создаются две основы сверхчеловека – высшая нравственность, дикости и
варварству, грязи и беспорядку, тунеядству и низменным инстинктам
противопоставленная, которая, по замыслу великого немца, и должна стать
главной отличительной чертой сверхчеловека: художником и мыслителем,
сделавшим свою индивидуальность главным локомотивом всей своей жизни,
видит Ницше его, и железная воля, которая есть способность осознанно, не
обращая внимания ни на какие советы и увещевания, идти своей дорогой,
принимая в отношении себя самого единственно верные решения и потому не
становясь человеком толпы, неспособным самостоятельно ни на какие
решения, отдавшим ей право решать.
«Три превращения» (Ницше Ф., «Так говорил Заратустра», пер с нем.
Ю.М.Антоновского. – М.: Академический Проект, 2007. – с. 33), по замыслу
автора «Заратустры», должен пройти человек, чтобы достичь состояния
сверхчеловека, три стадии развития и трансформации мышления и
мировоззрения своего – мысля аллегорически, автор «Заратустры»
сравнивает стадии эти с состояниями «верблюда, льва и ребёнка». Первое
превращение, поначалу создавшее из обезьяны человека, со временем
сделало из него не более чем рабочего верблюда, вечно навьюченного
поклажей и не видящего в жизни иного смысла, кроме как бесконечного,
пожизненного труда на своего хозяина – это та картина, которую Ницше
ежедневно наблюдал вокруг и которая до сих пор у каждого перед глазами.
На второй стадии, осознав всю ущербность, бесперспективность,
безысходность такого существования, поначалу одиночки, зачастую
непонимаемые и гонимые другими, а затем – всё больше и больше людей
и, наконец, всё человечество в целом, приходит к пониманию истинной
ценности индивидуализма, ценности «своей дороги», ценности
истинного успеха как результата прежде всего приложения своих
способностей и нахождения единственно своего места в жизни. Путём долгих
и мучительных проб и ошибок находя свой путь, наконец, избавляется
человек от предрассудков общества, избавляется от зависимости от стада,
от его серости, безликости, от его стелящихся по дну достижений, пытаясь
«научиться жить своим разумом и волей». Сложен и опасен будет такой
путь: не зная верного направления, не зная, куда стоит стремиться ему,
на что надеяться, на что рассчитывать и делать ставку, вступит человек
на совершенно незнакомую ему дорогу, ошибаясь и теряя. Движение по такой
дороге сравнимо с восхождением по почти отвесному склону к самой высокой
горной вершине, какую только можно себе представить: не всем суждено
будет подняться и покорить её, многие под давлением старой системы,
стремящейся поголовно всех сделать вечными «верблюдами», не выдержат
противостояния с ней и скатятся обратно к состоянию этого самого
«верблюда» – но именно так жизнь и выберет лучших, способных двигать
себя дальше на пути к сверхчеловеку. Такова, согласно Ницше, должна быть
вторая, переходная стадия, обозначенная им как стадия «льва»: «…в самой
уединённой пустыне совершается второе превращение: здесь львом
становится дух, свободу хочет он себе добыть и… ради победы бороться с
великим драконом по имени «Ты должен». Тысячелетние ценности блестят на
чешуях этого дракона, на каждой из которых блестит, как золото, «ты
должен»: «Ценности всех вещей блестят на мне! – так говорит дракон. –
Все ценности уже созданы, и каждая созданная ценность – это я!» Но к
чему нужен лев в человеческом духе, чему не удовлетворяет вьючный зверь,
почтительный и воздержный? Создавать новые ценности – этого не может ещё
лев, но создать себе свободу для нового созидания – это может сила льва.
Завоевать свободу и священное «Нет» даже перед долгом – для этого нужно
стать львом. Завоевать себе право для новых ценностей – это самое
страшное завоевание для духа выносливого и почтительного. Оно кажется
ему грабежом и делом хищного зверя. Как святыню, любил он когда-то «ты
должен», и теперь нужно стать львом, чтобы добыть свободу от этой
любви…» (Ницше Ф., «Так говорил Заратустра», пер с нем.
