- Он мертв? - прохрипел Голт.
Толстый комендант опустился рядом с Гомоном на колени. Он слушал его
грудь, затем поднялся на ноги и покачал головой.
- Нет. Любой человек, не выдержал бы такого, а этот громила... Но
ничего, завтра топор доделает то, что не сделал ты, барон.
- Нет, нет, он мне нужен. Если... - Голт замолчал. Огромная и потная
грудь Гомона начала хрипло работать, как мехи, он постепенно начал дышать.
Вскоре глаза его открылись, рот был широко разинут, вгонял воздух в
легкие. Медленно, с мучениями, гигант поднялся на колени, бессмысленно
помотал головой.
Затем глаза его постепенно просветлели и он взглянул на Голта,
стоящего над ним.
Голт отступил назад. Он внезапно ощутил беспокойство и приготовился к
новому бою.
- Хочешь еще?
Рот не слушался Гомона, и в конце-концов он смог выдавить:
- Еще! Боги и дьяволы! - он сел. - Но если... я мог бы тренироваться
и лучше питаться... а не сидеть взаперти, как рождественский гусь... я
уверен... что исход борьбы был бы другим...
Барон взял одежду, принесенную Линднером, вытер пот и кровь с лица.
- Когда мы поедем, ты будешь хорошо питаться. Тогда мы попытаемся
побороться еще раз, и ты опять проиграешь... Но тогда тебе ссылаться будет
не на что.
В глазах Гомона вспыхнул огонек. Он с трудом поднялся на ноги, и
встал, шатаясь и потирая грудь.
- Когда поедем? Это не для таких, как я.
- Ты поедешь, если захочешь подчиняться мне, - Голт встретил его
взгляд. - Или ты считаешь, что я из тех щеголей, которым ты служить не
можешь? - Рот его искривился, в словах прозвучала ехидная насмешка.
- Милорд, ты боролся хорошо, - поспешно вступил в разговор
управляющий. - Но я опять хочу сказать, что ты не должен брать этого
человека. Нет пределов его вероломству и коварству. Он принесет экспедиции
гораздо больше вреда, чем пользы!
- Об этом должен беспокоиться я, а не ты, - сказал Голт. - Ну,
парень? Завтра эшафот, или хорошая лошадь, добрый меч и шанс на свободу,
если ты поедешь со мной и будешь выполнять мои приказы.
В глазах Гомона не было ни особой почтительности, ни чувства
поражения. Силы возвращались к нему, а с ними гордость, презрение, чувство
собственного достоинства. Он долго молчал, глядя на Голта.
Затем он еле заметно улыбнулся, и это вовсе не была приятная улыбка.
- Хорошо, милорд, - сказал он, - Я поеду с тобой и буду выполнять все
твои приказы - но до тех пор, пока буду видеть, что ты лучше меня.
- Отлично, - Голт улыбнулся, преодолевая боль в лице. - Теперь мы с
тобой связаны этим условием. Я должен доказывать свое превосходство над
тобой, и пока я это смогу, твой меч, - мой. - Он повернулся и пошел,
слегка прихрамывая.
- Смотри за ним, Линднер. Теперь из этих подонков мне нужно набрать
еще девяносто девять.
Действительно подонки - убийцы, разбойники с большой дороги, воры,
сутенеры, насильники... Из двух сотен человек, которые изъявили желание
поехать с ними, вместо того, чтобы кончить жизнь под топором палача, Голт
выбирал очень тщательно, принимая во внимание силу, возраст, ум, отдавая
предпочтение тем, кто хорошо владел оружием. Тем не менее выбор был не так
широк, и отобранная сотня привела бы в отчаяние человека, привыкшего
командовать опытными, преданными, дисциплинированными солдатами. Даже
мужество Линднера поколебалось.
- Милорд, как мы будем командовать этой бандой обезьян? - Голт, уже
полностью одетый, горько ответил.
- Я думаю, что нам Гомон поможет ответить. - Он повернулся к
укрощенному гиганту, который ходил за ним вдоль рядов, изредка показывая,
кого ему следует взять с собой.
- Этого. И этого ублюдка тоже... - Но Голт не всегда следовал его
советам. Он вовсе не хотел, чтобы Гомон сколотил группу своих
приверженцев. Голт сказал:
- Гомон, ты будешь выполнять все мои приказы, верно?
