иммунную систему человека слабее, дают зелёный свет другим хворям – и
вот уже, все совокупно, массированно атакуют они организм, не способный
более оказывать действенного сопротивления. И нет смысла проповедовать
цивилизованность современным неандертальцам: не приемлет такого природа
их, при рождении в них заложенная, и не изменить её никому и никогда.
Лишь отбор, место под солнцем расчищающий от таких для более достойных,
способен избавить планету Земля от тех, кто звание отброса достойно всю
жизнь оправдывал.
В культивировании железного здоровья своего Сверхнация не может
жить, не задумываясь над тем, что ест, пьёт и чем дышит она.
Наплевательское отношение к себе – первый признак дикости: лишая себя
здоровья, такой обитатель планеты Земля лишает его и своих будущих
потомков, тем самым неизбежно идя к обрыву рода своего. Чем, кстати,
окажет и нации своей, и всему человечеству большую услугу: опять же не
приемлет Сверхнация выродков. То же увлечение табакокурением, ощутимый
процент курящих среди жителей того или иного сегодняшнего государства
говорит лишь об их дикости – дикости людей, бездумно уничтожающих свою
иммунную систему и лишающих свой род будущего: такие уже сами по себе
обречены. И так отбор работает затем.
ОБРАЗОВАНИЕ
Многие из читающих строки эти помянут школу, в которой некогда
учились, добрым словом? Каждодневное навязывание знаний, которые никогда
потом не пригодятся, изучение наук, в реальной жизни представляющих
интерес лишь для узких специалистов, бессмысленная зубрёжка
произведений, авторы которых мечтали о том, чтобы написанное ими
понимали, а не тупо заучивали наизусть, дабы забыть сразу, как только
будет с грехом пополам сдан экзамен, грозные преподаватели, гром и
молнии мечущие в «тупарей»-учеников и не желающие понять, что не родился
ещё на планете Земля такой человек, который бы абсолютно во всём
преуспеть мог… Такими были многие школы дней вчерашних, такими их хотели
видеть антинародные правители, мечтающие превратить всё человечество в
одно огромное стадо безропотных исполнителей воли своей – и до сих пор
не избавились ещё многие из них от абсурда этого. «…Все машины Форда
совершенно одинаковы, но не существует двух совершенно одинаковых людей.
Каждая новая жизнь – это нечто новое под солнцем; никогда ранее не было
ничего в точности такого же и никогда больше не будет. Молодой человек
должен именно так смотреть на себя – он должен искать ту единственную
искру индивидуальности, которая и отличает его от других людей, и
разжигать её всеми силами. Общество и школы могут попытаться потушить
эту искру, они хотят стричь всех под одну гребёнку: не давайте искре
погаснуть!…» (Aforism.info/Афоризмы по авторам/Генри Форд)
Не бывает в мире этом бесполезных людей – есть те, кто не нашёл
предназначение своё. Дети – продолжатели дела родителей, продолжатели
трудовых династий, их отражение в зеркале будущего – выходит,
бесполезно, бессмысленно было существование родителей, никчемушных детей
на свет породивших? Предназначение, призвание человека, стремление своё
место под солнцем найти, дабы затем выявленными талантами
профессионализм свой подкрепить – вот смысл жизни его, вот то, чем
задаться он должен с малых лет, чему всё взросление и учёбу свою
подчинить. И школа обязана максимально помочь ему в этом. Как тут не
вспомнить Дьюи (Дьюи Джон (1859-1952) – американский философ и педагог,
представитель философского направления «прагматизм») и его труд «Школа и
общество»: «…занятие, состоящее исключительно в поглощении истин и
фактов, является исключительно личным делом… единственным мерилом
успеха здесь служит соперничество, и соперничество в худшем значении
этого слова: в сравнении плодов зубрёжки или экзамене, чтобы можно было
видеть, чей ребёнок был настолько успешен, чтобы стать выше прочих детей
в собирании и накоплении самого большого количества сведений…» ( Дьюи
Д., «Школа и общество», - makarenko-museum.narod.ru >
Classics/Dewey…Dewey J…) Остаётся только добавить: сведений, в
большинстве своём бесполезных и ненужных, по воле чиновников от
образования детям навязываемых.
