несколько раз помогал Геннадию...- И глаза Костика опять пожалели Борю.
Почему?
- Поиграем в войну? - спросил у него Боря, но тут же раздумал:
расхотелось. Как, бывало, уговаривал брата принять участие в игре, давал ему
даже танки и артиллерию новейшего образца, а сейчас вдруг сам расхотел.
- Давай! - Глаза у Костика загорелись готовностью. Что это он?
- В другой раз,-сказал Боря.-Можешь идти... И не советую больше шататься
к ним... Занялся бы ты разведением золотых рыбок... Купить тебе аквариум?
- Не надо, Боря... Я...
- Иди.- И тут же Боря постыдился своей резкости, потому что глаза
Костика, как никогда, светились добротой и доверием.
Брат ушёл, мягко, словно в укор ему, прикрыв за собой дверь, и Боря
вздохнул.
Что это за новая кнопка? Надо её остерегаться или нет?
На Костика она, можно сказать, не подействовала, а если и подействовала,
то каким-то непонятным образом - сделала более обходительным, понимающим.
Позвонить бы Наташке - сразу бы всё стало ясно. Но вернулась ли она с
пруда? Да и как звонить ей после всего, что случилось...
И тут пришла мама, а часа через два и отец. Однако на родителей приборчик
совершенно не подействовал. Правда, они улыбались больше обычного и как-то
очень мягко, очень сдержанно, и глаза их смотрели на него открыто,
внимательно и... и слегка жалеюще. Да, да, в глубине их глаз, как и у
Костика, появилась непонятная жалость к нему, и это опять очень задело Борю.
Что ж это получается? Всегда, как только люди попадали под Хитрый глаз, с
ними делалось что-то такое, что внезапно отделяло их от него, и он вдруг
переставал понимать их, а вот они его - не переставали, они ещё больше
понимали его. И это было мучительно...
ПРОПАЖА
Костик, как всегда, лёг спать пораньше, Боря - часом позже. Укладываясь,
он положил приборчик под подушку.
Боря долго не мог уснуть. Он ворочался, скрипел пружиной и всё думал,
думал: что ему теперь делать, как быть? Как вести себя с Наташкой, с Глебом,
с Андреем, с Вовой?
Проснувшись, Боря по привычке сунул руку под подушку.
Приборчика там не было. Пальцы полезли глубже. Но и там его не было. У
Бори перехватило дыхание. Он принялся шарить ещё глубже - напрасно.
Упал? Разбился?
Свесив голову, Боря с тяжело бьющимся сердцем стал осматривать пол...
нет. Тогда Боря соскочил с кровати и сунул под неё голову... Пусто!
Лоб его покрылся испариной. Пропал? Но кто ж мог его взять?
Боря глянул на кроватку Костика. Брат спокойно посапывал, одеяло на его
спине слегка сбилось, и виднелся краешек зеленой пижамы.
Боря сел и провёл рукой по лбу.
И вдруг ему в голову пришла шальная мысль: а что, если ночью он так
сильно ворочался, что направил на себя Хитрый глаз и нечаянно нажал годовой
какую-то кнопку и она так повлияла на него, что приборчик стал невидимым?
Боря быстро поднял подушку - даже вмятины от приборчика не осталось.
А может, его и не было у него и всё это чистейшая фантазия? Сон? Куда бы
он делся иначе?
Из кухни доносился шум воды из крана - мама готовила завтрак, а из ванной
лёгкое жужжанье электробритвы-отец брился у зеркала. Боря подпёр кулаком
подбородок. Как теперь быть? Что делать? Может, самые лучшие кнопки еще не
были нажаты, кнопки, которые принесли бы всё-всё, чего пока что так не
хватает ему...
Боря пошёл на кухню.
- Ты что такой? Не заболел? - спросила мама.
- Какой? - вяло спросил Боря и тут же ответил: - Нет.
Вот отец вышел из ванной. Свежий, довольный, гладко выбритый.
- Ты что?
- Ничего! - Боря отвернулся от отца и пошёл в свою комнатку.
Не скажешь же им, в чём дело!
Костик сидел на кровати и одевался, Боря уставился на Костика.
Брат не смотрел на него. Он зашнуровывал туфли и, как показалось Боре,
слегка улыбался. Внутри у Бори что-то сдвинулось, и он не спускал с брата
глаз. Костик не поднимал лица.
- Доброе утро,-выразительно сказал Боря.