- Я сказал, милорд.
- Тогда я приказываю, чтобы ты нес полную ответственность за
дисциплину этой толпы. Те, кто нарушат ее, будут отвечать перед тобой, и
ты можешь поступить с ними по собственному разумению. В свою очередь, ты
будешь ответственен передо мной. Понял? Ты в ответе за этих подонков и бог
помоги тебе, если будут случаи неподчинения, измены, трусости, отказа идти
в бой.
Гомон недоуменно молчал и моргал.
- Ты поручаешь мне командовать ими?
- До той степени, что я сказал.
- Отлично, черти, дьяволы, - Гомон недоверчиво качал головой. Затем
он расхохотался, глаза его горели дьявольским огнем. - Хорошо! - Внезапно
он повернулся к толпе и встал, уперев руки в бока, расставив свои толстые
ноги.
- Вы слышите, грязные подонки? Вы согласились идти в поход, воевать,
быть армией! Клянусь всеми демонами ада, я прослежу, чтобы вы выполняли
свою клятву! Тот, кто ее нарушит первым, конечно если первым не буду я
сам, будет иметь дело со мной, а вы знаете, что я могу сделать! Со мной
вам лучше не уклоняться от боя с врагами. Если вы не хотите познакомиться
с кулаками и мечом Гомона, то вы будете сами рваться в бой! Вы слышите
меня, вонючки? Вы хорошо слышите меня?
В рядах людей пробежал шепот, в котором слышался страх и трепет.
Гомон снова засмеялся.
- Они все поняли, милорд. Тебе можно не беспокоится о них. Но только...
- Он еле заметно улыбнулся. - Но только тебе придется присматривать
за мной. Если ты потеряешь мое уважение или будешь плохим командиром...
- Я постараюсь, чтобы этого не произошло, - сказал Голт и уселся на
коня. Он взглянул на Гомона, охранников и коменданта. - Сбейте с них
оковы, вымойте и накормите. Отряд солдат отведет их во дворец, где они
получат одежду, лошадей, оружие и прочее снаряжение. Не теряйте времени.
Мы должны выехать завтра на рассвете. - Едем, Линднер.
И он развернул коня к воротам.
Альбрехт в сопровождении полуволка Эро присоединился к Голту, когда
тот проезжал через ворота.
- Ты очень силен, барон, - но его обычная ирония лишила комплимент
всякой искренности. - Но мой кузен Барт тоже был очень силен. Он пропал в
Неизвестной Земле, той самой, куда ты поведешь это войско оборванцев.
Голт внимательно посмотрел на него.
- Ты думаешь, что твой кузен мертв?
- Мой дорогой кузен, - сказал Альбрехт, - был очень умен и хитер.
- Это относится и ко всей вашей семье.
Альбрехт захохотал, довольный замечанием Голта.
Действительно, - Затем он посерьезнел. - Ты, Голт, учти, Барт был
хороший воин, да и отряд его состоял из опытных солдат. Может, он не
возвратился не потому, что погиб. Может он сам решил пока не возвращаться.
- В таком случае он отправил бы королю донесение.
- Может быть. А может и нет. Может он там нашел сокровища, или
что-нибудь еще, что решил использовать для себя. Я же сказал, что он
хитер. Если жив, что наверняка возможно, он не хочет, чтобы об этом
узнали. Так что добавь еще одну опасность к тем, что ждут тебя впереди.
Если Барт остался в Неизвестной Земле по доброй воле, то он наверняка не
позволит тебе доставить вести об этом королю. Если это случиться, то я
очень надеюсь, что ты убьешь его, если будет необходимо.
Голт повернулся в седле.
- Странно слышать это. Ведь он твой кузен. - Он нахмурился. - Мне
кажется, что ты хочешь, чтобы он был мертв, а если он жив, ты желаешь мне
убить его.
- Я скажу только, что там, куда вмешивается Барт - добра не жди. Если
он тебе встретится, не доверяй ему. Если он будет угрожать тебе, не давай
ему ни малейшего шанса. Он безжалостен, упрям и считается только со своими
интересами.
- Я думаю, что говоря все это, ты тоже не забываешь о своих
интересах, - намекнул Голт.
