отсюда, вы не совершите никакого преступления. А правду вам сообщать
бесполезно, потому что вы все равно мне не поверите.
Худой человек задумчиво сказал:
- Сколько раз мне приходилось уже слышать оправдания и в таких же
точно словах. Стойте на месте, незнакомец, пока присяжные не вынесут
решения. Осмотрим сцену преступления, джентльмены.
Они вышли на террасу, осмотрели перевернутый горшок, осмотрели стену
здания, вернулись. С любопытством посмотрели на меня.
Худой человек сказал:
- Либо у него стальные нервы и он спасал репутацию леди, либо папочка
напугал его до смерти.
Меланхоличный человек, Джеймс, горько:
- Есть способ проверить его мужество. Пусть сыграет с этим толстым
пиратом.
Толстяк, Билл, возмущенно заявил:
- Я не играю с человеком, у которого туфли на шнурках вокруг шеи.
Я надел туфли. И почувствовал себя лучше. Теперь я достаточно далеко
и от древнего Иса, и от мадемуазель. Я сказал:
- Даже под разорванной рубашкой может биться бесстрашное сердце.
Играю.
Худой человек сказал:
- Бесподобное заявление. Джентльмены, еще один кон с участием
незнакомца. - Мы все выпили. Не знаю, как они, а я в этом нуждался.
Я сказал:
- Играю на пару носков, чистую рубашку, брюки, пальто, шляпу и
свободный уход без всяких вопросов.
Худой человек сказал:
- А мы играем на ваши деньги. И если проиграете, уйдете, в чем
пришли.
- Справедливо, - сказал я.
Я раскрыл карты, и худой человек написал что-то на листке бумаги,
показал мне и бросил в котел. Я прочел: "Один носок". Остальные
торжественно написали свои ставки, и игра началась. Я выигрывал и
проигрывал. Последовало множество интересных заявлений и столь же много
конов. В четыре часа я выиграл право на уход. Одежда Билла мне была
велика, но остальные ушли и быстро вернулись с необходимым.
Они провели меня вниз. Посадили в такси и закрыли руками уши, когда я
называл шоферу адрес.
Прекрасная четверка, кем бы они ни были. Когда я переодевался в
клубе, из кармана у меня выпало несколько клочков бумаги. На них было
написано: половина рубашки, половина брюк, поля шляпы и так далее.
Я с трудом двинулся на северо-северо-восток, к кровати. Забыл и об
Исе, и о Дахут. И во сне ничего не видел.
11. ДАХУТ ШЛЕТ СУВЕНИР
Когда я проснулся, все было иным. Тело болело, затекло, и
потребовались три порции выпивки, чтобы я пришел в себя. Воспоминания о
мадемуазель Дахут и древнем Исе оставались яркими, но приобрели черты
ночного кошмара. Например, бегство из ее башни. Почему я не остался и не
вырвался силой? У меня не было причин Иосифа, убегавшего от жены Потифара.
Я знал, что я не Иосиф. Угрызения совести меня не мучили, но факт
оставался фактом: я убежал самым недостойным образом. Всякий раз, как я
встречаюсь с Дахут - за сомнительным исключением древнего Иса, - она
побеждает меня.
Что ж, правда в том, что я бежал в ужасе и предал Билла и Элен. В
этот момент я ненавидел Дахут так, как ненавидел ее владыка Карнака.
Я позавтракал и позвонил Биллу. Ответила Элен. Она с ядовитой
озабоченностью сказала:
- Дорогой, ты, должно быть, ехал всю ночь, чтобы вернуться так рано.
Где ты был?
Я все еще нервничал и ответил кратко:
- Три тысячи миль отсюда и пять тысяч лет назад.
Она сказала:
- Как интересно. Не в одиночестве, разумеется.
Я подумал:
- Черт бы побрал всех женщин! - И спросил: - Где Билл?
Она ответила:
- Дорогой, у тебя виноватый голос. Ты ведь был не один?
- Нет. И путешествие мне не понравилось. И если ты думаешь о том же,
о чем я... что ж, я виноват. И мне это тоже не нравится.
Когда она снова заговорила, голос ее изменился, в нем слышалась
настоящая озабоченность и страх.
- Ты имеешь в виду - три тысячи миль и тысячелетия?
