задержать его! Вот смешно-то!
Сердце Скарлетт пело, когда она подъехала к лавке, и она расплатилась
с Уиллом и другими приказчиками, даже не спросив, как шли сегодня дела.
А была суббота - день, когда в лавке идет самая оживленная торговля, так
как все фермеры приезжают в город за покупками, но она ни о чем не спро-
сила.
По дороге на лесной склад она раз десять останавливалась поговорить с
женами "саквояжников", разъезжавшими в роскошных экипажах, - правда, ме-
нее роскошных, чем ее собственный, не без удовольствия подумала Скар-
летт, - и со многими мужчинами, которые подходили к ее коляске и, стоя в
красной пыли со шляпой в руке, сыпали комплиментами. День был прелест-
ный, она была счастлива, она хорошо выглядела и ехала по городу, как
принцесса. Из-за этих задержек в пути она приехала на склад позже, чем
предполагала, и увидела, что Хью и возчики сидят на невысокой поленнице,
дожидаясь ее.
- А Эшли здесь?
- Да, он в конторе, - ответил Хью, и озабоченное выражение исчезло с
его лица при виде ее веселых, смеющихся глаз. - Он пытается... то есть я
хочу сказать, он просматривает книги.
- А ему сегодня не следовало бы этим заниматься, - заметила она и,
понизив голос, добавила: - Мелли послала меня задержать его здесь по-
дольше, пока они там дома готовятся к торжеству.
Хью улыбнулся: он был приглашен в гости. Он любил праздники и пола-
гал, что Скарлетт тоже любит - судя по тому, как она сегодня выглядела.
Расплатившись с возчиками и с Хью, Скарлетт круто повернулась и направи-
лась к конторе, явно давая понять, что не желает, чтоб ее сопровождали.
Эшли встретил ее на пороге - он стоял, озаренный предзакатным солнцем,
отчего волосы его казались светлыми-светлыми; губы Эшли раздвинулись в
улыбке, похожей на усмешку.
- Ба-а, Скарлетт, что вы делаете в городе в такое время дня? Почему
вы не у меня дома и не помогаете Мелли готовить мне сюрприз?
- Ба-а, Эшли Уилкс! - возмущенно - воскликнула она. - Вы же не должны
знать об этом. Мелли будет так разочарована, если вы не удивитесь.
- О, я и виду не подам, что знаю. Буду удивлен больше всех в Атланте,
- сказал Эшли, и глаза его смеялись.
- А теперь признайтесь, у кого хватило низости все вам рассказать?
- Так поступили почти все мужчины, которых пригласила Мелли. Первым
был генерал Гордон. Он сказал, что на своем опыте знает: если женщины
решают устроить сюрпризом торжество, они обычно назначают его на тот са-
мый вечер, когда мужчина решил почистить и смазать все ружья в доме. А
потом дедушка Мерриуэзер решил меня предупредить. Рассказал мне, как
миссис Мерриуэзер надумала устроить ему однажды сюрпризом торжество, а
сюрприз-то ждал ее, потому что дедушка, лечивший втихомолку ревматизм с
помощью бутылочки виски, оказался слишком пьян и к началу торжества не
мог вылезти из постели... Словом, все, кому домашние устраивали сюрпри-
зом торжества, сказали, что меня ждет.
- Вот низкие люди! - воскликнула Скарлетт, не в силах, однако, сдер-
жать улыбку.
Он был совсем прежним Эшли, когда улыбался, - таким, каким она знала
его в Двенадцати Дубах. Но он теперь редко улыбался. Воздух был такой
бархатный, солнце светило так мягко, у Эшли было такое веселое лицо, и
он говорил так непринужденно, что сердце Скарлетт подпрыгнуло от радос-
ти. В груди ее что-то росло, росло, ей скоро стало больно от счастья -
больно, как бывает от непролившихся горячих радостных слез. Она вдруг
почувствовала себя снова шестнадцатилетней, и дух у нее перехватило от
счастья и волнения. Ей неудержимо захотелось сорвать с головы шляпку,
подкинуть в воздух и крикнуть: "Ур-ра!" Но она представила себе, как
ошарашен будет Эшли, если она такое вытворит, и рассмеялась - рассмея-
лась безудержно, до слез. Он тоже рассмеялся, откинув голову, наслажда-
ясь смехом: он, видимо, считал, что она потешается над дружеским преда-
тельством мужчин, выдавших секрет Мелли.
