- Было бы честью для меня, сестра, осмотреть собор.
Панси открыла рот от удивления, увидев готические своды собора. Рабо-
чие, возившиеся под самым куполом, выглядели такими маленькими. Но Скар-
летт было некогда рассматривать достопримечательности. Ее пульс бешено
стучал.
Сестра временами делала комментарии. Скарлетт не замечала, как работ-
ники провожали ее восхищенными взглядами и любезно уступали дорогу. Она
была слишком занята своими мыслями, чтобы что-то замечать.
- Я должен вернуться на обед в школу, - сказал священник, извиняясь.
- Да, конечно, отец. Я готова идти.
Конечно же, ей не хотелось уходить. Но что она могла сказать?
- Прошу прощения, отец.
Перед ними стоял огромный, краснощекий мужчина в рыжей рубашке. Свя-
щенник выглядел очень невзрачно на его фоне.
- Если бы вы могли дать благословение нашей работе. Перекрытия часов-
ни Святых Сердец закончены час назад.
Его голос был очень похож на голос ее отца. Такой же сильный ир-
ландский акцент. Скарлетт склонила голову, когда священник благословлял.
В горле запершило, и слезы подступили к глазам.
"Я должна увидеть братьев отца, неважно, что они уже совсем старики.
Папа был бы этому рад".
Они вернулись в монастырь, и Скарлетт получила очередной отказ во
встрече с игуменьей.
Скарлетт старалась быть спокойной, но ее глаза блестели от ярости.
- Передайте ей, что я скоро вернусь.
Ворота закрылись за ее спиной, и она услышала протяжный бой часов
гдето за несколько кварталов.
- А, черт! Она опаздывала на обед.
ГЛАВА 34
Скарлетт почувствовала запах жареного цыпленка, как только она откры-
ла дверь большого розового дома.
- Возьми все это, - сказала она Панси и сняла накидку, шляпу и пер-
чатки с рекордной скоростью. Она была очень голодна.
Элали посмотрела на нее огромными печальными глазами, когда она вошла
в столовую.
- Папа хочет видеть тебя, Скарлетт.
- Он не может подождать до конца обеда? Я очень голодна.
- Он сказал: "Как только она придет".
Скарлетт взяла горячую дымящуюся булочку и сердито надкусила ее, по-
вернувшись на каблуках. Проглотила она этот кусочек уже на пути в комна-
ту деда.
Старик неодобрительно смотрел на нее поверх подноса, который лежал у
него на коленях в кровати. Скарлетт увидела на его тарелке только карто-
фельное пюре и маленькую горку морковки.
"О Боже! Ничего удивительного, что он так плохо выглядит. В пюре даже
масла нет. Если бы у него и совсем не было зубов, они могли бы кормить
его лучше".
- Я не терплю нарушений распорядка в моем доме, - сказал старик.
- Извините меня, дедушка.
- Дисциплина - это то, что сделало великой императорскую армию. Без
дисциплины возможен только хаос.
Голос у него был глубокий, твердый и грозный. Но Скарлетт заметила
острые старческие кости, выступающие из-под его льняной ночной рубашки,
и ей стало не по себе.
- Я уже извинилась. Могу я идти? Я голодна.
- Не будь столь дерзка, юная леди.
- Нет ничего дерзкого в том, что я голодна, дедушка. То, что вам не
хочется есть свой обед, еще не значит, что все остальные тоже не хотят
есть.
Пьер Робийяр сердито оттолкнул поднос.
- Кашица, - проворчал он, - не годится и для свиней.
Скарлетт направилась к двери.
- Я не отпускал вас, мисс.
Она почувствовала рычание в своем желудке. Булочки, наверное, уже ос-
тыли, от цыпленка вообще могло ничего не остаться, если у тети Элали по-
прежнему такой же хороший аппетит.
- Черт возьми, дедушка. Я не один из ваших солдат. И вам не напугать
меня, как тетушек. Что вы со мной сделаете? Расстреляете за дезер-
тирство? Если вы собираетесь голодать до смерти - это ваше дело. Я хочу
есть и ухожу, чтобы доесть все, что еще осталось от обеда.
Она была уже на полпути к двери, когда странный звук, похожий на ка-
шель, заставил ее обернуться. "Господи, неужели я довела его до апоплек-
сического удара? Только не дай ему умереть при мне".
