вымывания импорта, раздражающее большинство население изобилие витрин
сменится на уравнительное состояние скудного отечественного ассортимента.
Степень рационирования потребления зависит от глубины девальвации рубля и
оскудения оборотных средств торговли. Ограничение потребления элиты,
вероятно, будет означать прежде всего резкое сокращение количества членов
элиты и не примет форму спецраспределителей, поскольку частичное сохранение
легальной частной собственности (в рамках "ядра") позволит сохранить сектор
магазинов, торгующих импортом по мировым ценам.
На переходном этапе государство будет вынуждено прибегнуть и к ограниченной
кредитной эмиссии для текущего финансирования выплат зарплат и пенсий.
Однако устойчивость НМЭ, предотвращение ее скатывания в спираль
гиперинфляции зависит от мобилизации тех стратегических резервов, которые
не смогли быть окончательно приватизированы или проедены в рамках
десятилетия ухода государства из экономики ("либеральной революции").
1.6. ПУТИ МОБИЛИЗАЦИИ СТРАТЕГИЧЕСКИХ РЕЗЕРВОВ НМЭ
1.6.1. Смена режимов природопользования
Можно выделить следующие, сформированные в России в последнее десятилетие,
режимы природопользования:
1. Использование природных ресурсов "по факту" (преобладающая модель),
означающая практическую приватизацию ресурсного потенциала месторождения
вместе с основными фондами добывающей компании.
Фактическое пользование месторождениями закреплено лицензиями, которые в
данном случае не распределяются по конкурсу и не приносят государству
доход. Регулирующее влияние государства может осуществляться через систему
дифференциации акцизов в зависимости от запасов и удельных затрат. Однако
индивидуальные акцизы несут риски сокрытия запасов и завышения издержек
добычи, не стимулируют конкуренцию и создают нестабильность правил игры.
Более предпочтительным вариантом учета природного потенциала была бы (в
данной модели природопользования) одновременная приватизация запасов вместе
с приватизацией добывающей компании.
К сожалению, этот путь для государства применительно к большинству компаний
уже закрыт, поскольку они приватизированы не по рыночной цене, без учета не
только ресурсного потенциала, но и текущих активов.
Такое нераздельное единство запасов и добычи противоречит разделяемой всем
миром правовой основе природопользования и национального суверенитета -
признанию государственной собственности на еще не добытые полезные
ископаемые в недрах.
В собственность добывающей компании сырье переходит только после факта его
добычи и урегулирования отношений с собственником (государством)
посредством уплаты акциза или передачи части продукции в натуральной форме
(в режиме соглашений о разделе продукции). Лишь для разведанных за счет
добывающей компании месторождений может применяться постановка
месторождения на баланс компании, однако и в этом случае
природопользователь не получает права собственности на разведанные запасы,
а становится арендатором (концессионером).
В связи с тем, что подавляющее число месторождений, доставшихся добы-
вающим компаниям "в наследство", были разведаны государством и на госу-
дарственные средства, которые не были возвращены компаниями в казну,
принятый превалирующий режим природопользования "по факту" не может быть
признан соответствующим законодательству, что усиливает зависимость ком-
паний от их патронов во всех ветвях власти, включая судебную и информа-
ционную (как описано выше, это - основа уходящего в небытие либерализа-
ционного режима, "условная собственность").
2. Арендный режим природопользования - реальное отделение месторождения от
добывающей компании и выдача последней лицензии на право добычи на
определенный период. Лицензии должны при таком подходе предоставляться на
конкурсной основе по максимальной цене.
Данная модель основана на разделении добычи и геологоразведки и рассчитана
на уже полностью разведанные месторождения. В условиях жесткого бюджетного
кризиса у государства нет средств на геологоразведку, поэтому ею занимаются
компании, которые претендуют на включение разведанных запасов в свой
собственный потенциал.
Методика расчета стартовой (минимальной) цены лицензии должна быть основана
на принципе арендной платы: количество лет использования умножается на
годовую ставку аренды, которая зависит от разведанных запасов, возможной
интенсивности и сложности добычи, качества сырья.
Подобный подход применим не только в области нефтегазодобычи, но и в других
сферах пользования природными (ограниченными или невозобновляемыми)
ресурсами недр, воздушного, водного и наземного пространства: при выдаче
лицензий на вырубку леса, добычу рыбы, использование телерадиочастот и т.д.
Разовая выдача лицензии несет в себе риск недооценки запасов месторождения
(ресурса), поэтому срок лицензии должен быть, с одной стороны, достаточен
для того, чтобы добывающая компания могла окупить стоимость лицензии и
первоначальные капитальные затраты, а с другой стороны, стоимость лицензии
(как форма арендной платы за месторождение) могла быть пересмотрена в
соответствии с изменившимися общими и рыночными параметрами объекта.
Из 10,5 тыс. лицензий, выданных в 1994-96 гг. Министерством природных
ресурсов, по конкурсу распределено лишь 228 или 2,2 %.
Это значит, что первая (неконкурентная) модель природопользования абсолютно
преобладает и экспортеры сумели подчинить своему контролю самые
значительные долгосрочные государственные активы.
3. Третий режим, соглашения о разделе продукции (СРП), предусматривает, что
инвестор передает часть добытого сырья государству (в натуре). Этот режим
не исключает инвестиционные и финансовые риски: неполное освоение
месторождения, изменение мировых цен на сырье и др.
Преимущества режима СРП - закрепление правил игры на значительный период,
лучшая прогнозируемость топливно-энергетического баланса, освоение
месторождений, требующих значительных разовых затрат. Фактически этот режим
- натуральная форма арендных отношений и он может быть шагом вперед по
сравнению с режимом природопользования "по факту", при условии соблюдения
всех отмеченных выше требований.
