доложат Старшим каждый мой шаг и каждое мое слово на этом шагу. И Зелор
тоже тайно оберегает меня, и как только я перейду границу, ему станет
известен каждый мой шаг и каждое слово.
- Великий! - окликнул Дарн. Он ехал сзади, почти впритык, и был еще
мрачней, чем всегда.
- Да?
- Дозволь молвить, - сказал он тихо и взглядом повел назад.
- Эргис! - приказал я. - Возьми людей и проверь тропу. Если что - в
бой не ввязывайся.
- А ты?
- Оставь со мной Дарна, если боишься.
Он сразу все понял, да я ведь не его хотел обмануть. Стрельнул глазом
и подхватил игру.
- И то! Я уж сам хотел. Прем, как стадо! - кивнул своим и Эгону и
погнал коня.
- Великий, - угрюмо сказал Дарн, - ты при Эгоне остерегайся. Я-то
лишнее не передам, а он - Брат Совета, ему никак.
- Я знаю, Дарн. Спасибо.
- И вот чего. Старший... - он долго молчал, я видел, как он ломает
себя, но не хотел ему помогать. Я не имел права ему помочь: ведь выбор был
простой: я или Сибл. - Старший велел... если шибко на рожон полезешь... не
дозволять. Хоть что, говорит... все поломай... пусть только живой
воротится.
Ай да Сибл!
- Ну и что? - сказал я ему. - Конечно, Сибл за меня боится.
- Кабы за тебя! - с тоской отозвался Дарн. - За Кас он боится, за
деревню нашу. Мол, на что чужая корова, когда своя курица... Не чужая, -
глухо сказал он. - Своя.
- Спасибо, Дарн! Потому я и еду, что не чужая. Если я не сделаю то,
зачем еду, кеватцы захватят Квайр.
Он кивнул, и тень все-таки застряла. Даже Эргис никак не мог отыскать
щели, где бы мы могли просочиться, не оставив следа.
Граница на замке. В такое трудно поверить, но поверить пришлось.
Всюду, где можно пройти, стоят дозоры, а где не стоят дозоры - там
невозможно пройти.
Мы прошли там, где невозможно. Шли, связавшись веревкой, по очереди
проваливались в болото, укладывали срубленные ветки под копыта коней - и я
был счастлив.
Рука Крира, но при нем есть кто-то из наших - может быть, Тирг?
- Он, - согласился Эргис. - Рават его первым делом спихнул. Не любит
умных, гадюка!
Мы сидим на нарубленных ветках - шесть статуй из черной болотной
грязи, и различить нас можно только по росту.
- Плохо дело. Тирга я в игру не беру.
- Это ты зря. Тирг не предаст.
- Меня или Огила?
Сверкнул белизной зубов на черном лице и ждет. Уж он-то знает меня
насквозь: когда я вправду прошу совета, а когда лишь пробую мысль.
- Надо искать невидимку, - говорю я ему. - Пусть проведет нас в
Биссал.
- Ищи сам! В лесного хозяина я верю, а в невидимого - боюсь!
- Я отыщу, - говорит Эгон. - Не бойся, Великий.
И спокойная насмешка в глазах: зря стараешься, все равно знаю.
Наверное знает. Один из самых опасных друзей-врагов: стальная рука,
светлая голова и душа на запоре. Невзрачный маленький человечек, такой
безобидный, такой забитый, но я видел его на Совете и видел в бою - и
очень хочется верить, что друг он мне больше, чем враг.
- Зря боишься, Тилар, - говорит он. - Что в Касе - то в Касе, а что в
лесу - то в лесу.
А на Дарна не смотрит.
- Но мы-то вернемся в Кас.
- А это пусть дураков заботит. Над Старшим Великий, над Великим -
бог, а против бога мне не идти.
- Смотри, Эгон! У Сибла руки длинные.
- Так и Асаг не безрукий. А я, Тилар, не под Сиблом, а под Асагом
нынче хожу. Мне от Асага велено тебе заместо подушки быть.
- Костляв ты для подушки, - серьезно сказал Эргис, и мы засмеялись.
Дружно и облегченно заржали, наконец становясь заодно.
И только тут до меня дошло, что я уже все-таки в Квайре.
И долго еще мы тащились вдали от раскисших троп, тащили измученных
лошадей и тащили себя, но кончился день - и кончились наши муки. Мы
добрались до первого из тайников.
