ты все равно захочешь и сделаешь), то стадион заполнится еще больше;
возможно, поднимутся цены на билеты, а уж за трансляцию и рекламу -
возрастут обязательно. Мы, клуб, станем еще богаче, а ты получишь свою
долю.
- Я понял: главное - интерес.
Собеседник ушел обратно в контору, а ребята стали тренироваться дальше.
Тигр сидел у моих ног и смотрел на поле с явным интересом, совершенно не
понимая происходящего. Тут мне в голову пришла оригинальная мысль, и я
решил попробовать осуществить ее. Команда как раз отрабатывала разные
варианты атаки, одновременно тренируя своего вратаря: он стоял в воротах
и отражал удары, которые раз за разом наносили ему игроки. Мы вышли на
поле, и пошли к ним.
- А ты не против, если мой тигр попытается забить тебе гол? -
поинтересовался я у вратаря.
Он удивился, удивился настолько, что согласился, а остальные игроки
просто не знали, что и думать обо всем этом. Тренеры тоже ничего не
поняли, но я успокоил их всех, сказав, что тигр - ручной, и что он умеет
забивать мячи в ворота. Зверь, конечно же, никоим образом не думал о
карьере футбольного нападающего, но я за него уже принял решение, поэтому
ему оставалось только подчиниться.
Я мысленно объяснил технологию атаки тигру, выработал у него необходимые
условные рефлексы, а вратарь тем временем занял свое место в воротах и
приготовился. У нас в клубе был хороший страж ворот - достаточно надежный
и опытный - переиграть такого трудно не то, что обученному хищнику, а и
профессиональному футболисту. Тем временем команда вместе с тренерами с
удивлением и интересом наблюдала за поведением тигра. Животное побежало к
воротам, неловко толкая мяч передней лапой, затем мяч запутался у него
между лап, и тигр, недоумевая, остановился. Я проанализировал его
действия, нашел в них определенные недостатки и исправил соответствующие
условные рефлексы, добавив зверю, кроме этого, еще некоторое количество
полезной информации.
Вторая попытка - аккуратно подталкивая мяч, тигр сместился влево и
побежал с ним прямо на штангу. Зверь делал небольшие скачки, одновременно
подталкивая мяч правой передней лапой. Вратарь был в ужасе от вида
приближавшейся к нему громадной туши, а зверь тем временем приблизился к
нему настолько, что казалось, столкновение уже неизбежно, и вдруг резко
толкнул лапой мяч, который прошел у вратаря между ног и под углом
закатился в ворота. Тигр элегантно отпрыгнул в сторону сразу же после
удара, пролетел рядом с человеком, совершенно не задев его, и мягко
приземлившись, повернулся ко мне. Мысленно я похвалил зверя за
проделанный маневр, и он изогнулся, как кошечка под гладящей ее рукой.
Растерянный вратарь проводил взглядом мяч, испуг в его глазах прошел, в
них появилась твердость, и он сказал:
- Давай-ка, попробуем еще раз - теперь-то я уж точно возьму мяч.
Следующий мяч он не взял, а вот два других мяча отбил. Вратарь понял, как
нужно парировать тигриные удары: главное, не бояться зверя, ведь удар у
него довольно слабый - не удар, а так, сильный толчок мяча, поэтому взять
его совершенно несложно - единственное, что сильно сбивает с толку, так
это сам факт того, что тигр играет в футбол.