Ю.М.Антоновского. – М.: Академический Проект, 2007. – с. 33.) «Пустыню»
отказа от инстинктов стада, где каждый повинуется лишь одному: «Ты
должен!», считает «великий немец» ключевой, описывая второе превращение:
только у не боящегося пойти против безволия толпы, вечной одинаковости и
вечной лояльности пастуху своему людишек, есть шанс вступить на путь
«льва»…
Те же, кто сумеет, несмотря ни на что, пройти этот путь до конца,
со сменой поколений постепенно придут к высшей стадии, именуемой Ницше
как «состояние ребёнка», в котором нет уже агрессии, порождённой тягой к
богатству и порождающей преступность и войны, зато есть примирение с
миром, в первую очередь с живой Природой, не разрушая которую, только и
способно выжить человечество (скорее всего, такое состояние невозможно
без возвращения рода людского в Норму природную – С.Л.). На этом этапе
человек приходит к искусству жизни в мире без войн и насилия – пожалуй,
это и будет какое-то такое общество, о котором человечество мечтало на
протяжении столетий, потому эта стадия и именуется «состоянием ребёнка»:
избавленный, наконец, от нужды держать в руках оружие, воевать ради
выживания, что всегда было уделом лишних взрослых, живёт
человек-«ребёнок» в мире с живой Природой, со своей планетой, с её
недрами и атмосферой, с её растениями и животными и немногочисленным
племенем себе подобных, и живёт долго и счастливо, имея всё необходимое
ему и потому не желающий чужого, живёт многие миллионы лет. «…Почему
хищный лев должен стать ещё ребёнком? Что может сделать ребёнок, чего не
мог бы даже лев? Дитя есть невинность и забвение, новое начинание, игра,
самокатящееся колесо, начальное движение, святое слово утверждения:
своей воли хочет теперь дух, свой мир находит потерявший мир…» (Ницше
Ф., «Так говорил Заратустра», пер с нем. Ю.М.Антоновского. – М.:
Академический Проект, 2007. – с. 35.) Современный цивилизованный мир ещё
не жил в таких условиях – так, может быть, пришло время попробовать?
Таково ницшевское видение постепенной, со сменой многих поколений
ведущейся, трансформации обычного человека в сверхчеловека, но на деле
пока что способно породить оно больше вопросов, нежели ответов. Какая
причина должна заставить «верблюда» презреть своё, пусть и нищенское, но
всё же в чём-то стабильное, существование и пуститься на полную
опасностей дорогу восхождения через «льва» к сверхчеловеку, на которой
ничего не обещано ему и которую не все осилят? Против чего должен
протестовать «лев»? До сих пор богатая бунтами, восстаниями и
революциями история человечества не дала ответа на этот вопрос: свергнув
тиранию одних правителей, бездарная чернь, неспособная управлять сама,
неизбежно выдвигала на власть других – и всё начиналось сначала. Как бы
ни был мощен и силён сверхчеловек, он всё же не может существовать сам
по себе, отдельно от общества себе подобных – что будет представлять из
себя это самое общество? Существующая сегодня система порочна и
античеловечна, но какова достойная альтернатива ей? Образ сверхчеловека
построен создателем его в основном на противопоставлениях всему, что
Ницше считал ущербным, и не даёт он ответа на главный вопрос, что
неизбежно возникнет у любого, реальностью уже сегодняшних дней живущего:
что должно привести человека к пониманию действительно ценности такого
пути, какая причина должна сподвигнуть его принять принципы, по которым
и будет существовать сверхчеловек – ведь по каким-то принципам он будет
существовать – в качестве единственно верных и потому бесспорных, и
покончить со своим сегодняшним состоянием «червя»? Что заставит человека
наступить на горло амбициям своим и варварству своему: ведь много лет,
антинародными правителями поощряемый, считал он их богом своим и смыслом
жизни своей – так что заставит его сломать и проклясть их? Веками слышал
он лишь их голос, и прочно укоренились они в сознании человеческом,
глубоко корни пустили в души людские – благодаря чему, какой,
весомейшей из причин, вырвет он корни эти?