Сторожил, конечно, Эргис - мы свалились. Совершенно буквально:
вползли в землянку и свалились на нары, и последнее, что я запомнил, был
облепленный грязью сапог перед самым моим лицом.
А назавтра Эргис с Эгоном ушли к Биссалу. Если справятся за два дня,
я укладываюсь в расчет. И пришла пора отоспаться, отмыться, и проиграть
все ходы.
Они управились за день, потому что им не пришлось искать. Зелор умеет
знать наперед.
И что-то похожее на тошноту: не могу привыкнуть к этим людям без лиц.
И даже восторг на никаком лице - как улыбка, висящая в пустоте.
Мы нашли невидимку, и невидимка привел нас в Биссал - в маленький
домик в предместье Торан, где все было готово к приему гостей. "Все" - это
огромный подвал с деревянный стенами и негаснущим очагом и подземный ход,
уводящий куда-то в лес.
Да здравствует победа Баруфа! Теперь у нас есть тайники во всех
городах, и даже в Согоре можно тихо сказать "Во имя святого Тига".
Эргис расставил людей, где им должно стоять, а я уселся у очага, и
нити, разомкнутые на время пути, опять заплелись у меня в руках.
Войско стоит у Биссала. Командиры живут в самом городе, полк биралов
и полк когеров - в казарме, остальные полки - в лесу. Система дозоров.
Разведка и контрразведка...
Рутинная работа, к которой я привык, как привык к подземным жилищам,
к дорогам и бездорожью, к телохранителям и конвою, к невозможности хоть на
миг остаться самим собой.
Обыденная работа, которая стала житейской привычкой, как бритье или
чистка зубов. Я просто не замечаю ее, а если заметил, это значит, что я
сомневаюсь, что я не уверен в себе.
Я сомневаюсь, я не уверен в себе. Не потому, что рискую - риск
невелик. Я просто вступая в игру. Последние корчи совести, когда все уже
решено. Нельзя поступить иначе - иного пути просто нет. Есть только цена,
которую заплатим мы все - не я не те, что со мной, а сотни тысяч людей - и
я ужасаюсь этой ценой. И уверяю себя, что иначе нельзя. Да, иначе будет
еще хуже. И все-таки мне совестно перед теми, за кого я выбираю сейчас.
- Эргис!
Мы стоим наверху, у окна, и сиреневый сумрак чуть приукрасил
предместье. Огородики с бледной зеленью всходов, хилые заборчики,
частоколы дымов и дымков.
- Тебе надо бы сходить в город. Могут тебя узнать?
Молчит, думает.
- А черт его... В Биссал многих спихнули.
- Я не хочу писать Угалару, а тебе он и без письма поверит.
- Вон что... Опять на рожон прешь?
- Тут без риска. Главное, Угалара не подведи.
- Попробую, - говорит он. - Может, не напорюсь.
День перевернут, как листок в записной книжке. Сейчас войдет Угалар.
Мы в городе, а не предместье, и это тоже оказалось нетрудно, все нетрудно,
когда с тобой мастера. Странная мысль: мастера. Профессионалы. Люди,
выбравшие работой борьбу. Ремесленники борьбы. Нет, об этом я пока думать
не стану. Впереди еще долгий путь.
А Угалар изменился. Не постарел, просто тень легла на лицо, омрачив
его красоту. И проблески седины на висках.
- Господи всеблагой, биил Бэрсар! - протягивая руки, сказал мне, -
дозволит ли нам судьба встретиться по-людски, дабы я мог приветить вас,
как добрый хозяин?
- Увы, славный дос Угалар! Птице - небо, урлу - лес. Но если судьба
приведет вас в Кас...
- Не будем загадывать, биил Бэрсар. Пока судьба привела вас ко мне.
- Не судьба, а долг, дос Угалар.
Угалар, улыбаясь, глядел на меня, и меня поразила его улыбка. Словно
прошел не год, а десяток лет, и Угалар стал старше лет на десять.
- Вы достаточно знаете меня, дос Угалар, и знаете, что я не стал бы
рисковать... вашим будущим только ради удовольствия видеть вас.
- Вам нечем рисковать, биил Бэрсар, - сказал он спокойно. - Я был и
останусь тенью Крира. Пока калар Эсфа командует войском, мне не на что
надеться и нечего опасаться. Я сам так хочу, биил Бэрсар. Защищать страну
от врагов, но не быть в ответе за то, что вы натворили.