- Конечно, - не моргнув глазом сказал Альбрехт. - Пока его смерть не
удостоверена, его земли находятся во владении короны; как и твои. Но когда
он будет мертв, и это будет доказано, я унаследую его земли. Однако и я
хочу только предупредить тебя, если он жив, не верь ему ни в чем, и при
малейшей угрозе бей первым и посильнее, насмерть, - он повернул свою
лошадь. - Я покидаю тебя, так как у меня много дел. Увидимся завтра. Идем,
Эро, - и он, пришпорив коня, поскакал.
Голт смотрел ему вслед, а затем вместе с Линднером поскакал во
дворец.
Размышляя по дороге, он решил, что о предупреждении Альбрехта он
ничего королю не скажет, но будет иметь его ввиду. Трубач поднялся на
стременах и из его блестящей трубы вырвались золотые звуки. Голт, сидя на
своем Ужасе, одетый в сверкающую кольчугу, внимал последние глотки воздуха
Мармбурга. Он повернулся и осмотрел колонну всадников и обоз вьючных
животных. В рядах его разношерстной армии не было никакого порядка, и
Гомон разъезжал вдоль отряда, ругая их, угрожая им адскими муками,
проклятиями и страшными наказаниями здесь, на земле, если они не выровняют
ряды и не будут держать соответствующие интервалы. Звуки трубы поднялись
вверх и стихли, отражаясь угасающим эхом от мраморных башен. Голт, стоя на
стременах, поднял руку, резко опустил ее вниз.
- Вперед! - приказал он.
Ужас пустился рысью. За ним по мраморной мостовой зазвенели подковы
копыт, звяканье металлических доспехов и оружия, фырканье и ржание
лошадей, ругань Гомона. Колонна постепенно набирала скорость, она выехала
через ворота дворца и поехала по просторным улицам города под любопытным
взглядом зевак, которые встали в такую рань.
Справа от Голта ехал сам король. Его молочно-белый конь казался
огромным даже рядом с гигантом Ужасом. Доспехи короля, украшенные золотом
и драгоценными камнями, сверкали в лучах восходящего солнца. Они ехали в
тишине по прекрасному бело-розовому городу. Изредка эти нежные цвета
оживлялись зеленью парков, затем перед ними появилась стена, толстая и
массивная, сделанная из сверкающего мрамора. Ворота были открыты. Вход в
город был свободен для всех желающих. Они проехали через рукав Джаала,
широкой лентой опоясывающий город. И здесь над рекой, Сигрит остановился.
- Ну, Голт, - сказал он. - Отсюда ты едешь один. Ты знаешь, дорогой
барон, что все мои добрые пожелания с тобой, - губы короля под светлой
бородой искривились в улыбке, когда он посмотрел на остановившуюся
колонну. - Подписать сотню прошений о помиловании и прощении - это большая
работа. Но я с радостью проделаю это, если они все вернуться назад живыми.
- Глаза его сузились, стали более мягкими и добрыми под золотистыми
бровями. - А ты сам, особенно, - добавил он.
- Ваше Величество, я сделаю все, что смогу, не пожалею ни сил, ни
жизни, чтобы поход закончился удачей. Больше я ничего обещать не могу, и
не буду.
- Ты больше и не должен ничего обещать, - Сигрит хлопнул Голта по
плечу. Он пристально посмотрел в глаза Голта, и у того перехватило
дыхание. - Возвращайся, мальчик, - хрипло сказал Сигрит. - Возвращайся
живым. - Затем он сильно, хотя в этом и не было необходимости, хлестнул
своего коня и поскакал обратно через мост.
Голт смотрел ему вслед. Затем он снова дал сигнал, прозвучала труба и
колонна изгоев двинулась в путь.
В этот день они проехали сорок миль и сделали лагерь у самых границ
Бурна. Еще один такой переход, и они будут у северных границ, где от
Великих Болот Кушна их будет отделять только тонкий перешеек Страны
Варваров, Темной страны.
Голт вместе с Линднером ужинал в своем шатре. Вместо вина у них была
вода. После долгой изнурительной езды, когда тело его все болело от
последствий вчерашней борьбы, Голт предпочел бы вино, но в поход по
приказу короля вина не взяли. И хотя вино можно было достать в деревне,
