левую грудь и представила себе, как она смотрелась бы, если бы к ней ве-
рнулась молодость. Или если бы грудь внезапно выросла. Она всегда твер-
дила, что очень рада, что у нее не такая огромная, вульгарная грудь. Ог-
ромные груди она всегда обзывала американским извращением, бескультур-
ьем, отвратительным для по-настоящему цивилизованных людей.
- Я знаю одну: сама тоненькая, а грудь - пятый номер,- обрадовалась
женщина.
Шийлу беспокоили другие проблемы. Она уже целый день не ела. Она напа-
ла на старушку, ходившую за хлебом. Хлеб она не тронула.
На следующий день явились девушки.
Через сутки у Шийлы Файнберг была именно такая внешность, которую ее
мать называла "кричащей". Нос больше не горбился, грудь вызывающе выпи-
рала, бедра изгибались сладострастной дугой, волосы стали длинными, зо-
лотистыми.
Полиция ее ни за что не опознает. Но важнее было другое: своей красо-
той она сможет покорять самцов человека. Пусть власти напустят на нее
свои лучшие силы: сперва им придется найти и узнать ее, а потом устоять
перед ее чарами.
Пусть ее ищут - теперь эта проблема отодвинулась на задний план, сме-
нившись другой: ей требовался партнер.
Весь день она испытывала странное возбуждение. Ей было трудно не те-
реться задом о двери и не распространять по всему Бостону и окрестностям
свой запах.
Попросту говоря, у нее началась течка. Она была готова к продолжению
рода.
Она еще дважды пообедала. Трупы с выгрызенными животами породили пани-
ку. Город наводнили агенты федеральных служб. Здесь были и сотрудники
секретной службы министерства финансов США, хотя их это и не касалось,
агенты ФБР, хотя преступления не представляли собой покушения на феде-
ральные законы. Трупы изучали специалисты из ЦРУ, хотя закон не разре-
шает агентству действовать в пределах страны.
Мэр города, столкнувшись с проблемой, оказавшейся выше его понимания,
на решение которой у него не было ни малейшей надежды, произнес по теле-
видению следующие слова: "Мы удвоили бдительность, развернули огромные
силы и приближаемся к тому, чтобы положить этому ужасу конец".
Если в этих словах и был какой-то смысл, то лишь тот, что город тратил
все больше денег. Выжившим придется расплачиваться за это, платя больше
налогов.
Стояло лето. Горожане города готовились к ежегодним осенним беспоряд-
кам на расовой основе. Но Шийла знала о них больше, чем знают о себе они
сами. Она знала, что люди с разным цветом кожи одинаковы.
Знала она и другое: учитывая продолжительность вынашивания, процесс
воспроизводства грозил занять слишком много времени.
"Возможно,- думала Шийла,- мне удастся изготовлять себе подобных уско-
ренным методом".
Под "себе подобными" она подразумевала не большегрудых блондинок.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В Бостонской биологической аспирантуре, где проводила свои эксперимен-
ты с хромосомами печально прославившаяся доктор Шийла Файнберг, были
приняты строжайшие меры безопасности.
Люди, вооруженные до зубов, досаждали прохожим на тротуарах перед ла-
бораторией. Допросу подвергались длинноволосые и бородатые. То об-
стоятельство, что оснований допрашивать длинноволосых и бородатых име-
лось не больше, чем в отношении коротко стриженных и опрятно одетых, ох-
ранников нисколько не тревожило.
Просто они не знали, кого именно ищут.
Ни один из них понятия не имел, что за штука хромосома. Один подозре-
вал, что она страдает левым экстремизмом, однако не был в этом до конца
уверен. Все они видели фотографии доктора Шийлы Файнберг, с которых вме-
сто сексуальной грудастой блондинки на них смотрела плоская особа с ма-
лопривлекательной внешностью.
Римо и Чиун предъявили удостоверения. Они всегда так поступали, когда
не было необходимости силой врываться в помещение. Судя по удостовере-
ниям, оба принадлежали к разведывательному подразделению министерства
сельского хозяйства. Это звучало достаточно официально, чтобы проникать,
куда следует, и вполне скромно, чтобы не привлекать внимания.
- Этот человек - иностранец,- сказал охранник, указывая на Чиуна.