- Утро доброе.- Костик поднял голову, и по его мордашке, большеглазой и
сметливой, опять пробежала подозрительная улыбка.
- Ты что? - тяжело спросил Боря.
Костик в недоумении приподнял брови.
- Улыбаешься почему? - уточнил Боря.
- Хочешь, чтоб я плакал?
- Ты ничего не находил в комнате? - напрямик спросил Боря.
- А что я мог найти? - Костик ещё более подозрительно моргнул ресницами.
- Ну что-нибудь.
- Ничего.
- Тогда иди умываться, и быстро!
Костик быстро, подозрительно быстро выбежал из комнаты. Боря запер дверь
на крючок и принялся обыскивать его кровать, потом все углы, ящики, книжные
полки. Приборчика нигде не было. Исчез, пропал приборчик с его глубоким, с
его живым и опасным Хитрым глазом.
Не было приборчика, и всё!
Нигде не было.
В школе Боря был хмур и неразговорчив. Ребят сторонился и побаивался
больше прежнего: а вдруг помнят всё, что он с ними проделывал? Нет, кажется,
не помнили... Они, как и раньше, мало обращали на него внимания, точно и не
было его в классе.
Одна Наташка ела его на уроках глазами, будто и не случилось ничего, и не
вставали у неё кверху дыбом волосы, не вырастали громадные уши, и не
превращался в огненно-красный перец её нос. Она даже улыбалась ему. Но Боря
тотчас упирал глаза в парту: она-то всё забыла, а он помнил, ах как хорошо
он помнил всё, что она говорила ему, как помогла Андрею прогнать его с
пруда...
От кого теперь ждать помощи и спасения? Карман под пиджаком был пуст, и
при резких поворотах тела ковбойка не натягивалась на груди на том месте,
где лежал приборчик...
После уроков Наташка подошла к нему.
- Борь, пойдём домой вместе?-тихо и как-то сочувственно, точно он перенёс
тяжёлую болезнь, спросила она.
- Мне надо ещё в магазин! - Боря выскочил из класса и ринулся домой.
И когда он вбегал в свою комнатку, ему показалось вдруг, что может
произойти чудо: сейчас он откинет подушку и увидит там...
Ничего он там не увидел.
Ничего.
Боря нехотя разогрел обед, кое-как пожевал и стал ходить по пустой
квартире и вздыхать. Потом сел и застыл. Ничего не хотелось делать, даже
думать. Скоро в дверь позвонили-брат. Боря но тронулся с места: не хотелось
вставать. В дверь снова позвонили.
"Опять забыл ключ?" - Боря бросился к двери.
И в самом деле на пороге Костик.
- Разиня!-в сердцах сказал Боря,-Бол...- и не докончил. Не хотелось
больше кричать: ну забыл и забыл, подумаешь...
Костик смотрел на него и улыбался, маленький такой, а уже серьёзный. И
откуда он взял, что у брата всегда хитрющие глаза? Ничего подобного. Очень
ясные, добрые, верящие и в твою доброту. Но не такие наивные и жалостливые,
как у Цыплёнка.
И с Борей стало что-то делаться. Что-то стало с ним не так.
- Заходи.- Он пропустил брата в коридор и запер за ним дверь, хотя раньше
только открывал замок, недовольно фыркал и быстро уходил к себе.
Сейчас ему даже захотелось расспросить Костика про его жизнь. А что
спрашивать, и так всё ясно. А хотелось. "Не буду",-твердо решил Боря и тут
же спросил:
- Как дела, Кость?
- Какие? Школьные? Рисовальные?
- Все сразу.
- Плохо.
- А чего?
- Так...- Ответил, а сам смотрит прямо в глаза.
- Что так быстро прибежал?
- Скучно стало без тебя...
- Сочиняй! - сказал Боря, и что-то новое вдруг хлынуло в его душу и стало
разливаться по всему телу, по всем жилам. И жечь его. И он впервые понял,
как часто обижал брата, кричал на него и даже бил, выгонял его приятелей. А
ведь он не плохой, и не ябедник: никогда не рассказывал маме про его
проделки. Даже просить об этом его не надо!
- Идём, я покажу тебе что-то,- сказал Костик, и они пошли в свою
комнатку.
Брат достал из кармана спичечный коробок, приоткрыл его и высыпал на
ладошку несколько медных полустёртых монет.
- Мне Алик подарил. Смотри, вот эта времён Петра, а эта, тяжёлая,-
екатерининская...
