отвергну. Я хочу Камень. Я хочу, чтобы ты держал свое слово, я хочу твою
любовь, но получишь ли ты мою, зависит от того, отдашь ли ты Камень.
- Ты вероятно шутишь.
- Я не шучу, - и вдруг в ее руке сверкнул кинжал. Голт замер, - Голт,
я не могу убить тебя кинжалом, пока Камень Могущества у тебя. Но зато я
могу убить себя. - Выбирай: Камень или я. Я не шучу, Голт.
- Тайна... - он попытался схватить ее, но она отскочила в сторону и
приставила острие кинжала к телу чуть ниже левой груди.
- Ну, - сказала она. - Ты должен решить. Любовь или Могущество. Но я
хочу, чтобы ты вернул Камень, - она улыбнулась.
- Это же ты дал мне кинжал, дорогой. Неужели ты убьешь меня?
Некоторое время стояла тишина. Голт, все еще во власти талисмана,
смотрел на женщину.
- Выбирай, - сказала она. - Правь миром или имей меня, - лицо Тайны
побледнело, напряглось, глаза расширились.
Голт смотрел в эти глаза. Что-то пробуждалось внутри его, что-то
такое же могущественное, как чары Камня. Он мог завоевать весь мир, да, но
без нее этот мир будет пустой... и все же... отдать Камень - это все
равно, что отдать свою жизнь.
- Выбирай, барон Голт, - хриплым шепотом сказала она.
Острие кинжала пронзило ткань, и на белом теле появилась кровь.
- Подожди, - сказал Голт, - нет, подожди! - Потому, что он все понял
для себя.
- У тебя всего две секунды, - сказала она.
- Мне не нужно времени, - как безумный, он рванул карман и достал
Камень.
- Вот, - он отбросил Камень от себя. Тот ударился о стену, покатился
по полу и остался лежать там. И в то же мгновение силы оставили барона
Голта.
Он покачнулся, рухнул в кресло, слабость его была непреодолима.
С улицы доносилось пение.
Голт с трудом дышал.
- Ты нужна мне, - прошептал он, - я должен иметь тебя рядом, - он
покачал головой, - возьми Камень. Возьми и закопай его так, чтобы он
никогда больше не попадал в мои руки.
- Я сделаю это, - сказала Тайна, поднимая Камень с пола. - Убежище
для него подготовил мой отец. И ни один человек не сможет отыскать Камень,
если я сама не открою секрет.
Она побежала к шкатулке, взяла ее и положила в нее Камень Могущества
и закрыла крышку. Затем Голт почувствовал ее губы в своих.
- О! - прошептала она. - Спасибо, спасибо, любимый!
Затем она повернулась и выбежала.
Голт остался сидеть. Голова бешено кружилась, дух покинул его тело.
Весь мир расплывался перед глазами. Он чувствовал себя полностью разбитым,
умирающим. Его грызло разочарование. Камень потерян, душа его погружалась
во мрак безнадежности. Без этого талисмана мир черен, мрачен.
И затем снова открылась дверь комнаты. Тайна была уже здесь. Она
посмотрела на Голта. Грудь под туникой ходила ходуном. Она запыхалась от
быстрого бега.
- Ну, вот и все, - сказала она. - Камень спрятан, найти его
невозможно.
И когда она подошла к нему, мир снова изменился для него. И Дух вновь
наполнил его тело, когда он прочел то, что было в ее глазах. И дело тут
было не в Камне. Камень был совершенно ни при чем.
Он подошел к ней...
12
Победная процессия была длинная и шумная. Весь их путь по улицам
Мармбурга был усеян цветами. Однако сейчас весь шум утих, и в окне
большого холла во дворце Сигрита был слышен только смех и обычные возгласы
горожан, немного подгулявших по случаю праздника. Сигрит поднял Большой
Меч Бурна.
- Поднимись, сэр Гомон, - сказал он.
Чернобородый гигант легко поднялся на ноги. Сигрит улыбнулся.
- Наше желание, чтобы ты взял во владения земли и угодья Барта. И
твои потомки будут наследовать их. Иди, живи и будь покорен мне и нашей
короне.
