- В жизни не видел таких наглецов! - заявил он мне.
- Идите к черту! - ответил я равнодушно.
Бартер с Хезом ожидали меня у подножия лестницы.
- Откуда вы хотите начать? - спросил Бартер.
- С номера один, потом вдоль ряда.
- Как угодно. Большинство хижин пустые.
- Тогда почему вы так тревожились, что мы перебудим ваших гостей?
- В некоторых гости есть, - пробормотал он.
Мы обошли номер тринадцать и двинулись по цепочке домиков на склоне
холма. Два первых оказались пустыми.
Номер три, который, по словам Бланш, занимала она, не был освещен,
когда мы к нему подошли.
Бартер постучал.
- Кто это? - раздался мужской голос.
- Это я, Майк Бартер.
- Одну секунду!
Вспыхнул свет, кто-то выругался. Мы подождали несколько минут. Потом
раздались шаги у двери. Она распахнулась. Человек, стоявший на пороге, был
в трусах, сшитых из яркой ткани, где основным персонажем была волчья
голова. Волки по всем трусам лаяли на стройные женские ножки, являвшиеся
вторым мотивом этого рисунка. Человек в столь экстравагантных трусах мог
быть, а мог и не быть волком. Я бы скорее назвал его содержателем притона.
Ему было минимум шестьдесят. У него была лысая голова, очки в красной
оправе, а его брюхо было таких устрашающих размеров, что волки, очевидно,
оттого и лаяли.
И первое, что он сказал, было:
- Где...
Тут он увидел меня и заткнулся.
- Где кто? - спросил я.
Глаза за стеклами очков глядели умно.
Старик усмехнулся:
- Не "кто", а "что". Я хотел спросить мистера Бартера, где обещанные
полотенца.
- Черт возьми, совершенно вылетело у меня из головы! - воскликнул
Бартер.
Он щелкнул пальцами.
- Вы не возражаете, если мы зайдем, сэр?
- Если вы не возражаете против того, что я вас встречаю в исподнем, -
ответил лысак.
Он отступил в сторону, и мы все вошли в комнату. Мои глаза
устремились на кровать. На ней лежали две подушки, на обеих спали. Я вошел
в ванную. Одно из полотенец было испачкано губной помадой.
- Пойдем проверим другие кабины, - сказал я.
Выходя из хижины, Бартер повернулся:
- Я пришлю вам чистые полотенца.
Домики четыре, пять и шесть были пусты. Темноволосая девушка открыла
дверь номера семь. На ней был голубой купальный халатик. Она явно
удивилась, увидев Бартера, и тоже собиралась что-то сказать, пока не
заметила меня, сразу же закрыла рот и вопросительно посмотрела на Бартера.
- Извините, что приходится беспокоить вас и вашего мужа, мадам, -
быстро заговорил Бартер. - Вы разрешите нам войти?
Девица внимательно посмотрела на Бартера, но не спросила: "Зачем?"
или же "На каком основании вы беспокоите нас среди ночи?", во всяком
случае того, что можно было ожидать от женщины, разбуженной в такой час.
Она просто отступила в сторону, пропуская нас внутрь.
- Где ваш муж? - спросил я.
Она посмотрела в комнату, как будто временно потеряла его.
- Должен быть в уборной.
Она помолчала.
- Позвать его?
- Не обязательно, - сказал я. - Пошли, Бартер.
Девица смотрела нам вслед, когда мы шли по дорожке, потом заперла
дверь.
- Остальные хижины пустые. Хотите их тоже видеть?
- До сих пор вы были правы в отношении всего, не так ли? - спросил я.
- Конечно.
- Тогда зачем трудиться в них заглядывать?
- Я рассуждаю точно так же, - подхватил Бартер. - Почему бы вам не
вернуться в собственную хижину и не лечь спать? Утром вы проснетесь совсем
в другом настроении.
- Угу, - сказал я.
Я пошел к своей машине.
- Только сначала мне надо сделать одну вещь.
- Что именно? - спросил Бартер с улыбкой.
- Я должен связаться с полицией.