- Да.
Снова она молчала. Потом:
- С... мадемуазель?
- Да.
Она яростно сказала:
- Проклятая ведьма! О, если бы только ты был со мной... Я избавила бы
тебя от всего этого.
- Может быть. Но тогда в какую-нибудь другую ночь. Рано или поздно
это произошло бы, Элен. Почему это так, я не знаю - пока. Но это правда. -
Мне вспомнилась странная мысль о том, что я пил злое зелье мадемуазель
давным-давно и буду пить еще. И я понял, что это правда.
Я повторил:
- Это должно было случиться. И теперь все кончилось.
Это ложь. Я знал это, знала и Элен. Она жалобно сказала:
- Все еще только начинается, Алан.
У меня не было ответа. Она сказала:
- Я отдала бы жизнь, чтобы помочь тебе, Алан... - голос ее прервался;
потом торопливо: - Билл просил подождать его в клубе. Он будет у тебя
около четырех. - И повесила трубку.
И тут же мне принесли письмо. На конверте трезубец. Я открыл его,
Письмо на бретонском:
Мой ускользающий... друг! Кем бы я ни была, я все же женщина и
любопытна. Вы умеете превращаться в тень? Двери и стены ничего для вас не
значат? Но ночью вы не казались тенью. С нетерпением жду вас сегодня
вечером, чтобы узнать. Дахут
В каждой строчке этого письма угроза. Особенно в той части, где
говорится о тени. Гнев мой рос. Я написал:
Расспросите ваши тени. Может, они окажутся более верными вам, чем в
Исе. А что касается сегодняшнего вечера - я занят.
Подписался "Алан Карнак" и отправил письмо. Потом подождал Билла.
Некоторое утешение принесла мысль, что мадемуазель, по-видимому, не знает,
каким образом я сбежал из ее башни. Это означает, что власть ее
ограничена. К тому же если тени действительно существуют не только в
воображении ее жертв, я мог вызвать некий переполох в ее хозяйстве.
Сразу после четырех появился Билл. Он выглядел встревоженным. Я все
рассказал ему с начала и до конца, включая даже партию в покер. Он прочел
письмо мадемуазель и мой ответ. Потом поднял голову.
- Не виню тебя за последнюю ночь, Алан. Но я предпочел бы, чтобы ты
ответил... по-другому.
- Мне нужно было принять приглашение?
Он кивнул.
- Ты теперь предупрежден. И можешь выжидать. Поиграй с ней немного...
пусть поверит, что ты ее любишь... сделай вид, что согласен присоединиться
к ней и к де Кераделю.
- Участвовать в их игре?
Он поколебался, потом сказал:
- Ненадолго.
Я рассмеялся.
- Билл, что касается предупреждения, то ведь этот сон о городе Ис
говорит о том, что мадемуазель тоже предупреждена. И гораздо лучше
вооружена. А что касается выжидания, игры с нею - она и ее отец видят меня
насквозь. Нет, остается только бороться.
- Но как бороться... с тенями?
Я сказал:
- Потребовалось бы множество дней, чтобы я тебе рассказал о всех
заговорах, колдовских средствах, экзорцизме и всем остальном, что придумал
для этой цели человек: и кроманьонец, и тот, кто ему предшествовал, и даже
получеловек, живший до них. Шумеры, египтяне, финикийцы, греки, римляне,
кельты, галлы и все остальные народы под солнцем, известные и забытые,
приложили к этому руку.
- Но есть только один способ победить теневое колдовство - не верить
в него.
Он ответил:
- Когда-то, и даже совсем недавно, я бы согласился с тобой. Теперь
мне это напоминает способ избавления от рака - не верить, что у тебя
опухоль.
Я нетерпеливо сказал:
- Если бы ты испробовал на Дике гипноз, контрвнушение, вероятно, он
был бы жив.
Он негромко ответил:
- Я пробовал. Просто не хотел, чтобы де Керадель знал об этом. И ты
тоже. Я старался изо всех сил, и это ничего не дало.
И пока я думал над его словами, он спросил:
- Ведь ты в них не веришь, Алан? В тени? В то, что они реальны?
- Нет, - ответил я. Хотел бы я, чтобы это было правдой.
- Что ж, - заметил он, - похоже, твое неверие не очень помогло тебе
ночью.
