- Мужчины и в старости способны глупить. И еще вашего дядю Генри...
- О господи, смилуйся над нами! - воскликнула тетя Питти.
- Остальные после схватки с солдатами разбежались, а эта группа вер-
нулась на плантацию Салливана, чтобы спрятать в трубе свои балахоны и
посмотреть, насколько тяжело ранен мистер Уилкс. Если бы не его рана,
они бы уже сейчас мчались в Техас-все без исключения, - но ему так дале-
ко было не доехать, а бросать его они не хотели. Необходимо было найти
алиби, чтобы доказать, что они находились совсем не там, где были на са-
мом деле, и я всех их объездными путями привез к Красотке Уотлинг.
- А-а... понятно. Прошу извинить меня за резкость, капитан Батлер.
Теперь я понимаю, что необходимо было отвезти их туда, но... Ах, капитан
Батлер, люди же наверняка видели, когда они туда заходили!
- Никто нас не видел. Мы прошли в дом через черный ход, которым ник-
то, кроме его обитательниц, не пользуется: он выходит на железнодорожное
полотно. Там всегда темно, и дверь заперта.
- Тогда каким же образом?..
- У меня есть ключ, - коротко ответил Ретт, спокойно встретясь с Ме-
лани взглядом.
Поняв, что это означает, Мелани так смутилась, что затеребила поло-
тенце и оно съехало с плеча Эшли.
- Я вовсе не хотела любопытствовать, - глухо сказала она и, густо
покраснев, поспешно вернула полотенце на место.
- Сожалею, что пришлось говорить даме о таких вещах.
"Так, значит, это правда! - подумала Скарлетт, и сердце у нее поче-
му-то упало. - Значит, он действительно живет с этой отвратительной Уот-
линг! И ему принадлежит ее дом!"
- Я позвал Красотку и все ей объяснил. Я дал ей список тех, кого се-
годня вечером не было дома, и она с Девочками под присягой подтвердит,
что все эти люди провели сегодняшний вечер у нее. Затем, чтобы ваш уход
не прошел незамеченным, она позвала двух вышибал, которых держит в доме
для порядка, и велела им спустить этих хвативших лишку пьяниц и сканда-
листов с лестницы, - а мы при этом отчаянно сопротивлялись, - протащить
через бар и вышвырнуть на улицу. - Он усмехнулся, видимо вспомнив, как
это было. - Доктор Мид оказался совсем никудышным пьяницей. Его чувство
собственного достоинства было явно уязвлено уже тем, что он находится в
таком месте. А вот ваш дядя Генри и старик Мерриуэзер лихо себя вели.
Театр потерял двух великих актеров - жаль, что они не пошли на сцену.
Причем все это им явно нравилось. Боюсь, у вашего дяди останется синяк
под глазом - так разбушевался мистер Мерриуэзер. Он...
В эту минуту дверь черного хода распахнулась и вошла Индия, а следом
за ней старый доктор Дин. Его длинные седые волосы были всклокочены, под
накидкой бугром выпирал лекарский саквояжик. Он молча кивнул всем и,
быстро подойдя к постели, приподнял полотенце, лежавшее на плече Эшли.
- Легкое не задето - слишком высоко, - сказал он. - Если ему не разд-
робило ключицу, то ничего серьезного. Ну-ка, дамы, дайте мне побольше
полотенец и ваты, если у вас есть, а также коньяку.
Ретт взял у Скарлетт лампу и поставил на столик, а Мелани с Индией
засуетились, выполняя указания врача.
- Вам здесь нечего делать. Пойдемте со мной в гостиную, посидим у ог-
ня. - Ретт взял Скарлетт под руку и вывел из комнаты. В его голосе и в
том, как он держал ее за локоть, была необычная мягкость. - У вас ведь
препоганый был день, верно?
Она позволила ему отвести себя в гостиную и остановилась на ковре
поближе к камину - ее трясло. Боль догадки все разрасталась в груди.
Впрочем, теперь это была уже не догадка, а уверенность. И уверенность
страшная. Скарлетт посмотрела в застывшее лицо Ретта и на секунду лиши-
лась дара речи. Потом все же спросила:
- А Фрэнк... тоже был у Красотки Уотлинг?
- Нет. - Голос Ретта звучал ровно. - Арчи везет его сейчас на пус-
тырь, что за домом Красотки. Он мертв. Убит выстрелом в голову.
