Черныш тоненько, жалобно мяукнул.
- Ваш кот лучше понимает холодную реальность, которая вас
окружает,- сказал Таф.- Может быть, мне объяснить все сначала?
- Чудовище,- сказала она.
Таф моргнул:
- Вечно мои благие намерения недооценивают и встречают лишь
незаслуженными обвинениями.
- Чудовище! - повторила она.
Таф быстро сжал правую руку в кулак, потом медленно разжал.
- Очевидно, какой-то нервный тик резко сократил ваш словарный
запас, Первый Советник.
- Нет,- ответила она,- просто это единственное слово, которое
вам подходит, черт возьми.
- Несомненно,- сказал Таф.- В таком случае, раз я чудовище, мне
и поступать следует, как чудовищу. Учтите это, Первый Советник, когда
будете принимать свое решение.
Черныш вдруг дернул головой и уставился на Тафа, словно увидал
на его длинном бледном лице что-то, не видимое другим. Кот зашипел и
попятился назад; густая серебристо-серая шерсть встала дыбом. Толли
Мьюн нагнулась и взяла его на руки. Кот шипел и дрожал.
- Что? - встревоженно спросила она.- Какое решение? Все
решения приняли вы. О чем это вы говорите?
- Позвольте мне сообщить, что пока в атмосферу С'атлэма не
выпущено ни одной споры манны,- сказал Хэвиланд Таф.
Она фыркнула.
- Ну и что? Вы же заключили эту паршивую сделку, мне вас не
остановить.
- Несомненно. Прискорбно. Может быть, вы все-таки найдете
способ. А сейчас прошу вас ко мне. Дакс ждет ужина. Для своей трапезы
я приготовил отличное пюре, еще могу предложить вам холодное
могаунское пиво - достаточно крепкий напиток, пригодный и для богов,
и для чудовищ. И, разумеется, в вашем распоряжении мои системы связи,
если вы захотите что-нибудь сообщить своему правительству.
Толли Мьюн открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь
язвительное, но передумала.
- Вы действительно имеете в виду то, что я подумала? - изумилась
она.
- Трудно сказать,- ответил Таф.- Кошка-телепат сейчас есть
только у вас, мадам.
Затем было бесконечно долгое возвращение в полном молчании и
бесконечно долгий, неловкий ужин.
Они сидели за столом в углу длинного, узкого зала связи в
окружении пультов, телеэкранов и кошек. Таф, держа на коленях Дакса,
методически поглощал свой ужин. С другой стороны стола Толли Мьюн
ковырялась в своей тарелке. У нее не было аппетита. Она чувствовала
себя усталой и сбитой с толку. И испуганной.
Ее замешательство отразилось и на Черныше: он съежился у нее на
коленях и лишь изредка поднимал над столом голову, чтобы
предостерегающе порычать на Дакса.
И наконец наступил тот момент, которого она ждала. Зазвенел
звонок, замигала синяя лампочка - кто-то хотел с ними связаться.
Толли Мьюн вздрогнула и быстро обернулась. Черныш испуганно
спрыгнул с колен. Она сделала движение, чтобы встать, но застыла в
нерешительности.
- Я ввел в программу строгую инструкцию, чтобы меня ни в коем
случае не беспокоили во время еды,- сказал Таф.- Следовательно, это
вас.
Синяя лампочка вспыхивала и гасла.
- Вы не бог,- сказала Толли Мьюн,- и я, черт возьми тоже. Я не
желаю этого проклятого бремени, Таф.
- Может быть, это командующий Вальд Обер,- заметил Таф.-
Думаю, вам лучше ответить, пока он не начал обратный отсчет.
- Права нет ни у кого,- продолжала Толли Мьюн,- ни у вас, ни у
меня.
Он задумчиво пожал плечами.
Лампочка все мигала.
Черныш завыл.
Толли Мьюн сделала два шага по направлению к пульту,
остановилась и повернулась к Тафу.
- Бог - это созидание,- с появившейся откуда-то уверенностью
сказала она.- Вы можете разрушать, Таф, но не можете создавать.
Поэтому-то вы и чудовище, а не бог.
- Создание жизни в чанах для клонирования - ежедневное и
обычное дело в моей профессии,- возразил Таф.
Лампочка продолжала мигать.
- Нет,- сказала она.- Вы воспроизводите жизнь, но не создаете.
