философа, а изготовители Пинкапинки -- создателя симфоний.
Важно представлять себе, что возможность конкурировать в области цен, которая
должна быть гарантирована обществом, является социальным институтом. Нельзя
устранить или смягчить врожденные дефекты, которыми природа поставила многих в
более трудное положение по сравнению с остальными. Нельзя изменить то, что
кто-то родился больным или стал инвалидом. Биологическая "оснащенность"
человека очень жестко ограничивает сферу его деятельности. Люди, которые
обладают способностью мыслить самостоятельно, отделены непреодолимой пропастью
от людей, не обладающих этой способностью.
Негодование, порождаемое неудовлетворенным честолюбием
ТЕПЕРЬ попытаемся понять, почему многие ненавидят капитализм. В обществе,
основанном на кастах и сословиях, индивидуум может приписать свою
неудачливость обстоятельствам, находящимся вне его контроля. Он раб, потому
что высшие силы, определяющие ход событий, навязали ему это состояние. Это
случилось не по его вине, и у него нет оснований стыдиться своего жалкого
положения. Его жена не может упрекнуть его ни в чем. На упрек: "Почему ты не
герцог? Будь ты герцогом, я была бы герцогиней", -- он возразит ей: "Родись я
сыном герцога, я женился бы не на тебе, дочери раба, а на дочери другого
герцога; в том, что ты не герцогиня -- только твоя вина, нужно было более
обдуманно выбирать родителей".
При капитализме все выглядит иначе. Здесь положение человека зависит от его
собственных усилий. Каждый, чье честолюбие не удовлетворено в полной мере,
осознает, что он просто упустил свой шанс, пытался, но не смог, и его ближний
оказался удачливее. И когда его жена попрекает его: "Почему ты зарабатываешь
всего 80 долларов в неделю? Если бы ты был таким же ловким, как твой бывший
приятель Пол, ты был бы бригадиром и мне жилось бы лучше", -- он сознает свою
неполноценность и испытывает унижение.
Жестокость капитализма, о которой столько говорят, состоит в том, что каждый
получает от него столько, сколько он делает для пользы и благосостояния
ближних.
Осуществление принципа "каждому -- по его труду" не может быть ответственно за
личные неудачи. Каждый прекрасно сознает, что есть люди, такие же как он сам,
которые добились успеха там, где он сам потерпел неудачу. Каждый знает и то,
что многие из тех, кому он завидует, -- это люди, добившиеся всего сами и
начавшие с того же, что и он сам. И что хуже всего, он прекрасно знает, что
это ясно всем остальным. Он читает в глазах своей жены и детей немой упрек:
"Почему ты не оказался расторопнее и умнее?" Он замечает, как восхищаются люди
теми, кто добился больше, чем он, и какое презрение и жалость они испытывают к
его собственной неудачливости.
При капитализме человека несчастным делает то, что эта система дает каждому
возможность добиться самого высокого положения, но этого, разумеется,
достигают немногие. Чего бы человек ни добился, это всегда лишь ничтожная
часть того, чего жаждет его честолюбие. Перед его глазами всегда есть люди,
достигшие успеха там, где он потерпел неудачу. Всегда есть товарищи, которые
обогнали его, и он подсознательно испытывает по отношению к ним комплекс
неполноценности. Так чувствует себя бродяга по отношению к человеку, имеющему
постоянную работу, рабочий -- к бригадиру, чиновник -- к вице-президенту,
вице-президент -- к президенту компании, человек у которого в банке 300 тысяч
долларов, -- к миллионеру и т. д. Самоуверенности и моральной успокоенности
человека мешает то, что перед его взором постоянно находятся те, кто проявил
больше изобретательности и способностей. От этого он остро ощущает свое
поражение и неполноценность.
