к согласию. – Но почему? – Маргарет показалось, что ее голос
перешел на высокий тон. – Здесь все очень просто. Прежде мы
всегда поступали наоборот и свои интересы учитывали больше,
чем их. Не- сравненно больше, думаю, вы согласны. А сейчас нам
нужно их понимание. И этот шаг они бы оценили. Есть и другой
момент. – Тайлер сделал паузу. – Они сильнее. – Сильнее? Я вас
не понимаю, господин президент. – А я вам поясню. Вы ведь
женщина и исходите из того, кто сколько раз сможет уничтожить
друг друга. К этому мы еще вернемся. Я же исхожу из
способности и готовности воевать. И здесь, к сожалению, счет
не в нашу пользу. – Вы считаете, наши способности ниже? –
Способность – не только умение, но и готовность. И если свою
способность вы оцениваете выше, а каждая из сторон так и
поступает, то готовность воевать всегда разная. – Я что-то не
улавливаю разницы. – Понимаете, история России всегда была
связана с большими человеческими жертвами. Вам известна
жестокость их царя Петра: только на строительстве
Санкт-Петербурга погибли сотни тысяч человек. Далее –
бесконечные войны. Я думаю, вам небезынтересно будет узнать об
одной великой тайне. Она тщательно охраняется нами, ибо
способна перевернуть представления о нашем противнике. –
Интересно узнать, в чем она. – А тайна в том, что, начиная с
девятнадцатого века, русские ни на кого никогда не нападали
первыми, а только защищались. Угадайте, от кого? От нас,
европейцев. Они никогда не выходили за свои границы, за
исключением трех случаев. Первый раз, когда в девятнадцатом
веке освобождали Балканы от турецкой оккупации. Затем они
сделали то же самое на Кавказе, сохранив армян как нацию.
Любой неангажированный историк подтвердит это. И, наконец,
Афганистан в двадцатом веке. Но у нас нет точной информации о
том, что происходило там. Они утверждают, что был договор и
просьба о введении войск. Мы таких документов не находим. –
Ну, знаете! Может, это мы были главным агрессором два с
половиной века? – Для русских – да. На них всегда нападали мы.
Посудите сами. Сначала нашествие Наполеона, потом Англия и
Франция вторглись на их территорию на юге и захватили
Севастополь – базу Черноморского флота России.
«Севастопольские рассказы» – одно из первых произведений Льва
Толстого. Советую прочитать, там все задокументировано. Затем
Первая мировая война, которую развязали не русские, а мы,
европейцы. Ну и, наконец, Вторая мировая, которая пришла к ним
тоже из Европы. Четыре года оккупации их территорий, война, в
которой они потеряли двенадцать миллионов только солдат.
Замечу, что наши потери в Европе измерялись сотнями тысяч.
Причем путь от Ламанша до Берлина, который можно проскакать за
ночь на лошади, мы так и не прошли даже за год. По сути,
спасением Европы мы обязаны ненавистным русским. – Тайлер
глухо кашлянул. – А что мы сделали после войны? Приписали себе
победу. Это вам скажет любой школьник. Мы даже тщательно
вымарываем в учебниках, кто взял Берлин. Кстати, не кажется ли
вам, что было бы справедливо, нет, хотя бы честно – добавить
на «железную» скамейку кроме Рузвельта и Черчилля еще
кое-кого? Или фальсификация истории морально оправдана, если
это соответствует вашим интересам? – Тайлер внимательно
посмотрел на нее. – А потом мы опустили железный занавес,
заставив их развиваться, опираясь на собственные силы. Кстати,
мы им здорово помогли этой ошибкой. – Зачем вы мне это
рассказываете? – Затем, дорогая Маргарет, чтобы вы знали, что
думают о нас русские. Мы для них всегда захватчики и символ
угрозы с Запада. Не правда ли, у них есть все основания так
считать? А завтра нам предстоит их убедить в обратном. И вам
придется участвовать в переговорах и очень постараться, потому
что если мы не сможем этого сделать, то войны не избежать. А я
не хочу войны. Надеюсь, вы тоже. Оцените трудность задачи!
Тайлер с раздражением отодвинул голубой лист. – Так что вам
придется выслушать меня до конца, чтобы узнать их завтрашние
аргументы. В послевоенный период от нас тоже следовали одни
угрозы. Заметьте, мы всегда угрожали первыми, а они только
реагировали на них. Во всяком случае, абсолютно в этом
уверены. Надеюсь, вы помните, кто изобрел атомную бомбу,
крылатые ракеты, кто формировал по их периметру пояс
нестабильности, кто создал НАТО. Завтра они вам скажут, что
только отвечали на ваши шаги. И будут правы. – А как же
Карибский кризис в двадцатом веке? Русские пытались разместить
свои ракеты на Кубе, и лишь твердая позиция Запада не
позволила им этого сделать. – Верно, только вы перепутали
причину со следствием. К тому времени мы уже разместили такие
ракеты в Турции, у них под боком. Как бы вы поступили на их
месте? Я серьезно предостерегаю вас от таких экспромтов на
переговорах. Так можно все испортить. Тайлер замолчал и,
медленно поднявшись, направился к селектору. – Принесите еще
кофе и несколько сэндвичей, – распорядился он.– Я что-то
проголодался, – понизив голос, обратился он уже к Маргарет.