Я подошел к окну и выглянул. Хотел сказать, что есть другой способ
остановить теневое колдовство. Единственный надежный способ. Убить ведьму.
Но что это даст? У меня была такая возможность, и я ее упустил. И знал,
что если бы эта ночь повторилась, я бы не убил ее. Я сказал:
- Это верно, Билл. Но просто мое неверие не было достаточно сильно.
Дахут ослабила его. Поэтому я и хочу держаться от нее подальше.
Он рассмеялся.
- Ты по-прежнему напоминаешь мне больного раком: если бы он
действительно не верил в опухоль, она бы не убила его. Что ж, раз не
хочешь идти, не пойдешь. У меня есть для тебя новости. У де Кераделя
большое имение на Род Айленд. Я узнал о нем вчера. Уединенное место, вдали
от всех, на самом берегу океана. У него есть яхта - мореходная. Он, должно
быть, очень богат.
- Де Керадель теперь там, поэтому ты и оказался наедине с
мадемуазель. Лоуэлл вчера послал за Мак Канном, и Мак Канн придет сегодня
вечером, чтобы обсудить положение. Это идея Лоуэлла, и моя тоже. Мы хотим,
чтобы Мак Канн побродил вокруг этого места. Узнал бы, что можно, от
местных жителей. Лоуэлл, кстати, преодолел свою панику. Он ненавидит де
Кераделя, да и мадемуазель тоже. Я тебе говорил, что он очень любит Элен.
Считает ее своей дочерью.
Я сказал:
- Прекрасная мысль, Билл. Де Керадель говорил о каком-то
эксперименте. Это, несомненно, там. Там его лаборатория. Мак Канн может
многое узнать.
Билл кивнул.
- Почему бы тебе не присоединиться к нам?
Я уже хотел согласиться, как вдруг меня охватило чувство сильной
опасности. Предчувствие, что я не должен соглашаться. Как будто прозвенел
глубоко скрытый сигнал тревоги. Я покачал головой.
- Не могу, Билл. У меня есть кое-какая работа. Расскажешь мне обо
всем завтра.
Он встал.
- Может, передумаешь насчет свидания с мадемуазель?
- Нет. Передай привет Элен. И скажи, что больше никаких путешествий
не будет. Она поймет.
Я действительно работал весь день. И весь вечер. И все время у меня
было чувство, что за мной наблюдают. На следующий день позвонил Билл и
сказал, что Мак Канн отправился на Род Айленд. Трубку взяла Элен и
сказала, что получила мое сообщение. Не приду ли я к ней сегодня? Голос у
нее теплый, мягкий... какой-то очистительный. Я хотел прийти к ней, но
зазвенел категорично скрытый сигнал тревоги. Я извинился, довольно
неуклюже. Она сказала:
- Ты ведь не вбил в свою упрямую голову, что ведьма тебя запачкала?
Я ответил:
- Нет. Но не хочу подвергать тебя опасности.
Она сказала:
- Я не боюсь мадемуазель. Знаю, как с ней бороться, Алан.
- Что ты этим хочешь сказать?
Она яростно ответила:
- Будь проклята твоя глупость! - И повесила трубку, прежде чем я смог
ответить.
Я был удивлен и обеспокоен. Тревожное чувство, предупреждающее, чтобы
я держался подальше от доктора Лоуэлла и от Элен, нельзя было
игнорировать. Наконец я побросал свои вещи и заметки в саквояж и нашел
убежище в небольшом отеле. Предварительно я отправил записку Биллу,
сообщил ему, где он может меня найти, и предупредил, чтобы он не говорил
этого Элен. Добавил, что у меня важные причины временно скрыться. Это было
в четверг. В пятницу я вернулся в клуб.
Там меня ждали два письма мадемуазель. Одно пришло сразу после того,
как я ушел в убежище. В нем говорилось: "Вы передо мной в долгу. Частично
вы его оплатили. Но я в долгу перед вами не останусь. Любимый, приходите
ко мне сегодня вечером".
Второе письмо пришло на следующий день. "Я помогаю отцу в его работе.
Когда позову вас в следующий раз, приходите обязательно. Шлю сувенир,
чтобы вы не забыли".
Я с удивлением читал и перечитывал эти записки. В первом просьба,
