либо зеленые, либо желтые. Коготь черный, глаз красный... Подлить, Вла-
димир Васильевич?
- Подлейте.
- В бою всего более переярка ценил. Это, значится петуха, который
вторым пером оделся.
Докучаев встал и прошелся по комнате.
- Птицу, как и нашего брата, в строгости держать надо. Чуть жиру по-
надвесила, сейчас на катушки из черного хлеба и сухой овес. Без пра-
вильной отдержки тело непременно станет как ситный мякиш. А про гребень
там или про "мундир" - и разговоров нету. Какой уже пурпур! Какой
блеск!.. Приумножим, Владимир Васильевич!
- Приумножим.
- В бою, доложу я вам, каждая птица имеет свой ход. Один боец - "на
прямом". Как жеребец выступает. Красота глядеть. Рыцарь, а не петух.
Только все это ни к чему. Графское баловство.
Илья Петрович улыбается.
- Есть еще "кружастые". Ну это будет маленько посмышленее. Рыцаря
завсегда, значится, отчитает. Да. Потом, Владимир Васильевич, идет "по-
сылистый". Хитрый петух. Спозади, каналья, бьет. Нипочем "кружастому"
его не вытерпеть.
Докучаев налил еще рюмку. Выпил. Закусил белым грибом. И с таинствен-
ной значимостью нагнулся к моему уху:
- А всем петухам петух и победитель, Владимир Васильевич, это тот что
на "вороватом ходу". Сражение дает для глазу незавидное. Либо, стерва,
висит на бойце, либо под него лезет. Ни гонору Тебе, ни отваги, ни вели-
колепия. Только мучает и нерв треплет. Удивительная стратегия. Башка!
Башка, доложу я вам. Сократ, а не птица... Наше здоровье, Владимир Ва-
сильевич!.. Дед меня, бывало, пальцем все в лоб тычет: "Учись, Ильюшка,
премудрости жизни. Не ходи, болван, жеребцом. Не плавай лебедем. Кто,
спрашиваю тебя, мудр? Гад ползучий мудр. Искуситель мудр. Змий. Слышишь
- змий! Это, брат, ничего, что брюхо-то в дерьме, зато брат, ум не во
тьме. Понял? Не во тьме! "
И Докучаев вдруг забрызгался, залился, захлебнулся смехом.
- Чему смеетесь?
- Строителям коммунизму.
Он потер колено о колено, помял в ладонях, будто кусок розовой замаз-
ки" свою толстую нижнюю губу и козырнул бровью.
- Только что-с довершил я, Владимир Васильевич, маленькую коммерчес-
кую комбинацию. Разрешите в двух словах?
- Да.
- Спичечному, видите ли. Полесскому тресту понадобился парафин. На
внешнеторговской таможне имелся солидный пудик. Цена такая-то. Делец,
Владимир Васильевич, "на прямом ходу" как поступит? Известно как: купил
на государственной таможне, надбавил процент и продал государственному
спичечному тресту.
- Полагаю.
- Ну, "кружастый" или "посылисилй", скажем, купил, подержал, продал.
Процентик, правда, возрос, но капитал не ворочался. Тучной свиньей ле-
жал. Обидно для капитала.
- А на "вороватом ходу"?
У Ильи Петровича загораются зрачки, как две черные свечки:
- Две недели тому назад гражданин Докучаев покупает, на таможне пара-
фин и продает Петрогубхимсекции. Играет на понижение. Покупает у Петро-
губсекции и продает Ривошу. Покупает у Ривоша и перепродает Севере-Югу.
Покупает у Северо-Юга, сбывает Техноснабу и находит желателя в Главхиме.
Покупает в Главхиме и предлагает... Спичтресту. Причем, изволите видеть,
при всяком переверте процент наш, позволяю себе сказать, был в побра-
танье...
- ...с совестью и законом?
- Именно... Прикажете, Владимир Васильевич?
- Пожалуй!
Докучаев открывает бутылку шампанского:
- Сегодня Спичтрест забирает парафин с таможни.
- Так, следовательно, и пролежал он там все эти две недели?
- Не ворохнулся. Чокнемся, Владимир Васильевич!
Вино фыркает в стаканах, как нетерпеливая лошадь.
Илья Петрович ударяет ладонь об ладонь. Раздается сухой треск, словно
ударили поленом о полено.
Ему хочется похвастать:
- Пусть кто скажет, что Докучаев не по добросовести - учит большеви-
ков торговать.