- Это вы - иностранец,- сказал Чиун.- Все вы иностранцы. Но я стерплю
оскорбление.
Чиун, прежде питавший слабость к дневным "мыльным операм", однажды
смотрел серию о нетерпимости и с тех пор полагал, что нетерпимость - это
плохо. Более того, он считал ее пороком. Он поклялся, что отныне будет
делом доказывать, что белые и черные ничем не хуже желтых.
Своими умозаключениями он тогда поделился с Римо.
"С этого дня я буду делать вид, будто твоя кровь не хуже моей,- заявил
Чиун.- С мой стороны это будет проявлением терпимости и сострадания. Я
буду терпимо относиться ко всем низшим расам. Этот урок я усвоил у ваше-
го общества".
"Папочка,- сказал ему в ответ Римо,- человека делает лучше или хуже
других не его кровь. Все дело в том, как он поступает, как мыслит".
"У тебя все это получается неплохо, со скидкой на то, что ты рожден
белым".
"Ты взял меня в ученики, потому что никто в твоей деревне не подходил
на эту роль. Однажды ты попытался выдрессировать односельчанина, но тот
оказался лентяем и предателем. Тебе пришлось искать ученика в мире белых
людей. Так ты нашел меня".
"Я не знал, что ты окажешься таким способным. Ты много знал. Я взялся
за тебя благодаря твоим знаниям, а не потому, что ты белый. Я скорее по-
ручил бы слону шлифовать алмазы, чем стал бы искать белого для передачи
ему тайн Синанджу. Однако ты оказался на высоте, и - о, радость!- благо-
даря моему таланту педагога мы получили в итоге слона, шлифующего алма-
зы. Слава мне!"
"Это одна из твоих молитв или упражнение для утреннего пробуждения?" -
спросил Римо.
Чиун не понял смысла оскорбления, но уловил язвительный тон фразы. Что
ж, когда нежный, любящий бутон раскрывает свои лепестки, даруя благосло-
вение, то при этом неблагодарная пчела получает возможность для злого
укуса. Цветком был Чиун, пчелой - Римо.
Охранник в дверях Бостонской аспирантуры впился взглядом в удостовере-
ния.
- Вы - Римо Клутье и Ванго Хо Пан Ку ? Так, мистер Ку?
- Совершенно верно,- ответил Чиун.
- Проходите,- бросил охранник.
Длинный ноготь Чиуна мелькнул в воздухе со стремительностью змеиного
жала. Охранник ничего не успел заметить. Однако у него зачесалась кисть.
Он потер зудящее место и обнаружил на руке кровь. У него была вскрыта
артерия.
То был, разумеется, не слепой акт насилия. Чиун рассматривал это как
дар тому, на кого он работает.
Он никогда в жизни не встречал формы правления, подобной американской,
и никак не мог взять в толк, почему Смит не торопится убить президента и
занять трон, а посему предполагал, что они с Римо работают на благо аме-
риканского народа. Римо объяснял ему, что охранники - слуги общества.
Поэтому, входя в Бостонскую биологическую аспирантуру, Мастер Синанджу
преподал слуге американского общества урок ответственности перед работо-
дателем и проучил за заносчивость в отношении общества как такового.
Кроме того, урок Чиуна означал, что нетерпимость, особенно со стороны
низшей расы, будет в Америке наталкиваться на нетерпимое к ней отношение
Мастера Синанджу.
Наказание не было настолько суровым, чтобы охранник рухнул на колени и
стал взывать о помощи, обливаясь кровью. Тут Чиун проявил понимание, ко-
торого так недостает этой нации.
Нельзя сказать, чтобы белые были совершенно ни для чего не пригодны.
Чиун знал, что в некоторых областях они добиваются успехов. К ним отно-
сились, к примеру, чудеса, происходящие у них в лабораториях. На протя-
жении последних полутора веков Мастера Синанджу возвращались в свою ко-
рейскую деревню с рассказами о загадках Запада. Сначала это были машины,
говоря в которые, люди слышат друг друга за много миль, потом - летающие
люди, движущиеся картинки на стеклянных экранах и то, как западный зна-
харь без всякой умственной подготовки, просто всадив в пациента иглу,
умудряется усыпить его, не причинив боли.
