чуть зацепив ногтями его тонко настроенное тело. Римо покосился на ее
руки и сразу увидел то, что хотел увидеть.
- Давно ты изменила внешность?- спросил он.
- Что?!
- Твое лицо не подходит к рукам. Твоим рукам тридцать с лишним лет,
лицу - двадцать два, от силы двадцать три года. Давно? И где доктор Фай-
нберг? Мы можем поладить, а можем и не поладить.
- Доктор Файнберг? Да вот она!
Только тут Римо понял, что угодил в заурядную ловушку, от которой Чиун
не уставал его предостерегать с самого начала тренировки. Глаза не ви-
дят, уши не слышат, нос не чует! Так звучало предостережение, а означало
оно, что большинство людей не видят, не слышат, не чувствуют, а просто
припоминают аналогии, и то лениво. Увидев что-нибудь, они не восприни-
мают увиденное как таковое, а относятся к нему как к частному от общего.
Примером служила сосиска "хот дог". Свой первый "хот дог" ребенок ню-
хает, ощупывает, изучает. Впоследствии он впивается в него зубами без
всяких сомнений. Пусть так поступают взрослые и дети, пусть "хот доги"
не представляют опасности, но для стажера Синанджу, чья выживаемость
должна превосходить выживаемость любого другого человека на свете, это
никуда не годилось.
Сейчас Римо ощущал свою оплошность грудной клеткой: ногти женщины раз-
дирали его плоть, подбираясь к костям. Он принял это создание за молодую
грудастую блондинку, посвящавшую прическе больше времени, чем утренней
гимнастике.
В этом-то и состояла его ошибка. Римо завопил от боли: рука блондинки
полоснула его по щеке, раздирая ее в кровь. Его ошибка усугубилась тем,
что он поддался панике. Прекрасный цветок обернулся смертельно жалящей
крапивой.
Сейчас, оказавшись безоружным перед лицом смерти, Римо разом забыл
все, чему его учили. От страха он попытался влепить ей обыкновенную зат-
рещину, которая даже не достигла цели.
Шипящее чудовище терзало его живот. Он чувствовал себя беспомощной му-
хой, угодившей в работающий миксер.
Паника действовала неотвратимо. Боль была давно изведанным, старым
ощущением. Такой ее сделали годы подготовки. Он постигал разные степени
страдания в спортивных залах, на кораблях, в полях. Только тогда, когда
его тело отказалось воспринимать боль, он наконец поймал ритм вселенной.
И стал человеком, доведенным до крайности.
Человек этот, родившийся в Америке, но впитавший мощь тысячелетий,
пропитанный могуществом, накопленным до его рождения, преобразился те-
перь в первобытное существо. Обретя силу, с разодранным горлом и живо-
том, видя собственную смерть, Римо, приемный сын Чиуна, Мастера Синан-
джу, повел бой за все человечество.
Боль была нестерпимой. Ужас неописуемым. Но отступление прекратилось.
Римо поймал окровавленную руку, метившую со зверской неукротимостью
ему в голову. Этот удар был бы смертельным. Однако золотоволосая женщина
подчинялась инстинкту, Римо же сражался как человек. Сначала он мысленно
заставил себя перехватить копи, грозящие разорвать ему лицо. Его левая
рука сгребла ее растопыренные пальцы и не позволила им довершить страш-
ную работу.
Это произошло так быстро, что человеческий глаз не мог бы за этим ус-
ледить. Занесенная рука бессильно повисла.
Римо нанес второй удар. Его пальцы вонзились в ее безумные глаза, но-
сок ноги воткнулся ей в солнечное сплетение. Теперь - по ребрам, так,
чтобы они пронзили сердце. На запачканное кровью сиденье хлынули новые
потоки крови.
Машина закачалась, на горячий, липкий асфальт посыпались осколки стек-
ла.
Кровь забрызгала лобовое стекло изнутри, как клубничная мякоть в мик-
сере.
Существо, именовавшееся доктором Шийлой Файнберг, рычало, шипело, вы-
ло; потом, не сумев вынести боль, которую вынес человек, оно вывалилось
из кабины.
Римо лишился чувств.
"Кажется, я буду жить,- была его последняя мысль.- Но какая безумная
боль!.."
