обернулся, чтобы проверить, есть ли еще кто-то в комнате.
- Миссис Герц, - попытался я еще раз. - Может, вам нужно принять
какое-то лекарство? Миссис Герц, и вообще, вы слышите меня?
Между ее блеклых губ прорвался тихий, свистящий шепот. Мне казалось,
что она пытается что-то сказать, но никак не может. Нефтяная лампа начала
мигать и шипеть. Трудно сказать, вызваны были тени, двигающиеся на щеках
миссис Герц удивительным выражением ее лица или нет.
- Бууу... - сказала она еле слышно.
- Миссис Герц, - не выдержал я, - если это какая-то шутка, то прошу
вас немедленно прекратить ее. Вы меня перепугали, и если вы тут же не
придете в себя, то я вызову скорую помощь. Понимаете ли вы меня?
- Бууу... - зашептала она снова. Ее руки задрожали, а большой перстень
с изумрудом застучал о поручень кресла. Она дико вращала глазами, а нижнюю
челюсть как-будто заклинило в положении широкого вывиха. Я видел ее узкий
язык и вставные челюсти стоимостью в 4000 долларов.
- Хорошо, - сказал я. - Как хотите. Я вызываю скорую помощь, миссис
Герц. Вы сами видите, я подхожу к телефону, набираю номер. Миссис Герц, я
звоню.
Неожиданно археологическая древность встала. Неуклюже она потянулась
за тростью, поворачивая ее с треском на полу. Она стояла, шатаясь и
переступая с ноги на ногу, так, как если бы танцевала в ритм какой-то
неслышимой для меня мелодии.
- Я весь внимание, чем я могу помочь? - спросил телефонист, но я
положил трубку и подошел к моей подпрыгивающей клиентке.
Я попытался обнять ее рукой, но она оттолкнула меня своей сморщенной
лапой. Она тряслась и танцевала, все время что-то ворча и бурча, а я не
знал, что, ко всем чертям, я должен с ней делать. Видимо, у нее был
припадок чего-то, но я никогда не видел припадка, жертва которого
отплясывала бы шейк в одиночестве посреди комнаты.
- Бууу... - заговорила она еще раз.
Я запрыгал вокруг нее, стараясь не выпадать из ритма ее неуклюжих
движений.
- Что значит это "бууу..."? - спросил я . - Миссис Герц, может, вы
соблаговолите сесть и объяснить мне, что, к черту, творится?
Так же неожиданно, как она начала свой танец, она его закончила.
Уровень ее энергии, казалось, падал в темпе лифта, спускающегося на первый
этаж, в фойе и на улицу. Она протянула руку, чтобы опереться на что-то, и я
должен был схватить ее за руку, чтобы она с треском мумии не грохнулась на
пол. Я осторожно усадил ее негнущееся древнее тело в кресло и встал на
колени рядом.
- Миссис Герц, я не люблю вынуждать своих клиентов к чему-либо, но я
на самом деле считаю, что вас должен осмотреть какой-то врач. Не считаете
ли вы что это было бы разумным?
Она смотрела на меня, не видя, а ее губы снова раскрылись. Признаюсь.
что я должен был отвернуться. Внешняя наштукатуренность и нанафталиненность
древних дам мне как-то не мешает, но я не имею особого желания заглядывать
внутрь их.
- Буут, - прошептала она. - Буут.
- Бут? - переспросил я. - Что, ко всем чертям, имеют со всем этим
общего какие-то "буты"?
- Буут, - сказала она дрожащим голосом, еще более пискляво. - Буут!
БУУУУУУУТ!!!
- О, боже, - застонал я. - Миссис Герц, прошу вас успокоиться. Я тут
же вызываю скорую помощь. Прошу вас не двигаться, миссис Герц, все кончится
хорошо. Наверняка вы вскоре почувствуете себя намного лучше.
Я встал, подошел к телефону и набрал номер скорой помощи. Миссис Герц
тряслась, дрожала и бормотала свое "буут", "буут". Мне показалось, что
прошел век, пока кто-то не ответил мне:
- Алло?
- Наконец-то. Немедленно нуждаюсь в скорой помощи. У меня находится
пожилая дама, у которой какой-то приступ. Она богата, как тысяча дьяволов,
поэтому скажите тем, кто на машине, чтобы они не делали по пути объездов
через Бронко. Поспешите. Я боюсь, что она может умереть или что-то в этом
роде.