Запад был полон загадок. Взять хотя бы распутниц с размалеванными фи-
зиономиями. Сам Чиун спрашивал в молодости своего Мастера и наставника о
западных женщинах.
"Нет,- отвечал наставник,- неправда, что их интимный орган устроен не
так и что в нем есть иголки, которые причиняют тебе боль, если ты не
платишь им за услуги".
"Тогда какие они?" - допытывался Чиун, по молодости лет восприимчивый
к загадочным историям.
"Какие есть, такие и есть. Сама жизнь - величайшая загадка. Все ос-
тальное - это то, что ты знаешь или то, что упустил".
"Мне больше нравится загадочное",- ответил Чиун.
"Ты - самый непослушный ученик, какой когда-либо был у Учителя".
Этот упрек неоднократно адресовался молодому Чиуну, но тот никогда не
признавался в этом собственному ученику, Римо. Пусть Римо думает, что
это он - самый непослушный ученик во всей истории Дома Синанджу.
Западная лаборатория представляла собой восхитительное зрелище: колбы
в форме толстых пальцев, прозрачные пробирки, огоньки, зажигаемые
таинственными силами вселенной.
- Это всего лишь лаборатория, папочка.
- Мне хочется увидеть загадочный дематериализатор. Я слышал о нем, но
мне уже много лет не удается на него взглянуть. А ваши кудесники давно
держат его в своих волшебных дворцах. Давно!
- Понятия не имею, о чем ты. Нам надо найти старую лабораторию доктора
Файнберг и понять, кого мы, собственно, разыскиваем.
- Западную волшебницу. Очень опасная порода. Прежде сила Запада никог-
да не заключалась в ваших уродливых белых телах, а только в ваших волше-
бных машинах.
- В белом теле нет ничего уродливого.
- Ты прав, Римо. Терпимость! Я должен терпимо относиться к жирным по-
жирателям мяса. Мертвенная бледность может казаться красотой тем, кто
сам мертвенно-бледен.
Вход в лабораторию доктора Файнберг охранялся. Охранники удовлетвори-
лись предъявленными им удостоверениями.
- Мне здесь нравится,- сказал Чиун.
В дальнем углу помещения сидел за столом брюнет лет сорока пяти, мрач-
но смотревший через очки прямо перед собой. Стоило Римо сделать попытку
представиться, как мрачный принялся безжизненным тоном повторять то, что
твердил уже десяткам людей. При этом он не смотрел на Римо.
- Нет, вещества, с помощью которого можно было бы снова создать то, во
что превратилась доктор Файнберг, не существует. Нет, мы не знаем, что
за процесс стоит за ее превращением. Нет, у нас не проводится аналогич-
ных экспериментов. Нет, я не являюсь и не являлся членом коммунистичес-
кой партии, нацистской партии, ку-клукс-клана или любой иной группиров-
ки, руководствующейся человеконенавистническими идеями или планирующей
свержение правительства Соединенных Штатов.
Нет, я не знал, что это может произойти. Нет, мне неизвестно, где мо-
жет находиться доктор Файнберг, я не знаком с ее близкими друзьями и не
знаю, не была ли она сумасшедшей.
- Хэлло,- сказал Римо.
- О,- спохватился мрачный,- так вы не собираетесь меня допрашивать?
- Собираюсь,- ответил Римо,- только я буду спрашивать о другом.
- Да, собираемся,- подтвердил Чиун.
- Чем вы занимались последние несколько дней?- задал Римо свой первый
вопрос.
- Отвечал на вопросы.
- Где вы прячете свои волшебные дематериализаторы?- хитро спросил
Чиун.
- Минутку, папочка,- сказал Римо.- Дай мне сперва покончить с моими
вопросами.- Повернувшись к мрачному брюнету в белом халате, он продол-
жал: - Ни один человек не интересовался ничем, кроме информации такого
рода?
Тот покачал головой.
- А вы только и делали, что отвечали на вопросы?
- В лаборатории - только это. Моя личная жизнь - мое дело.
- Расскажите нам о ней,- попросил Римо.
- Этого я делать не обязан.
Римо дернул собеседника за ухо, и тот решил, что раз Римо так насущно
необходим ответ, то он пойдет ему навстречу. Он служит лаборантом. Его
