ты похож на фонтан - двигаясь вместе с водой, я буду сначала все время
удаляться и удаляться от его истоков, но затем поверну назад и вновь
окажусь в самом начале пути. Капля воды, вылетающая со струей из фонтана,
не сможет покинуть его - вместе с другими каплями она вновь вернется в
пруд, чтобы снова попытаться покинуть его с помощью фонтана, и эти
попытки изначально обречены на неудачу. Двигаясь вместе с водой по
фонтану, капля не может покинуть пруд - нужно выделить себя из воды,
стать паром и тогда можно будет уйти из пруда в любом месте, а не
обязательно используя фонтан. Также и со мной - я должен научиться
выделять себя из Вселенной, и тогда проблема выхода из нее будет решена,
и мне не нужно будет добираться до тебя, край Мира!
Но все же ты загадочный, край Мира, и в чем заключается твоя разгадка, я
не пойму - все, что движется к тебе, каким-то удивительным образом
начинает удаляться от тебя, и это твое свойство, я думаю, является
воплощением внутренней логики строения всей нашей Вселенной.
Я отвернулся от края Мира и стал смотреть прямо перед собой, на
Вселенную, раскинувшуюся передо мной. Своим внутренним взором я пытался
постичь все то гигантское пространство, которое для меня, и для всех
живущих в нем является закрытым Миром, Миром, из которого нет выхода. Я
осматривал пространство-время, добираясь до его самых глубоких и
потаенных мест, а, тем временем, мой конь стоял подо мной и почти не
шевелился, лишь изредка шевеля ушами и чуть вздрагивая хвостом.
Своим взглядом я проникал все глубже и глубже, добираясь до сути вещей,
осматривая всю Вселенную от края до края. Именно для этого я и пришел
сюда, на край Мира, чтобы увидеть Вселенную и попытаться понять ее всю
целиком, без исключения, постичь ее внутреннюю логику. Для меня это было
настолько важно, что я много думал об этой теме и раньше, еще только став
нечеловеком. Я попытался понять ее, но не смог - ну что поделаешь...
Вечная звездная ночь окружала меня и мои мысли. Что я смог, то я и
постиг, - а что не получилось понять, то так и осталось тайной. Итак, у
меня не получилось покинуть свою Вселенную сегодня, и у меня не вышло
постичь ее во всей ее полноте, но все же я узнал много нового - не все,
конечно же, но очень многое. Я очень устал от затраченных усилий и
полученного знания, печаль поселилась в моем сердце, поэтому я решил
возвращаться обратно. Может быть, когда-нибудь я снова буду смотреть на
Вселенную, раскинувшуюся у моих ног; может быть, когда-нибудь... И быть
может, это уже будет моя Вселенная, про которую я смогу сказать: "Мир -
это я".
Мы вернулись на Халу, и конь убежал к своим, а я остался размышлять о
мирах и своем месте среди них. Дни текли за днями, пока я осмысливал
увиденное: ночь и звезды, другие миры, планеты и живые существа - такие
близкие и такие далекие... Солнце Халы сменяли звезды на черном бархате
неба, а я все думал и думал, думал и думал...
Но, когда же я, наконец, устал от размышлений, тогда я вернулся назад, в
тот самый дом, откуда и ушел в мир Халы. Там меня ждали обе женщины, с
которыми мы путешествовали на бело-голубых конях.
Я вернулся лишь на мгновение позже их, мы прошли в кухню, и они быстро
приготовили немного поесть. Мы сели за стол, разговор не клеился - каждый
из нас сидел погруженный в свои думы. Одно из блюд у них явно не
получилось, но мы все равно молча съели его, и я подумал, что, наверное,
половина всех кухонных рецептов произошла от ошибок поваров и от
нежелания признавать и исправлять их.
Было печально. Мы чувствовали, что расстаемся, и расстаемся навсегда.
Закончив есть, мы все вместе пошли в гостиную и там продолжали тот же
необязательный разговор о пустяках. Слова - не главное, главное было то,
что творилось в наших душах, а в душах наших поселилась печаль. О моих
дальнейших планах мои спутницы меня не спрашивали, боясь растревожить
меня и приблизить момент расставания. День клонился к вечеру. Наконец, я
решился и сказал:
- Ну, я пойду.