4. Четвертый распространенный в мире режим природопользования - закрепление
наиболее значительных месторождений за государственными компаниями с
последующим привлечением партнеров к их разработке (и это не только страны
ОПЕК, но и, например, Норвегия) - из-за слабости государства в России пока
даже не рассматривается.
Политика любой страны в области природопользования (использование или
консервация месторождений, создание резервов, программы энергосбережения и
др.) формируется соотношением сил и интересов внутри страны, при этом
добывающие компании - один из множества центров влияния, но не прямой
заказчик государственной политики, как это обстоит дело сегодня в России.
Стратегически рентабельной отраслью остается в условиях НМЭ газодобыча, что
предоставляет российскому государству, с учетом долгосрочной переориентации
мировой экономики с нефти на газ и бурного роста спроса на газ на Востоке и
Юго-Востоке, глобальный экономический и геополитический шанс, который
следует рассмотреть подробно.
Разведанные запасы газа в России - 50 трлн. куб. м, предполагаемые -
400-500 трлн. куб. м. Это в разы больше конкурентов России на мировых
рынках - Ирана, Туркмении, Норвегии. Вместе с тем освоение заполярных и
шельфовых месторождений требует повышенных затрат и, учитывая необходимость
весьма капиталоемкого строительства газопровода (общая стоимость - 24 млрд.
долл.) от новых месторождений в Западную Европу, к нынешнему основному
рынку сбыта, себестоимость тысячи кубометров газа на границе
стран-потребителей составит около 100-120 долл. (при нынешнем
"непрозрачном" состоянии финансов Газпрома), что превышает нынешнюю оптовую
цену газа. Это ограничение можно преодолеть использованием современных
технологий добычи и транспортировки газа, т.е. кооперацией с наукоемким
машиностроением.
Запасы нефти менее значительны, а главное, что основной показатель,
влияющий на рентабельность добычи, дебет скважин, в России в десятки раз
ниже, чем у основных мировых экспортеров - стран ОПЕК.
С учетом ухудшения условий добычи и крайне отсталой базы нефтепереработки
(глубина переработки - 60%, стоимость нефтепродуктов в 2-3 раза выше
мировой) российская нефтяная отрасль в долгосрочном плане не может быть
основой природопользования и будет постепенно переориентироваться с
экспорта на внутренние потребности экономики.
В НМЭ основным режимом природопользования станет четвертый режим
(государственная монополия на использование месторождений) с частичным
сохранением режима СРП и режима использования природных ресурсов "по факту"
для нескольких избранных компаний "ядра".
1.6.2. Восстановление мотиваций к труду
Прежде чем обратиться к анализу возможностей восстановления (повышения)
трудовых мотиваций методами НМЭ, обратимся к тем мотивационным механизмам,
которые были сформированы в период господства финансового (фиктивного)
капитала.
НМЭ унаследует от нынешнего режима два основных вида экономических
мотиваций: массовую, низовую мотивацию "работы за пайку" (лагерная
мотивация) и элитарную мотивацию "духа предпринимательства", который после
пяти лет блуждания "без руля и ветрил" в постсоветском море основательно
заматерел и все более напоминает старый номенклатурный дух, основанный на
неписаных законах встраивания в команду мечты всех допущенных в "золотой
миллион" России (мотивации "экономикой миражей"):
Структура мотиваций примерно соответствует структуре доходов и
собственности, которая установлена многочисленными исследованиями:
собственность на миллионы долларов (на семью) и доходы в сотни тысяч в год
имеет не более 1% населения, их обслуживает еще около 5-7% населения (с
собственностью в сотни тысяч долларов и доходами от 10 до 100 тыс. долл. в
год), 2/3 населения на половину снизили за годы реформ свой жизненный
уровень и живут на грани физического выживания. Оставшаяся четверть
населения отчаянно борется за свою принадлежность к "среднему классу"
(отечественный автомобиль + дачный домик + поездка раз в год в Турцию или
на Кипр).
Такое "челночное", подвешенное состояние накопило в промежуточном,
депрофессионализированном слое общества ту социально-психологическую ус-
талость, которая является резервом как "партии порядка", так и любых те-
чений анархического или коммунистического толка. Кризис самоидентифика-
ции значительного числа сограждан ("кто мы: неисправимые совки-спекулян-
ты или предприниматели - будущее России?!") является оборотной стороной
слома старых мотивационно-профессиональных устоев жизни.
Необходимо признать, что в недрах экономики СССР под гнетом господствующих
тоталитарных мотиваций (работа "за страх" или "за совесть") постепенно
вызревали более современные виды мотиваций, что было связано с неуклонным
повышением доли профессий, требующих образования и самоконтроля качества
труда (например, в "оборонке"). Этот эволюционный процесс был прерван
тотальной фетишизацией денежных стимулов первых лет либеральных реформ,
которая быстро сменилась реальным двухполюсным каркасом самоидентификации
(физическое выживание или выживание в элите). Остатки более сложных видов
мотиваций, присущих современному этапу общественного развития (мотивации
содержанием труда, профессиональным статусом, качеством жизни, которое
можно обеспечить за заработанные средства и проч.), девальвируются вместе с
национальной валютой при переходе к НМЭ. Поляризация мотиваций не просто
создала два параллельных мира, жители которых с трудом понимают друг друга,
но и значительный пласт "лишних людей", лишенных смысла существования.
Произошедшие позитивные структурные сдвиги в потреблении (рост количества
автомашин с 20 до 30 млн. шт., рост оснащенности качественной бытовой
техникой, частное домостроение и проч.) обеспечены не за счет