ГЛАВА XLVI
Лишь немногие семьи в северной части города спали в ту ночь, ибо
весть о разгроме клана и об уловке Ретта стала очень скоро известна бла-
годаря Индии Уилкс, которая словно призрак бесшумно появлялась на заднем
дворе, жарким шепотом сообщала новость в приоткрытую кухонную дверь и
исчезала в пронизанной ветром темноте. А за ней шлейфом тянулись страх и
отчаянная надежда.
Снаружи дома казались темными, молчаливыми, окутанными сном, а внутри
до самой зари шепотом шли страстные споры. Не только участники ночного
рейда, но все члены ку-клукс-клана были настороже, готовые в любую мину-
ту бежать, и на Персиковой улице почти в каждой конюшне стояли лошади,
оседланные в темноте, с притороченными к седлам пистолетами и провиантом
в седельных мешках. Задерживал это вселенское бегство совет, шепотом пе-
реданный Индией: "Капитан Батлер сказал, что бежать не надо. На дорогах
будут выставлены посты. Он условился с этой Уотлинг..." А в темных ком-
натах мужчины шепотом спрашивали: "Но почему, собственно, я должен ве-
рить этому чертову подлипале Батлеру? Ведь это, вполне возможно, запад-
ня!" А женские голоса молили: "Не уезжай! Если он спас Эшли и Хью, он,
может, спасет и остальных. И если Индия и Мелани верят ему..." И мужчины
тоже начинали верить, но лишь наполовину, тем не менее они не двигались
с места, потому что иного выхода не было.
В начале ночи солдаты постучали в один, другой, третий дом и тех, кто
не мог или не хотел сказать, где он был вечером, арестовали и увели. Ре-
не Пикар и один из племянников миссис Мерриуэзер, сыновья Симмонса и Эн-
ди Боннелл оказались среди тех, кто провел ночь в тюрьме. Они тоже
участвовали в злосчастном налете, но успели удрать, когда началась
стрельба. Они во весь опор мчались домой и были арестованы, прежде чем
узнали о плане Ретта. По счастью, в ответ на вопрос о том, где они про-
вели вечер, все сказали, что это их дело, а не чертовых янки. Их посади-
ли под замок до последующего допроса утром. А дедушка Мерриуэзер и дядя
Генри Гамильтон беззастенчиво заявили, что провели вечер в борделе Кра-
сотки Уотлинг, и когда капитан Джэффери раздраженно заметил, что они
слишком стары для подобных похождений, они чуть не набросились на него с
кулаками.
Красотка Уотлинг сама вышла к капитану Джэффери и, прежде чем он ус-
пел сообщить о цели своего прихода, закричала, что дом ее закрыт на всю
ночь. Еще засветло к ней-де заявилась компания буйных пьяниц, они начали
драться, разнесли все в доме, разбили ее лучшие зеркала и так перепугали
барышень, что ни о каких развлечениях сегодня ночью и речи быть не мо-
жет. Но если капитану Джэффери охота выпить, то бар еще открыт...
Капитан Джэффери, задетый за живое ухмылками своих солдат и чувствуя
себя совершенно беспомощным, словно он гонялся за призраками, свирепо
заявил, что не нужны ему ни барышни, ни выпивка - он только желает
знать, известны ли Красотке имена ее буйных клиентов. Ну конечно, из-
вестны. Это постоянные посетители. Они приходят каждую среду вечером и
называют себя "средовыми демократами", а что это значит - она понятия не
имеет, да и не все ли ей равно. Но если они не заплатят за зеркала, раз-
битые в верхнем зале, она напустит на них закон. У нее почтенное заведе-
ние и... Ах, их имена? Красотка без заминок выложила имена двенадцати
подозреваемых. Капитан Джэффери кисло улыбнулся.
- Эти чертовы смутьяны организованы не хуже нашей тайной полиции, -
сказал он. - Вам и вашим барышням придется предстать завтра перед на-
чальником.
- А начальник заставит их заплатить мне за зеркала?
- Да пошли вы к черту с вашими зеркалами! Пусть Ретт Батлер заплатит
вам за них. Ведь дом-то принадлежит ему, верно?
Еще до зари семьи бывших конфедератов в городе уже все знали. И их
негры, которым никто ничего не говорил, тоже все знали благодаря системе
устного черного телеграфа, непостижимой для понимания белого человека.