Хищник атаковал раз за разом, и почти все мячи вратарь ловил, лишь иногда
зверю удавалось протолкнуть мяч рядом с ногами человека. За все время
этой забавы тигр ни разу не коснулся противника ни мордой, ни лапой, ни
туловищем. Вскоре хищник стал злиться, но не на вратаря, а так, вообще -
кончик его хвоста стал нервно подергиваться. Я не стал дожидаться того,
когда в груди у зверя зарокочет приглушенное рычание, а сразу подбежал к
нему и начал успокаивать его и мысленно, и лаская руками. Мы так мало
погуляли, а он уже разнервничался! Да, действительно, дикому зверю город
противопоказан - он начинает нервничать и злиться, а все от новых
впечатлений, от шума, движения, от множества разных звуков и запахов. С
этой стороны в клетке ему было бы гораздо легче - он точно знал, что
посторонний просто так к нему не проникнет, знал, что он здесь хозяин, и
чувствовал бы себя защищенным от врагов.
Мы вернулись домой. Больше я не буду с ним гулять по городу - он может
разнервничаться и стать опасным для окружающих – отныне он будет жить в
доме или же бродить по девственным лесам, пустыням и степям.
Когда мы пришли домой, я взял большую разноцветную ткань и повесил ее на
стену возле тигриного ковра - это будет наша дверь в другие миры. Потом я
подвел зверя к ткани, провел по ней руками, и в тот же миг на месте
материи появился большой проход в лес. Мы услышали пение птиц,
почувствовали запахи леса и свежий ветер свободы, затем прошли в
отверстие и углубились в чащу, не знавшую человека, и бродили по ней до
вечера. Обратно мы вернулись, когда захотели есть, и уже дома наелись.
Тигр понял, что за тканью скрывается родной ему мир, поэтому после ужина
хищник долго тыкался носом в ткань, а потом потянул ее своей лапой и
сорвал со стены. Потом он долго толкал стену лапой, обнюхивал ее, и даже
рычал на нее, но лес так и не появился. Я увидел его безуспешные попытки,
повесил ткань на место и, сжалившись над ним, записал в мозг животного
новый условный рефлекс: только когда я проведу руками по ткани, только
тогда и появится проход в другой мир, а во всех остальных случаях попытки
уйти на свободу заранее обречены на неудачу.
После этого я открыл проход, и тигр прошел туда, в свой мир, а затем я
закрыл проход, но, чтобы животное могло возвратиться, мне пришлось
оставить мысленную связь между собой и зверем - когда он захочет
вернуться, я узнаю об этом и перемещу его обратно на его тигриный ковер
из любого места, в котором он в тот момент будет находиться. Хищнику
нужно погулять в родной стихии, а после возвращения я за мгновение излечу
его от ран, паразитов и болезнетворных микробов, которых он наверняка
соберет в лесу - у меня в доме должно быть чисто, а не как в сарае. Пусть
погуляет: вольному - воля, когда захочет - вернется. Тигр измучился от
клеток, в которых его держали в последнее время, поэтому я ожидал, что в
этом первом, после плена, самостоятельном походе по лесу, он проведет
довольно много времени.
Тигр вернулся, а потом ушел снова, и так стало происходить регулярно.
Иногда я гулял с ним, но чаще всего он бродил один. Мы обошли с ним и
джунгли, и тайгу, и тундру, были в степях и пустынях, побывали в саванне
и на побережьях бескрайних морей. Тигр привык встречать новых животных и
перестал их опасаться - теперь пусть они страшатся его! Я видел, как он
охотился на диковинных для него зверей, и не помогал хищнику во время
такой охоты, а только своевременно давал ему информацию о потенциальной
добыче, поэтому зверь правильно выбирал себе наислабейшую жертву,
всячески избегая серьезных противников.
Как-то раз, в африканской саванне, за ним погналась львица - видимо, она
хоть и не перепутала тигра с леопардом (по окраске оба зверя похожи,
однако тигр значительно мощнее), но все равно, чувствуя за собой
поддержку стаи, повела себя так же, как и с леопардом. Как она и
рассчитывала, за ней бросилась вся львиная стая, весь прайд. Хищники
обратили внимание на размеры полосатого зверя неизвестной им породы,
поэтому спешили поддержать самку, а также выяснить, что собой
представляет этот незнакомец. В таких случаях леопард спасается ото львов
на деревьях, и если леопард не спрячется на дереве, то львы догонят и
убьют его, однако, мой тигр был слишком тяжел для этого, не мог тигр
спастись и бегством, так как бегал значительно медленнее львиц, поэтому
он отбежал к кустам, встал к ним задом и приготовился к отражению
нападения.
