Распространено мнение, что подробно рассматривать адаптацию госструктур к
мобилизационному режиму нет необходимости: уж они-то точно выиграют от
любых мобилизационных мероприятий, укрепят свою власть за счет бизнеса и
населения, станут основой мобилизационного режима.
С другой стороны, принято считать, что корпоративные структуры практически
бессильны на уровне определения стратегии государства, что они обречены
пассивно приспосабливаться к "государственной машине".
На самом деле, оба утверждения (об автоматическом выигрыше госструктур при
переходе к НМЭ и проигрыше корпораций) неверны: во-первых, даже сохранятся
далеко не все госструктуры, а во-вторых, глобальные мобилизационные
мероприятия могут успешно осуществлять и корпорации (так, "военный
коммунизм" построило негосударство, которое было в то время разрушено, а
"особая корпорация" большевиков).
Аналогия между устойчивостью финансовой стабилизации и прочностью нынешнего
политического режима вполне оправдана, поскольку и механизмы, и интересы, и
следствия политического и экономического режимов 1991-1997 гг.
взаимообусловлены. Особенно важно понять эти взаимосвязи в период
нестабильности - начавшегося с 23.03.98 перехода к новому состоянию
политической и, как доказывается настоящим докладом, экономической системы.
Введение. НАЧАЛО ПЕРИОДА ПЕРЕХОДА К НМЭ: ХАРАКТЕР РЕЖИМА
Итак, страна в очередной раз "проснулась" в понедельник, 23 марта 1998 г.
Президент России объявляет об отставке Правительства и "сохранении курса".
Заканчивается новейший "микропериод застоя" (1994-1997 гг.) президентской
власти, сложившейся в условиях политических кризисов 1991 и 1993 гг. и
испытавшей последнюю встряску во время выборов 1996 г. Этот период создал
иллюзорную устойчивость президентско-правительственной системы "сдержек и
противовесов". Но то была "импортированная прочность", подобная
"стабильности" сопряженной финансовой системы, основанной на притоке
средств нерезидентов.
Политическая система 1994-97 гг. была основана на притоке (импорте)
политических средств извне президентской власти: президент активно дели-
лся реальной властью с Парижским и Лондонским клубами, МВФ, Прави-
тельством, Центробанком, региональными элитами, "олигархами", с информа-
ционной властью (ОРТ, НТВ), которая впрочем полностью инкорпорирована в
административно-финансовую "командную систему". Последствия политическо-
го импорта аналогичны последствиям импорта капитала: ускоренный износ
системы власти (аналог в финансовой области - разрушение бюджетной сис-
темы), вывоз сверхвысоких политических дивидендов в область непубличной,
т.е. частной, клановой политики (финансовый аналог - вывоз нерезидентами
сверхдоходов от операций с ГКО).
Список аналогий и взаимосвязей можно продолжать долго. Поэтому совершенно
закономерно, что "импортные ресурсы" президентской власти закончились
одновременно с ресурсами либеральной финансовой стабилизации.
Как только внешние источники поддержки президентской власти иссякли и дело
дошло до открытого дележа наследства при живом родителе режима, а ожидания
массовых "политических инвесторов" (населения) в очередной раз оказались
вложены в необеспеченную пирамиду обязательств государства (своевременная
выплата пенсий и зарплат, обещания экономического подъема, "народный
капитализм" и т.п.), потребовалось объявить реструктуризацию политических
обязательств президента, первым актом которой является отставка
правительства. За первым актом неизбежно последуют второй, третий и т.д.
Акты политической драмы будут вскоре подкреплены актами драмы
экономической, начиная, как это показано в части 1 доклада, также с
реструктуризации гособязательств (в данном случае - ГКО).
Каковы возможные политические сценарии перехода к НМЭ?
Сначала позволим себе минимально необходимый экскурс в область методологии
политического и экономического анализа, чтобы корректно определить общий
характер нынешнего политического режима.
Есть две системы координат, в которых обычно - явно или неявно - задается
характер политических режимов: 1) по содержанию взаимодействий: "личность -
общество"; 2) по форме взаимодействий: "индивид - государство".
Эти две системы координат не совпадают: индивид не всегда есть личность, а
общество не равносильно государству. На подмене этих понятий основана тьма
заблуждений: государство (институт власти) пытаются наполнить человеческими
ценностями, общество представить как совокупность атомарных индивидов и
т.д. Но это такие "тонкости", от которых зависит суть дела.
В первой системе координат на крайних полюсах находятся: с одной сто-
роны, индивидуалистическая модель (либерализм), в которой общество -
продукт, общественный договор личностей; с другой стороны, коллективист-
ская модель (патернализм), в которой личность - "ячейка", производная
единица общества.
Как нетрудно показать, в развитии человечества последних двух тысяч лет
Запад пошел по первому пути, Восток - по второму. Это не значит, что один
из путей лучше или эффективней: исторический спор двух цивилизаций еще не
закончен, несмотря на нынешнее "глобальное лидерство" США.
Во второй системе координат крайними моделями являются: демократия или
власть совокупности индивидов (народа) над государством и диктатура или
безграничная власть государства над индивидом.
Здесь уже историческая интерпретация сложнее: нельзя сказать, что
демократия - исключительная прерогатива Запада, а диктатура - судьба
Востока. Запад дал достаточно диктаторов, а Восток - образцы
демократических порядков (например, исламское государство - идеальная
модель общества, основанного на абсолютной власти большинства).
При наложении двух этих систем координат формируется двухмерное
политическое пространство, где возникают четыре крайние модели:
1) либеральная демократия;
2) патерналистская демократия;
3) либеральная диктатура;
4) патерналистская диктатура.
