владела крохотной лавчонкой с разными побрякушками в Вилледж, и я знал, что
она разбирается в спиритизме и всех делах такого типа. Она была высокой
смуглой шатенкой с большими глазами и жила с бородатым типом по имени Мак-
Артур, который зарабатывал на жизнь, исполняя именные таблички страховых
агентств.
Именно он снял трубку.
- Кто это? - спросил он наглым голосом.
- Гарри Эрскин. Я хотел бы поговорить с Амелией. Это довольно срочно.
- Невероятный Эрскин! - завопил он. - Как там у тебя дела в доходной
области облапошивания старых дур?
- Довольно неплохо, - ответил я. - А что слышно в ремесле гравера?
- Дела потихоньку идут. Может, это и не наиболее удовлетворяющая
карьера, но позволяет заработать на хлеб и кое-что еще. Подожди, Амелия уже
идет.
Амелия заговорила своим обычным матовым голосом.
- Гарри? Это действительно неожиданность.
- Увы, Амелия, речь идет о деле. Я подумал, что ты сможешь помочь мне.
- Дела? С каких это пор ты остепенился, занимаясь делами?
- Оставь иронию, Амелия. Это важно. У меня есть клиентка, которая
очень больна. У нее постоянно кошмарные сны. Я разговаривал с врачом, и он
считает, что это может иметь какую-то связь со спиритизмом.
- Врач? - она удивленно свистнула. - Я и не знала, что доктора верят в
духов.
- Наверное, не верят, - объяснил я. - Они просто беспомощны и пробуют
все, что может ее спасти. Послушай, Амелия, я ищу контакта с кем-то, кто на
самом деле знает свое дело. Мне нужен истинный ясновидец и притом хороший.
Ты знаешь кого-нибудь такого?
- Это довольно трудное дело. Видишь ли, Гарри, есть сотни ясновидцев,
но большая их часть более или менее так же хороша, как и ты. А это значит,
не обижайся, что они ни на что не годны.
- Я не обиделся. Я знаю свои возможности.
Амелия довольно долго хмыкала и ахала, просматривая свою записную
книжку, но через пять минут поисков все еще не могла дать мне ни одного
имени. Наконец, она прекратила это дело.
- Не могу тебе помочь, Гарри. Некоторые из этих людей хороши в
ворожении или могут сконтактировать с твоим давно умершим дядей Генри, но к
ним не стоит обращаться с чем-то серьезным.
Я укусил себя за палец.
- А ты? - спросил я.
- Я? Но я не эксперт. Знаю, что у меня есть кое-какие способности как
у медиума, но я же не имею понятия о каких-то больших тайнах и всем
остальном.
- Амелия, - заявил я, - этого должно хватить. По крайней мере, ты
настоящий медиум, а это намного больше, чем я. Я хочу от тебя только, чтобы
ты проследила сигнал, кошмар или что-то еще. Мне нужно какое-то указание,
откуда это берется. Остальное я могу уладить сам обычными детективными
методами.
- Гарри, я занята, - вздохнула она. - Сегодня вечером я выхожу на
прием, завтра я обещала взять в парк детей Дженет, а в понедельник я должна
открыть лавку. У меня на самом деле нет ни одной свободной минуты.
- Амелия, речь идет о жизни этой девушки. Сейчас она лежит в Госпитале
Сестер Иерусалимских и умирает. Если мы не узнаем, в чем дело с этими
снами, то это долго не протянется.
- Гарри, я не могу принимать ответственность за каждую умирающую
девушку. Это большой город. В нем постоянно умирают какие-то девушки.
Я сжал трубку в руке так, как-будто этим мог вынудить Амелию помочь.
- Прошу тебя. Только сегодня вечером. Только пару часов. Это все, чего
я хочу.
Она закрыла рукой трубку и что-то сказала Мак-Артуру. С минуту они
что-то бурчали и ворчали, пока, наконец, она не заговорила снова.
- Хорошо, Гарри. Мы согласны. Куда мы должны приехать?
Я посмотрел на часы.
- Сначала заезжайте ко мне. Потом мы пойдем в жилище этой девушки. Мне
кажется, что именно оттуда берут начала злобные сны. У ее тетки они тоже
есть, только не такие страшные. Амелия, знаю, что это только слова, но я
благодарен тебе.