ГЛАВА ПЯТАЯ
С раннего детства, с трех с половиной лет, Харолд В. Смит отличался
организованностью. Последний раз в жизни он проявил неаккуратность во
втором классе школы графства Джилфорд, да и то по чужой вине: кто-то
пролил на его тетрадку чернила. В те времена еще пользовались чернильни-
цами.
Харолд не стал доносить на одноклассника.
Харолд не был ябедой. Не был он и спорщиком, хотя учителя отмечали в
нем некоторое упрямство, когда он бывал убежден в своей правоте. Он не
боялся ни хулиганов, ни директора школы, которого неизменно величал
"сэр".
"Да, сэр, по-моему, вы не правы, сэр". Это было сказано при переполне-
нном классе, половина которого хихикала, предвкушая, что сейчас Харолда
как следует взгреют.
Возможно, директор проникся уважением к отважной прямоте мальчика.
Смит на всю жизнь запомнил, как директор сказал при всех, включая Бетси
Огден: "Да, Харолд, вероятно, ты прав. Думаю, все мы можем извлечь урок
из того, что ты продемонстрировал нам сегодня,- из твоего умения от-
стаивать свою правоту".
Позднее психологи назвали бы слова директора поощрением. Но для
мальчугана Смита это было как медаль, которую он собирался гордо носить
всю жизнь. И когда стране понадобился человек несгибаемой отваги и пря-
моты, с невероятными организационными способностями, чтобы возглавить
такую потенциально опасную организацию, как КЮРЕ, выбор пал на бывшего
ученика школы графства Джилфорд.
"Крышей" для огромного банка компьютерной информации служил санаторий
Фолкрофт в городке Рай, штат Нью-Йорк. Смит был настолько организованным
человеком, что дела санатория отнимали у него в день всего четверть ча-
са, а на основное дело оставалось по четырнадцать часов в день. Он рабо-
тал шесть дней в неделю; если Рождество и День независимости выпадали на
будние дни, он работал и по половине праздничного дня.
В первые годы работы он питал пристрастие к гольфу. Но потом его поки-
нула сноровка. Отличный удар, который он приобрел, когда ему было двад-
цать с небольшим лет, отошел в область воспоминаний. Чем хуже он играл,
тем меньше ему хотелось играть. К тому же на игру оставалось все меньше
времени.
Воспоминания о зеленых лужайках нахлынули на доктора Харолда В. Смита,
сидевшего в своем кабинете с видом на залив Лонг-Айленд. Снаружи окна
кабинета были зеркальными. Слева от него стоял терминал - единственный,
на который поступала напрямую вся информация с компьютеров КЮРЕ, справа
- телефон, связывавший его всего с одним человеком. Второй телефонный
аппарат этой линии был установлен в Белом Доме.
Смит дожидался звонка. Сегодня ему потребуется вся его отвага и прямо-
та. Если не больше.
Он лениво поглядывал на дисплей с данными о курсе Чикагской зерновой
биржи. Очередной клан миллионеров в очередной раз пытался скупить всю
сою и загнать рынок в угол. Операция казалась этим людям очень легкой,
сулила огромные барыши и возможность для контроля над важнейшим сельско-
хозяйственным сырьем и для взвинчивания цен. Однако при кажущейся легко-
сти подобные операции никогда не увенчивались успехом.
А успехом они не увенчивались потому, что этому между делом мешала КЮ-
РЕ. Вот и сейчас компьютер прикажет агенту организовать в Нью-Йорке уте-
чку информации о попытке "корнера" на рынке сои. Другие спекулянты мигом
взвинтят цены. Иногда кланам напоминали, что несколько лет назад их фир-
мы занимались незаконной деятельностью; пускай сами они не были ни в чем
замешаны, сам факт судебного расследования причинял достаточно неприят-
ностей. Неприятности чаще всего исходили от прокурора округа.
Ни биржевой агент, организовавший утечку информации, ни окружной про-
курор, угрожавший повесткой, не догадывались, на кого они работают.
Об этом знали только трое людей. Один сидел сейчас у телефонного аппа-
рата. Другой смотрел в несимпатичное лицо смерти. Третий, завершив труд-
ный день в Белом Доме, вынул красный телефон из ящика шкафа в спальне.
