все стихло. Люди поднимались встревоженные, напряженные. Завтрак их не
развеселил. Они оседлали усталых лошадей и поехали. Только Гомон был шумен
и неутомим, как обычно. Он беззаботно ругался, подгонял их, будто бы
пастух.
Они перевалили через холм и начали спускаться вниз, по другой
стороне, продираясь через первозданный лес, состоящий из неизвестных им
деревьев, перевитых лианами, и колючками кустарника... Туман - нет, не
туман, а пар, исходящий из самых глубин земли, скапливался у поверхности.
Уши лошади Голта были напряжены. Она боялась этой земли, где все было
незнакомо, чуждо, враждебно.
Они спустились с холма и увидели деревню.
Деревня была очень бедная, и, казалась, совсем не приспособлена для
человеческого жилья. В деревне стояли избушки, сделанные из ивовых
прутьев, обмазанных грязью, а крыши покрыты тростником. Ничего более
жалкого и несчастного Голт не видел никогда. Однако он не стал въезжать в
деревню сразу. Он остановил лошадь и стал осматривать окрестности.
Эти жалкие домишки расположились на топкой грязной равнине. За ней
виднелись примитивные причалы, о которые бились лодки. На берегу сушились
растянутые рыбацкие сети. За причалами начинались болота. Заросли
тростника поднимались из грязной стоячей жижи, и эти заросли простирались
далеко-далеко, насколько можно было видеть глазом. Чайки и цапли кружились
над болотами, изредка ныряя вниз за добычей.
Внезапно Голт насторожился. Посреди деревни он увидел небольшую
площадь, на которой собрались жители деревни. Они были наполовину
обнажены, а вокруг бедер у них были какие-то зеленые повязки, очевидно
сделанные из тростника.
Они толпились в самом центре площади вокруг чего-то, чего Голт на
таком расстоянии не смог рассмотреть. Что-то большое и зеленое. Голту
показалось, что оно привязано к столбу.
Сзади послышался голос Линднера.
- Кажется эти люди вполне безобидны. Рыбаки, а не воины. Время для
них остановилось, да и нас гораздо больше.
- Да, - сказал Голт. - Мы идем. - Он поднял руку и подал сигнал.
Отряд двинулся дальше.
Когда звук сотен копыт нарушил тишину жалкой грязной деревушки, толпа
народа на площади распалась, и все повернулись к пришельцам. Они свободно
пропускали отряд, проезжающий мимо с обнаженными мечами. Голт остановился.
Он смотрел, как проезжали его люди, с изумлением рассматривавшие жителей
деревни. Да, тростник. Их набедренные повязки из тростника. Глаза жителей
со страхом и трепетом смотрели на проезжающих. Голт увидел, что они
действительно безобидны - маленькие, щуплые, они имели все признаки
вырождения, деградации - пустые, ничего не выражающие глаза, полное
отсутствие подбородков. Все они были похожи друг на друга, как будто они
все были членами одной большой семьи, и в деревне жили только братья,
сестры, отцы и матери, двоюродные братья и сестры. И если бы они были овцы
или коровы из его стада, он бы без жалости перерезал их всех, чтобы
избавиться от последствий такого противоестественного кровосмешения.
Но они были всего лишь затерянное в бескрайних болотах племя жителей.
И когда Голт спешился и прошел между ними с обнаженным мечом, они
испуганно жались друг к другу, что-то щебеча на странном языке, которого
Голт никогда не слышал, хотя сам говорил на трех языках.
Затем, когда толпа расступилась перед ним, он увидел столб на площади
и то, что было привязано к нему. Голт остановился, разинув рот от
изумления.
После катастрофы, Всемирного Пожара, постигшего Землю, появилось
много загадочных существ. До катастрофы, как утверждалось в древних
легендах, человек был человеком, а зверь - зверем. Но во время недели
пожара в воздухе появился какой-то дьявольский дух или что-то другое, и
когда Земля чуть не сгорела дотла, все на ней изменилось. Катастрофа
породила существ, которые не были ни людьми, ни животными, и одним из
примеров были полуволки. А это существо, как предположил Голт, тоже было
порождением мировой катастрофы, хотя он никогда не видел и не слышал
ничего подобного.