Они не удивились, они ждали этих слов. Меня не спрашивали ни "куда я
пойду", ни "когда я вернусь". Это были ненужные вопросы, ибо ответ на них
был ясен: "Пойду своей дорогой, и мы больше не встретимся с вами
никогда".
- Кто ты? – наконец, задала мне этот выстраданный вопрос одна из них.
- Что ты хочешь - правду, полуправду или ложь? – в свою очередь,
поинтересовался я.
- Говори, что хочешь - мне все равно.
- Тогда лучше оставить этот вопрос без ответа, сказал я. - Пока что я -
это путь, который куда-то идет. Сегодня я один, а завтра - другой. Я
догадываюсь, кто я, но однозначного ответа дать не могу.
Мы помолчали немного, а потом я пошел к выходу. Возле самой двери меня
нагнала одна из собеседниц. Кто она – хозяйка дома или та, другая - этого
я тебе, читатель, не скажу – пусть это будет моей маленькой тайной. Она
взяла меня за руку, посмотрела мне в глаза и сказала:
- Хочу от тебя ребенка!
Я задумался. В такой ситуации нужно вести себя очень деликатно и важно
понапрасну случайно не обидеть человека. Я понимал ее состояние: для нее
(да и для многих других женщин тоже) я – это воплощенная мечта ее снов,
настоящий герой, короче говоря, идеал человека и мужчины.
- А кого ты хочешь - мальчика или девочку? – поинтересовался я, хотя был
практически уверен в ответе.
- Кого угодно, но лучше сына, и чтобы он был похож на тебя!
В который раз мир снова и снова удивляет меня!
Я так и думал, что она ответит "сына", ведь дочь была бы очень слабым
напоминанием обо мне, а сын – это сын. Я понимал ее, но между нами лежали
тысячелетия – я был старше ее по духу, и, кроме того, между нами лежала
все углубляющаяся пропасть между человеком и почти Властелином Миров.
Разговаривать нам никто не мешал - мы были одни, быть может, в целом мире
одни. Я ответил:
- Но мы же не женаты.
- Это не важно! – воскликнула она, и в глазах ее была мольба и боязнь
получить отказ.
- А кто ты? Что в душе твоей, - спросил я ее и ответил сам себе, - я не
знаю. Разреши мне посмотреть в твою душу, и тогда я дам тебе ответ.
- Что это такое - посмотреть в душу? – изумилась она
- Я просто увижу тебя всю, - сказал я, - без остатка - все твои мысли и
чувства, поверхностные и глубинные, всю твою память от рождения и до
сегодняшнего дня - это небольно, незаметно и быстро: доля секунды - и все
закончится.
- Я боюсь этого, - ответила она, и, действительно, в ее глазах поселился
страх.
- Я часто делал это без согласия исследуемых объектов: и людей, и
животных, – ответил я ей, – но со временем, мне кажется, я становлюсь
как-то мягче или вернее сказать, деликатнее. Мне и раньше была
свойственна душевная чуткость, но путь, который я преодолеваю, вынуждал
делать меня те поступки, которые я должен был сделать, хотя они мне и не
нравились. Теперь же я снова вернулся к такому состоянию, в котором
пребывал и раньше – до начала пути, – теперь я снова стал почти самим
собой в духовном плане, завершив виток развития и вернувшись в исходную
точку, но на другом, более высоком уровне: теперь мне не нужно принуждать
себя, идя против своей природы, и делать то, что я не расположен делать.
Мое колоссальное, все возрастающее могущество приглушало чужую боль в
моей душе, которую я иногда причинял окружающим, и от этого она казалась
мне маленькой и несущественной; теперь же я привык к нему, и эта моя
практически беспредельная власть над миром стала частью меня, утратив
очарование новизны и силы, а потому и понятия чужой боли и чужих
переживаний вновь обрели свое первоначальное значение – то, которое и
было им присуще в моем понимании до начала и в самом начале моего пути, и
вот видишь, я прошу у тебя твоего согласия, хотя раньше просто заглянул
бы в твою душу без твоего разрешения.