- До свидания, - сказала она и положила трубку.
Немедленно я позвонил миссис Карманн, тетке Карен Тэнди. Наверное, она
сидела на телефоне в ожидании известий из госпиталя, так как сняла трубку
почти тут же.
- Миссис Карманн? Это Гарри Эрскин.
- Мистер Эрскин? Извините, я думала, что это госпиталь.
- Послушайте, миссис Карманн. Я был сегодня у Карен. Она все еще очень
слаба. Врачи считают, что ее шансы возрастут, если они узнают что-то
большее о ней.
- Не понимаю.
- Вспомните, как я звонил вчера, чтобы спросить у вас о вашем сне.
Том, о пляже. Карен как раз была у меня и говорила, что у нее были похожие
сны. Врачи считают, что в них может быть что-то, какое-то указание, которое
поможет им вылечить Карен.
- Я все еще не понимаю, к чему вы клоните. Почему доктор Хьюз сам не
позвонит мне?
- Он не позвонил, потому что не мог, - объяснил я ей. - Он специалист
по медицине, и если бы кто-то из его начальства открыл, что он начинает
выпутываться в спиритизм, то он тут же был бы уволен. Но он хочет
использовать все способы, чтобы помочь Карен выздороветь. И потому мы
должны узнать что-то большее о сне, который у вас обеих был.
Миссис Карманн была сконфужена и обеспокоена.
- Но как же вы хотите это сделать? Как этот сон может вызвать опухоль?
- Миссис Карманн, известно множество документированных связей между
умами людей и состоянием их здоровья. Я не хочу этим сказать, что опухоль
имеет психосоматическое состояние, но не исключено, что ее связанное с этим
психическое состояние вызывает затруднение в лечении. Врачи не отваживаются
оперировать, пока они не узнают, чем является эта опухоль и почему она так
сильно на нее влияет.
- Хорошо, мистер Эрскин, - тихо сказала она. - Что вы хотите сделать?
- Я уже связался с моей знакомой, которая является своего рода
медиумом, - объяснил я. - Я хотел бы провести в вашем доме сеанс так, чтобы
эта моя знакомая могла проверить, нет ли в нем каких-нибудь вибраций.
- Вибраций? Каких вибраций?
- Каких-то, миссис Карманн. Каких бы то ни было. Мы не знаем, что
ищем, пока этого не найдем.
Миссис Карманн немного подумала.
- Мистер Эрскин, - сказала она наконец, - Я не убеждена. Мне как-то не
кажется верным делать что-то такое, когда Карен тяжело больна. Не знаю, что
бы сказала ее родители, если бы это узнали.
- Миссис Карманн, - заявил я. - Если родители Карен узнают, что вы
сделали все, что только возможно, чтобы помочь их дочери, то какие они
могут иметь претензии? Прошу вас, миссис Карманн. Это очень важно.
- Ну, хорошо, мистер Эрскин. В какое время вы хотели бы приехать?
- Где-то через час. Благодарю, миссис Карманн. Вы великолепны.
Она вздохнула.
- Это я уже знаю, мистер Эрскин. Я только надеюсь, что вы сами знаете,
что делаете.
Не она одна надеется.
Было около половины одиннадцатого, когда мы все собрались у миссис
Карманн на Восточной Восемьдесят Второй улице. Дом был большой и теплый,
богато устроенный, но в анонимном стиле - большие набивные кресла и стулья,
красные занавесы из плюща, инкрустированные столики и картины. Пахнуло
запахом старых дам.
Сама миссис Карманн была хрупкой женщиной с седыми, тщательно
причесанными волосами, сморщенным, наверное когда-то красивым, лицом,
любящей длинные атласные платья и кружевные платки. Когда мы вошли, она
дала мне подержаться за ее мягкую, всю в перстнях, руку. Я представил ей
Амелию и Мак-Артура.
- Я только молюсь, чтобы то, что мы делаем, не ухудшило положение
Карен, - сказала она.
Мак-Артур со своим широким, бородатым лицом и в вытертых джинсах
обошел все жилище, усаживаясь в каждое кресло, чтобы проверить, все ли они
мягкие. Амелия, одетая в длинный вечерний костюм с красными блестками,
оставалась спокойной и замкнутой в себе.
