условий, порожденном капитализмом, это то, что оно было осуществлено небольшим
числом писателей и почти столь же малым числом государственных деятелей,
усвоивших их учения. Не только аморфные массы, но и большинство бизнесменов,
которые благодаря своей деятельности претворили в жизнь принципы свободы, не
сумели понять основные черты этой акции. Даже в период расцвета либерализма
очень немногие полностью разобрались, как действует рыночная экономика.
Западная цивилизация приняла капитализм по рекомендации малочисленной элиты.
В первые десятилетия XIX века многие люди рассматривали непонимание данных
проблем как серьезный недостаток и стремились ликвидировать его. В период
между Ватерлоо и Севастополем [имеется в виду период от 1815 г. (год битвы при
Ватерлоо, приведшей Наполеоновскую империю к крушению) до 1854--1855 гг. (годы
сражения под Севастополем в войне Англии, Франции и Турции с Россией)] никакая
литература не пользовалась таким спросом в Великобритании, как экономические
трактаты. Но скоро мода на них прошла. Тема оказалась недоступна обычному
читателю.
Экономика настолько отличается от естественных и прикладных наук, с одной
стороны, и от истории и юриспруденции, с другой, что она способна отпугнуть
при первом знакомстве. Ученые, проводящие исследования в лабораториях, архивах
и библиотеках, с подозрением смотрят на ее эвристическое своеобразие. [По
Мизесу, экономическая наука использует методы творческого, неформализованного
поиска, называемые эвристическими (от греческого heurisko -- нахожу), чем
отличается от других наук, применяющих строгие, наперед заданные приемы
познания, жесткие алгоритмы решения научных задач.] Эпистемологическая
оригинальность кажется ограниченным фанатикам позитивизма абсурдной, лишенной
смысла. [Эпистемология -- теория познания. Позитивизм -- сформировавшееся в
XIX веке философское направление, исходящее из того, что положительное
(позитивное) знание может быть получено лишь путем описания и систематизации
объектов изучения конкретных наук, особенно естественных, а попытки выяснения
причинно-следственных зависимостей бесплодны.] Людям хочется отыскать в книге
по экономике знания, которые удобно вписались бы в заранее сформированный
образ экономики, какой она должна быть, то есть дисциплины, построенной по
образцу логической структуры физики или биологии. При столкновении же с
предметом экономики они приходят в полную растерянность и отказываются ломать
голову над проблемой, анализ которой требует серьезного умственного
напряжения.
Не сумев понять проблемы, люди приписывают все улучшения экономических условий
прогрессу естественных наук и технологий. По их мнению, всей истории
человечества свойственна самодействующая тенденция поступательного движения
экспериментальных естественных наук и их применения в решении технологических
проблем. Эта тенденция непобедима, она внутренне присуща судьбе человечества и
проявляется независимо от политической и экономической организации общества.
По их мнению, невиданный технологический прогресс последних двух сотен лет не
является результатом последовательной политики. Он никак не связан ни с
классическим либерализмом, ни со свободой торговли и предпринимательства, ни с
капитализмом. И, следовательно, он будет продолжаться при любой другой системе
экономической организации общества.
Учение Маркса получило поддержку просто потому, что оно приняло эту широко
распространенную интерпретацию событий и облекло ее в псевдофилософскую форму,
сделав себя, таким образом, приемлемым и для спиритуалистов-гегельянцев и для
грубых материалистов. [Спиритуалисты-гегельянцы -- последователи философского
учения Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770--1831), развивавшие его взгляды
на историю, как на постепенное выявление творческой силы мирового духа. По
Гегелю, орудия производства, вообще материальная культура -- это воплощение
все того же духа.] В марксовой схеме "материальные производительные силы" --
это некая надчеловеческая сущность, независимая от воли и деятельности
индивидуумов. Она развивается сама по себе подчиняясь, указаниям невидимой, но
всемогущей силы. Она изменяется по каким-то таинственным законам и заставляет
человечество приспосабливать социальную организацию к этим изменениям, ибо
материальные производительные силы боятся только одного: оказаться скованными
социальной организацией. Основное содержание истории составляет борьба
материальных производительных сил за освобождение от связывающих их
общественных оков.
Когда-то, учит Маркс, материальные производительные силы воплощались в ручной
мельнице, и они организовали жизнь человека по модели феодализма. Позже, когда
невидимые законы, определяющие развитие производительных сил, заменили ручную
мельницу паровой, феодализм уступил место капитализму. С тех пор материальные
производительные силы продолжали свое развитие, и их современное состояние
настойчиво требует смены капитализма социализмом. Те, кто пытается остановить
социалистическую революцию, решают безнадежную задачу. Бессмысленно воздвигать
препятствия на пути исторического прогресса. [Здесь Л. Мизес пересказывает
положения "Коммунистического манифеста" К. Маркса и Ф. Энгельса (см. Маркс К.,
Энгельс Ф., Соч., изд. 2-е, т. 5, с. 424--436).]
По своим идеям так называемые левые партии во многом отличаются друг от друга.
Но в одном они едины. Они считают материальный прогресс саморазвивающимся
процессом. Член американского профсоюза принимает свой уровень жизни как
должное. Судьба распорядилась так, что он имеет возможность пользоваться
благами, которые были недоступны даже самым состоятельным людям предшествующих
поколений, и до сих пор недоступны живущим за пределами Америки. Ему и в
голову не приходит, что "крайний индивидуализм" большого бизнеса вполне мог
сыграть определенную роль в появлении так называемого "американского образа
жизни". В его глазах "администрация" -- это воплощение непомерных претензий
"эксплуататоров", которые мечтают только о том, чтобы урезать его законные
права. В ходе исторического развития, считает он, действует непреодолимая
тенденция к постоянному повышению "производительности" его труда. Плоды этого
совершенствования по праву принадлежат только ему. И именно его заслуга, если
-- в эпоху капитализма -- показатель ценности продуктов, изготовляемых
обрабатывающей промышленностью, деленный на количество занятых в производстве
рук, обнаруживал тенденцию к увеличению.
