тетка способны принимать сигналы откуда-то из глубин ночи и отражать их в
своих умах?
Я не обратил ни малейшего внимания на заявление миссис Карманн, что
это ее муж старался связаться с ней. Все древние вдовы считают, что их
мужья носятся вокруг них в эфире и занимаются только тем, что любой ценой
пытаются им передать какие-то необычайно важные новости. Тем временем то,
чем на самом деле занимаются их умершие половины в мире духов - это игра в
гольф, облапывание молодых душечек женского пола и радость от нескольких
лет тишины и покоя, прежде чем к ним присоединятся их дражайшие половины.
Я подумал, что это одно и то же лицо пытается завязать с ними обеими
контакт, чтобы передать неопределенную тревогу, которая его охватила. Я
допускал, что это могла быть женщина, хотя о духах трудно сказать что-то
конкретное. Они же наверняка должны быть более или менее бесполыми. Ведь
наверняка трудно сношаться с привлекательной дамой-духом, не имея ничего
более ощутимого, чем пенис из экзоплазмы.
Я сидел в собственном жилище, жуя все эти фривольные мысли, когда
неожиданно у меня появилось безумное впечатление, что кто-то стоит за мной,
уже за полем моего зрения. Я не хотел оглядываться, так как это было бы
признанием в идиотском страхе, но одновременно чувствовал как бы свербление
на шее. Я не мог удержаться от того, чтобы не бросать быстрые взгляды по
бокам, чтобы проверить, не видно ли на стенах каких-то необычных теней.
Наконец, я встал и молниеносно обернулся. Естественно, я ничего не
увидел. Но я не мог избавиться от мысли, что кто-то или что-то еще секунду
назад было здесь - кто-то мрачный и молчаливый, как монах. Громко
насвистывая, я налил себе шотландского на три или четыре пальца. Если
существовал какой-то "спиритус", который я полностью воспринимал - так
только этот. Резкий вкус солода и ячменя быстро вернул меня на землю.
Я решил раскинуть карты и проверить, что они могут сказать на эту
тему. Из всего вздора на тему ясновидения и спиритизма лишь к Тароту я
питал невольное уважение. Не хочу в него верить, но каким-то образом он
может точно определить, в каком состоянии вы находитесь, как бы сильно вы
не пытались это скрыть. И каждая карта пробуждает удивительное чувство,
как-будто воспоминание о сне, который вы никогда не можете точно
припомнить.
Я потасовал карты и разложил их на сукне стола. Обычно я использую
раскладку кельтского креста на 10 карт, так как она наилегчайшая... "Это в
тебе, это ждет тебя, это под тобой, это за тобой..."
Я задал Тароту один простой вопрос и согласно правилам твердо думал о
нем все это время. Вопрос звучал так: "Кто говорит с Карен Тэнди?"
Раскладывая карты одну за другой, я не мог удержаться от того, чтобы
не морщить брови. Со мной еще в жизни не случалось подобного - настолько
необычный был расклад. Некоторые карты Тарота почти никогда не открываются,
а когда же это случается, то бросаются в глаза сразу - настолько они
особенные. Расклады большинства людей полны мелких, мало что говорящих
карт, или карт, указывающих на желание денег и ссору в доме - все эти малые
бокалы, магические прутья и пентаграммы. Очень редко встречаются карты
страшных катастроф, такие, как хотя бы Башня, на которой маленьких людей
сбрасывает вниз зигзагообразная молния. Но ни разу мне еще не встречалась
Смерть.
А на этот раз она открылась - в своем черном вооружении, на черном
красноглазом коне, с кланяющимися ей епископами и детьми. Так же открылся
мне Дьявол с неприятным враждебным взглядом, бараньими рогами и голыми
людьми, прикованными к его трону. Так же и Чернокнижник, перевернутый. Этой
стороной карта означала врача или мага, психическую болезнь и беспокойство.
Я всматривался в эти карты почти полчаса. Что, к дьяволу, они могут
значить? Может, Карен Тэнди психически больна? Возможно. Эта опухоль на ее
затылке вполне могла повредить ей мозг. Проблема с этим проклятым Таротом
состоит в том, что он никогда не дает конкретных ответов. Существует четыре
или даже пять интерпретаций, и в них нужно самому просекать.