Мы? Я проглочу упрек.
- Дос Угалар, - сказал я ему. - Надо спасать Квайр. Я искал вас
потому, что на акиха готовят покушение.
- Меня?
- Да. Я не могу связаться с Огилом напрямик, и у меня нет времени
искать обходные пути.
- Вот так скверно?
Он еще не поверил мне. Он и не должен был мне сразу поверить.
- Известно ли вам, дос Угалар, что я объявлен Церковью вне закона?
Остатки Братства святого Тига добрались до Каса, и я принял этих людей под
свою опеку.
- Господи всеблагой! - воскликнул он. - Вы - безумец! Да на что вам
этот безбожный сброд?
- Прошлой весной, - сухо ответил я, - когда они ценой своей крови
завоевали нам власть, они не были для нас безбожным сбродом. И когда я
сражался вместе с ними в Ирагской башне, их тоже не величали безбожным
сбродом. Так что: я должен был бросить квайрцев в беду только потому, что
они не верят кеватским попам? Так я и сам им не верю - значит, и я -
безбожник, по-вашему?
- С вами не заскучаешь, биил Бэрсар! Ладно, вы правы: бог сам
разберется. Но покушение... вроде бы из Квайра такие вещи видней.
- Осталось три недели, - сказал я ему, - и корпус сагара Валдера уже
получил приказ идти из Кайала в Дан. Послезавтра они выступят, а еще через
день выступит сагар Лоэрдан.
- Откуда вы взяли? - быстро спросил Угалар.
- А у меня неплохая разведка. Вы что, забыли, что у меня есть люди в
Кайале?
- Нет, - ответил он, - не забыл. Простоя думал...
- Что я оставил их Огилу? Это люди, а не вещи, дос Угалар. Они
выбрали меня.
- Ну, ладно, Дан. А потом?
- Фатам. И в тот день, когда будет убит аких, они перейдут границу.
- Говорите, - угрюмо сказал он. - Все и поскорей.
И я ему рассказал. Все и поскорей.
- Господи, - сказал он с тоской, - и вы оставили Квайр? Бросили,
когда там нужны?
- Нет, не бросил. Я сделаю все, что смогу, но для Квайра. Не для
Калата и не для Таласара.
- Понимаю, - угрюмо ответил он. - Раньше не понимал, а теперь... Я
могу довериться Криру?
- Конечно. Но завтра.
Он угрюмо кивнул.
- Значит, простимся...
- Не навеки, дос Угалар. Пути господни неисповедимы, а пути политики
тесны. И если судьба приведет вас в Кас, мой дом - это ваш дом.
- Надеюсь, до этого все-таки не дойдет.
И мы уже снова в пути. Стоило бы подзадержаться в Биссале - Биссал
давно интересен мне. Город шелка и смут; недаром я поселил своих
придуманных предков в Биссале - что мерзко для квайрца, то простительно
для биссалца, мы, биссалцы, такие. Смешно, но они считают меня своим, и
здешний маяк, мой биссалский резидент, так мне и говорит: "мы, биссалцы".
Стоило задержаться, но я не хочу рисковать. Крир - талантливый полководец,
но не самый порядочный из людей, то знакомство, что лучше не возобновлять.
Мы снова в своей стране; проходим через нее, как нож сквозь воду, и
словно бы ничего не изменилось: все те же леса и нищие деревеньки, угрюмые
хутора и сквозящие зеленые плеши полей, знакомые тропы и еще сырые дороги
- но весна выдалась ранняя и без дождей, и скоро дороги уже будут готовы к
делу, и люди успели засеять поля, и слишком много следов на знакомых
тропах.
Страна приготовилась. Нерадостная, но уверенная готовность; спокойной
напряжение всех сил, и я немного горжусь своею страной.
Тяжело на душе ведь мы снова в окрестностях Квайра: над еще не
определенной сеткой ветвей видны серые плоскости стены и угловатый рисунок
башен. И золото шпилей в сини весеннего неба...
Я хотел бы вернуться в Квайр. Потискаться в толчее знакомых улиц,
войти хозяином в дом, где мы жили с Суил... увидеть Баруфа.
Но я не вернусь в Квайр. Не пройдусь по знакомым улицам и не увижу
Баруфа. Буду рядом - но не увижу. И, наверное, когда-то жестоко себя