С неожиданной для него самого покорностью Гомон поклонился.
- Благодарю, Ваше Величество. Я буду верен вам.
- Хорошо, - король повернулся к Штурму. - А ты, генерал. Кроме
повышения в чине, ты примешь что-нибудь еще?
- Ваше Величество, - сказал Штурм, уже отъевшись, с мощной
мускулатурой, прямой и стройный. - Я служил в ваших войсках всю жизнь и
мне ничего не нужно, кроме того, чтобы вернуться в армию и занять свой
пост.
- Пусть будет так. А ты, Голт и миледи Тайна. - Король вложил в ножны
Большой Меч Бурна, бросил взгляд на Альбрехта, стоящего возле трона и
перевел взгляд на Голта и девушку возле него.
Король Сигрит оценивающе смотрел на них. Голт гордо стоял в своих
золотых доспехах, а Тайна была в королевской горностаевой мантии,
отороченной соболями. Лицо ее сияло, светилось радостью. - С вами я хочу
поговорить наедине, если вы окажете мне честь и пойдете со мной.
- Хорошо, сэр, - сказал Голт. - Мы пойдем.
Они снова пришли в ту же комнату, заполненную книгами и картами.
Сигрит закрыл дверь за ними и запер ее. Затем он повернулся к ним и
пристально посмотрел на них.
- Голт.
- Ваше Величество.
Сигрит взял его руки в свои руки.
- Ты заслужил мое прощение и мою благодарность. Я восстанавливаю тебя
во всех правах. Но...
- Но что, Ваше Величество?
- Нужно уладить вопрос о Неизвестной Земле.
- Не Неизвестная Земля, - сказала Тайна, - Иннистейл. Таково ее
настоящее имя.
- Пусть Иннистейл. Богатая, плодородная, удобно расположенная страна.
Много золота и серебра. Это пополнит нашу казну, - король чуть потер
подбородок: - И, конечно, Камень Могущества...
Голт глубоко вздохнул.
- Камня Могущества не существует, Ваше Величество.
Сигрит заговорил более строго.
- Не говори так, барон Голт. Я получил другие сведения.
- Я снова повторяю. Нет никакого Камня Могущества. - Голт улыбнулся.
- Это заблуждение, увы. Камень Могущества - миф.
- Я не верю этому. Как император Бурна, а теперь и правитель Не...
Иннистейла, я думаю, что Камень Могущества мой. Ты получил мое прощение и
любовь, но позволь тебе сказать, Голт, что я хочу этот Камень.
- А я говорю, что это химера, сказка. И ничего больше. Королю, такому
могущественному, как вы, нет нужды думать о нем.
- Я думаю, это мое дело судить об этом.
- Я думаю иначе.
Голт подтянул пояс, шагнул вперед. Его глаза встретились с глазами
Сигрита.
- Сэр, - сказал он. - Камень хранит моя жена. Она сказала, что ни вы,
ни любой другой смертный не будет держать его в руках. И, насколько я могу
судить, она права.
- Ты не знаешь состояния дел в государстве, - губы Сигрита вытянулись
в тонкую линию, в глазах засверкал гнев. - Камень помог бы мне сохранить
мир в государстве. Я приказываю...
- Нет, сэр, - ответил Голт.
В глазах Сигрита теперь бушевало пламя.
- Ты осмеливаешься перечить мне? - он вскинул голову. - Я король
Бурна.
- А Тайна королева Иннистейла, и я ее муж. И если вы выступите против
нас, возможно Камень не будет лежать в тайном убежище. - взгляд Голта был
тверд.
Взгляд Сигрита тоже. Прошла длинная томительная минута. Затем
медленно губы Сигрита под золотистой бородой изогнулись в улыбку.
- Ты стал совсем другим, барон Голт. Ты совсем не тот, кого я посылал
в поход. Старше, сильнее.
- Да, Ваше Величество, Вы правы.