- Заходите, Скарлетт. Я как раз просматриваю книги.
Она вошла в маленькую комнатку, залитую солнцем, и опустилась на стул
у бюро с убирающейся крышкой. Эшли вошел следом за ней и присел на край
грубо отесанного стола, свесив длинные ноги.
- Ах, давайте не будем сегодня, Эшли, возиться с бухгалтерией! Не хо-
чу я утруждать себя. Когда я надеваю новую шляпку, у меня все цифры вы-
летают из головы.
- Какие там могут быть цифры, когда такая красивая шляпка на голове,
- заметил он. - Скарлетт, вы с каждым днем становитесь все красивее! -
Он соскользнул со стола и, взяв с улыбкой ее руки, развел их, чтобы
рассмотреть платье. - Вы такая красивая! И ничуть не меняетесь!
А Скарлетт, когда он взял ее за руки, поняла, что все время надея-
лась, - хотя и не отдавала себе в этом отчета, - что это произойдет.
Весь этот счастливый день она надеялась почувствовать тепло его рук,
увидеть нежность в глазах, услышать пусть слово, которое открыло бы ей,
что она ему дорога. Сейчас они впервые были одни с того холодного дня,
когда стояли во фруктовом саду Тары, и руки их впервые встретились не в
обычном формальном пожатии, - она уже столько месяцев жадно ждала такой
встречи с ним. Однако на сей раз...
Как ни странно, но его прикосновение нисколько не взволновало ее!
Раньше одна близость Эшли уже вызывала в ней дрожь. А сейчас она
чувствовала лишь дружеское тепло и ублаготворенность. От прикосновения
его рук ее не опалило огнем, и сердце билось тихо и ровно. Это удивило
Скарлетт, даже несколько разочаровало. Ведь это же ее Эшли, ее яркий,
сверкающий герой, и она любит его больше жизни. Тогда почему же...
Она поспешила выкинуть эту мысль из головы. Достаточно того, что она
с ним и что он держит ее руки и улыбается ей по-дружески, непринужденно,
без напряжения. Это просто какое-то чудо, думала она: ведь между ними
столько невысказанного. Его глаза, ясные и сияющие, смотрели в ее глаза,
он улыбался как прежде, - а она так любила его улыбку, - улыбался, слов-
но ничто никогда не омрачало их счастья. Между ними сейчас ничего не
стояло, ничто их друг от друга не отбрасывало. Она рассмеялась.
- Ах, Эшли, конечно же, я старею, скоро стану совсем развалиной.
- Ну, это сразу видно! Нет, Скарлетт, даже когда вам исполнится
шестьдесят, вы для меня останетесь прежней. Я всегда буду помнить вас
такой, какой увидел в тот - день на нашем последнем пикнике, когда вы
сидели под дубом в окружении десятка юнцов. Я даже могу сказать вам, как
вы были одеты: на вас было белое платье в мелкий зеленый цветочек и бе-
лая кружевная косынка на плечах. На ногах у вас были крошечные зеленые
туфельки с черной шнуровкой, а на голове - огромная шляпа с ниспадавшими
на спину длинными зелеными лентами. Я этот ваш туалет запомнил во всех
подробностях, потому что в тюрьме, когда мне было худо, я извлекал из
памяти картины прошлого и перебирал их, припоминая каждую мелочь... -
Эшли внезапно умолк, и возбужденное выражение исчезло с его лица. Он ос-
торожно выпустил ее руки, а она сидела и ждала, подала, что он скажет
дальше. - Мы с вами оба проделали с того дня длинный путь, верно, Скар-
летт? Мы шли дорогами, которыми никогда не предполагали идти. Вы шли
быстро, прямо, а я - медленно, нехотя. - Он снова присел на стол и пос-
мотрел на Скарлетт, и снова на лице его появилась улыбка. Но это была не
та улыбка, которая только что наполнила ее сердце счастьем. Улыбка была
печальная. - Да, вы шли быстро и тянули еще меня, привязав к своей ко-
леснице. Знаете, Скарлетт, я иногда смотрю на себя со стороны и думаю:
что было бы со мной, если б не вы?
Скарлетт тотчас ринулась защищать Эшли от него самого - тем более что
в ее мозгу предательски возникли слова Ретта.
- Но я же ничего для вас не сделала, Эшли. Вы и без меня были бы тем,
что вы есть. В один прекрасный день вы стали бы богатым человеком,
большим человеком, каким вы и станете.