Первым, кто категорически отверг "западные" идеи Просвещения и общественную
философию рационализма, утилитаризма и индивидуализма, равно как и политику,
проводимую этими школами, был немецкий ученый Юстус Мезер [Мезер Юстус
(1720--1794) -- немецкий историк и политический деятель; выступая против идей
французских просветителей, идеализировал средневековое общество в Германии],
за ним последовало множество продолжателей. [Понятие "идеи Просвещения"
получило широкую известность после выхода статьи выдающегося философа И. Канта
"Что такое Просвещение" (1784). Это отрицание феодальных порядков и
соответствующей им схоластически-церковной идеологии, утверждение прав
человека и всесилия человеческого разума. Компонентами идеологии Просвещения
были философские и этические концепции рационализма, утилитаризма и
рационализма. Рационализм -- философское учение, признающее разум основой всей
деятельности людей. Утилитаризм -- этическая концепция, рассматривающая
стремление к личной пользе как главный стимул и побудительный мотив
человеческого поведения. Индивидуализм -- социологическая концепция,
утверждающая примат абсолютных прав личности, ее свободу и независимость от
общества и государства.] Одним из новомодных в тот период принципов, вызвавших
нападки Мезера, было требование, чтобы продвижение армейских офицеров и
чиновников по службе было поставлено в зависимость от личных достоинств, а не
от их благородного происхождения, возраста или срока службы. Жизнь в обществе,
где успех полностью зависел бы от личных заслуг, считал Мезер, была бы просто
невыносима. Так уж устроен человек: ему свойственно переоценивать свои
достоинства и заслуги. Если положение человека в обществе обусловлено
факторами иными, чем наличие или отсутствие у него достоинств, то те, кто
остался внизу общественной лестницы, могут смириться с таким исходом и, не
подвергая сомнению свою человеческую ценность, сохранить достоинство и
самоуважение. Совсем другое дело -- когда все решают заслуги. В этом случае
неудачник чувствует себя оскорбленным и униженным. Отсюда появляется ненависть
и враждебность к тем, кто его обогнал <Л. Мезер, "Против продвижения по службе
согласно личным заслугам", впервые опубликовано в 1772 г. (Justus Moser's
Sammtliche Werke, ed. В. R. Abeken, Berlin, 1842, Vol. II, s. 187--191)>.
Система цен и рынков при капитализме образует общество, в котором именно
заслуги и достижения определяют успех или неуспех человека. Как бы мы ни
расценивали предубеждение Мезера против принципа продвижения по заслугам, мы
вынуждены признать, что он верно описал одно из его психологических следствий.
Он очень хорошо понял чувства тех, кто пытался пробиться, но потерпел при этом
крах.
Такой человек, чтобы как-то утешиться и восстановить уверенность в себе,
пытается найти козла отпущения. Он старается убедить себя, что потерпел
поражение не по собственной вине. Он ни в чем не уступает более удачливому
сопернику, ни в работоспособности, ни в изобретательности. Просто, к
сожалению, неудачная структура общества не способна оценить самых достойных
людей по заслугам, она скорее увенчает лаврами беспринципного негодяя,
мошенника, эксплуататора, "закоренелого индивидуалиста". А наш неудачник
потерпел поражение именно из-за своей честности. Он оказался слишком
порядочным, чтобы прибегнуть к гнусным махинациям, которым его удачливые
соперники обязаны своим возвышением. При капитализме человек вынужден
выбирать: либо добродетель и бедность, либо бесчестность и богатство. Лично
он, наш герой, слава Богу, выбрал первый путь и решительно отверг второй.
Это стремление отыскать козла отпущения является характерным настроением людей
при общественном устройстве, в котором каждый оценивается с точки зрения
вклада в благосостояние ближнего и является, таким образом, кузнецом
собственного счастья. В таком обществе любой человек, чье честолюбие не
удовлетворено полностью, враждебно относится к более удачливым соперникам.
Человек примитивный отводит душу в сплетнях и наговорах. Более тонкие натуры
не опускаются так низко. Они сублимируют свою ненависть в философию, философию
антикапитализма, чтобы заглушить внутренний голос, говорящий: твое поражение
-- твоя собственная вина. Фанатизм, проявляемый ими в критике капитализма,
объясняется именно тем, что, сознавая несправедливость этой критики, они все
же стараются убедить себя в ее обоснованности.
