путь в столицу новой, объединенной Германии, направляясь в более-
менее мне знакомый ее район - Карлсхорст.
Аккуратно припарковав автомобиль на одной из пустынных вечерних
улиц, я прошел дворами к ранее замеченному мной частному
немецкому пансиону, где снял для ночлега уютную чистенькую
комнату.
Ночные раздумья в моем положении - штука безрадостная и пустая.
Я не стал утруждаться ими, сразу же провалившись в черную полынью
глубокого сна.
Совершенно секретно.
"ЧЕТВЕРТОМУ".
Выполняя Ваше распоряжение, мы осуществили контакт с бежавшим из
Российской Армии сержантом А.П.
В течение беседы объект вел себя лояльно, искренне,
полностью отвечая на поставленные вопросы.
С достаточной долей вероятности можно утверждать, что
содействия в побеге из колонии осужденного О.М. опрошенное нами
лицо не оказывало.
Общение А.П. с О.М. носило характер случайный и поверхностный,
хотя о причинах целенаправленного пребывания О.М. в колонии
общего типа допрашиваемый, по его словам, догадывался, но, с
другой стороны, подобный факт широко обсуждался и всем составом
ИТК, включая администрацию.
За несколько дней до побега осужденный О.М. вручил А.П.
крупную сумму денег, попросив его в случае вероятного
чрезвычайного происшествия, способного приключиться с ним (
состав происшествия не уточнялся ), позвонить по известному Вам
московскому телефону, сообщив о случившемся, что А.П. исполнил.
А.П. также не отрицал умышленный вывод из строя
исполнителя акции по устранению О.М., мотивируя данное лично им
соответствующее поручение уголовным элементам тем, что подозревал
исполнителя в доносе на него оперативному работнику колонии о
перемещении на территорию ИТК алкогольных напитков.
Прибывшему на место контролирующему сотруднику КГБ А.П. поставил
непременные условия о всестороннем освещении известной ему
информации лишь при переводе его в иную, более привилегированную,
воинскую часть, что было исполнено, хотя никакой информацией, за
исключением надуманной и пустой, А.П. не располагал.
В данной ситуации, возможно, сыграли роль некие симпатии,
возникшие у контролирующего лица по отношению к А.П.
Дополнительная информация
В первый же день своего пребывания в приюте беженцев А.П.
был уличен в мелкой краже, совершенной им в местном магазине.
После нашего контакта с ним А.П. исчез в неизвестном
направлении.
ВЫВОДЫ:
1. Информационной ценности объект А.П. не представляет,
равно как и перспективности для дальнейшей разработки.
2. Контакт выявил низкий интеллектуальный уровень объекта
и неуравновешенность его психики, способствующую совершению им
противоправных и непредсказуемых действий, что подтверждается и
фактами его прежней биографии.
3. Повторные контакты с объектом бессмысленны.
Руководитель группы "GU-3".
5.
Я проснулся с тревожным чувством какой-то безвозвратной
утраты, темным пауком затаившимся в подсознании.
За окном моросил, заполонив серой, туманной пеленой низкое
берлинское небо, беспросветный дождь - унылый спутник вступившей
в свои права осени.
Впервые за многие и многие месяцы я вдруг ощутил себя опустошенно
и безраздельно свободным и никому ничем не обязанным или, может,
точили меня всего лишь одиночество и осознание своей ненужности
этому миру? Хотя как сказать! Кое-кто, наверное, и жаждал встречи
со мной, другое дело - очутиться в компании этих жаждущих
означало изучить на практике нравы проголодавшихся тигров.
Я спустился на первый этаж пансиона, где за чашкой черного
кофе с тостиками погрузился в размышления о своей незавидной
долюшке. В принципе я оказался в положении беглого преступника,
уже не способного вступить ни в какие перспективные отношения ни
с российскими, ни с германскими, ни даже с американскими
властями. Мордоворот Сэм наверняка расставил "сторожки" в
компьютерах всех европейских консульств, отныне превратившихся
для меня в капканы.
Никакими документами за исключением удостоверения водителя я не
располагал, денег при ежедневных расходах на гостиницу мне
хватило бы ненадолго -словом, ситуация выглядела довольно-таки
кислой.
По окончании завтрака хозяин пансиона на ломаном английском
сообщил, что мне пришла пора выметаться, ибо на сегодняшний день
все комнаты особняка зарезервированы иными постояльцами.
Выйдя в туманное пространство, пронизанное взвесью дождя, я
неожиданно вспомнил, что оставил в припаркованном неподалеку
"БМВ" пакет с бутылкой и орешками. Собственно, пропади она
пропадом, эта бутылка... Меня интересовала машина, ведь ключи и
технический паспорт со страховым свидетельством находились у меня
в кармане, а сие означало, что я мог управлять "БМВ" на законном
основании, если только мои недруги не заявили в полицию о
совершении разбойного завладения их автомобилем вооруженным
дезертиром.
"БМВ" мок себе под дождичком на том самом месте, где я его
и оставил.
Открыв дверцу, я уселся за руль. Итак, имущество мое составлял
угнанный автомобиль и два пистолета - основательный стартовый
капитал для начинающего джентльмена удачи...
Я завел двигатель, намереваясь отправиться в путешествие по
неясному покуда маршруту, как вдруг в зеркальце бокового обзора
заметил мужчину лет сорока пяти в промасленной спецовке и кожаной
кепочке, волочившего на складной тележке обшарпанную стиральную
машину без одной боковой стенки. Местом последнего пребывания
машины, по всей вероятности, была помойка.
Поравнявшись с "БМВ", мужчина в кепке, истомленный депортацией
габаритного и тяжелого агрегата, остановился передохнуть, закурив
папиросу, что моментально выявило его советское происхождение.