Я продиктовал свой адрес, номер телефона и вернулся к миссис Герц. Она
на минуту перестала дрожать и сидела удивительно спокойная, как-будто в
раздумье.
- Миссис Герц... - заговорил я.
Она повернула голову в мою сторону. Ее лицо было старым, неподвижным и
застывшим. Водянистые глаза всматривались в меня.
- Де буут, минньер, - сказала она грубым голосом. - Де буут.
- Миссис Герц, прошу вас ни о чем не беспокоиться. Скорая помощь уже в
пути. Только сидите и постарайтесь успокоиться.
Миссис Герц схватилась за поручень кресла и встала. С трудом она
удерживала равновесие, как-будто ходила по льду. Но, наконец, она
выпрямилась и встала с опущенными по бокам руками, более высокая и сильная,
чем я когда-либо ее видел.
- Миссис Герц, наверно, будет лучше...
Она игнорировала меня и начала скользить по ковру. Никогда я еще не
видел, чтобы кто-то двигался так. Ее ноги словно скользили по полу, касаясь
его как-будто только мнимо. Она бесшумно добралась до двери и открыла ее:
- На самом деле, будет лучше, если вы подождете, - заявил я довольно
убежденно. Честно говоря, я начал чувствовать неприятную дрожь и совершенно
не знал, что мне нужно говорить. Мне казалось, что она меня не слышит, во
всяком случае, не обращает на меня внимания.
- Де буут, - хрипло проскрипела она, после чего выскользнула за дверь
в коридор.
Естественно, я побежал за ней. То, что я увидел, было так неожиданно и
ужасно, что я почти пожалел о своем решении. Только что она стояла за
дверью, а я протягивал руку, чтобы схватить ее за плечо, и тут же она
помчалась от меня по длинному светлому коридору так быстро, как будто от
кого-то убегала. Но она вообще не бежала. Она удалялась от меня, вообще не
двигая ногами.
- Миссис Герц! - закричал я, но из моего горла вырвался сдавленный
чужой писк. Я почувствовал нарастающую где-то внутри меня волну страха, как
если бы посреди ночи неожиданно увидел мелово-бледное лицо за окном.
Она обернулась еще раз в конце коридора. Она стояла на вершине
ступеней лестницы. Казалось, что она пытается кивнуть мне или поднять руку,
или, может, даже, скорее всего, что-то оттолкнуть от себя. Потом она
исчезла на ступенях, а я лишь услышал, как ее высохшее мумиеподобное тело
падает, гремя на ступенях.
Я побежал за ней. Двери открывались на всем этаже, показывая
обеспокоенные и любопытные лица.
Я посмотрел вниз. Миссис Герц лежала там, свернувшись, а ее ноги
выступали из-под тела под удивительными углами. Я сбежал вниз, упал рядом с
ней на колени и взял за твердую, как палка, руку. Ничего, ни следа пульса.
Я поднял ее голову. Из ее рта вытекла струйка густой крови.
- Что случилось? - спросил один из моих соседей, остановившись вверху
ступеней. - Что с ней?
- Упала, - ответил я. - Ей семьдесят пять лет. Передвигалась с трудом.
Наверное, она мертва. Я уже вызвал скорую помощь.
- О, боже, - взвизгнула какая-то женщина. - Я не могу смотреть на
смерть.
Я встал, сдирая с себя зеленый мешок. Я не мог во все это поверить.
Мне казалось, что я вот-вот проснусь и вокруг будет раннее утро, а я буду
лежать в постели в своей апельсиновой атласной пижаме. Я посмотрел на
миссис Герц, сморщенную, старую и мертвую, как газовый баллон, из которого
выпустили воздух. Волна тошноты начала подниматься в моем горле.
Лейтенант Марино из Отдела Убийств был необычайно разумен. Оказалось,
что миссис Герц оставила мне кое-что в завещании, но явно недостаточно для
того, чтобы спихивать ее с лестницы.
Детектив сидел, выпрямившись, в моем кресле, вбитый в черный, тесный
плащ, а его черные коротко остриженные волосы торчали во все стороны. Он
старался что-то прочесть со смятого клочка бумаги.
