своей силой, - сказал я. - Потому, что если может, то можно считать, что
нас уже нет.
- Не знаю, - ответил Джек. - Идем, мы уже на месте.
Двери лифта с шипением раскрылись. Мы побежали по коридору к комнате
Карен. У дверей стоял доктор Мак-Ивой, два санитара и рентгенолог Селена.
- Что случилось? - закричал Джек.
- Она осталась одна всего на пару секунд, - объяснил Мак-Ивой. - Как
раз менялись санитары. И когда Майкл пытался войти назад, он не мог открыть
двери. Смотрите сами.
Мы заглянули внутрь через стекло двери. С удивлением я заметил, что в
постели Карен Тэнди осталась лишь смятая, сбитая в угол постель.
- Там, - шепнул Джек, - В углу.
Я изогнул голову и увидел Карен, стоящую у противоположной стены. Лицо
ее было ужасающе бледным, стянутые в гротескной улыбке губы приоткрывали
оскаленные зубы. Она склонилась вперед под тяжестью огромного, раздутого
пузыря на затылке, а ее длинная, белая госпитальная рубашка, разодранная на
плечах, приоткрывала иссохшие груди и торчащие ребра.
- Господи Иисусе, - вырвалось у Джека. - Она еще и танцует.
Он не ошибался. Карен медленно переступала с ноги на ногу в том же
неслышном ритме, как и недавно миссис Герц. Казалось, что она прыгает в
такт музыки беззвучного барабана или молчащей флейты.
- Мы должны попасть внутрь, заявил Джек. - Она прикончит себя этим
подпрыгиванием.
- Майкл, Вольф, - обратился Мак-Ивой к санитарам. - Надо выбить эти
двери. Справитесь?
- Попробуем, мистер доктор, - ответил Вольф, коренастый молодой немец
с короткими, по-военному подстриженными волосами. - Мне неприятно, что так
произошло, но я не отдавал себе отчета в...
- Только выбейте эти двери, - бросил Джек.
Оба санитара отступили на метр или два и вместе ударили плечами в
двери. Они треснули, полетели щепки, лопнуло стекло. Через неровную дыру
дунул необычно холодный порыв ветра, похожий на тот, который дул во время
нашего спиритического сеанса в жилище миссис Карманн.
- Еще раз, - сказал Джек.
Майкл и Вольф снова отступили и врезали в дверь опять. На этот раз
вырванные из петель двери криво повисли, открывая проход. Хьюз пересек его
и двинулся прямо к колеблющейся и подпрыгивающей на коврике Карен.
Огромный, набухший нарост трясся и дрожал при каждом ее движении. Выглядело
это так омерзительно, что меня даже затошнило.
- Успокойся, Карен, - мягко сказал Джек Хьюз. - Вернись в постель.
Карен повернулась на босой пятке и посмотрела на него. Так же, как и в
прошлый раз, ее глаза были чужие, дикие, покрасневшие, полные ощущения
силы.
Джек подходил к ней протягивая руки. Она медленно отступала, в ее
глазах все еще пылала ненависть. Нарост скрутился и дернулся, как мешок, в
котором брыкается овца.
- Он... говорит... что... не... можешь... - запинаясь сказала она
своим собственным голосом.
Хьюз остановился.
- Он говорит, что я что не могу, Карен?
Она облизала губы.
- Говорит... что... не... можешь... его... касаться...
- Но, Карен, - не уступал Джек. - Если мы не побеспокоимся о тебе, то
и он не переживет. Мы делаем все, что можем для вас обоих. Мы уважаем его.
Хотим, чтобы он жил.
Она отступила еще на шаг, сбросив на пол поднос с хирургическими
инструментам.
- Он... тебе... не... верит.
- Но почему, Карен? Разве мы не сделали все возможное, чтобы ему
помочь? Мы же не солдаты и не воины. Мы занимаемся лечением, как и он. Мы
не хотим его обидеть.
- Он... страдает...
- Страдает? Отчего?
- У... него... болит... Он... страдает.
- Почему у него болит? Что с ним случилось?
- Он... не... знает... Страдает... Это... был... свет...
- Свет? Какой свет?
- Он... убьет... вас... всех...