Боря слушал, и его начинал жечь странный огонь, и что-то щемило, жало, и
было не по себе.
- Кто подарил тебе? - спросил Боря.
- А я уже сказал - Алик. Хорошие, правда? - Костик поднял на него глаза.
Боря не вытерпел его взгляда, отошёл к окну, раздавил о стекло нос и стал
смотреть во двор. Но тут же вернулся к брату. И снова отскочил от него, от
его глаз, и опять - к окну. Ну что им надо от него, его глазам? Чего
уставились так?
Или он, Боря, в чём-то виноват?
НЕМЕДЛЕННО!
Боря вернулся к брату и неожиданно для себя бросился па колени, нырнул
под кровать и вытащил из дальнего угла две покрытые пылью коробки.
- Ты знаешь, что в них? - спросил Боря.
- Знаю.
- И знаешь, как они мне достались?
- Не совсем, но...
- Так вот что... Я должен их сегодня... сейчас... немедленно отнести
Геннадию.- А в голове пронеслось: "Что ты делаешь, опомнись!" Но Боря
продолжал ещё более уверенно: -И отнесу, а Глебу-фигу с маслом!
- И не жалко? - спросил Костик.- Совсем не жалко?
- Но ведь они же его! Как я могу держать их у себя? Я не знаю даже, как
они работают...- И только сказал это Боря, как жечь его стало чуть поменьше.
Он принялся вытаскивать из коробок лодку и лайнер.
- Ух какие! - Глаза у Костика разгорелись, прямо-таки раскалились.- Давай
оставим их у себя? Ну давай!
- Нельзя...
И Боря подумал: к Геннадию надо пойти не одному, а с Костиком. Легче так.
Они ведь вроде сдружились... Только с ним!
- Поможешь мне отнести? - спросил Боря.
- Ну, если ты так решил...- По лицу Костика скользнула довольная
улыбка.-Ты ещё подумай...
- Сейчас Гена дома? - спросил Боря.
- А ты позвони.
Геннадий оказался дома, и скоро они с двумя коробками под мышкой вышли из
квартиры.
- Ну иди, иди вперёд, а я за тобой,-сказал у Вовиного подъезда Боря,
которого вдруг охватила робость: отдавать было очень трудно-надо было что-то
говорить, оправдываться...
- Нет, ты иди вперёд.
- Нет, ты! - проговорил Боря.
- Но ты ведь старший, а старшие идут впереди,- упрямился Костик, отставая
от Бори. И тут уж с ним ничего нельзя было поделать.
Не станешь же ему объяснять, что идти вторым чуточку легче: можно успеть
кое-что обдумать и проще решиться сказать всё, что надо. А если ты идёшь
первый, можно не найти нужных слов и напутать.
Дрожащей рукой дотянулся Боря до кнопки звонка и нажал.
И замер - что будет? И не дышал - как встретит? И язык прилип к нёбу -
сбежать?
Открыла мать Гены, и опять в нос ударил резкий запах водорослей и
птичьего помёта.
- Здравствуйте,- уверенно пискнул Костик из-за Бориной спины.-
Пожалуйста, Геннадия.
К ним вышел Гена, волшебник в знакомом рабо-чем халате с закатанными выше
локтя рукавами. Сквозь квадратные стёкла остро смотрели карие глаза. Боря
сразу забыл длинную речь, которую приготовил за дорогу, глотнул слюну,
поперхнулся, покраснел и протянул ему сразу обе коробки.
Но руки Гены и не двинулись к ним.
- Узнаю,-сказал Гена,-моё производство... Зачем приволок?
- Они ведь ваши.
- Наши? - удивлённо и даже сердито спросил Гена.-Были наши! Разве ты
даром взял лайнер? Да и тот парень... Как его?
- Глеб,- произнёс Боря.
- Ну точно, Глеб... Вовка мне говорил... Он разве даром? Братец
захотел... Пусть сам всё и расхлёбывает, я тут ни при чём. И я бы на твоём
месте не отдавал ничего... Эй, Вовка, встречай приятелей! - И Гена необидно
щёлкнул Борю по носу, а Костику улыбнулся.
И ушёл.
А Боря стоял у двери, неловко подхватив руками коробки, и не мог даже
вытереть носа, из которого вдруг сильно побежало. Он громко шмыгнул им. Всё
начиналось не так. Не так, как он думал. Он думал, Гена обрадуется, схватит
обеими руками свой чудо-лайнер и чудо-лодку, а они ему вроде и не нужны. И