- У меня здесь записано, что вы наследуете две викторианские вазы, -
он потянул носом. - кто-то из наших как раз сейчас проверяет их стоимость,
но вы явно не выглядите типом, который убивает пожилую даму из-за двух ваз.
Я пожал плечами.
- Такие пожилые дамы для меня - как золотые жилы. Не сбрасывают же
золотые жилы со ступеней.
Лейтенант Марино поднял голову. У него было широкое плоское лицо, и он
выглядел, как оперный певец после освистывания. Задумчиво он почесал
пальцами голову и оглядел комнату.
- Значит, вы что-то вроде бабы-ворожеи, так?
- Точно. Карты Тарота, кофейная гуща и прочее в таком стиле. Большая
часть моих клиенток - это пожилые дамы, такие, как миссис Герц.
Он покивал головой, покусывая губу.
- Ясно. Вы говорили, что она вела себя неестественно все время?
- Да. Это значит, что, как только она вошла, то мне показалось, что с
ней что-то не в порядке. Она была очень старой и слабой, это факт, но
обычно у нее было время, чтобы со мной поболтать и рассказать, что у нее
нового. На этот же раз она вошла, села и все время молчала.
Лейтенант Марино всматривался в свою бумажку.
- Успели ли вы ей поворожить? Дело в том, что, может быть, была какая-
то причина, которая склонила бы ее к самоубийству. Какие-то дурные известия
на кофейной гуще?
- Это было невозможно. Я не успел даже разложить карты. Она только
успела войти и сесть, и тут же начала бредить о "бутах".
- О "бутах"? Что вы имеете в виду?
- Сам не знаю. Она непрерывно повторяла "буут". Не имею ни малейшего
понятия, что это значило.
- Буут? - Лейтенант Марино наморщил лоб. - Каким образом она это
говорила? Может, она пыталась сказать что-то о человеке по фамилии Бут?
Я задумался и потянул себя за нос.
- Наверное, нет. Это не звучало как фамилия. Но она казалась очень
этим обеспокоенной.
- Обеспокоенной? - заинтересовался лейтенант Марино. - Как вы это
понимаете?
- Собственно, это трудно объяснить. Она вошла, села и начала с этими
своими буутами, а потом вышла и побежала по коридору. Я пытался ее
задержать, но она была для меня чересчур быстрой. Она помахала немного
рукой, а потом грохнулась на самый низ ступеней.
Детектив сделал несколько записей, после чего сказал:
- Побежала?
- Прошу не спрашивать, как это возможно, - я развел руками. - Я сам не
понимаю. Но она побежала по коридору, как пятнадцатилетняя девочка.
Лейтенант Марино нахмурил брови.
- Мистер Эрскин, этой мертвой женщине семьдесят пять лет. Она ходила с
тростью. А вы пытаетесь мне внушить, что она бежала по коридору. Она
бежала?
- Именно это я и сказал.
- Мистер Эрскин, не считаете ли вы, что вы слишком отпускаете вожжи у
своего воображения? Не верю, что вы ее убили, но не могу поверить и в то,
что она бежала.
Я опустил глаза. Я припомнил, как миссис Герц выскользнула из комнаты,
как затем исчезла в перспективе коридора так, будто ехала по рельсам.
- Да, честно говоря, она не совсем бежала, - выдавил я.
- Так что она делала? - терпеливо выпытывал лейтенант Марино. - Она
шла? Волочила ноги?
- Нет, ничего подобного. Она скользила.
Лейтенант Марино как раз хотел записать это, но неожиданно его ладонь
застыла в половине сантиметра от бумаги. Он кашлянул, скривился и сунул
смятый листок бумаги в карман плаща. Потом он встал и подошел ко мне со
снисходительной улыбкой на лице.
- Мистер Эрскин, вид чьей-то смерти всегда вызывает шок. Обычно потом
с памятью творится что-то удивительное. В конце концов, вы, наверное,
знаете это, ведь мы работаем в смежных профессиях. Может, вам кажется, что
вы видели что-то, что по сути дела выглядело совершенно иначе.
- Да, - тупо согласился я. - Это возможно.
Он положил мне на плечо свою толстую ладонь и дружески стиснул плечо.
- Мы должны будем произвести вскрытие останков, чтобы установить
