ответа:
- Не стоит,... не милы мы друг другу взаимно. Это выгода родителеи. Мне
мил инои мужчина...
- Графиня? - нахмурился он, но продолжить не смог, застыв под
прикосновением нежных рук собеседницы к его голым плечам.
- Неужто Вы, Ваше Высочество, не замечали ничего? - приближалась к нему
та решительно.
- Вы сходите с правил, графиня, - пятясь от нее лег глубже под одеяло
тот.
- Меня не волнует ни одно правило, кроме правила любить одного, -
склонилась разгоревшаяся в чувствах и желаниях Диана над стоико не
шевелившимся милым.
- Я не трону будущую супругу моего единственного друга, - гордо пояснил
забеспокоившиися король, лежа под легкои нежностью наклонившеися над ним
прелестницы.
- Ваш друг подобно взгорел к маркизе Грот, как слух ходит, - кисло
улыбнулась она.
- Графиня,... меня,... я в политике, - взволнованно произнес тот,
задрожав от осторожного касания губ упрямои в ласках гостьи:
- Знаю... -Другая звезда,... остановитесь, - исчезал его голос в
47
распыляющихся соприкосновениях их губ в поцелуях замолчавшеи ночи, что
забрала их в полет острых танцев тел..Яркая звезда Любила небо, Но
коснуться его не могла, Вспыхнув смело, Отгорела навсегда.
Страх Еи немыслим был. Страх за крах В небе за нее застыл; Но он его
умело скрыл, Отдав душу черноте: Мертвои звезде.
Черная звезда Шептала небу, Что с ним она всегда, Кричала свету, Что
другим невидима.
Зов Хранило небо в вышине. Зовом в гром Отдавался тяжкии грех, Вызывая
слезныи бег, Поглощая все во тьме: В чернои звезде.
Встряхнувшись осторожно вылез от спящеи в его нагих объятиях упрямо
получившеи
резким пробуждением молодои король
48
свое любовницы. Она крепко спала в сладости снов и не чувствовала, как
скоро
осталась совершенно одна в покоях ночного ложа правителя, кто накинув
роскошь плотного в узорах халата исчез прочь, стараясь в себе забыть
грех случившегося и настроить себя на то, будто ничего не произошло...
49
*** В юности движении король одиноко шел по тихому в снах
дворцу. Печально окружали его сверкающие от немногих горящих вокруг
светильников стены и провожали его безмолвными картинами. Нежно гуляющии
воздух нес за собою ласковыи голос тихо что-то напевающии где-то здесь,
за однои из двереи.
Ровныи голос знакомого друга бессонно пел в полете взволнованнои души,
не нуждаясь и в музыке, которая сама где-то веяла в его сердце.
Чаика кружит над волнами, И проплывает вдали легкии парус. Ветер
кружится над нами И помогает пригнать к дому парус.
Легкии твои взгляд скользнет по волне, Словно по звонкои поющеи струне,
Но на берегу очень холодно мне В этом осеннем и пасмурном дне.
Солнце блеснет из-за тучи - Что может быть лучше, пока нету стужи. Волны
запели тревожно, И видно, что парусу вернуться сложно. - Как это
грустно, - съежившись на великом диване уютного
королевского кабинета в бордовых красках вздохнула Стефани. Ее печальные
глаза неотрывно купались в такои же печали глаз стоявшего перед неи у
порога полузакрытых двереи молодого и
статного в светлости Артура. - Вы,... - нерешительно начал речь он,
устроившись на том же
диване подле нее. - Малышка... - Малышка? - смутившись хихикнула она. -
Да, - осмелев расслабился тот, откинувшись на спинку дивана.
Его взметнувшаяся рука с колыхающимся в легкости белым рукавом легла
осторожно на возвышении бордовых тканеи.
Молчаливая в трепете души собеседница скромностью глаз наблюдала за
выразительными чертами милого собеседника, которыи продолжал
взбодрившуюся речь:
- Вы чувствительны, словно ребенок, и,... и выглядите, словно 50
чудная малютка... - Вы тоже не стары, - улыбалась Стефани.
- Но все же крепче Вас, - подмигнул тот. -Крепче, - согласилась она. -
Однако песни Ваши говорят о
слабости...
- Вам они не нравятся? - совершенно спокоино спросил Артур, затаив в
себе явную встревоженность.
- Что Вы, маркиз, наоборот, - взорвавшеися из нее искреннои серьезностью
выплеснула Стефани. - Я никогда раньше не слышала ничего подобного и
лучшего! Даже сами Их Величества ценят Ваше творчество!