- Та-ак, значит, ты увидишь все, именно все, что есть во мне? – уточнила
она.
- Да, - подтвердил я, - а дальше я сам сделаю выводы.
- Я не хочу этого! - испугалась она.
Я понимал ее: знать, что все твои мысли и чувства известны другому – это
тяжелое испытание, и хорошо, что люди не могут читать мысли друг друга.
- Можно сделать, как обычные люди, – предложил я, - повстречаться,
провести некоторое время вместе, чтобы получше узнать друг друга, а потом
можно говорить и о ребенке.
- Я согласна, - обрадовалась женщина, - давай!
У меня свой путь, а у нее – свой; мне нет смысла связывать себя
обязательствами (духовными и по времени) перед каким бы то ни было
человеком, ведь куда выведет меня мой путь, я еще и сам не знаю, а
значит, придется сказать ей горькую правду:
- У меня нет на это времени.
Она подняла на меня свои удивленные, готовые вот-вот разрыдаться глаза, и
спросила:
- Почему ты не хочешь иметь детей?
- Почему не хочу? – переспросил я ее. –Я уже имею много внебрачных детей,
но зачем они мне?
- Понимаешь, - продолжал я развивать свою мысль, - человеку нужны потомки
для того, чтобы не прекратился его род, и нужны наследники, которым можно
будет передать накопленное богатство; а еще дети нужны как надежда на то,
что они будут жить лучше родителей, – и поэтому родители будут считать,
что свою жизнь прожили не зря; и, кроме этого, папа с мамой надеются на
то, что их потомки превзойдут своих родителей, - а теперь посмотри на
меня: я – абсолютный максимум того, что может достичь человек - ни один
человек не сможет превзойти меня ни в чем: ни в удаче, ни в делах, ни в
талантах, ни в богатстве. Мой род уже не связан с людьми – не с ними я
связываю свое будущее, а с другими, сверхъестественными для людей
существами, поэтому мне и не нужно, чтобы не прекращался мой род среди
людей. Я могу иметь денег больше, чем все остальное человечество, но
зачем мне передавать это богатство кому-либо, если я не связываю своей
будущее с людьми? Мне не нужна надежда, что мои дети будут жить лучше
меня: я – предел, и лучше меня жить уже нельзя; и наконец, никто из моих
потомков не сможет превзойти меня ни в чем – так зачем же мне дети?
Она заплакала и отошла от меня.
- Плачь, - сказал я ей, - и пусть слезы смоют твою печаль. Помни - жизнь
велика, и, может быть, настанет тот миг, когда я сам буду умолять тебя о
том, что ты предложила мне сегодня, - но ты все равно плачь.
- Я смотрю тебе в глаза, - продолжил я, - и вижу в них отблеск чужих для
тебя звезд – звезд моих побед. Эти звезды были свидетелями моего
торжества, моей силы, моей власти, моего ума, моей боли, моей печали и
моих страданий. Все это не только в твоих глазах, но и у тебя в душе - я
знаю, что часть меня живет в одном из уголков твоего сердца. Да будет
так! Общение с великими людьми никогда не проходит бесследно - если я
понадоблюсь тебе, то загляни к себе в душу, и там ты увидишь мое
отражение в себе. Если тебе вдруг понадобится моя доброта или же моя
жестокость, то ищи и это в себе тоже. Там, в твоей душе - и моя боль, и
мой страх, и мое отчаяние вместе с тоской; но там есть и моя сила, и моя
власть, и мое могущество – там нахожусь я весь, только нахожусь не сам по
себе, а под постоянным управлением твоего сознания – бери от меня, что
тебе нужно! – это и есть мой незримый дар тебе!
А на голове у тебя я вижу корону из тумана. Туман скрывает мои
возможности - теперь они и твои тоже, хотя ты никогда не узнаешь их
предела.
А на плечах у тебя плащ - плащ из бархата ночи и разноцветного блеска
звезд - носи его, королева!
А под ногами у тебя земля двух миров – Земли и Халы – ходи по ней смело!
Я буду у тебя в сердце столько времени, сколько ты будешь помнить меня.