Чернокнижник? Я снова потасовал и положил карту Чернокнижника как
вопрос. Для этого нужно положить карту в центр, прикрыть ее другой картой и
разложить кельтский крест с самого начала. Тогда карты должны дать мне
более подробную информацию, что он значит.
Я разложил девять карт, после чего перевернул десятую. Я почувствовал
позывы к рвоте в желудке, и мне снова показалось, что на меня кто-то
смотрит. Десятой картой был тот же Чернокнижник.
Я поднял карту, прикрывающую мою карту-вопрос. Внизу лежала Смерть.
Может, я и ошибся. Все равно я был уверен, что положил сначала
Чернокнижника. Я собрал карты, положил его еще раз крепко на стол и прикрыл
двумя магическими лозами, и дальше раскладывал карты, пока у меня не
осталась только одна.
Но на ней ничего не было! Это была чистая карта!
Сам я собственно не верю в угадывание судьбы, но у меня появилось
непреодолимое впечатление, что кто-то там говорит мне громко и решительно,
чтобы я не совал куда попало свой любопытный нос.
Я посмотрел на часы. Была полночь. Как раз подходящее время для духов
и привидений. Как раз время, чтобы ложиться спать. Завтра я должен увидеть,
что Карен Тэнди оставила для меня в конверте.
Глава 2. В темноту.
На следующее утро, в субботу, более или менее около половины
одиннадцатого вышло апельсиновое солнце, и снег на улице начал превращаться
в кучу коричневого болота. Все еще было пронзительно холодно, и мой кугуар
по пути в Госпиталь Сестер Иерусалимских дважды отказывал в послушании.
Прохожие, закутанные в шали и плащи, сновали заляпанные по грязным
тротуарам, как лишенные лиц фигуры из зимнего окна.
Я остановился перед воротами и вошел в холл. В нем было тепло и
элегантно. На полу лежали толстые ковры, в горшках стояли пальмы, был
слышен приглушенный шум разговоров. Все это больше подходило к какому-то
отелю на модном курорте, а не к убежищу для больных. За стойкой стояла
элегантная молодая девушка в белом накрахмаленном фартуке и с белыми, как-
будто тоже накрахмаленными зубами.
- Могу ли я вам как-то помочь?
- Считаю, что можете. У вас должен быть конверт для меня. Меня зовут
Эрскин, Гарри Эрскин.
- Минуточку.
Она перелопатила кучу писем и открыток, пока, наконец, не вытянула
маленький белый конверт.
- Невероятный Эрскин? - прочла она, приподнимая бровь.
Я немного озабоченно кашлянул.
- Такое прозвище. Знаете ли, бывает так.
- У вас есть какой-нибудь документ?
Я обыскал карманы. Водительские права я оставил дома, вместе с
кредитными карточками. Наконец, я предъявил ей визитку. На ней было
написано: "Невероятный Эрскин. Прочитываю будущее, объясняю предсказания,
растолковываю сны".
- Да, пожалуй, это наверняка вы, - она улыбнулась и вручила мне
письмо.
Я сдержал желание открыть его, пока не вернулся домой. Я положил
конверт на стол и внимательно присмотрелся к нему. Именно такой почерк я и
ожидал от культурной девушки, такой, как Карен Тэнди - четкого, уверенного
и смелого. Особенно мне понравился способ, каким она написала
"Невероятному". Я нашел ножнички для ногтей и отрезал краешек письма.
Внутри я нашел три или четыре листика разлинованной бумаги, наверно,
вырванные из записной книжки. К ним было приложено краткое письмо,
написанное рукой Карен Тэнди.
"Дорогой мистер Эрскин!
Сегодня ночью у меня был тот же сон, только намного более
выразительный, чем раньше. Я старалась обращать внимание на все
подробности. Две вещи я помню очень выразительно. Береговая линия имела
довольно выразительную форму, которую я нарисовала ниже. Я зарисовала также
и парусник, и столько из его флага, сколько смогла запомнить.