Пьер Робийяр смеялся.
Скарлетт, уперев руки в бока, свирепо взглянула на него. Он напугал
ее до смерти.
Он сделал ей знак удалиться костлявой рукой с длинными пальцами.
- Ешь, - сказал он. - Ешь.
После чего он засмеялся опять.
- Что случилось? - спросила Полина.
- Я не слышала криков, так ли это, Скарлетт? - сказала Элали.
Они сидели за столом и ждали десерта. Обеда уже не было.
- Ничего не случилось, - сказала Скарлетт сквозь зубы.
Скарлетт схватила маленький серебряный колокольчик со стола и начала
бешено его трясти. Когда, неся две маленькие тарелочки с пудингом, поя-
вилась дородная негритянка-горничная, Скарлетт шагнула к ней. Она поло-
жила руки ей на плечи, развернула ее.
- Сейчас - шагом марш, и именно маршевым шагом, а не прогулочным. Ша-
гом марш на кухню и принеси мне обед. Горячий, побольше, и побыстрее.
Меня не волнует, кто из вас что собирался съесть, но вам должны были
достаться все крылышки и гузки. Я же хочу бедро и грудку. Побольше под-
ливы в картошку, и принеси чашку масла с замечательными горячими булоч-
ками. Ступай!
Она нетерпеливо села, готовая вступить в драку со своими тетушками,
если бы они сказали хоть одно слово. Всеобщее молчание продолжалось до
тех пор, пока обед не был накрыт.
Полина сдерживалась до тех пор, пока Скарлетт наполовину не съела
свой обед. Затем вежливо спросила:
- Что тебе сказал папа? Скарлетт вытерла рот салфеткой.
- Он пытался запугать меня так же, как тебя и тетушку Элали, ну я ему
и ответила. Это рассмешило его.
Две сестры обменялись удивленными взглядами. Скарлетт улыбнулась и
подбавила подливки в картошку на своей тарелке. Ну и гусыни эти тетушки.
Неужели они не знают, как надо отвечать задирам, наподобие их отца.
Скарлетт никогда не приходило в голову, что она была способна сопро-
тивляться задирам, потому что была задирой сама, или что смех дедушки
был вызван тем, что он обнаружил, что она похожа на него.
Когда накрыли десерт, чашечки с тапиокой стали почему-то больше. Эла-
ли благодарно улыбнулась своей племяннице.
- Мы с сестрой только хотели сказать, насколько мы рады, что ты в на-
шем старом доме, Скарлетт. Считаешь ли ты, что Саванна очаровательный
маленький город? Ты видела фонтан на площади Чипью? А театр? Он почти
такой же старый, как в Чарльстоне. Я помню, как мы с сестрой глядели на
проходящих актеров из окон нашего класса. Помнишь ли ты, сестра?
Полина помнила. Она также помнила, что Скарлетт не сказала им, что
собиралась уйти этим утром. Где она была? Когда Скарлетт сообщила, что
была в соборе, Полина приложила палец к губам.
- Папа, - сказала она, - к сожалению, ярый противник римского католи-
чества. Это как-то связано с французской историей, - она не была увере-
на, с чем именно, однако он сильно злился на церковь. Это было причиной
того, что Элали всегда покидала Чарльстон после мессы, чтобы приехать в
Саванну, и уезжала из Саванны в субботу, чтобы вернуться в Чарльстон.
Этот год был особенно трудным, потому что Пасха наступала рано, а они
жили в Саванне на первой неделе великого поста. Естественно, они должны
были посещать мессу, и они могли рано оставить дом незамеченными. Но как
сделать, чтобы их отец не увидел пятнышки пепла у них на лбу?
- Умойтесь, - нетерпеливо сказала Скарлетт, обнаружив тем свое без-
различие и совсем недавнее возвращение к религии. Она кинула салфетку на
стол.
- Мне нужно идти, - отрывисто сказала она. - Я собираюсь навестить
дядюшек и тетушек О'Хара.
Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что она старалась купить при-
надлежащую женскому монастырю долю Тары. Особенно это касалось ее тету-
шек: они так много сплетничали. Они даже могли написать Сьюлин. Она лас-
ково улыбнулась. "Когда мы идем на мессу утром?" Она должна упомянуть об
этом при игуменье. Нет нужды говорить, что она забыла все о первой среде
великого поста.