Неожиданно она перестала колебаться. Она закричала. Крича упала на
колени, царапая и дергая свой затылок. Майкл и Вольф подскочили к ней и
быстро перенесли в постель. Джек Хьюз приготовил шприц с чем-то для
успокоения и не колеблясь вбил ей в вену руки иглу. Она постепенно стихла,
чтобы наконец впасть в нервный сон. Все время во сне она металась и
тряслась, а ее веки дрожали.
- Это облегчает дело, - заявил Джек.
- Какое дело? - удивился я.
- Идем прямо к ее родителям и объясняем им точно все, что происходит с
их дочерью. Вызываем этого шамана из Южной Дакоты и бьемся с этой бестией,
пока она не будет мертва.
- И никакого чувства вины? - спросил я. - Никакого сочувствия?
- Конечно же, я питаю живое сочувствие и имею чувство вины. И именно
потому, что они есть, я должен его ликвидировать.
- Не понимаю.
- Гарри, - сказал Джек. - Этот шаман страдает. Он не знает, почему, но
утверждает, что это свет. Если ты что-то знаешь по гинекологии, то,
наверное, ты слышал, что мы никогда не просвечиваем рентгеном плод
роженицы, пока нет уверенности, что он мертв или является угрозой для жизни
матери. Все это потому, что при каждом просвечивании рентгеновские лучи
уничтожают клетки в той области, на которую они направлены. У взрослых это
не имеет никакого значения, поскольку они уже полностью зрелы и потеря
нескольких клеток с последующим их восстановлением им нисколько не
повредит. Если же дело касается эмбриона, то потеря одной единственной
клетки может значить, что палец или даже целая рука или нога могут вообще
не развиться.
Я перепуганно посмотрел на него.
- Ты хочешь сказать...
- Я хочу сказать, что мы залили его таким потоком рентгеновских лучей,
что при нем можно видеть до Форта Нокса в день густого тумана.
Я посмотрел на покрытый сеткой жил нарост, извивающийся на затылке
Карен Тэнди.
- Другими словами, - сказал я. - Это уже монстр. Мы деформировали его.
Джек Хьюз покивал головой.
На дворе снова падал снег.
Глава 5. Во мрак.
Сам не знаю, чего я ожидал. Не имею понятия, как должен выглядеть
современный шаман, но Поющая Скала скорее напоминал страхового агента, а не
чернокнижника, владеющего древней магией индейцев. Когда утром он прилетел
из Сиу Фоллс и я вышел навстречу ему на Ла Гуардиа, он был одет в светло-
серый шерстяной костюм, его короткие волосы блестели так, будто были
пропитаны маслом, а на его не совсем орлином носу торчали очки в толстой
оправе. У него была светлая кожа, блестящие глаза и больше морщин на лице,
чем это можно было бы ожидать у белого возрастом пятьдесят лет. Кроме
этого, он выглядел совершенно обычно и неинтересно, как любой
путешествующий бизнесмен.
Я подошел к нему протягивая руку. Макушка его еле достигала его плеча.
- Мистер Поющая Скала? Меня зовут Гарри Эрскин.
- Приветствую. Вы не должны обращаться ко мне "мистер". Одного Поющая
Скала достаточно. Что за омерзительный полет, снежные бураны всю дорогу. Я
уже думал, что мы будем вынуждены приземлиться в Милуоки.
- Мой автомобиль ждет нас у выхода, - сказал я.
Мы забрали багаж и вышли к паркингу. Затуманенное солнце растапливало
мягкий снег, а в воздухе ощущалось предчувствие весны. Ряд капель падал с
какого-то парапета на тротуар, и одна из них упала мне за шиворот.
Я посмотрел вверх.
- Как это получается, что они не падают на вас? - удивился я.
- Я шаман, - вежливо объяснил Поющая Скала. - Вы думаете, что капля
воды осмелилась бы по мне ударить?
Я сунул чемоданы в багажник и мы сели в машину.
- Вы любите кугуара? - спросил Поющая Скала.
- Он очень удобен, - ответил я. - Да, люблю его.
- У меня такой же, только зеленый, - заявил он. - Я езжу на нем на
рыбную ловлю во время уикэнда. Для работы же я использую Маркиза.