Муки неудовлетворенного честолюбия очень типичны для людей, живущих в обществе
равенства всех перед законом. Такое положение, однако, вызвано не равенством
перед законом, а тем, что именно в этом обществе неравенство людей в отношении
их интеллектуальных способностей, силы, воли и усердия наиболее резко
бросается в глаза. Разрыв между тем, что представляет собой человек и чего он
достиг, с одной стороны, и тем, что он сам думает о своих возможностях и
достижениях, с другой стороны, безжалостно обнажается. Мечты о "справедливом"
мироустройстве, которое оценит индивидуума по его "действительным
достоинствам", являются удобным прибежищем всех, кто не до конца честен перед
самим собой.
Негодование интеллектуалов
ОБЫЧНЫЙ человек, как правило, не имеет возможности общаться с теми, кто
добился в жизни большего, чем он. Он вращается среди других таких же обычных
людей и никогда не бывает в одной компании со своим начальником. Он никогда на
личном опыте не может узнать, насколько отличается от него предприниматель или
руководитель по тем качествам и способностям, которые требуются для успешного
обслуживания потребителей. Его зависть и порождаемая ею обида направлены не
против конкретного человека из плоти и крови, а против некоторой бесплотной
абстракции вроде "руководства", "капитала", "Уолл-стрита". Нельзя ненавидеть
столь абстрактный образ такой ненавистью, какая возможна по отношению к
ближнему, с которым встречаешься каждый день.
Совсем другое положение у тех, кто в силу рода занятий или семейной
принадлежности общается с добившимися крупных успехов и завоевавшими награды;
людям этого круга кажется, что успехи и награды по праву должны были бы
принадлежать им. У них ощущение неудовлетворенных амбиций особенно остро, так
как оно порождено ненавистью к конкретным лицам. Они испытывают отвращение к
капитализму за то, что он позволил другому человеку занять то положение,
которое они хотели бы иметь сами.
Так обстоит дело с теми, кого обычно называют людьми умственного труда.
Возьмем к примеру врачей. Любой врач на основе ежедневного опыта осознает
существование иерархии, в которой каждый медик занимает свое место согласно
заслугам и достижениям. Более выдающиеся специалисты, методы и открытия
которых он должен освоить и использовать на практике, чтобы не отстать от
времени, были когда-то его одноклассниками в медицинском училище, работали
вместе с ним санитарами, сейчас вместе с ним посещают встречи медицинской
ассоциации. Он встречается с ними у постели больного, на общественных
мероприятиях. Некоторые из них -- его личные друзья или родственники, и они
ведут себя по отношению к нему крайне учтиво, называя его "уважаемым
коллегой". Однако они стоят значительно выше его в глазах общества и
превосходят его размерами дохода. Они обогнали его и теперь принадлежат к
другому классу. Сравнивая себя с ними, он чувствует себя униженным. Но он
должен строго контролировать себя, чтобы его обида и зависть ни в чем не
выразились. Даже самое незначительное проявление подобных чувств было бы
расценено как очень дурной тон и принизило бы его в глазах окружающих. Поэтому
ему ничего не остается, как проглотить обиду и обратить свою злобу против
другого объекта. И он обвиняет экономическую организацию общества, порочную
капиталистическую систему: вот если бы не эта нечестная система, его
способности и талант, энергия и труд принесли бы ему заслуженное
вознаграждение.
Подобным образом обстоит дело со многими юристами и учителями, художниками и
артистами, писателями и журналистами, архитекторами и научными работниками,
инженерами и химиками. Они тоже чувствуют себя неудовлетворенными, так как их
угнетает сознание, что их опередили более удачливые коллеги, их бывшие
одноклассники и приятели. Обида усугубляется именно тем кодексом
профессионального поведения и этики, которые маскируют конкуренцию видимостью
