производственной активности, а сперва (1989-94 гг.) за счет
перераспределительной активности (приватизации финансов и собственности
государства), в 1995-97 гг. - за счет накопления государственных и
корпоративных долгов, расплата по которым наступит после краха пирамиды
внутреннего госдолга.
Произошедший "потребительский бум" направлен на импортные товары и является
фактором деградации экономики, формируя макроструктурное ограничение
экономического роста (см. часть 2 доклада).
Потребительское кредитование, являющееся одним из признаков выздоровления
любой страны, так и не получило в России никакого распространения: ни
потребители, ни производители, ни финансисты не строят планов дольше чем на
1-2 года, а чаще всего - на 2-3 месяца. Это одна из фундаментальных причин
мотивационного порядка, почему несмотря на пятилетнюю ревальвацию (рост
реального курса) рубля вложения в валюту устойчиво составляют 80%
сбережений.
Рискуя собственными деньгами, сберегатели "кожей" чувствуют всю
неустойчивость, немотивированность режима финансовой стабилизации. Итак,
каким же образом НМЭ сможет упрочить мотивации к труду? Обеспечив еще
большую информационную закрытость по отношению к жизни элиты, лидеры НМЭ
поставят "рост благосостояния трудящихся" в центр своих пропагандистских и
административных усилий.
Размер элиты будет уменьшен, и за счет не вошедших в "ядро" денежных
мешков будет сделана попытка решить проблемы казны, прежде всего выплат
зарплат, пенсий и пособий. Учитывая повышение концентрации ресурсов в
структурах "ядра" и ориентируясь на старые (советские) пропорции номенк-
латуры, вероятно, будет достаточно наличия не более тысячи семей цент-
ральной административно-денежной знати и еще по несколько семей в регио-
нах (всего 3-5 тысяч семей вместо нынешних нескольких десятков или сотен
тысяч семей "новых русских").
Перед нынешним "золотым миллионом" встанет выбор: либо инкорпорироваться в
хозяйственно-административную систему вокруг "ядра" и согласиться на
значительное (на порядок) сокращение личного дохода в обмен на
стабильность, либо вступить в противоборство с "системой" с перспективой
внешней или внутренней эмиграции.
Не менее жесткая дилемма встанет при переходе к НМЭ перед средним
("челночным") слоем: по мере национализации импортных операций мелкие
предприниматели будут выдавливаться либо в подполье (со всеми вытекающими
из этого статуса рисками), либо должны будут приспособиться к
тоталитарно-мотивационным схемам (административным или лагерным).
Режим НМЭ не сможет существовать при занятости 1/4 -1/3 населения в
неподконтрольном теневом бизнесе: поэтому возможен вариант "искусственного
отбора" ("индонезийский вариант"), при котором власти благосклонно
относятся к вымещению гнева населения на китайцах-торговцах (кто будет у
нас "китайцами", если вспомнить историю, понятно).
Расслабляющий, но вместе с тем и позитивный "мотивационный фон" советского
режима задавался идеологией сверхдержавы. Несмотря на свертывание
экономического и военного потенциала, объективная база восстановления этого
настроя сохраняется: два фактора, необъятные пространства и
космическо-ядерный статус, Россия сохранила.
Старый советский патриотизм будет возрождаться в форме "корпоративного
духа": крупнейшие структуры "ядра" (Газпром, Центробанк, Управление делами
Президента, аппараты ряда ФПГ и проч.) уже являются "малой родиной" для
сотен тысяч людей.
Но все же без идеологического цемента "синергетический" эффект патернализма
(мотивацию принадлежности) в массовом порядке не возродить. На роль
"руководящей идеологии" претендует множество оттенков
ритуально-догматической мысли: от православия до ортодоксального
коммунизма. Какая идеология (смесь идеологий) будет выбрана для построения
НМЭ? Это зависит в основном не от направленности, а от
"миражестроительного" потенциала идеологии, поскольку она играет в
мобилизационное время компенсаторную роль, предлагая людям простые и
доступные их пониманию "смыслы существования" в пустыне тоталитарного бытия
(второстепенно, чей это тоталитаризм: рыночного беспредела или
административного произвола).