Крепко связанное веревками, существо прижималось к столбу, глядя на
Голта выпученными глазами, сидящими в обезображенной голове. Оно было
такое же высокое, как Голт, с могучими толстыми ногами и слабенькими
тонкими руками. Это не был человек, но и не лягушка, а какая-то жуткая
смесь их обоих размером с человека. Он был покрыт зеленой кожей и имел
огромный рот, способный, как ни странно, выражать эмоции. Огромные глаза
светились страхом, нет, смертельным ужасом. Мускулистые зеленые ляжки
непрерывно боролись со стягивающими их узлами. белый мешочек кожи под
горлом пульсировал в такт дыханию. Бесцветный язык, длиной с предплечье
человека, высовывался изо рта.
Голт посмотрел на него, а затем, почувствовал неодолимое отвращение
от безобразного вида этого существа, отвернулся.
- Боги и дьяволы! - выдохнул Линднер. - Что это за чудовище? На
четверть человек и на три четверти - жаба! Клянусь бородой отца, он еще
безобразнее, чем полуволк!
Голт повернулся к шушукающей толпе деревенских жителей.
- Кто здесь вождь? - спросил он. Но люди выразили полное непонимание.
Голт повторил вопрос на языке Страны Света, и опять никто не откликнулся.
Затем он перешел на гортанный язык, и хотя большинство людей все равно не
поняли его, отозвался какой-то старик, у которого почти не было лба и
седые волосы смешивались с бородой.
С ужасом глядя на меч Голта, он чуть не упал в обморок от страха.
- Скажи, - сказал Голт на языке варваров. - Кто этот народ? Что они
здесь делают, и что это? - он показал на это существо, покрытое слизью,
которое было привязано к деревянному столбу.
- Мы жители болот, и наша деревня называется Трах. Мы всегда здесь,
сиятельный.
- Ясно, - пробормотал Голт. - А что это? - и он опять показал на
привязанное чудовище.
- Это Ранах, сиятельный, - старик съежился. - Он был ранен и полз по
берегу. Наши юноши схватили его и притащили сюда для развлечения.
- Развлечения?
- Да, сиятельный. Это большой праздник, когда нам в руки попадает
Ранах. Он умирает так медленно.
- Что? - Голт удивленно посмотрел на него сузившимися глазами.
- Сиятельный никогда не убивал лягушек? Сиятельный не знает, что
когда ноги лягушки поджаривают, они живут, танцуют на сковороде? Разве
сиятельный не знает, что если лягушку разрезать на части, то они будут
жить целый день и ползать самым уморительным образом? Таковы все лягушки и
таковы Ранахи. И теперь мы поймали Ранаха, мы разрежем его на части и
будем развлекаться, глядя, как ползают эти две половинки.
- Ясно, - сказал Голт, стараясь не встречаться взглядом со стариком,
в глазах которого сиял восторг. - А эти Ранахи опасны? Они рвут ваши сети,
крадут рыбу, убивают людей?
Старик расхохотался.
- Ранахи опасны? Нет, сиятельный. Только очень проворны. Мы редко
ловим их, хотя Болота Кушна кишат ими. Но когда нам удается поймать его, у
нас большой праздник. Ведь две половинки живут целых двенадцать часов.
- Но почему? - Голт отчетливо выделял слова. - Почему? Ведь они не
вредят вам?
Старик посмотрел на него с искренним непониманием. - Почему? Потому,
что это забавно. А почему нельзя? Ведь он... - старик почесал голову,
подыскивая слова. - Ведь он не человек. Разве этого не достаточно?
- Достаточно. Для таких, как вы, - сказал Голт. - Он повернулся и
подошел к столбу. Выпученные глаза были действительно совсем другими, чем
у людей. Таких глаз он никогда не видел. И все же в глубине этих глаз жабы
Голт уловил чувства, разум. Это были глаза и жабы и в то же время глаза
человека. Они смотрели на Голта с отчаянием и все же с надеждой. Они
умоляли Голта, и тот отвернулся.