- И хорошо, что мы с тобой поспорили. - Сигрит отвернулся. - Я думаю,
что мы не станем врагами. Но все же... Камень. Если он не будет у меня, то
какие гарантии того, что его не найдет кто-нибудь и использует против
меня?
- Он в таком месте, король Сигрит, - твердо сказала Тайна, - что ни
один человек не сможет его найти - даже мой муж - разве что я сама дам его
в случае крайней нужды. Как это было в Иннистейле, когда потребовалось
восстановить справедливость. Вы в свое время не захотели взять его, и
теперь он не будет принадлежать никому. Таковы инструкции моего отца. Это
я гарантирую вам. Камень находится вне пределов досягаемости любого
смертного.
Сигрит, все еще отвернувшись, молчал. Затем он сказал:
- Ясно, - он повернулся. - Хорошо. Я не буду требовать Камень. Если я
буду упорствовать, это может стоить мне тонн золота и серебра, действием
которых я могу заменить действие Камня, чтобы уравновесить напряжение в
государстве, сохранить мир, оставить Страну Света в составе моей империи.
Там уже настолько развились науки, что может сформироваться новое
государство, независимо от меня. Хорошо, забудем Камень.
- Благодарю, Ваше Величество, - проникновенно сказал Голт.
- Но еще остаются и другие вопросы, - сказал Сигрит. - Иннистейл. Он
должен стать провинцией Серых Стран. И еще, королева Тайна, ты говоришь,
что можешь отказаться от правления?
- Да, сэр. Если вы назначите регента ласкового и доброго, который
вырастит зелень, пробивающуюся сейчас из пепла сожженных лесов, который
позволит Невинным людям быть свободными в их лесах, который будет
милосерден к тем нескольким Слитам и Бирам, бежавшим после разгрома в свои
дальние убежища, если он будет по-человечески эксплуатировать шахты и
восстанавливать леса, если он будет добр к Ранахам Великих Болот, которые
охраняли нас на пути сюда, если у него есть человек, чья мудрость и опыт
равны вашим...
- Тогда ты откажешься от королевских прав?
- Да, сэр, я откажусь - сказала Тайна, сжав руку Голта, - чтобы стать
госпожой Железных Гор.
Снова рука короля потянулась в задумчивости к бороде.
- Мне кажется, у меня есть такой человек. Голт, как ты думаешь,
Вальцхер справится с правлением в той стране за Болотами?
- Самым лучшим образом, Ваше Величество.
- Тогда я пошлю его в Иннистейл, мою новую провинцию. - Сигрит
взглянул на Тайну. - А вдруг он найдет Камень? Он стар, но если Камень
Могущества попадет в его руки...
Тайна улыбнулась. - Не беспокойтесь, милорд. Убежище абсолютно
надежно. Ни Вальцхер, ни вы, ни Голт, ни все дьяволы ада не смогут найти
его до тех пор, пока мой отец Ганон, в своем следующем воплощении, не
решит достать его сам. Камень исчез. Теперь судьбы мира в обычных
человеческих руках.
- Достаточно, - сказал Сигрит. - Хорошо. Вальцхер в Иннистейл. Голт
со своей супругой в Железные Горы. - Он улыбнулся и все обиды,
сдержанность, хитрость исчезли. Ни ему, никому другому. И, значит, он
самый сильнейший в мире. Он подошел к Голту и пожал ему руку.
- Побольше детей, - сказал он, - процветания, мира.
- Благодарю, Ваше Величество.
Король поцеловал Тайну.
- Мы надеемся часто видеть вас при дворе.
- Железные Горы далеко, - сказала Тайна. - Но мы будем охотно
приезжать.
В комнате воцарилась тишина. Казалось, что уже все сказали все. Затем
Сигрит произнес почти застенчиво, неуверенно:
- Голт, ты молодец.
Голт засмеялся.
- Благодарю, Ваше Величество.
Этого было достаточно. Он схватил Тайну за руку и они пошли вместе к
двери. Когда дверь закрылась за ними, их шаги по взаимному согласию
ускорились. Перед ними лежал долгий путь в Железные Горы и им не терпелось
начать его.