7
"Кадиллак", в котором приехал Карлисл, все еще был припаркован близ
офиса. Я было подумал, что стоит поискать внутри сумочку Стефани, но
вообще-то вряд ли это было необходимо. Некоторые вещи ты чувствуешь
инстинктивно при детективной работе, некоторые вещи знаешь автоматически.
Я новый детектив, нос у меня не такой чувствительный, как носы у Барри
О'Хары или Тони Митчелла, которые давно уже занимаются этим делом. Барри
или Тони могут безошибочно сказать, взглянув на человека, честный ли он
или нет. Пока я этого еще не могу. Этот навык вырабатывается, потому что
мы окружены ворами, наверное, и это вполне естественно. Обнаружение
преступника является такой же работой, как любая другая. У детектива
постепенно вырабатывается опыт. Когда ювелир достаточно долго занимается
драгоценными камнями, ему не надо прибегать к различным анализам, чтобы
отличить подлинный камень от поддельного. Он это знает и по свечению
камня, и по граням. Жулики тоже "светятся". Может быть, сумочка Стефани
была в "кадиллаке".
Может быть, я только вообразил, что поместил Энн в номер тринадцать.
Может быть, я был ненормальным, а все остальные говорили правду. Может
быть, Карлисл путешествовал налегке, и они с женой заняли номер тринадцать
в восемь часов.
Может быть, солнце встает на западе.
Сумочка для женщины - то же самое, что бумажник для мужчины. Когда ты
выходишь из машины, то прежде всего проверяешь, где твой бумажник, а
женщина хватает сумочку, ибо без нее она шагу не может ступить, ведь там и
косметика, и лекарства, и еще черт знает сколько всего.
Я сел в машину и объехал вокруг "кадиллака". В свете фар моей машины
я увидел Бартера, шагавшего к себе в офис. Я не знаю, о чем он думал, но
голова у него была опущена, и он страшно торопился. Хезекая был сзади,
уподобляясь вытянутой тени. Я поехал прямиком в бревенчатый коттедж судьи
Оливера Хенли. Я мог бы позвонить в полицию по телефону, наверное, но
время было около четырех часов утра, и лишь один Бог знал, где бы я сумел
разыскать телефонную кабину.
Вы понимаете, что про сон я и думать позабыл. Прошла и первая агония
парализующей паники. Теперь уже я считал идиотством, что мог на какое-то
мгновение допустить, что кровь в кабине одиннадцатого номера могла
принадлежать Энн. Энн исчезла, несомненно, была в опасности, но я больше
не думал, что она мертва. Опасность казалась мне вполне реальной. Раз она
исчезла, значит, для этого была основательная причина, и кровь в кабине
одиннадцать казалась вполне логичным и веским основанием. Люди добровольно
не кровоточат на полу стенного шкафа. Там, где кровь, там и опасность.
Я сознательно ехал очень быстро. Я был копом, такое нарушение с моей
стороны сейчас было допустимо. Но в этом штате значок имел малую цену. Мне
была необходима тяжелая рука местного закона, чтобы пустить в ход механизм
страха. Страх - весьма полезная вещь для копа. Редко встретишь такого
человека, которому совершенно нечего бояться, и никому не хочется, чтобы
страх стал реальностью твоего существования в силу какого-то
недоразумения. Страх заставляет невиновного человека говорить правду о
секретах кого-то другого. Страх может довести виновного до паники, а
паника в среде преступников - самый настоящий их враг.
На лице Оливера Хенли я все же заметил следы страха, когда он открыл
мне дверь. Это меня удивило. Возможно, конечно, что он был из тех людей,
которые автоматически пугаются, когда кто-то ломится к ним в дверь на
рассвете. Когда я подъехал, в коттедже горел свет, а когда Хенли открыл
дверь, хотя он был в пижаме и халате, он не выглядел человеком, только что
вылезшим из теплой постели. Была и другая странность в том, как он меня
впустил в дом. Я постучал, он не спросил даже: "Кто там?", а прямиком
подошел к двери и распахнул ее, произнеся: "А, Колби", как будто меня
ожидал.
- Я рад, что вы меня помните, - сказал я.
- Да.