У нее было худощавое, как будто вдохновенное лицо, большие, темные
глаза и бледные, полные губы. Она выглядела так, как будто в любой момент
должна была расплакаться.
- Есть-ли у вас какой-нибудь круглый стол? - спросила она.
- Можно использовать обеденный стол, - ответила миссис Карманн. -
Только не поцарапайте его. Это настоящий антик, вишневое дерево.
Она провела нас в столовую. Стол был черным и блестел тем глубоким
отблеском, в котором можно было утонуть. Над ним висела стеклянная люстра с
плафонами. Темно-зеленые набивные занавесы покрывали стены комнаты, на
которых блестели масляные картины и зеркала в позолоченных рамах.
- Очень хорошо, сгодится, - заявила Амелия. - Думаю, что мы должны
начать как можно скорее.
Мы все вчетвером сели вокруг стола и посмотрели друг на друга с
определенной озабоченностью. Мак-Артур, хотя и привычный к спиритическим
сеансам Амелии, а оставался все же скептиком.
- Есть ли кто-то? Есть ли кто-то? - повторял он.
- Спокойствие, - сообщила Амелия. - Гарри, не можешь ли выключить
свет?
Я встал и повернул выключатель. Комната погрузилась в полную темноту.
Я нащупал свое кресло и вслепую нашел руки миссис Карманн и Мак-Артура.
Слева я касался твердой мужской руки, справа - мягкой ладони старой
женщины. Темнота была настолько непроницаема, что казалось, что к лицу был
прижат черный занавес.
- Прошу сконцентрироваться, - заговорила Амелия. - Сосредоточьте свои
мысли на духах, которые пребывают в этой комнате. Думайте о их душах, о их
потребностях и о их скорби. Попробуйте представить себе, как они крутятся
вокруг нас, блуждая в своих духовных миссиях.
- Что, к дьяволу, означает духовная миссия? - вмешался Мак-Артур. - Ты
хочешь сказать, что у них есть и ужасные миссионеры?
- Успокойся, - тихо сказала Амелия. - Это будет трудно. Мы даже не
знаем, с кем хотим войти в контакт. Я стараюсь найти дружественного нам
духа, который скажет нам то, что мы хотим узнать.
Мы сидели в напряжении, соприкасаясь ладонями, когда Амелия бормотала
долгое заклятие. Я отчаянно пытался думать о духах, проплывающих через
комнату, но это было не просто, когда на самом деле не веришь в духов. Я
слышал рядом дыхание миссис Карманн, а пальцы Мак-Артура сгибались и
разгибались в моей ладони. По крайней мере, у него было достаточно
рассудка, чтобы не разнимать руки. Из того, что я слышал, ясно, что после
начала сеанса разрыв круга является опасным.
Постепенно я начинал сосредотачиваться все больше и больше, все легче
мне становилось верить, что здесь есть кто-то или что-то, какая-то
вибрация, которая соизволит нам ответить. Я чувствовал пульс всего нашего
круга, проходящий через мои ладони, чувствовал, как все мы соединяемся
вместе в едины круг тел и умов. Как будто ток проходил раз за разом вокруг
стола, через наши руки, наши мозги и наши тела, все увеличивая свою мощь и
напряжение.
- Калем естрадим, скона пуриста, - шепнула Амелия. - Уенора, венора,
опти люминари.
Темнота осталась непроницаемой и я не ощущал ничего, кроме этого
необычного чувства, проходящего между нами, пульсации бьющей через наши
руки.
- Спирита, халестим, венора суим, - продолжала Амелия. - Калем
естрадим, скон руриста венора.
Неожиданно мне показалось, что кто-то отворил окно. Я почувствовал,
как будто холодное дуновение, дующее мне на щиколотки ног. Оно не было
особенно сильным, но очень выразительным.
- Венора, венора, опти люминари, - тихо пела Амелия, - Венора, венора,
спирита халестим.
Понимание, что я вижу что-то в темноте, пришло постепенно и настолько
медленно, что я сначала подумал, что мои глаза просто привыкли к темноте.
Более серые среди черноты фигуры Амелии, Мак-Артура и миссис Карманн
приобрели более четкие очертания. Я уже видел, как блестят их глаза.