Мобилизационные мероприятия в области рынков (потребительского,
производственных ресурсов, рабочей силы) будут малоэффективны, если
государству не удастся восстановить свою доходную базу, которая включает в
себя, очевидно, ряд важных монополий, приватизированных в 1992-94 гг.
1.6.3. Восстановление госмонополий
Наиболее важный канал вывоза капитала из России - внешняя торговля, через
которую ежегодно обеспечивается чистый трансферт капитала на Запад в
размере не менее 20 млрд. долл. (по расчетам "Дойче Морган Гринфил" - 22,3
млрд. долл. в 1996 г.).
И это несмотря на положительное сальдо торгового баланса, которое в 1996 г.
составило 28,5 млрд. долл. Почему активное торговое сальдо не спасает
платежный баланс страны? Имея возможность легального зачисления экспортной
выручки на счета в западных банках, экспортеры используют систему "двойных
цен", а также оформление сделок на фирмы-однодневки (прямая нерепатриация
выручки сверх дозволенных шести месяцев превысила 8 млрд. долл.).
Импортеры, несмотря на ужесточения таможенного режима, используют прямую
контрабанду, занижение стоимости ввозимых товаров, рост предоплаты западным
партнерам через подставные фирмы и др.
Поэтому острие мобилизационных мероприятий государства будет направлено
против всех финансово-технических возможностей бегства капитала из страны.
В этих условиях монополия внешней торговли будет означать одновременное
установление монополии на валютные операции, включая изменения режима
зачисления экспортной выручки на счета экспортеров (только в ВТБ и
росзагранбанки) и оплаты импорта (только на условиях CIF Москва).
Одновременно будет восстанавливаться система внешнеторговых объединений и
прямые регуляторы ВЭД (квоты и др.).
Наконец, будет в реальности восстановлена монополия на производство и
продажу алкоголя как один из главных бюджетообразующих источников.
Описанный выше сценарий является "естественным" в смысле адекватной реакции
политической и экономической системы на шоковые воздействия в результате
крушения финансовой системы. В реальности, конечно, имеют шансы
реализоваться и "противоестественные", усиливающие кризис сценарии: все
зависит от соотношения сил и интересов, а также от личной ответственности и
понимания ситуации руководителей государственных и корпоративных структур.
Учитывая ситуацию "цейтнота", в которой будут приниматься антикризисные
решения, а также сформированную в период импорта либеральной финансовой
системы систему интересов, следует признать "естественный" (равновесный)
сценарий перехода к НМЭ исключением, а не правилом. В результате мер по
самосохранению лиц и структур будет реализован некоторый "достаточно
скверный" сценарий, моделировать который необходимо в пространстве
альтернатив адаптационных стратегий.
Более подробно действия госорганов, их адаптация к условиям НМЭ будут
рассмотрены в Части 2 доклада.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ. ОСМЫСЛЕНИЕ НМЭ: КРАХ ПОЛИТИКИ, ТОРЖЕСТВО АВТОРОВ
ПОЛИТИКИ?
