого, и рот
мгновенно наполнился слюной, так как горячую пищу я ел в последний раз во
время встречи с Люцифером. Я постучал в дверь хижины и прокричал: "Эй!"
Сначала мне подумалось, что внутри никого нет. Я сделал несколько шагов
обратно к коню, но тут дверь отворилась. В дверном проеме показалась полная
женщина лет сорока пяти. Увидев мое воинское облачение, она кивнула головой
и произнесла с незнакомым мне акцентом:
- Доброе утро, ваша честь.
- Доброе утро, сестра,-ответил я ей.-Могу ли я купить у вашего мужа
какую-нибудь горячую пищу?
Она улыбнулась.
- Господин, кем бы вы не были, коли вы готовы платить, то получите все,
что пожелаете. У нас совершенно нет денег, и я вряд ли наскребу несколько
пфеннигов, чтобы дать вам сдачу.
У нас нет денег даже на то, чтобы купить в городе ткани на новое платье,
к тому же моя дочь через два месяца выходит замуж...
Она привела меня в темную комнату, как многие подобные жилища, скудно
освещенную, но чисто убранную, с бычьим пузырем в окне вместо стекла и
несколькими изображениями святых на стене. Это доказывало, что я попал в
местность, где проживают христиане.
Cняв с меня шлем и плащ, она сложила все это на стоящую в углу скамью.
Обеда из рыбы и пирога с яблоками, по ее словам, нужно было подождать
четверть часа, и, если меня устроит, она может принести хорошее крепкое
вино из погреба, сваренное ей самой. Я пообещал, что за все хорошо заплачу,
и она ушла на кухню, откуда доносился ее голос, болтавший о превратностях
погоды и обидах на урожай.
Мне очень понравилось принесенное ей пиво, и сказал, что рад, что война
обошла стороной эту долину. Ее маленькое овальное лицо просветлело, и она
кивнула.
- Мы верим, что Господь охраняет нашу деревню, но я сомневаюсь, что мы
счастливы более, чем остальные. В нашей долине только одна дорога за
деревней она углубляется в лес, а там могут приключиться всякие
неожиданности.
- Это верно.
Она поморщила лоб и спросила:
- Вы добрались сюда через Немую Границу?
- Я обошел ее,-сказал я,-если вы имеете в виду мертвый лес.
Женщина перекрестилась.
- Только тот, кто связан с Сатаной, может жить там.
Стало ясно, что она меня проверяла, и то, что я подтвердил, что попал
сюда, пройдя Немую Границу, подсказало ей, что я как-то связан с Люцифером.
В дальнейшем гостеприимстве приходилось теперь очень сомневаться.
За едой я рассказал, что я вассал одного графа, чье имя не хотел бы
разглашать, и мне поручено заключить соглашение, результатом которого было
бы установление мира в Германии.
Добрая женщина пессимистически отнеслась к этому. Она убрала пустые
тарелки со стола.
- Думаю, что мир не знал мира со времени своего младенчества, ваша честь.
Мы можем только молить Господа об этом.
Я уверил ее от всего сердца, что если моя экспедиция завершится успешно,
происки Люцифера закончатся навсегда.
- Мы живем во время, когда грянет конец света,-сказала она.
- Так думают многие,-сказал я.
- Вы хотите сказать, что сами в это не верите, господин?
- Может быть, я и придерживаюсь такого убеждения,-сказал я.-Но совсем не
уверен, что это произойдет.
Она прибрала стол, наполнила пивную кружку и предложила принести трубку