«…Там, где школьная работа состоит в простом заучивании уроков, –
продолжает дальше Дьюи в своём труде «Школа и общество», – труднее всего
становится приобрести опыт – мать всех дисциплин, достойных носить это
имя. При господстве узкой, окаменело-обычной школьной дисциплины
никто не видит ту более глубокую и безгранично широкую дисциплину,
вытекающую из участия в построительной работе… Когда же на сцену выходит
деятельная работа, всё это меняется. Дух свободного общения, обмен
идеями, мыслями, выводами, успехами и неудачами предыдущих опытов –
становятся главным содержанием рассказов… Разницу, которая
обнаруживается, когда занятия ручным трудом делаются явно средоточием
школьной жизни, нелегко описать словами; эта разница
заключается в
основании, в духе, в атмосфере. Если войти на кухню во время работы, где
группа детей деятельно занята приготовлением пищи,
психологическая разница, переход от более или менее бездеятельного и
вялого восприятия и стеснительности к явно бьющей ключом энергии
настолько разительны, что, можно сказать, ударяют посетителей в лицо…
введение в школу различных видов деятельной работы приведёт к полному
обновлению школьного духа, позволит школе примкнуть к жизни, стать
обществом в зародыше, и лишь тогда итоги воспитания будут действительно
настоящи…» Так ещё в начале века двадцатого Дьюи выдвинул идею,
вошедшую в мировую философиюпод названием «инструментальной» педагогики,
строящейся на интересах и личном опыте ребёнка, преподавание в которой
должно сводиться преимущественно к игровой и трудовой деятельности,
познанию через собственные действия и, как итог – способности к
самообучению…
Ничто не ново под луной – уже тогда гениальный Дьюи понимал и
пытался нести в массы главную идею эффективного образования: бесполезно
учить кого-то тому, чему он не хочет научиться сам. А если хочет – не
стоит его учить: опять же искусственно будет всё, навязанное кем-то
другим, и не примет природа подрастающего отпрыска всего этого. Только
сам он, пройдя через всё, уже более к взрослой жизни близкое, должен
через собственный труд и ошибки нужные знания и опыт получить. Главная
цель педагога – распознать способности ребёнка и развивать в нём умение
делать именно то, к чему эти самые способности имеет он, дабы стали они
основой будущей профессии его. Однако концепция эта, получившая
некоторое распространение в первой половине века двадцатого, во второй
половине многими была благополучно забыта. И результаты не заставили
себя долго ждать: как часто приходится наблюдать, что вчерашние школьные
«двоечники» и «троечники» достигают в жизни гораздо больших высот,
нежели «отличники». И лишь на первый взгляд парадоксом назвать сиё
можно, потому как прост секрет его: вне школьных стен тратя гораздо
больше времени на обмен опытом и знаниями в том, что им действительно
нравится, нежели на изучение постылых школьных дисциплин, дети и
подростки неосознанно развиваются именно в тех областях деятельности
человеческой, в которых им во взрослой жизни, скорее всего, и придётся
работать. И приходят вчерашние вроде как посредственные ученики в мир
уже во многом подготовленными к будущей деятельности своей, отлично
знающими, чем заниматься будут они, в чём преуспеть смогут, в отличие
от «пятёрочников», обласканных школой, но после получения аттестата
зачастую понятия не имеющих о том, куда бы себя приложить. Так
призванная вроде как нести образование в массы, на деле, как следствие в
корне неверного построения учебного процесса, сегодняшняя школа оценок и
наказаний, одинаковости всех и вся, закономерно даёт прямо
противоположный ожидаемому результат.