На столе у Смита зазвонил телефон.
- Слушаю, сэр,- сказал Смит.
- Что происходит в Бостоне?
Голос принадлежал южанину, но был лишен тепла. Президент говорил вкра-
дчиво, но в голосе звенела сталь.
- Этим занимается наш человек.
- То есть?
- Повторяю, этим занимается наш специальный агент. Он будет действо-
вать более эффективно, чем команда, которую вы хотели туда направить.
- Я жалею, что полагался раньше на небольшие команды. Жалею, что эко-
номил людей и доверялся службам, которые только делали вид, что зани-
маются делом. Жалею, что не позволял главам моих служб планировать опе-
рации самостоятельно.
- Вы хотите, чтобы я его отозвал?- спросил Смит.
- Нет. Какие у вас сведения?
- Никаких.
- Разве сегодня у вас не должно было быть выхода на связь?- спросил
президент.
- Должен был.
- Тогда почему он не состоялся?
- Не знаю,- признался Смит.
- Вы хотите сказать, что с ним что-то случилось? Что ваш чародей поте-
рпел фиаско? Смит, мне нет нужды напоминать вам, что это - экстренная
ситуация общенационального масштаба. Пока она локализована в Бостоне, но
если станет распространяться, то под угрозой окажется не только наша
страна, но и весь мир.
- Я сознаю глубину угрозы. Вполне вероятно, что с нашим специальным
агентом не случилось ничего особенного.
- Тогда в чем дело?
- Иногда ему не удается правильно прочесть код. Иногда он забывает по-
звонить. Чаще всего он просто ленится это сделать.
- В экстренной ситуации общенационального масштаба?!
- Да.
- И такой человек в одиночку спасет род людской от уничтожения?
- Да.
- А азиат?
- Он не доверяет телефонам,- сказал Смит.
- И подобная парочка годится, по-вашему, для такого задания? Вы это
мне пытаетесь внушить, Смит?
- Нет, сэр, я не говорю, что они годятся.
- Тогда что вы вообще несете?
- Я говорю вам, господин президент, что моя организация приняла на се-
бя защиту человеческой расы. Задача заключается в том, чтобы спасти наш
вид, вот и все. И я говорю вам, что взял это на себя, поскольку в моем
распоряжении находятся двое, которые могут более надежно, чем кто-либо
за всю историю существования человека как вида, защитить этот вид от
другого, пусть другой вид окажется даже сильнее и хитроумнее нас. Лучше,
чем эти двое моих людей, просто никого нет, сэр. Я проявил бы неради-
вость, если бы не послал на задание их.
- А они ничего не докладывают...
- Сэр, они - не генералы, получившие звание от президента или конгрес-
са. Не может быть закона, предписывающего производство в Мастера Синан-
джу. Пусть народ бегает по улицам, провозглашая кого-то Мастером Синан-
джу,- от этого человек не сделается им, как не сможет преодолеть земного
притяжения. Мастер Синанджу - тончайший инструмент убийства, когда-либо
созданный человечеством. И создается этот инструмент только другим Мас-
тером Синанджу. Самый лучший исполнитель, о котором вам доведется услы-
шать или прочесть когда-либо, будет только бледной имитацией этих двоих.
Нет, сэр, доклада от них не поступало,- заключил Смит.
- Из ваших слов я делаю вывод, что они даже не позаботились взглянуть
на дом родителей - по-моему, это самое естественное место, где могла ук-
рыться доктор Файнберг.
- Господин президент, эта женщина, вернее, особь женского пола, нахо-
дится не в большей связи со своими родителями, чем вы или я - с бабуина-
ми или какими-нибудь еще зверями. Эта женщина - особь нового вида.
- Доктор Смит, сдается мне, что вы не справились с ситуацией. Исходя
из условий деятельности вашей организации, я предполагаю снять вас с
должности,- сказал президент.
В голосе Смита зазвучал леденящий металл.
- Простите, сэр. Если бы мы работали исключительно на благо своей
страны, я бы немедленно подчинился приказу президента. Но сейчас дело
обстоит иначе. Вы не можете нас распустить, потому что мы работаем в ра-
вной степени и на пастуха, сидящего в палатке из шкур яка в монгольской
пустыне Гоби, и на американский народ.