- О... - ответил я. Оказалось, что шаманские дела в резервации в
последнее время идут совсем неплохо.
По пути из Ла Гвардиа на Манхэттен я спросил Поющую Скалу, что ему
известно о случае Карен Тэнди.
- Мне сказали, что какой-то древний шаман хочет возродиться вновь в ее
теле. - коротко ответил он.
- И вы поверили в это без сомнения?
- Почему бы и нет... я видел и еще более удивительные вещи. Бегство в
другое время - это сильные чары, но такие случаи известны. Если вы
говорите, что это правда, и доктор Сноу говорит, что это правда, то и я
склонен верить, что так оно и есть на самом деле.
- Вы понимаете, что все это дело надлежит хранить в строжайшей тайне?
- спросил я опережая какой-то грузовик и включая "дворники", чтобы очистить
переднее стекло от капель воды, вылетевших из-под задних колес грузовика.
- Естественно. И так я бы предпочел такого не разглашать. У меня в
Южной Дакоте хорошо процветающее дело и я не хотел бы, чтобы мои клиенты
подумали, что я возвращаюсь к обычаям дикарей.
- Вы знаете также, что этот шаман чрезвычайно могуч?
Поющая Скала покивал головой.
- Он и должен быть могуч, если смог перебросить себя через три
столетия. Я почерпнул немного информации на эту тему. Как оказалось, чем
больше временной промежуток, через который шаман может себя перебросить,
тем сильнее должна быть его магия.
- Может, вы узнали и что-то еще?
- Немного, но достаточно, чтобы сориентироваться, какие шаги я должен
предпринять. Наверно, вы слышали о Гиче Маниту, Великом Духе? Так вот,
здесь мы имеем дело с духом, или маниту этого конкретного шамана. Видимо он
очень могуч, что означает, что даже его предыдущая жизнь, в 1650 году, была
четвертой или пятой реинкарнацией. Видите, при каждом появлении на земле в
человеческом облике Маниту обогащается силой и знанием. Когда же достигнет
седьмой или восьмой реинкарнации, то маниту уже готов, чтобы навсегда
соединиться с Гиче Маниту в чисто духовной форме. Это как бы диплом.
Я сменил полосу движения.
- В европейском спиритизме существует подобная концепция. Но я хотел
бы узнать, как можно победить такого маниту.
Поющая Скала выловил из кармана небольшую сигару и закурил.
- Не утверждаю, что это легко, - заявил он. - Собственно, техника
заключается в методе проб и ошибок. Но основной принцип таков: каждое
магическое заклятие можно обратить. Его нельзя сдержать. Оно имеет свою
магическую инерцию, и стараться затормозить эту инерцию - все равно, что
остановиться перед несущимся экспрессом. Но этот поезд можно обратить и
послать назад тем же путем, каким он прибыл. Нужна лишь достаточная мощь,
чтобы изменить его курс на сто восемьдесят градусов.
- Это может быть проще, чем вы считаете, - сказал я. - Врачи
просвечивали рентгеном этого шамана, когда он был в стадии эмбриона, и
вроде он был деформирован или искалечен.
- Это не имеет значения, - ответил Поющая Скала. - Чары были брошены
тогда, когда он был еще цел и здоров, так что учитывается только это.
- На самом ли деле вы способны его заставить покинуть Карен Тэнди?
- Я надеюсь. У меня нет достаточно силы, чтобы отослать его назад в
семнадцатый век. Для этого нужен очень могучий и опытный шаман - кто-то
намного сильнее меня. Однако я смогу убрать его из ее тела, обратить назад
внутренний процесс развития и направить его кому-то другому.
Я почувствовал неприятный холод.
- Кому-то другому? Вы не можете этого сделать. Какой тогда смысл в
спасении жизни Карен Тэнди, если в этом случае мы убьем другого человека?
Поющая Скала выпустил большое облако дыма из сигары.
- Мне неприятно, мистер Эрскин. Я считал, что вы поняли, связанные с
этим проблемы. Иного способа не существует.
- Но к кому тогда перейдет маниту?
- Это может быть кто угодно. Вы должны отдать себе отчет, что он будет
биться за свою жизнь. Он решится на каждого, лишь бы тот был достаточно