Как плохо, что она забыла свои четки в Чарльстоне. Но она может ку-
пить новые в магазине дядюшек О'Хара. Если она хорошо помнила, у них бы-
ло все, от дамских шляп до плугов.
- Мисс Скарлетт, когда мы поедем домой в Атланту? Я неудобно себя
чувствую с людьми на кухне вашего дедушки. Они все такие старые. И мои
туфли уже износились от постоянного хождения. Когда мы поедем домой, где
у вас есть прекрасные экипажи?
- Прекрати свои постоянные жалобы, Панси. Мы поедем, когда я скажу и
куда я скажу.
В словах Скарлетт не было настоящего раздражения. Она пыталась вспом-
нить, где находится магазин ее дядюшек, но безуспешно. "Должно быть, у
меня уже началась старческая забывчивость. Панси права в этом. В Саванне
одни старики, кого я знаю. Дедушка, тетушка Элали, тетушка Полина, все
их друзья. А папины братья старше всех... Я только поздороваюсь с ними,
подставлю им щеку для отвратительного, сухого старческого поцелуя, куплю
четки и уйду. Нет нужды видеть их жен. Если им так хочется меня видеть,
они могли бы все эти годы делать что-то, чтобы поддерживать отношения.
После всего, что они знали, я могла умереть и быть похороненной, а они
не послали бы и записку с соболезнованием моему мужу и детям. Я бы наз-
вала это чрезвычайно подлым обращением с близкими родственниками. Может
быть, вообще не идти с ними встречаться? Они не заслуживают моих посеще-
ний после того, как они не обращали на меня внимания", - думала она, иг-
норируя письма из Саванны, на которые она не отвечала до того, как они
совсем перестали приходить. Она была готова предать братьев своего отца
и их жен вечному забвению в самых укромных уголках памяти. Она сосредо-
точилась на двух вещах: покупке Тары и примирении с Реттом. Ничего, что
это были весьма противоречивые цели. Но они занимали все ее мысли, на
которые она имела время. "Я не собираюсь тащиться в этот затхлый старый
магазин, - решила Скарлетт. - Я должна как-то поймать настоятельницу и
епископа. О, как жаль, что я забыла эти четки в Чарльстоне". Она быстро
взглянула на витрины магазинов на противоположной стороне Бротон-стрит,
торгового центра Саванны. Где-нибудь поблизости должна находиться лавка
ювелира.
Прямо напротив нее рельефными позолоченными буквами над пятью сверка-
ющими окнами протянулась вывеска: "О'Хара". "Боже мой, да они вышли в
свет с тех пор, как я последний раз была здесь", - подумала Скарлетт.
Все это совсем не выглядело затхлым.
Магазин О'Хара пахнул свежей краской. Зеленое полотенце из тарлатана,
свисающее с прилавка в глубине магазина, объясняло все золотыми буквами:
ПЕРВОЕ ОТКРЫТИЕ. Скарлетт завистливо посмотрела вокруг. Магазин был в
два раза больше ее собственного в Атланте, а ассортимент новее и разно-
образнее. Аккуратно помеченные ящики и рулоны ярких тканей заполняли
полки до потолка, мешки с мукой выстроились по полу, недалеко от пузатой
печки в центре, и огромная стеклянная ваза с конфетами стояла на высоком
прилавке. Ее дядюшки и правда вышли в свет. Тот магазин, куда она прихо-
дила в 1861 году, находился не в центральной, престижной части Бро-
тон-стрит. Он был темным и загроможденным еще больше, чем ее собственный
в Атланте. Интересно было бы узнать, сколько это замечательное переселе-
ние стоило ее дядюшкам. Можно подумать, как применить некоторые из их
идей в ее собственном деле.
Она быстро подошла к прилавку:
- Мне бы хотелось видеть мистера О'Хара, если позволите, - сказала
она высокому человеку в фартуке, который переливал масло для лампы в бу-
тылку покупателя.
- Одну секундочку, будьте любезны немного подождать, мэм, - сказал
человек, не подняв глаз. В его голосе угадывался легкий ирландский ак-
цент.
"В этом есть смысл, - подумала Скарлетт, - нанимать ирландцев в мага-
зин, который принадлежит ирландцам". Она посмотрела на ярлыки на ящиках
в полках, пока продавец заворачивал масло в коричневую бумагу и давал