- Старик!
- Да, сиятельный!
- Ты сказал, что это существо пришло из Болот Кушна. Там много, таких
как оно?
- Да, сиятельный.
Голт глубоко вздохнул.
- Тогда освободи его.
Старик заморгал.
- Почему, сиятельный?
- Освободи его. Меня послал могущественный король из страны, которая
лежит за этими болотами. Я принес с собой меч и закон короля. Ни одно
существо без его приказа не может быть подвергнуто такой пытке.
- Пытке? Сиятельный, - это же удовольствие! - Старик повернулся и
что-то прокричал в толпу. Голт увидел удивленные взгляды. -
Присоединяйтесь к нашему празднику! Посмотрите, как две половинки Ранаха
будут ползать по площади. Это зрелище, которым никогда не надоест
наслаждаться.
Голт посмотрел на него и плюнул. Он повернулся.
- Линднер, - сказал он. - Следи за толпой. Я освобожу его. - Затем он
острым мечом разрезал веревки, которыми был связан Ранах.
Большое сильное существо сильным прыжком соскочило со столба и
присело на корточки, глядя со странным выражением на Голта, возвышающегося
над ним, Голт отшатнулся на месте, когда перепончатая лапа - рука, совсем
не похожая на человеческую, дотронулась до него чужим, холодным, скользким
пальцем. Затем Ранах взял его руку и прижал ее к холодному широкому лбу.
Дрожь пробежала по телу Голта.
Крики гнева и разочарования донеслись из толпы жителей.
- Все нормально, - сказал Голт Ранаху, убирая свою руку. Розовый
шейный мешочек затрепетал и из широкого рта раздался мурлыкающий звук.
Затем он снова сел на корточки, совсем по-лягушачьи.
Голт был удивлен разумным выражением, которым светились глаза
гигантской лягушки. И вдруг понял, что ему надо делать. Голт показал
рукой, в которой был меч на свой отряд. Затем он показал на болота...
Ранах выпучил глаза, повертел головой. Шейный мешочек непрерывно
пульсировал. Затем он подпрыгнул, снова квакнул и внезапно он поднялся во
весь рост на своих перепончатых лапах. В этой позе, почти величественной,
он был ростом с Голта. Он повернулся, как человек и направился к воде.
- Подожди! - инстинктивно крикнул Голт, но Ранах продолжал идти.
Решительно он спустился по склону неуклюжей походкой. Он шел с
напряжением, но и гордостью. У края воды он остановился, повернулся и
посмотрел на Голта.
Голт взглянул на солнце. Оно было еще высоко. И теперь ему надо было
рисковать. Голт задержался на мгновение и взглянул на жителей деревни.
Голту показалось, что в огромных глазах человека-лягушки было больше
разума, чем в глазах этих идиотов. Они смотрели на него враждебно, ведь он
лишил их любимого развлечения. Затем Голт решился. Он сел в седло, махнул
мечом и послал жеребца в воду. Ранах все еще шел на задних лапах, как
человек, и все углублялся в болото. Сердце Голта сжалось, когда он
направил жеребца за Ранахом, и отряд последовал за ним.
Жеребец фыркал и тряс головой, шагая в вонючей болотной жиже. Голт
шпорами подбадривал его, и конь шел, аккуратно нащупывая копытами твердую
почву. Голт ехал за зеленой спиной Ранаха, который по пояс высовывался из
воды, и подкованные ноги лошади находили опору под слоем ила, устилавшего
дно.
Когда весь отряд вошел в болото, на берегу собрались жители. Они
вдруг обрели мужество. Они кричали вслед им что-то, кидали грязь, а затем
разбежались и попрятались по своим хижинам.
Все это утро Голт ехал вперед, вслед за зеленой головой Ранаха,
которая маячила впереди. Это было легко. Тугой тростник рос зеленой стеной
по краям узкой тропы в болоте, по которой их вел Ранах. Странные
отвратительные змеи шныряли в тростнике. Они смотрели на людей своими
злыми немигающими глазами, показывая клыки и высовывая раздвоенные языки.