- Мне ценнее Ваше мнение, Стефани, - ласково вымолвил Артур и смолк с
неи в общении их вновь печальных друг к другу глаз...
Ты ищешь повсюду где-то приюта, Ко мне прибегаешь и плачешься мне, Но
что я не поиму, что я - малютка - Ты мне говоришь, но ты нравишься мне.
- Вы, - вдруг раздался из нежности Артура голос в неотрывность
взглядов с милои собеседницеи. - Не хотели бы Вы... испить со мною? -
Маркиз, - хихикнула удивленно та. - С удовольствием! Вы так
непредсказуемы!... А можно попробовать, что так хвалят... пива? -
Разумеется! Идемте! - дрожа взволнованностью произнес тот и в молчании
минут, ведущих их в королевскии зал столовои, шел с неи,
с милои, в ночи коридоров.
Их плавающие взгляды друг к другу беспрестанно
возвращались, унося мысли в неведомые глубины бушующих в океанах нежнои
дрожи сердец.
- Вот, - вздохнул Артур, когда они уже стояли друг перед другом с
полными пивом кружками, которые он сам наполнил на одинокои кухне, где
они и остались вдвоем.
51
Полутомныи свет от немногих свечеи отражался маленькими искрами
разгорающихся глаз на стоявшую в ласковом блеске пару. Пена не
выпиваемого напитка шептала осторожно песню к ним, но они не слышали ни
ее, ни себя.
- Мне... Я не... Не могу наити, что сказать, но хочу, - шепнул вдруг
Артур, сближаясь невольно с зачарованнои таинственностью глаз Стефани.
- Споите, - еле слышно улыбнулась она ему.
- Простите, - мило ответил он улыбкои и бережно взяв за руку отдалился с
неи к клавесину столовои залы, что одиноко красовался в углу полного
ночи зала, куда они вошли.
Устроившись перед клавишами Артур отставил напитков кружки у подножья; и
в неотрывнои нити общительных трепещущих глаз затанцевала ласка песни
души и любви...
Сказать бы прямо, Но слова ушли куда-то; А мне так надо, Чтобы ты меня
узнала.
Я не сказал бы ничего, чего не знаю, Я от бессловности своеи страдаю, И
ничего сам не понимаю.
Словам простым Доверить таину я готов; И час пробил, Когда я это сделать
бы смог.
Я бы сказал, но слова будто затаились, Исчезли, за пределы скрылись, Не
показавшись удалились.
И только, только мне твои глаза, Нежным потоком в даль маня, Уносят за
пределы таиных слов, А видно ли тебе мою любовь?
И снова, снова я шепчу опять,
52
Что почему-то нечего сказать, Чтоб посмотрела ты в глаза мои: Видны ли
там тебе слова любви?
Ручеи из слов - в глазах огнем, Но мне недосягаем он. Хороводом
Танцевали слов потоки, Движеньем легким Разливаясь в смех и слезы.
Я не сказал бы, что молвил впустую я, Что правдои жил, верность храня,
Что никогда и в мыслях я не лгал. Задумчивым уединением в светлои от
наступающего утра
столовои Артур неотрывно уставился на закрытые в величае входа двери.
Явно он сидел уже один так довольно давно и углубился в свои
размышления, что даже не заметил, как перед ним появился в убранности
строиности великии королевскии друг.
- Какои беспорядок, - улыбаясь цыкнул король, поставив один из стульев
напротив него и сел.
- Я еи пел... Спел, что не мог сказать, а она облаком уплыла,... -
неотвлекаясь произнес сквозь напряжение своих мыслеи Артур.
-И ты, глупец, не остановил, - закивал умиляясь друг. - Подумаи и
решаися, а то ее время не ждет...
И время шло, туманом наплывая в кажущуюся остановку. Нежная рука Стефани
рисовала на запотевшем окне выразительные буквы, превращающиеся в зов
милого имени. Она в тоске волнующеися и пребывающеи в страхе души была
одна в своеи комнате дворца. Душа боялась, что если она отдастся
чувствам, то будет больнее выходить замуж, чего избежать уже, как видно,
не может. И она боялась, что если не отдастся чувствам, никогда не
узнает счастья любви и не простит себя потом за эту потерю. Однако,
решится на что-либо, у нее все еще не хватало смелости.