В России сложились два крайних понимания исторической ситуации, в которой
оказалась страна. В их основе лежит не просто различие парадигм мышления
("западников" и "почвенников"), но почти бездонный разлом основ, образов
жизни. Итак, ярко выражены две позиции:
1) страной в целом успешно завершен неизбежный первый этап (либеральный или
революционный) системной трансформации России в современное общество, на
котором, по определению профессора-математика Б.Березовского, созданы
необходимые (фундаментальные) условия свободной экономики и открытой
политической системы (а высокая плата за эти достижения современной
цивилизации предопределена глубиной той исторической пропасти, в которую
Россию ввергнул коммунизм), стране предстоит длительный период
эволюционного развития, цель которого - создание достаточных (специфичных
для России) условий экономического роста и гражданского общества;
2) страна ввергнута в глубокий системный кризис, который усилен проводимой
последние семь лет бездумной либеральной политикой; признаки рыночной
экономики и открытой политической системы, импортированные под надзором
МВФ, поверхностны и формальны, а национальная основа (жизнь 90% населения)
испытала чудовищный регресс (падение главных показателей в несколько раз,
включая показатели качества жизни и инвестиций в человеческий капитал),
ресурсы и собственность присвоены плутократией, кризис будет только
усиливаться, никакой спокойной эволюции (роста) не будет, требуется жесткая
программа срочной реанимации страны, спасения целых регионов.
Первая позиция ("партии победителей", которую можно назвать по аналогии с
западной теорией "золотого миллиарда" и с учетом российской деноминации,
"золотым миллионом") разделяется на практике всеми группами российской
политико-экономической элиты: от "младореформаторов" и "опытных
хозяйственников" до парламентского большинства, которое получило, по его
мнению, необходимые, но еще далеко не достаточные средства от продажи своей
оппозиционности. Тактические противоречия (борьба за президентство, за
последние куски собственности, за средства информации между
"бюрократическим" и "олигархическим" капитализмом, между старыми и молодыми
"волками" и т.д.) не могут нарушить трогательной идеологической идиллии
новых хозяев страны друг с другом и с их многочисленными вассалами.
Вторая позиция ("партии проигравших") молчаливо разделяется тем не
существующим для элиты, "агрессивно-послушным" большинством населения
страны, которое на своей шкуре испытывает прелести либеральной стабили-
зации, но не обладает навыками, да и потребностью самостоятельно объеди-
няться перед лицом национальной катастрофы. Поэтому крах либеральной по-
литики (обесценение рубля и невыплата внутреннего госдолга) будет интер-
претирован "партией победителей" не как естественный конец искусственной
"экономики миражей", импортированной финансовой системы, а как плата за
ущербность реальной экономики, которая "не доросла" до своих новых прек-
расных одежд, как заговор "темных сил" против светлого будущего России
(как сказал один из жрецов реформ: "Экономический подъем в России неиз-
бежен, как восход солнца").
Причудливая Московская либерал-патриархия - вот наиболее вероятная
форма "краха" либеральных идей в России, их перерождения в идею крепкого
государства, дающего народу "хлеба и зрелищ". С точки зрения поиска
"стрелочников", будет предпринята попытка (в этом направлении почва уже
зондируется) переложить ответственность за финансовый крах с "ядерных"
западных спекулянтов.
Строительство НМЭ практиками и идеологами "партии победителей", еще сегодня
пламенно убеждающими всех в благотворности безудержной либерализации, будет
обосновано воскресшими вдруг патерналистскими лозунгами типа
"государственные интересы выше частных", "опора на собственные силы",
"борьба с нетрудовыми доходами" и проч. Фактически будет установлен новый
двойной стандарт: непрекращающиеся заверения в продолжении либеральной
политики вовне страны и антилиберальная, этатистская пропаганда внутри
страны.
Этот стандарт будет, вероятно, принят и внешними кредиторами, поскольку
обесценение внутреннего долга и внутренних либеральных ценностей лишь
повышают надежность внешних обязательств Российского государства.
Установление прочного социального, макро- и микроэкономического порядков
будет только приветствоваться мировыми денежными и политическими властями,
поскольку их пугает нынешняя внутренне либерализованная ("мафиозная")
Россия с ее антизападными, жестокими и непонятными правилами игры.
Политическая адаптация к НМЭ рассматривается в части 2 доклада.
ЧАСТЬ 2. СРЕДНЕСРОЧНЫЕ СТРАТЕГИИ АДАПТАЦИИ К НМЭ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И
КОРПОРАТИВНЫХ СТРУКТУР