На самом деле увеличение так называемой производительности труда явилось
следствием использования более совершенного оборудования. Сотня рабочих на
современном заводе производит за единицу времени продукции во много раз
больше, чем сотня рабочих в цехах докапиталистической эпохи. Этот прогресс
обусловлен не более высоким мастерством или большим усердием современных
рабочих (известно, что умение, требовавшееся от средневекового кустаря,
намного превосходило мастерство многих категорий современных заводских
рабочих). Прогрессом мы обязаны использованию более совершенных инструментов и
станков, что, в свою очередь, является результатом накопления и вложения
больших сумм капитала в производство.
Термины "капитализм", "капитал", "капиталист" использовались Марксом и
используются сегодня многими -- включая официальную пропаганду правительства
США -- с уничижительным оттенком. Однако эти слова неизменно указывают на
основной фактор, действие которого как раз произвело все эти удивительные
успехи последних двух сотен лет небывалое повышение среднего уровня жизни все
увеличивающегося населения. Современное состояние промышленности в
капиталистических странах отлично от состояния ее в докапиталистический
период, а также от условий в так называемых слаборазвитых странах количеством
имеющегося в распоряжении капитала. Невозможно воплотить в жизнь никакие
технологические усовершенствования, если требуемый капитал предварительно не
накоплен путем сбережений.
Сбережение, накопление капитала -- это то средство, которое шаг за шагом
преобразовало неумелые поиски пищи пещерным человеком в современное
промышленное производство. Начало этому развитию положили идеи, составившие те
организационные рамки, в которых накопление капитала было раз и навсегда
защищено принципом частной собственности на средства производства. Любой шаг
вперед по пути к преуспеванию является результатом сбережения средств. Самые
хитроумные технологические изобретения были бы практически бесполезны, если не
были прежде накоплены средства производства, требуемые для их использования.
Предприниматели используют поставляемые им средства производства для наиболее
экономичного удовлетворения самых насущных из еще неудовлетворенных нужд
потребителей. Вместе с технологами, цель которых -- усовершенствование
процесса обработки, и с теми, кто предоставляет сбережения, они играют
активную роль в процессе, называемом экономическим прогрессом. Остальные
только пользуются плодами деятельности этих трех групп первопроходцев. Каковы
бы ни были иные заслуги, они только пожинают плоды тех преобразований, в
осуществление которых не внесли никакого вклада.
Характерная черта рыночной экономики в том, что результатами усилий трех
прогрессивных классов -- тех, кто сберегает, накапливает, тех, кто вкладывает
накопленное в средства производства, и тех, кто вырабатывает новые методы
использования этих средств, -- она делится с непрогрессивным большинством
народа. Накопление капитала, опережая рост населения, с одной стороны,
поднимает производительность труда, а с другой -- удешевляет производство.
Рыночный процесс дает простому человеку возможность пользоваться плодами
чужого труда. Он заставляет представителей всех трех прогрессивных классов
наилучшим образом обслуживать непрогрессивное большинство.
Каждый может войти в состав трех производительных классов капиталистического
общества, ибо они не являются закрытыми кастами. Принадлежность к ним не
является привилегией, предоставляемой какой-либо высшей властью или
унаследованной от предков. Эти три класса -- не клубы, и они не преграждают
путь новичкам. Чтобы стать капиталистом, предпринимателем или изобретателем
новых технологий нужны лишь ум и сила воли. Наследник состоятельного человека
пользуется некоторым преимуществом, так как он начинает в более благоприятных
условиях, чем остальные. Но его задача в преодолении рыночной конкуренции не
только не проще, но иногда труднее, а деятельность менее выгодна, чем у
новичка. Ему приходится реорганизовать унаследованное от предшественников
предприятие, чтобы приспособить его к изменившейся рыночной конъюнктуре. Так,
например, проблемы, которые приходилось решать потомку "короля" железных
дорог, были в последние десятилетия сложнее, чем проблемы человека,
начинавшего с нуля в перевозках грузовиками или самолетами.
Популярная философия простого человека самым плачевным образом искажает эти
факты. Дж. Дьюи [Дьюи Джон (1859--1952) -- американский философ и психолог],
например, считает, что все новые отрасли промышленности, которые предоставляют
человеку блага, неизвестные его предкам, созданы неким благодетелем по имени
"Прогресс". А накопление капитала, предпринимательство и технологические
изобретения не сыграли никакой роли в этаком самопородившемся благосостоянии.
Если кто-то и способствовал повышению производительности труда, так это
рабочий на конвейере. Но, к сожалению, в этом грешном мире существует
эксплуатация человека человеком. Большой бизнес снимает пенки и оставляет, как
утверждает "Коммунистический манифест", создателю всех благ, то есть рабочему,
только то, что "требуется для пропитания и для продолжения рода".
Следовательно, "современный рабочий, с прогрессом не поднимается, а все более
опускается... Рабочий становится паупером, и пауперизм растет еще быстрее, чем
население и богатство". [Приведенная Мизесом без ссылки цитата из "Манифеста
Коммунистической партии" дается в настоящем издании по "каноническому"