Он кивнул головой. Глаза у него выглядели страшно усталыми, он даже
казался много старше, чем днем, когда рассказывал мне о прекрасной рыбной
ловле на Сулливан Поинте. В то время его голубые глаза казались
удивительно прозорливыми и яркими, сейчас они выцвели, а уголки губ
опустились вниз.
- Что такое, Колби? - спросил он.
- Я хотел бы с вами поговорить.
Он кивнул.
- Заходите.
Я прошел следом за ним в коттедж. В нем не произошло больших перемен
за те три часа, которые прошли с тех пор, как мы с Энн отсюда уехали.
Хенли, скорее всего, после нашего отъезда сразу лег спать. Я быстро
осмотрелся. Единственное, на что я обратил внимание, была сигарета,
горевшая в пепельнице возле телефона.
- Я спал, - сказал он. - В чем дело?
- Мне нужно несколько полицейских.
- Для чего?
- Это сложно.
- Жизнь обычно сложна, - ответил Хенли.
При этом он тяжело вздохнул.
- Поскольку вы вытащили меня из постели, почему бы вам не рассказать
мне, что случилось?
- Исчезла моя невеста.
- Что именно вы имеете в виду? - спросил Хенли.
Он приподнял крышку с хрустальной шкатулки и достал оттуда сигарету с
фильтром, которую тут же сунул в рот.
- Сигарету? - спросил он.
- Нет, благодарю.
Хенли раскурил сигарету, воспользовавшись зажигалкой со своего стола.
- Так что там в отношении исчезнувшей невесты?
Он выпустил длинную струю воздуха.
Вроде бы жизнь стала возвращаться в его глаза.
- Скверная привычка, - сказал он. - Всегда хватаюсь за сигарету,
стоит мне проснуться.
- Девушка...
- Вы верите разговорам о раке горла? - спросил Хенли.
- Что?
- Сигареты вызывают рак горла? - сказал он.
- Не знаю. Я никогда об этом не думал.
- Все хорошее в жизни либо запрещено, либо тебе не годится, - сказал
Хенли.
Он устало улыбнулся.
- Это чья-то цитата, но я ее воспроизвел неточно.
- Мы остановились в мотеле, которым управляет человек по имени Майк
Бартер, - сказал я.
- Да. На Поинте.
- Да. Я оставил Энн в ее хижине, а сейчас она исчезла. Исчезли
платье, багаж - все. Ничего не осталось.
- Кого вы оставили в хижине? - спросил Хенли.
- Энн, мою невесту.
- О-о-о, - протянул Хенли.
У него был озадаченный вид. Он затянулся сигаретой.
- Это та самая девушка, с которой я был у вас днем, - объяснил я.
Хенли выпустил новую струю дыма.
- Что-то я вас не понимаю! - произнес он задумчиво.
- Девушка, которая была со мной, - терпеливо произнес я, - когда нас
привез сюда ваш полицейский сегодня днем.
Хенли посмотрел мне в глаза.
- Какая девушка? - спросил он.
- Де...
Я резко замолчал. Мы смотрели друг другу в глаза.
Его рот купидона сейчас был сжат в тонкую линию, голубые глаза
смотрели настороженно. Судья Оливер Хенли был готов к обороне.
- Я не помню никакой девушки, - сказал он. - Фред привез вас одного
сегодня днем.
- Понятно, - протянул я.
Хенли улыбнулся.
- Возможно, это результат долгой поездки, - сказал он.
- Или долгого телефонного разговора, - ответил я.
- Что?
- Того самого разговора, который состоялся как раз перед моим
приездом сюда. По этой причине в пепельнице догорает недокуренная
сигарета.
Я кивнул головой.
- Что происходит, Хенли?
- Я не имею понятия, о чем вы говорите.
- Неужели? Хорошо, блюститель закона! Вы прекрасно знаете, что со
мной сегодня была девушка. Что за басни вы рассказываете?
- Если с вами и была молодая леди, я не видел ее.
- Она заснула вот на этой кушетке! - заорал я.
- Я не видел ее!
- Что вы пытаетесь мне втолковать? Что здесь творится? Почему такая
круговая порука? Неужели вы воображаете, что вам удастся...
- Я не видел никакой девушки! - твердо произнес Хенли.
- О'кэй, Хенли.