Знали подробности набега, как были убиты Фрэнк Кеннеди и горбун Томми
Уэлберн и как был ранен Эшли, когда нес тело Фрэнка.
Неистребимая ненависть, которую женщины питали к Скарлетт, развязав-
шей эту трагедию, несколько приутихла от сознания, что муж ее мертв и
она знает это, но лишена возможности заявить во всеуслышание и потребо-
вать, чтобы ей выдали его тело. Пока при свете утра не обнаружат трупы и
власти официально не сообщат об этом Скарлетт, она ничего не должна
знать. А тем временем Фрэнк и Томми окоченевали среди засохших трав пус-
тыря с пистолетами в застывших руках. И теперь янки заявят, что они уби-
ли друг друга спьяну, подравшись из-за девицы в доме Красотки. Все со-
чувствовали Фэнни, жене Томми, которая недавно произвела на свет младен-
ца, но никто не мог проскользнуть к ней под покровом темноты, чтобы ее
утешить, потому что дом был окружен взводами янки, поджидавших возвраще-
ния Томми. А другой взвод окружил дом тети Питти, поджидая Фрэнка.
Еще до зари по городу поползли слухи о том, что расследование будут
вести военные власти. Южане - глаза у всех были опухшие после ночи, про-
веденной без сна, в тревоге и ожидании, - понимали, что жизнь целой
группы их сограждан зависит от трех обстоятельств: от способности Эшли
Уилкса подняться с постели и предстать перед военными властями с таким
видом, будто у него всего лишь болит с похмелья голова; от показаний
Красотки Уотлинг, что эти мужчины провели весь вечер у нее в доме, и от
показаний Ретта Батлера, что он был с ними.
Город трясло от беспомощной злости при упоминании этих двух имен.
Красотка Уотлинг! Быть обязанной ей жизнью своего мужа - нет, это невы-
носимо! Женщины, переходившие на другую сторону улицы при виде Красотки,
со страхом думали сейчас, помнит ли она об этом, и содрогались от ужаса
при мысли, что помнит. Мужчины не чувствовали особого унижения от того,
что будут обязаны жизнью Красотке, ибо многие, в противоположность своим
женам, считали, что она женщина совсем неплохая. Их возмущало другое -
то, что они обязаны жизнью и свободой Ретту Батлеру, этому спекулянту и
подлипале. Красотка и Ретт - самая известная в городе женщина легкого
поведения и самый ненавистный в городе человек. И теперь они, южане, бу-
дут всем обязаны этим людям.
Приводила их в бессильную ярость и другая мысль - сознание, что они
станут предметом насмешек янки и "саквояжников". Ох, как те будут поте-
шаться! Двенадцать самых видных горожан оказались завсегдатаями борделя
Красотки Уотлинг! И двое убили друг друга в схватке из-за какой-то деви-
цы, а остальных выкинули из дома свиданий, потому что они были настолько
пьяны, что даже Красотка не пожелала терпеть их присутствие, при этом
кое-кого посадили под замок, ибо они отказались признаться, что были
там, хотя всем известно, что они там были!
Атланта недаром опасалась, что ее горожане станут посмешищем для ян-
ки. Эти последние слишком долго терпели холодность и презрение южан и
теперь "не знали удержу. Офицеры будили приятелей и рассказывали но-
вость. Мужья на заре будили жен и сообщали им все, что считали возможным
сообщить женщине. А женщины, поспешно одевшись, бежали к соседям и расп-
ространяли слухи. Женщины-янки нашли эту историю прелестной и хохотали
до слез. Вот они, южане, - рыцари и галантные джентльмены! Может быть,
теперь эти южанки, которые ходили, высоко задрав голову, и с презрением
отвергали все попытки установить дружбу, не станут больше задаваться -
ведь ныне всем известно, где проводят время их мужья, делая вид, будто
идут на собрание. Политические собрания! Смех, да и только!
Но хоть янки и смеялись, Скарлетт вызывала у них жалость и со-
чувствие. В конце концов Скарлетт-леди, и притом одна из немногих в Ат-
ланте, кто неплохо относится к янки. Они симпатизировали ей уже потому,
что она вынуждена была работать, ибо муж не мог или не хотел должным об-
разом ее содержать. И хотя муж у бедняжки был никудышный, а все-таки это