Схема, конечно, абстрактна и не учитывает множества измерений и оттенков
политического устройства, а также средние (промежуточные) уровни социальной
организации - семью, корпорацию и др. Однако для общего определения
характера режима это задание координат представляется вполне достаточным.
В этой системе координат советское общество можно описать сначала
(1930-1950-е годы) как патерналистскую диктатуру, а затем (1960-1980-е
годы) - как переходное общество к патерналистской демократии.
Что являлось причиной и движущей силой внутренней эволюции советского
режима? Неизбежный в эпоху информационных технологий рост открытости
общества привел к постепенному проникновению западных (либеральных)
ценностей и стандартов в сознание и быт советского человека. Российское
общество, в котором личность никогда не являлась самоценностью, было не
готово принять индивидуалистическую модель в полном виде, с делегированием
личности всей полноты ответственности за государство.
В результате общество и его члены ограничились изменением формы
(подражанием Западу) - сначала постепенным, затем обвальным проникновением
либерально-демократических ценностей (гуманизм, равноправие, выборность) в
сознание (вспомним митинги конца 1980-х годов) и политическую систему.
Принимая форму за содержание, Запад и его сторонники в стране не хотели и
не стали ждать постепенного обновления ценностей (зачем ждать, ведь
"победителей не судят"): началась первая "либеральная революция" - попытка
непосредственного перехода к режиму либеральной демократии путем импорта
либеральной экономической системы.
Что из этого получилось? Хорошая иллюстрация результата - ЛДПР. Живя по
законам рынка (политического), формально присвоив себе ярлык нового
политического режима, партия В.Жириновского реально спекулирует ценностями,
которые действительно в ходу у части населения - неуважение к личности.
В экономике либералам удалось создать ценой "ополовинивания" народного
хозяйства, ежегодного вывоза из страны не менее 20 млрд. долл. и
неспособности государства решать свои элементарные задачи, в качестве опоры
импортированной "устойчивой финансовой системы" капитализированный сектор
(банки, недвижимость, торговля сырьем), размер (рыночная капитализация)
которого - около 100 млрд. долл., объем годового производства - не более 5%
ВВП, но перераспределяется которым не менее 50% ВВП, из них 25% ВВП
присваивается.
Достаточно ли этой опоры для удержания под контролем деградирующей реальной
экономики, в которой рыночные отношения так и не стали определяющими?
Этот вопрос был основным в части 1 доклада, где обосновывался вывод: размер
и устойчивость сектора фиктивного капитала ("экономики миражей") для
воспроизводства режима власти абсолютно недостаточны.
Завершая предварительную диагностику политического режима президента
Б.Ельцина, определим его характер как переходный от патерналистской
демократии к либеральной диктатуре. Не в силах обеспечить реальную
либерализацию экономики и общества, режим вынужден, с одной стороны,
строить "экономику миражей", в которой все почти хорошо и вот-вот начнется
экономический подъем (это - картина для западных финансовых и политических
инвесторов); с другой стороны, все более ужесточать политическую систему,
переходя от враждебной режиму представительной демократии (хотя и весьма
урезанной в Конституции 1993 г.) к прямой президентской диктатуре. Каковы
шансы на установление в России режима либеральной диктатуры? Они напрямую
зависят от располагаемых участниками драмы ресурсов и от принятых ими
стратегий адаптации к ситуации. Реальное развитие событий является решением
достаточно сложной и хаотичной игры множества игроков, структура этой игры
в достаточной степени не исследована. Поэтому в качестве первого
приближения к решению мы проведем анализ "скрещивания" (кооперации и
противоборства) стратегий наиболее крупных институциональных игроков.
Такой подход тем более правомерен, что постсоветская элита и высшие
госорганы действительно привыкли "играть" со страной и друг с другом,
рассматривая реальные проблемы всего лишь как досадные ограничения.
Конкретизируем изложенную в первой части доклада завязку сюжета, которая
происходит, увы, не только не на наших глазах, но уже даже и не в Кремле. И
в этом смысле отставка Правительства - лишь "круги по воде", а источник
тайфуна находится за тысячи километров от его жертв.
"Третий звонок": начало открытой фазы долгового кризиса страны. Каби-
неты крупных банков и фондов. На столе - итоги первого квартала в Рос-
сии. Резко возросший дефицит платежного баланса из-за катастрофического
падения мировых цен на нефть. Крайне низкий сбор налогов: за январь-март
1998 г. в федеральный бюджет поступило около 30 млрд. руб. или половина
бюджетного плана. Ожидается или уже объявлено снижение рейтинга России
наиболее консервативным агентством S&P. Происходит задержка очередного
транша МВФ.
Начинается новый виток кризиса в Азии (Япония), который гораздо серьезней
предыдущих. Аналитики прогнозируют продолжение падения цен на нефть.
Катастрофическое положение с бюджетом и госдолгом признает и "временное
правительство" России, которое однако не предлагает принципиально новых
решений.
Дестабилизация в России происходит на фоне длительного рекордного роста
американских и европейских фондовых рынков, которые гарантируют инвесторам
безрисковую доходность, вполне сравнимую с доходностью российских ГКО.
Вывод "крупных спекулянтов": добавочные инвестиции (в том числе
реинвестирование прибыли от ГКО) в Россию нецелесообразны. С учетом
политической нестабильности, дестабилизации финансовых и срочных рынков в
России, западные банки, участвующие в операциях ЦБ РФ по привлечению
средств в ГКО, воздерживаются от их продления.
Следствие этих "неожиданных" для ЦБ РФ и Минфина решений - непоступление на
очередной аукцион (вывод с рынка) необходимых для рефинансирования госдолга
500 млн. долл. - приводит к росту доходности ГКО.