В другом труде своём – «Психология и педагогика мышления» –
расписывает Дьюи необходимость именно практического образования:
«…История культуры показывает, что научные знания человечества
развивались… из основных проблем жизни. Анатомия и физиология выросли из
практических потребностей поддержания здоровья и деятельности; геометрия
и механика – из потребности измерять землю, строить и делать машины,
экономизирующие труд; астрономия была тесно связана с мореплаванием,
давая отчёт о течении времени; ботаника выросла из требований медицины и
агрономии; химия была связана с окрашиванием, металлургией и другими
ремесленными занятиями… Автомобиль, телефон… являются плодами науки. Эти
факты полны воспитательного значения…» ( Дьюи Дж., «Психология и
педагогика мышления», §3 «Созидательные занятия» uic.unn.ru ›
pustyn/lib/dewey.ru.html) Любой школьный предмет – это прежде всего
наука, имеющая практическое значение и требующая подготовки
специалистов. Но разве можно научить кого-то всему? Нет, конечно, да
этого и не требуется: пустое занятие пытаться преуспеть во всём. Каждый
с детства осмысленно должен выбрать, чем заниматься будет в жизни
взрослой, и главное предназначение школы – основываясь на определении
склада ума человека, его «профиля» – технического, гуманитарного или же
какого-либо ещё, помочь ему с выбором таким.
Сама сущность нации, претендующей на приставку «Сверх», не приемлет
формального подхода к образованию. Образование, имеющее своей целью
научить всех поголовно «чему-нибудь и как-нибудь», должно безвозвратно
уйти в историю. Школа будущего, система образования которой, переходя от
обязательного для всех общеобразовательного комплекса в начальных
классах к сосредоточению последующего обучения на определённом выбранном
каждым «профиле», будет базироваться на исключительно добровольности
получения знаний и умений в тех или иных областях, должна стать неким
своеобразным клубом по интересам от образования, где каждый с детских
лет будет готовиться сразу к будущей наиболее вероятной профессии своей,
с которой свяжет он взрослую жизнь свою. И не стоит бояться раннего
взросления отпрысков – получив истинно ценный опыт, знания, умения,
навыки, намного более благодарны будут они школе, что максимально к
взрослой жизни их подготовила, нежели сегодняшние общеобразовательные
учебные заведения, насмешливую улыбку вызывающие у многих некогда
выпускников их при воспоминании о них. Только так школа станет настоящей
кузницей кадров для общества, учебным комбинатом, огромный комплекс из
себя представляющим, где бесполезная теория по максимуму заменена будет
богатой познавательной трудовой практикой, где в миниатюре будут созданы
аналоги настоящих промышленных производств, рабочих мастерских и научных
лабораторий, испытательных полигонов и тренировочных площадей, все
основные стороны деятельности человека охватывающих. И будут такие
комбинаты формировать группы по интересам и способностям, в которых
большая часть учебного времени сводится будет к углублённому изучению
того, к чему каждый способности имеет, и непрерывной практикой в занятии
этом. И пусть будет это лишь одно занятие – будущий узкий специалист, но
специалист, что называется, «от бога», всегда предпочтительнее умеющего
«всё, но понемногу» дилетанта. И будут в итоге выходить вчерашние
школьники в жизнь уже максимально готовыми к тому, что совокупно
составит основу жизни великой нации их – к труду и созданию…
Что есть учебное заведение, высшим именуемое? В чём превосходство,
исключительность знаний, что даёт оно? Получается, что с поступлением
человека в тот или иной вуз ценность того образования, что получил он до
этого момента, принижается, обесценивается, отодвигается на второй план?
Несознательно и неразумно жил он до того, как студентом стал?
Ни один университет, ни одна теория никогда не заменят человеку
самого ценного, что может получить он в жизни своей, что ценнее будет
любого наипрестижнейшего образования – жизненного опыта. Вуз, погрязший
в теории – болото, в котором потонут и студенты его, не получившие хоть