Она должна была когда-нибудь и где-нибудь существовать, и у вас
должны быть образцы клеток или ископаемые остатки, что-нибудь -
иначе вы беспомощны. Да, черт возьми! О, конечно, вы можете
создавать - так же, как и я, как и любой мужчина и любая женщина во
Вселенной. Деторождение, Таф. Вот где настоящая власть, вот где
настоящее чудо - это единственное, что делает нас, людей, сродни богам,
и именно это вы предлагаете отнять у девяносто девяти целых и девяти
десятых процента населения С'атлэма. К черту! Никакой вы не создатель,
никакой не Бог!
- Несомненно,- бесстрастно согласился Таф.
- Так что вы не имеете права принимать такие решения,- сказала
она,- и я тоже, черт возьми.
Она быстро и уверенно подошла к пульту и нажала кнопку. По
экрану побежали разноцветные пятна, из которых возник зеркальный
боевой шлем, украшенный стилизованным изображением глобуса. Под
темной пластико-стальной маской светились два красных сенсора.
- Командующий Обер,- обратилась Толли Мьюн.
- Первый Советник Мьюн,- сказал Вальд Обер,- я беспокоился.
Союзные послы говорят репортерам какие-то невероятные вещи.
Мирный договор, новый расцвет. Это правда? Что происходит? У вас все
в порядке?
- Да,- ответила она.- Послушайте меня, Обер, иЄ
- Толли Мьюн,- перебил ее Таф.
Она резко повернулась к нему:
- Что?
- Если деторождение - признак божества, то тогда кошки тоже
боги. Они тоже воспроизводят себе подобных. Позвольте мне заметить,
что за очень короткое время возникла такая ситуация, что у вас стало
больше кошек, чем у меня, хотя вы начинали с одной пары.
Толли Мьюн бросила на него сердитый взгляд:
- Я вас что-то не понимаю,- она отключила звук, чтобы Обер не
услышал слов Тафа. Вальд Обер беззвучно открывал рот и
жестикулировал.
Хэвиланд Таф сжал пальцы.
- Я просто говорю вам, что хотя я и люблю кошек, я все же
принимаю меры по контролю за рождаемостью. Я принял это решение,
взвесив все за и против. В конце концов, как вы увидите, есть только два
выхода. Вы должны или смириться с необходимостью обсуждать
плодовитость своих кошек, причем, должен добавить, без их согласия,
или же в один прекрасный день вам наверняка придется спускать целый
мешок новорожденных котят через тамбур в холодный вакуум космоса.
Если вы не сделаете выбора, он будет сделан за вас. Непринятие
решения - потому что у вас нет права - это тоже решение, Первый
Советник. Воздерживаясь от голосования, вы тоже голосуете.
- Таф! - страдальчески воскликнула она,- не надо! Я не хочу этой
проклятой власти.
Дакс вспрыгнул на стол и обратил на нее свой золотистый взор.
- Профессия бога еще труднее, чем профессия эколога,- сказал
Таф,- хотя, должен заметить, что когда я взвалил на себя эту ношу, я
знал, что это рискованно.
- Нет,- вздрогнула она.- Не говорите так. Дети не котята. Они
люди, они, ониЄ у них есть власть ума, власть сердцаЄ Они
рациональны, и это они должны сделать выбор - они, а не я. Я просто не
могу сделать его за них - за миллионы, миллиарды людей!
- Несомненно, так,- заметил Таф.- Я забыл о замечательном
народе С'атлэма и о его многовековой истории рационального выбора.
Разумеется, они заглянут в лицо войне, голоду и чуме, а потом, миллиард
за миллиардом, изменят свои привычки и бодро разведут тучи, которые
сгущаются над С'атлэмом и его величественными башнями. Как странно,
что я этого не понял.
Они пристально смотрели друг на друга.
Дакс замурлыкал. Потом он подобрался к тарелке Тафа и стал
лакать из нее грибное пюре. Черныш потерся о ногу Толли Мьюн,
подозрительно поглядывая на Дакса.
Толли Мьюн медленно-медленно повернулась к пульту; ей
казалось, что это движение длится целый день - неделю, год, всю жизнь,
сорок миллиардов жизней. Но между тем прошло одно мгновение, и
когда она взглянула на экран, все эти миллиарды забылись, как будто их
и не было.
Толли Мьюн посмотрела на холодную немую маску, глядевшую на
нее с экрана, и в этом темном блестящем куске пластика она, как в
зеркале, увидела все безликие ужасы войны. Под маской горели мрачные,
лихорадочные глаза голода и болезни. Она снова включила звук.