Я говорю с улыбкой:
- Фиораванти, сдвинувший с места колокольню в Болонии, а в Ченто вып-
рямивший башню, научил москвитян обжигать кирпичи.
Он повторяет:
- Фиораванти, Фиораванти.
46
Сергей подбрасывает в камин мелкие дрова. Ольга читает вслух теат-
ральный журнальчик:
- "Форрегер задался целью развлечь лошадь. А развеселить лошадь не-
легко... Еще труднее лошадь растрогать, взволновать. Этим делом заняты
другие искатели. Другие режиссеры и поэты... Лошадиное направление еще
только развивается, еще только определяется... "
Сергей задает вопрос, тормоша угли в камине железными щипцами:
- А как вы считаете, Ольга, Докучаев - лошадь или нет?
- Лошадь.
Я встреваю:
- Если Докучаев и животное, то, во всяком случае...
Сергей перебивает:
- Слыхал. Гениальное животное?
- Да.
- А по-вашему, Ольга?
- Сильное животное.
- Неужели такое уж сильное?
Тогда, не выдержав, я подробно рассказываю историю с парафином.
Сергей продолжает ковыряться в розовых и золотых углях:
- Ты говоришь... сначала Петрогубхимсекции... потом Ривошу... потом
Северо-Югу... Техноснабу... Главхиму и наконец Спичтресту... Замеча-
тельно.
Ольга хохочет.
- Замечательно!
Сергей вынимает из камина уголек и, улыбаясь подергивающимся добрым
ртом, закуривает.
От папиросы вьется дымок, такой же нежный и синий, как его глаза.
47
"Людоедство и трупоедство принимает массовые размеры" ("Правда").
48
Вчера в два часа ночи у себя на квартире арестован Докучаев.
49
Сергей шаркает своими смешными поповским и ботами в прихожей. Он бу-
дет шаркать ими еще часа два. Потом, как большая лохматая собака, долго
отряхаться от снега. Потом сморкаться. Потом...
Я взволнованно кричу:
- Ты слыхал? Арестован Илья Петрович!
Он протягивает Ольге руку. Опять похож на добродушного ленивого пса,
которого научили подавать лапу.
- Слыхал.
- Может быть, тебе известно за что?
- Известно.
Ольга сосредоточенно роется в шоколадных конфетах. Внушительная квад-
ратная трехфунтовая коробка. Позавчера ее принес Докучаев.
Вздыхает:
- Больше всего на свете люблю пьяную вишню.
И, как девчонка, прыгает коленями по дивану:
- Нашла! нашла! целых две!
- Поделитесь.
- Никогда.
Сергей сокрушенно разводит руками, а Ольга сладострастно запихивает в
рот обе штуки.
- Расскажи про Докучаева.
- Что же рассказывать?
Он оборачивает на меня свои синие нежные глаза:
- Арестован за историю с парафином. Мы проверили твои сведения...
Кричу:
- Кто это "мы"? Какие это такие "мои сведения"?
- Ну и чудак. Сам же рассказал обстоятельнейшим образом всю эпопею, а
теперь собирается умереть от разрыва сердца.
Ольга с улыбкой протягивает мне на серебряном трезубчике докучаевскую
конфетку:
- Владимир, я нашла вашу любимую. С толчеными фисташками. Разевайте
рот.
1924
1
Заводом "Пневматик" выпущена первая партия бурильных молотков.
2
Госавиазавод "Икар" устроил торжество по случаю первого выпуска мощ-
ных моторов.
3
Завод <Большевик> доставил на испытательную станцию Тимирязевской сельскохозяйственной академии первый
изготовленный трактор.
4
- Ольга, не побродить ли нам по городу? Весна. Воробьи, говорят, чирикают.
- Не хочется.
- Нынче премьера у Мейерхольда. Что вы на это скажете?
- Скучно.
- Я позвоню Сергею, чтобы пришел.
- Не надо. С тех пор как его вычистили из партии, он брюзжит, ворчит, плохо рассказывает прошлогодние сплетни и
анекдоты с длинными седыми бородами.
- От великого до смешного...
И по глупой привычке лезу в историю:
- Князь Андрей Курбский после бегства из Восточной Руси жил в Ковеле <в дрязгах семейных и бурных несогласиях с
родственниками жены>. Послушайте, Ольга...
- Что?
- Я одним духом слетаю к Елисееву, принесу вина, апельсинов...
- Отвяжитесь от меня, Владимир!