Чувство страха было намного более сильным, точно так же и желание
убежать. Как только я приду в себя после операции, то я свяжусь с вами,
чтобы поговорить об этом.
Ваша подруга, Карен Тэнди".
Я осмотрел внимательнее листки из блокнота. Нарисованная вручную карта
побережья мало чем помогла мне. Это была всего лишь извилистая линия,
могущая представить любой берег на земле. Но рисунок корабля оказался
интересным. Он был достаточно подробным. Флаг тоже был не плох. В
библиотеке наверняка должны быть книги о кораблях и флагах, так что я мог
проверить, что это был за галеон. Если, конечно, это был настоящий галеон,
а не только бред возбужденного опухолью воображения Карен.
Я долго сидел, обдумывая удивительный случай "моей подруги Карен
Тэнди". У меня было большое желание выйти и проверить этот корабль. Но было
уже почти 11.30, и вот-вот должна была явиться миссис Герц - еще одна
милейшая древняя дама, имеющая намного больше денег, чем мозгов. Прежде
всего ее интересовало одно: будут ли у нее какие-то хлопоты с сотнями ее
родственников, которых она всех упоминала в завещании. После каждой встречи
со мной она посещала адвоката и переписывала завещание. Адвокат на этом
заграбастал столько, что на последнее Рождество прислал мне в виде
благодарности целый ящик "Джонни Уокер Блэк Лейбел". Ведь, по сути, он и я
работали в одном и том же деле.
Точно в 11.30 зазвенел звонок у двери. Я повесил в шкаф пиджак,
напялил мой зеленый мешок, всадил на голову треуголку и приготовился, чтобы
приветствовать миссис Герц своим обычным мистическим способом.
- Прошу войти, миссис Герц. Прекрасное утро для всего, что связано с
оккультизмом.
Миссис Герц было около 75 лет. Она была перманентно бледна и сморщена,
имела куриные лапки вместо рук и очки, увеличивающие ее глаза до такой
степени, что они выглядели плавающими в аквариуме устрицами. Она вошла,
дрожа и опираясь на трость.
Распространяя густой запах нафталина и лаванды, она с громким вздохом
и со скрипом сложилась на стуле.
- Как вы себя чувствуете, миссис Герц? - спросил я вежливо, потирая
руки. - Как чувствуют себя ваши сны?
Она не ответила, поэтому я пожал плечами и взял карты Тарота. Тасуя
их, я старался найти ту чистую, которая открылась мне вчера, но от нее не
было и следа. Конечно, я мог ошибиться, я мог быть измученным, но я как-то
не был в этом убежден. Несмотря на исполнение работы, я вовсе не являюсь
любителем мистических переживаний. Я разложил карты и поощрил миссис Герц,
чтобы она подумала о вопросе, какой она хотела бы мне задать.
- Мы уже давно не говорили о вашем племяннике Стенли, - напомнил я ей.
- Может, взглянем, что творится в его скромном доме? А что с вашей родной
сестрой Агнес?
Она не ответила. Даже не взглянула на меня. Она глазела в угол
комнаты, погруженная в свои мысли.
- Миссис Герц! - сказал я, вставая. - Миссис Герц, я разложил для вас
карты.
Я обошел столик и склонился, чтобы посмотреть ей в лицо. Казалось, что
с ней ничего не случилось. Во всяком случае она дышала. Ну, уже это хорошо.
Последнее, что я мог бы пожелать, так это то, чтобы эта археологическая
древность испустила дух в ходе прочтения мной ее судьбы. Известие об этом
разорило бы меня. А может, еще и нет...
- Миссис Герц, - вновь заговорил я, взяв в руки ее сухие ладони. -
Хорошо ли вы себя чувствуете? Может, вам налить бокал коньяка?
Ее глаза удивительно вращались под толстыми, как бутылка кока-колы
стеклами очков. Она смотрела в мою сторону и одновременно вообще на меня.
Казалось, будто она смотрит сквозь меня, куда-то назад. Я невольно