Уже более столетия прошло со дня смерти «великого немца» – и где
то, что считал он обществом будущего? Разве сегодняшнее общество
«человеков разумных», окончательно погрязшее в стяжательстве,
истреблении друг друга и уничтожении живой Природы, можно назвать хоть
сколько-нибудь близким к тому, что всеми силами возвеличивал автор
«Заратустры»? Так и нет на Земле того, о чём мечтал создатель учения о
сверхчеловеке – и почему? Может быть, Ницше ошибался? Нет, просто много
веков жил человек дикостью, и не сможет добровольно прервать порочного
круга этого, пока не появится всё та же, весомая причина к тому, что
необходимо станет человеку, оставив варварство своё в прошлом, вступить
на дорогу «трёх превращений». Ещё не вышла на свет причина та, но она
есть – в тени пока она, нужно лишь то, что высветит её, и заставит
человека по-новому взглянуть на всё, понять, наконец, куда стоит идти
ему. А высветит её одно: незначительные проблемы не гнетут умы людские –
лишь накопление и обострение их, уже понемногу маячащая на горизонте
перспектива гибели всего человечества заставит человека, наконец, начать
искать выход. Живя в девятнадцатом столетии, Ницше смотрел на все
проблемы человечества сквозь призму тогдашнего мировоззрения:
представляя себе своё видение будущего царствия сверхчеловека, не видел
он ясной дороги к царствию этому – но теперь, наконец, мало-помалу
проступает из тумана невежества, лжи и обмана она. И лишь одно укажет
человеку на неё: когда откажется он от самоубийственного безумия своего,
безудержной, тотальной Цивилизацией именуемого, и вернётся в Норму
природную, главной задачей человечества станет одно: более никогда не
должно оно эту Норму покинуть. Гарантом этого может быть только мудрость
всего человечества, а не отдельных представителей его, веками
накопленная в разуме строителей нового мира и отбором во всех остальных
культивируемая, которая и станет прародительницей той высшей
нравственности общества, высшей морали его, о которой так мечтал
создатель учения о сверхчеловеке и в чём так солидарен с ним автор
теории, по которой все совокупно, никогда более не покидая пределов
Нормы природной, должны будут высшие существа, этим самым сверхчеловекам
подобные, величайшее общество на Земле создать – общество Сверхнации.
И СНОВА БЕЗВЕСТНЫЙ ПУТНИК
…Я никак не ожидал встретить его вновь! Но судьба опять свела нас
на том же самом месте. Январские морозы уступили место июльскому зною, и
воздух был пропитан дымом горевших в округе торфяников. Стоял ясный
день, и ни облачка не было на небе.
На этот раз я заметил его издали. Появившись с другой стороны
дороги, вновь шёл он мне навстречу, всё так же спокойно, как и в прошлый
раз, когда уходил, как будто не чувствуя никакой усталости и не обращая
внимания на палящий зной и удушливую гарь. Я сразу узнал его, и он тоже
заулыбался, увидев меня.
– Ну, всё, – весело начал он. – Прямо как в старом добром фильме:
«Место встречи изменить нельзя!»
– У меня такое впечатление, что вы меня преследуете, – также в ответ
отшутился я.
– Может быть, – загадочно заявил он, и в ответ на мой удивлённый
взгляд пояснил: – Та же дорога, то же место, да и разговор-то наш
прошлый я бы не назвал законченным…
– Почему же? – вновь с удивлением спросил я. – Вроде в прошлый раз
вы просто и понятно изложили свою главную идею: вернуть человечество в
Норму, отпущенную ему Природой – тогда его проблемы отпадут сами собой.
– Вернуть нужно обязательно, только это ещё не всё – я бы сказал,
даже не полдела. Допустим, вернулось, в конце концов, человечество в
Норму природную – где гарантия, что никогда более оно из неё не выйдет?
Пройдёт время, сменятся правительства, придут к власти алчные дикари,
хотящие богатства, роскоши, которой добиться можно, только отняв у
кого-то – и вновь поведут они политику поощрения высокой рождаемости,