– Давайте немного отвлечемся. – Тайлер с хитринкой посмотрел
на нее. – Еще в начале века, под новый две тысячи десятый год,
Канада объявила заповедными территории, прилегающие к
Северо-Западному проливу. – (Маргарет недоуменно посмотрела на
него.) – Забота об эскимосах, их традиционном образе жизни,
фауне, как источниках их существования, ну и так далее. –
Разумное решение. Мы и до события, о котором говорите вы,
всячески старались сохранить традиции, стиль жизни и взгляды
этноса, какими он видел их применительно к себе. – То есть,
другими словами, по вашему мнению, существуют народы, которые
не нуждаются в горячей ванне по вечерам, в собственных яхтах и
сейфах, набитых деньгами? – Ну… – Маргарет запнулась, –
скажем, так. – Почему же вы считаете, что Ираку или
Афганистану нужен парламент, в «западном» его понимании.
Почему Китай и Россия должны не просто разделять, а
неукоснительно следовать «западным» ценностям. Поверьте, они
могут предложить миру ценности неизмеримо большие и,
несомненно, более «нужные», чем ваши. Почему же вы не
оставите их со своими традициями, стилем жизни и взглядами,
скажем, на те же формы демократии, в покое? Опять делите
народы на достойные и не достойные своих убеждений?
Существует, хотя и не уважаемое нами, но другое мнение на этот
счет. – Убеждения их лидеров – это не мнение народов. А
убийства собственных граждан? Наконец, желание свободы. Тайлер
поморщился. – Пуштуны? Свободы? Разве что от вашей опеки. От
русской они освободились давно…. Я забыл, вы ведь лучше, чем
их лидеры, знаете, чего хотят люди. А убийства… оставьте
скелеты в шкафу, этого нет уже как сто лет. Да, и если копнуть
чуть поглубже, мы тоже окажемся в этом котле. Но не их мнения
и взгляды я имел в виду. – Чьи же? – Несомненно, более
правильные, чем наши. Библейские. – Наши мнения и взгляды
совпадают… – Осторожнее! Осторожнее с этим, – перебил ее
Тайлер. – Там, – он поднял указательный палец вверх, – не
ненавистные вам русские, и ошибки, произнесенные вслух,
безнаказанными не остаются. – «Он верит в это!» – мелькнуло в
голове у Маргарет. Селектор неожиданно пискнул, но тут же
стих. – Я просто хотел сказать об удивительной избирательности
вашего мнения. – Тайлер внимательно посмотрел на нее. – О
легкости, с которой вы принимаете решения отправить на тот
свет миллион-другой представителей нашего рода. – ??? – Да,
да. Именно такой выбор будет стоять перед вами завтра. Даже
сейчас. Подумайте хорошенько. Четверть часа прошли в полной
тишине. – Вернемся к готовности воевать, – снова начал Тайлер.
– Русские, в силу обстоятельств, изложенных мной, готовы на
жертвы. Они, как бы помягче сказать, к ним привыкли. Они их
терпели и в мирное время. Вы знаете, сколько людей погибло
после развала Советского Союза от наркомании, которой прежде
практически не существовало, от бандитизма и много еще от
чего? И это все подарили им мы. Они годами не получали зарплат
и пенсий, а цены ежегодно взлетали до небес. Приходится
удивляться, как они вообще выжили в такой нищете. Интересно
было бы посмотреть на нашего обывателя в подобной ситуации.
Разве вы не считаете… не как ответственный политик, а просто
как женщина, что им нужно было помочь? – Я всегда прежде всего
ответственный политик! – В том-то и беда. – Вы что же,
думаете, что мы должны были осуществить второй план Маршалла в
отношении России? – Безусловно, если мы хотели мира. Но мы
хотели лучшего мира только для себя. Вы уже не помните,
наверное, что они просили включить их в Атлантический Союз.
Да, да, не удивляйтесь, мы им отказали. Так вот, они все
терпели в мирное время – и уж тем более готовы терпеть в
военное. – Вы что же, считаете, наши народы не готовы к этому?
– А вы, вы сами готовы? Или вам так только кажется? Задайте
себе этот вопрос серьезно. Это ведь не посылать стратегические
бомбардировщики в Ирак и Афганистан, сидя на веранде с
чашечкой кофе где-нибудь в Йоркшире. Тайлер встал, подошел к
столу, взял графин с водой и налил полный стакан. Сделав
глоток, он, осторожно держа его пальцами, медленно, чтобы не
расплескать воду, вернулся назад: – Я располагаю секретными
исследованиями на эту тему. Скоро триста лет, как мы не знаем,
что такое оккупация. Война, согласно опросу населения, – это
победные сообщения с экранов телевизоров и в средствах
массовой информации. Полная уверенность в нашей легкой и
быстрой победе в любом конфликте с любым противником. Но самое
главное, и в этом суть исследований, наши люди даже мысли не
допускают, что ядерный кошмар может поразить их родной город и
они погибнут. Такие вопросы все, подчеркиваю, все без
исключения расценили как провокацию! Они не готовы к этому. Не
готовы воевать. Пропагандируя свою доктрину непобедимости, мы
сформировали человека, живущего в придуманном нами мире. И
человек этот любит лишь сытно жрать и сладко спать, простите
за прямоту. И так было всегда, даже когда миллионы умирали от
голода в Африке и Азии. Этот человек не просто не готов
терпеть неслыханные, по его меркам, трудности, он даже не
допускает вероятности этого. А ведь современная война будет не
локальным конфликтом, а войной всемирной. Так вот. Когда
первые наши города покроет ядерный пепел, деморализация людей
достигнет апогея в первые же часы конфликта. Хороший пример
устойчивости наших ценностей дал еще Новый Орлеан, затопленный
в результате стихийного бедствия в начале этого века. В трех