- Нет, Скарлетт, семена величия никогда не сидели во мне. Я думаю,
если бы не вы, все уже давно бы обо мне забыли - как о бедной Кэтлин
Калверт и о многих других, чьи имена, старинные имена, когда-то гремели.
- Ах, Эшли, не надо так говорить. В ваших словах столько грусти.
- Да нет, я не грущу. Больше не грущу. Когда-то... когда-то мне было
грустно. А сейчас всего лишь...
Он умолк, и внезапно она поняла, о чем он думает. Она впервые поняла,
о чем думает Эшли, заметив, как его взгляд устремился куда-то вдаль и
глаза стали кристально прозрачными, отсутствующими. Когда любовь бушева-
ла в ее сердце, она не способна была его понять. Сейчас же в атмосфере
установившейся между ними спокойной дружбы она сумела чуть-чуть проник-
нуть в его мысли, чуть-чуть его понять. Нет, ему больше не грустно. Ему
было грустно после падения Юга, грустно, когда она упрашивала его перее-
хать в Атланту. Сейчас же он смирился.
- Не хочется мне слушать, когда вы говорите такое, Эшли, - вспылила
она. - Совсем как Ретт. Он вот вечно твердит о таких же вещах да о выжи-
вании сильных, как он это называет, и мне до того надоело слушать, что
просто кричать хочется, когда он заводит свою музыку.
Эшли усмехнулся.
- А вы никогда не задумывались, Скарлетт, что я и Ретт в чем-то глав-
ном очень схожи?
- Ах, нет! Вы - такой тонкий, такой благородный, а он... - И она
умолкла, смутившись.
- А ведь мы похожи. Мы произошли от людей одной породы, воспитывались
по одинаковому образцу, были приучены одинаково думать. Но где-то по до-
роге повернули в разные стороны. Мы по-прежнему думаем одинаково, а
воспринимаем вещи по-разному. К примеру, ни один из нас не верил в вой-
ну, но я пошел добровольцем и сражался, а он принял участие в войне лишь
к самому концу. Мы оба понимали, что не надо было начинать эту войну. Мы
оба понимали, что проиграем ее. Я готов был сражаться, зная, что мы про-
играем. А он - нет. Иной раз я думаю, что он был прав, и тогда опять-та-
ки...
- Ах, Эшли, когда вы перестанете поворачивать любой вопрос и так и
эдак? - воскликнула она. Но в голосе ее уже не звучало, как прежде, не-
терпение. - Ничего это не даст - смотреть на дело с двух сторон.
- Это верно, но... Скарлетт, чего вы все-таки добиваетесь? Я часто
удивляюсь вам. Понимаете, я, к примеру, никогда ничего не добивался.
Единственное, чего мне хотелось, - это остаться самим собой.
Чего она добивается? Какой глупый вопрос. Денег и уверенности в завт-
рашнем дне, конечно. И однако же... Скарлетт почувствовала, что стала в
тупик. Ведь у нее же есть деньги, и она уверена в завтрашнем дне, нас-
колько можно быть в чем-то уверенной в этом ненадежном мире. Но вот сей-
час, думая об этом, она почувствовала, что не стала счастливее, хотя,
конечно, жилось ей спокойнее, она меньше боялась завтрашнего дня. "Если
бы у меня были деньги, уверенность в завтрашнем дне и вы, - я считала
бы, что добилась всего", - подумала она, с любовью глядя на него. Но она
не произнесла этих слов, боясь нарушить то, что возникло между ними, бо-
ясь, что снова перестанет понимать его.
- Вам хочется всего лишь остаться самим собой? - немного печально
рассмеялась она. - Моей большой бедой было то, что я никогда не была са-
ма собою! А чего я хочу добиться - что ж, по-моему, я этого уже доби-
лась. Мне хотелось быть богатой, чувствовать уверенность в завтрашнем
дне и...
- Но, Скарлетт, неужели вам никогда не приходило в голову, что мне
безразлично, богат я или нет?
Нет, ей никогда не приходило в голову, что есть люди, которые не хо-
тят быть богатыми.
- Тогда чего же вы хотите?
- Сейчас - не знаю. Когда-то знал, но уже почти забыл. Главным обра-
зом - чтобы меня оставили в покое, чтобы меня не донимали люди, которых
я не люблю, чтобы меня не заставляли делать то, чего мне не хочется. По-