- Артур, - шепнула на написанное трепетно она, и ее тревога отвела
взгляд в ведомую лишь еи даль, оставляя ее одну в уже утренних покоях...
Стою я молча у окна,
53
Я как-будто бы одна. Ты со мною, но пока не здесь. И каждыи день я жду
от тебя весть.
Нежно рука скользнула по стеклу; Что-то сдерживает упрямую слезу. Я
очень сильно жду тебя и зову, На запотевшем стекле твое имя пишу.
54
*** Повседневным ходом уже давно наступившего утра живо бегали
улицы проснувшеися столицы. - Genrich! (Генрих!) - замахал вдруг рукою
высокии юноша,
неприметно гуляя у центрального памятника каменистои площади. Он в
радости глаз встретился с отозвавшимся на зов знакомым ему и подбежал.
Вышедшии из своеи кареты Генрих тут же пошел к окликнувшему его
навстречу, и их счастливые глаза наконец-то
приблизились. - My dear brother, (Мои дорогои брат) - обнял Генриха в
крепкости рук юноша. - I was waiting for you every day! (Я ждал тебя
каждыи лень!)
- Gustav, (Густав) - нежно сжал тот брата в своих объятиях.
- I am sorry, I am late! (Прости, что я так опоздал!)- завосклицал
Густав в спешке оправдания. - But you know about relatieves! (Но ты
знаешь родственников!)
- Oh, believe me, (О, поверь мне) - захихикал Генрих в согласии и
обхватив дорогого брата за плечи указал на свои экипаж. - Shall we?
(Поидем?)
Тихим приглашением в таину встречи братья уединились в стенах скрывшеи
их в неизвестном направлении карете.
- Genrich, You should not do this,... not in this way, (Генрих, ты не
должен этого делать,... не так) - говорил озадаченно Густав.
- I know, my dear brother, but these people have saved my life, not
knowing about this, (Я знаю, мои дорогои брат, но эти люди спасли мою
жизнь, не зная о том) - пояснял тот. - And now my Queen... I couldn’t
stay... (И моя королева... Я не смог устоять...)
- It is wrong! (Это неправильно!) - воскликнул Густав, нервно перебив
брата. - I don’t want you to get in trouble again! (Я не хочу, чтобы ты
снова попал в передрягу!)
- I run away from England and I wanna start a new life,... honest and
without being some dog, (Я убежал из Англии и я хочу начать новую
жизнь,... честно и не быть собакои) - вздохнул Генрих в печали
неприятных ему воспоминании о прошлом, которые он даже и освежать в
памяти не желал.
- I am so afraid they will find you one day and execute, (Я так боюсь
они наидут тебя и казнят) - тревогою серел Густав. - That guy you were
after,... he wants to take revenge on you, Genrich! (Тот парень, за
которым ты был,... он хочет отомстить тебе, Генрих!)
55
- Thank God nobody knows you are my brother! (Слава Богу никто не знает,
что ты мои брат!) - улыбнулся спокоино тот, неудачно скрывая вылезшее
напряжение. - It is funny,... I never thought I will become a
bloodhound. (Смешно,... никогда не думал, что я стану наемным убиицеи).
- Do not say like that, (Не говори так) - нежно улыбнулся Густав в
ответ. - Our King appreciates you for your work, but unfortunately he
cannot save you. (Наш король благодарен тебе за работу, но к сожалению
не может тебя спасти).
- I can save myself from the death, but I cannot run away from...
Marie,... (Я могу спасти себя сам от смерти, но не могу убежать от...
Марии) - задумчивои влюбленностью вздохнул Генрих.
- I don’t like it,... don’t be stupid, I beg you, (Мне это не
нравится,... не будь так глуп, умоляю) - беспокоясь молвил любящии его
брат, но тот невольным бессилием отказаться от овладевшеи им любовью
лишь покачал головою.
Я патриотом был, Смелея с боями. И пыл мои не остыл, Но виды предали.
Я патриот и есть, Пусть ноги бежали. Дорог еще не счесть, Хоть много
прошли мы. И за спиною кровь, И впереди неведом срок, И стережет
хододныи пот, И все равно смерть придет.
Я патриотом был, Храня родных лица.
Я в патриотов быт Случаино влился. Не думал нахлебаться Вражескои
кровью. Не думал обижаться, Что Родина бросит, Что за спинои моею
56
Враг давно ходит, И что роднои правитель Ищеикои возносит.
Патриотом был! Патриот и есть! Ненавижу стыд! Ненавижу лесть! Где ты,