Она закладывает руки за голову и вытягивается на диване. Каждый вечер одно и то же. С раскрытыми глазами будет
лежать до двух, до трех, до четырех часов ночи. Молчать и курить.
- Фу-ты, чуть не запмятовал. Ведь я получил сегодня письмо от Докучаева. Удивительно, вынесли человека на погреб, на
полярные льды...
- ... а он все не остывает.
- Совершенно верно. Хотите прочесть?
- Нет. Я не люблю писем с грамматическими ошибками.
5
Бульвары забрызганы зеленью. Ночь легкая и неторопливая. Она вздыхет. Как девушка. Которую целуют в губы.
Я сижу на скамейке с стародавним приятелем:
- Слушай, Пашка, это свинство, что ты ко мне не заходишь. Сколько лет в Москве, а был считанных два раза.
У <Пашки> добрые колени и широкие, как соборные ступени, плечи. Он профессор московского вуза. Но в Англии его
знают больше, чем в России. А в Токио лучше, чем в Лондоне. Его книги переводятся на двеадцать языков.
- И не приду, дружище. Вот тебе мое слово, не приду. Отличная ты личность, а не приду.
- Это почему?
Он ерзает бровями и подергивает короткими смышлеными руками - будто пиджак или нижняя рубаха режет ему под
мышкой.
- Почему же ты не придешь?
- Позволь, дружище, сказать начистоту: гнусь у тебя и холодина. Рапортую: я зиму насквозь в полуштиблетиках и не
зябну, а у тебя дохлые полчаса просидел и пятки обморозил.
- Образно понимать прикажешь?
Он задумчиво, как младенец, ковыряет в носу, вытаскивает <козу>, похожую на червячка, с сердитым видом прячет ее в
платок и бормочет:
- Ты остришь... супруга твоя острит... вещи как будто смешные говорите... все своими словами называете... нутро
наружу... и прочая всякая размерзятина наружу... того и гляди, голые задницы покажете - а холодина! И грусть, милый.
Такая грусть! Вам, может, сие и непризаметно,а вот человека, бишь, со свежинки по носу бьет.
Зеленые брызги висят на ветках. Веснушчатый лупоглазый месяц что-то высматривает из-за купола Храма Христа. Ночь
вздыхает, как девушка, которую целуют в губы.
Пашка смотрит в небо, а я - с завистью на его короткие, толстые - подковками - ноги. Крепко стоят они на земле! И весь
он чем-то напоминает тяжелодонную чашку вагона-ресторана. Не красива, да спасибо. Поезд мчит свои сто верст в час,
дрожит, шатается, как пьяный, приседает от страха на железных икрах, а ей хоть бы что налита до краев и капли не
выплеснет.
6
Заходил Сергей. Ольга просила сказать, что ее нет дома.
7
- Ольга, давайте придумывать для вас занятие.
- Придумывайте...
- Идите на сцену.
Не пойду.
Почему?
- Я слишком честолюбива.
- Тем более.
- Ах, золото мое если я даже разведусь с вами и выйду замуж за расто-
ропного режиссера, Комиссаржевской из меня не получится, а Коонен я быть
не хочу.
- Снимайтесь в кино.
- Я предпочитаю хорошо сниматься в фотографии у Напельбаума, чем пло-
хо у Пудовкина.
- Родите ребенка.
- Благодарю вас. У меня уже был однажды, щенок от премированного
фокстерьера. Они забавны только до четырех месяцев. Но, к сожалению, га-
дят.
- Развратничайте.
В объятиях мужчины я получаю меньше удовольствия, чем от хорошей шо-
коладной конфеты.
- Возьмите богатого любовника.
- С какой стати?
- Когда город Фивы был разрушен македонянами, гетера Фрина предложила
согражданам выстроить его наново за свой счет.
- И что же?
- К сожалению, предложение было отвергнуто.
Вот видите!
Гетера поставила условием, чтобы на воротах города красовалась над-
пись: "Разрушен Александром, построен Фриной".
Ольга вынула папиросу из портсигара, запятнанного кровавыми капелька-
ми мелких рубинов:
- Увы! если бы мне даже удалось стать любовники самого богатого в
республике нэпмана, я бы в нужный момент не придумала столь гениальной
фразы.
И добавила:
- А я тщеславна.
8
Был Сергей. Сидели, курили, молчали. Ольга так и не вышла из своей
комнаты.
9
По предварительным данным Главметалла выяснилось, что выплавка чугуна
увеличилась против предыдущего года в три раза, мартеновское произ-
водство - в два раза, прокатка черного металла - на 64%.