Я приспустил боковое стекло. Предложил:
- Давай помогу. Грузи металлолом в багажник. Довезу.
Мужичонка испуганно воззрился на роскошный автомобиль.
- Да грех на такой машине... - молвил растерянно.
- Не стесняйся, дядя. Ехать-то далеко?
- Километра три...
- И зачем тебе такая аппаратура? - полюбопытствовал я,
помогая уместить в багажник громоздкую рухлядь.
- Отреставрирую - будет как новенькая, - донесся уверенный
ответ. - У меня дома вторая такая же... Из двух одна слепится.
По дороге рукодельник-реставратор представился мне как
Валера, сказал, что работает вольнонаемным сантехником в
располагающейся в Карлсхорсте танковой бригаде и занимает в одном
из здешних жилых домов служебную армейскую квартиру.
Мне поневоле пришлось соврать, что, дескать, прибыл в
Германию с целью частного бизнеса, в Берлине второй день и
нахожусь покуда в состоянии свободного полета - легенда по своему
существу банальная и не способная кого-либо удивить: подобных
искателей легких денег и заграничных приключений без определенных
занятий на земле Германии находилось предостаточно, и поток их,
хлынувший с территории развалившегося Союза, увеличивался день
ото дня.
Совместными усилиями мы заволокли стиральный агрегат в Валерину
квартирку с единственной крохотной комнатенкой и тесной
кухонькой.
Равно как жилые, так и подсобные помещения данной квартиры,
представляли собой единый склад разнообразного утильсырья: здесь
хранились части швейных и стиральных машин, проржавевшие
велосипеды, с полок свисали душевые шланги, пучки проводов и
генераторные ремни разного типа автомобилей, в одном из углов,
подпирая потолок, громоздилась резиновая колонна из старых
автопокрышек, а на протянутых под потолком нитках сушились грибы,
вобла и - проездные билеты для поездок в метро.
Уловив мой озадаченный взор, хозяин пояснил, что дары германских
рек и лесов в значительной степени экономят его бюджетные
средства, а использованные билетики являют собой предмет бизнеса,
ибо путем долгих изысканий им, Валерием, разработано ноу-хау по
смешению трех импортных тормозных жидкостей, в результате чего
получается состав, бесследно удаляющий отметку, которую наносит
на билет контрольный автомат при входе в метро. Как пояснил
рукодельник, билеты, обработанные чудо-составом, затем проходили
помывочную процедуру, сушку и разглаживание утюгом, после чего
предназначались для реализации за половину номинальной цены
офицерам и вольнонаемным служащим гвардейской танковой бригады.
В честь состоявшегося знакомства я предложил распить
залежавшуюся в машине бутылочку немецкого "сухаря", чему Валерий
не воспротивился, угостив меня, в свою очередь, борщом
собственного изготовления и рассказами о здешней гарнизонной
жизни.
Валерий работал по контракту, получая грошовую зарплату, треть из
которой отдавал в качестве взятки военному начальнику,
шантажирующему его возможностью сокращения штатов, как, впрочем,
и остальных подчиненных ему вольнонаемных, всяческими правдами и
неправдами пытавшихся задержаться в Германии до последнего дня
вывода войск, после которого многим предстояло отправиться в
нищую российскую глубинку, пораженную безработицей и упадком.
Именно такое будущее уготавливалось и Валере, чья семья ныне
проживала в одном из поселков Краснодарского края, а он, высылая
иждивенцам регулярные денежные переводы, четвертый год ишачил в
оккупационной армии, параллельно подрабатывая на шабашках у
немцев и не от хорошей жизни собирая по свалкам разнообразное
барахло, которое, по его словам, "денег стоило немереных", в
услових российской провинции на дорогах не валялось, а после
реставрации еще способно было прослужить долгие лета.
Вслед за борщом Валера попотчевал меня белыми грибами,
тушенными с лучком в сметане, не без удивления комментируя
странное пренебрежение немцев к дарам дикой природы:
- Тратят деньги на шампионьоны какие-то, а нормальных
грибов не собирают... У них даже штраф за это положен - во
порядочки...
- Охрана природы, - заметил я.
- Ага. Точно. По лесу идешь - зайцев целые выводки... И
даже не убегают, черти. А куда им бежать с такими задницами
раскормленными? Не зайцы, а сенбернары какие-то... Один раз
прыгнет, полчаса перекуривает... Это у нас зайцы - да! Он тебя
как увидит, сразу четвертую передачу влупит, и только ты его
видел!
Поблагодарив гостеприимного хозяина, я уже собирался откланяться, как
вдруг Валера предложил:
- Если жить негде, смотри - оставайся... А там со временем
подыщешь себе жилье. Машину во двор загони, туда никто не
сунется. У меня, конечно, не этот... не "Холидей Инн"... -
Ударение в слове "холидей" он сделал на последнем слоге. - Но
разместимся.
Лавируя между пирамидами картонных коробок, заполонивших комнату,
мы вышли на узкое свободное пространство между двумя диванами,
стоящими друг против друга.
- Мой - правый, твой - левый, - пояснил Валера.
- Спасибо, - сказал я. - Предложение неожиданное, но
приятное. Я заплачу сколько надо.
- Да ты чего! - всерьез обиделся Валера. - Какая еще
плата! Охренел, браток?! Больше чтобы не заикался.
Несмотря на бедность, был Валера человеком нежадным, гостеприимным
и на чужих трудностях денег не наживал. Это я усек сразу.
- Хорошо, - сказал я. - Тогда пошел в магазин. Ужин за
мной.
Снять квартиру в Карлсхорсте особенной проблемы не составляло:
плати взятку ответственному офицеру - и въезжай на свободную
служебную площадь.
Многие пустующие апартаменты, оставленные уже съехавшими на