- Что у вас происходит? - спрашивал Вальд Обер.- Первый
Советник, я вас не слышу. Какие будут распоряжения? Вы меня слышите?
Что происходит?
- Коммандующий Обер,- сказала Толли Мьюн. Она заставила
себя широко улыбнуться.
- Что случилось?
Она проглотила слюну.
- Случилось? Ничего. Абсолютно ничего. Черт возьми, да все
просто прекрасно. Война закончилась, и кризис тоже, Командующий.
- Вас принудили силой? - рявкнул Вальд Обер.
- Нет,- быстро ответила она.- Почему вы это спросили?
- Слезы,- объяснил он.- Я вижу у вас слезы, Первый Советник.
- Это от радости, Командующий. Слезы радости. Манна, Обер,-
так он это называет. Манна небесная,- она легко рассмеялась.- Звездная
еда. Таф гений. ИногдаЄ- она прикусила губу.- Иногда я даже думаю,
что, может быть, онЄ
- Что?
- ЄБог,- сказала она и нажала кнопку. Экран погас.
Ее имя было Толли Мьюн, но в историях, которые о ней
рассказывали, обзывали ее по-разному.
Джоpдж Мартин. Манна небесная.
("Путешестия Тафа")
перевод с англ. - О. Орлова.
George R. R. Martin. Mann from Heaven.
Джоpдж Маpтин
ЗОВИТЕ ЕГО МОИСЕЕМ
Хэвиланд Таф редко брал что-либо на заметку по слухам, и это, конечно,
происходило потому, что лишь редкие слухи достигали его ушей. На этой пла-
нете туристов не было ничего такого, что могло бы испугать его. Но даже в
тех случаях, когда он смешивался с народом в общественных местах, он все
равно оставался для туземцев по меньшей мере чужим и недоступным. Известко-
во-белый цвет кожи, огромный череп и безволосые конечности обычно сразу вы-
деляли его среди всех прочих. И лишь в редких благоприятных случаях оказы-
валось, что цвет его кожи и вес совсем или почти не отличаются от цвета ко-
жи и веса жителей какого-то мира, и вот на таких мирах он и имел привычку
разворачивать свою деятельность. Хэвиланд Таф был неполных два с половиной
метра ростом, а его вес едва ли соответствовал его росту - хотя большая
часть этого веса располагалась над пряжкой ремня - чтобы считать его фигуру
гигантской. Конечно, люди смотрели ему вслед, когда он проходил мимо них,
но только немногие - за исключением тех случаев, когда он заходил в магази-
ны - вступали с ним в беседу. Тафа постоянно сопровождал Дакс, огромный ис-
синя-черный длинношерстный кот, которого он везде носил с собой на руках. И
когда у хозяина возникало желание поболтать, они великолепно беседовали
друг с другом, причем Таф даже специально записывал разговоры о львах.
И не удивительно, что Таф, с учетом уже описанных обстоятельств, ни-
когда и ничего не слышал о человеке по имени Моисей - до того самого вече-
ра, когда он с Даксом задержался в ресторане на К'теддионе и был оскорблен
действиями Джайма Крина.
Таф только что съел блюдо копченых корней с искусственной спаржой в
маленьком ветхом притончике неподалеку от космопорта и допивал третий литр
приятного грибного вина, когда свернувшийся перед ним на столе Дакс внезап-
но поднял голову. Слегка покачнувшись и пролив при этом вино себе на рукав,
но не потеряв присутствия духа, Таф молниеносно отклонил голову - достаточ-
но далеко, чтобы летящая по высокой дуге и нацеленная в затылок Тафа бутыл-
ка в руке Джайма Крина, хилого белобрысого юноши, разбилась о деревянную
спинку стула. Бутылка разлетелась, и стул, стол, кот и оба мужчины попали
под дождь осколков стекла и находившейся в бутылке жидкостью - приятного
местного алкогольного напитка - так что все они промокли насквозь. Бессмыс-
ленно моргая и тараща пьяные глаза, Джайм Крин уставился сначала на Тафа, а
потом растерянно посмотрел на остатки разбитой бутылки в своем окровавлен-
ном кулаке.
Хэвиланд Таф тяжело поднялся, на его длинном лице не было заметно ни-
каких проявлений чувств. Он одарил напавшего на него беглым взглядом, смах-
нул капли жидкости с глаз и потянулся, чтобы взять со стола мокрого нес-