Львицы и не собирались нападать сразу, они прекрасно понимали, что перед
ними не леопард, а другой, более крупный зверь. Львы заняли позицию перед
тигром, окружив его и прижав к кустам; они рычали и бросались на
полосатого хищника, быстро отпрыгивая назад и ни в коем случае не доводя
схватку до контакта. Тигр тоже рычал на них, резко поворачиваясь к
нападающей львице и демонстрируя ей свои огромные клыки. В целом обе
стороны угрожали друг другу, пытаясь прощупать возможного противника.
Вскоре появился и лев-самец. Широкогривый красавец явно уступал в
размерах тигру и выглядел более легковесным, поэтому тоже не стал сразу
обострять ситуацию (самец весил в полтора раза больше своих самок, а
мускулистые элегантные львицы весили в два раза меньше тигра!): звери
рычали и ревели, они быстро двигались, стараясь получше исследовать
возможности противника. Львы могли надеяться, что их противник хоть и
силен, но слишком неповоротлив, и в этом случае атака на него вполне
могла увенчаться успехом, но тигр не уступал львам ни в быстроте, ни в
агрессивности. Конечно же, если вся львиная стая одновременно бросится на
врага, то, само собой разумеется, одолеет его; но львы - не герои, и
лишняя царапина, и уж тем более, - рана никому из стаи не нужна, а ведь
теперь, по прошествии первых минут прощупывания противника, им стало
яснее ясного, что несколько львов в результате такой схватки наверняка
получат тяжелые раны. Хищникам не нужны ни медали, ни ордена - им нужна
всего лишь еда, и чем с меньшими затратами она будет добыта, тем лучше,
поэтому плотоядные существа и стараются нападать на слабых, больных или
же молодых животных, а не на зрелых и опытных. Судя по всему, этот тигр в
данном конкретном случае не представляет угрозы львам, но он является для
них конкурентом в добывании пищи, однако он всего лишь один, то есть еды
ему надо гораздо меньше, чем стае львов, и плюс к тому же победа над ним
обещает быть трудной. Конечно, полосатого хищника можно попытаться
уморить голодом, но это обоюдоострое оружие, и вернее верного, что, в
конце концов, будет схватка, а значит, - и тяжелые раны, что никому не
хочется. Вот если бы противник был на открытом пространстве, тогда можно
было бы искусать его, нападая сзади, и нанести ему множество ран, самому
оставаясь в безопасности, но в данном случае тигр выбрал достаточно
хорошую позицию и от агрессии сзади надежно защищен кустами. Скорее
всего, противостояние должно было закончиться без единой царапины, но
львы все не уходили. Они уже не нападали немного отошли, да и тигр
выжидал, не обостряя ситуацию, ибо ему противостояла целая стая. Наконец,
лев-самец перестал рычать и пошел в сторону - это был сигнал вожака всей
стае: львицы успокоились и тоже отошли от тигра. Львы еще немного
постояли поодаль, а потом, не торопясь и время от времени оглядываясь,
ушли насовсем.
...День шел за днем, а я все так же жил, как и раньше. Кончилось лето, и
начался новый футбольный сезон. Меня пригласили играть за сборную, но я
наотрез отказался; тогда мне пообещали капитанскую повязку, но я все
равно не согласился: было бы несправедливо играть против обычных землян,
используя мою нечеловеческую точность мира Халы и свое умение
концентрироваться, основа которого - знания Хозяина Миров. Играя в
сборной, ты защищаешь цвета своего флага, играешь за свой народ, за свое
государство, и суть такой игры - не деньги, а патриотические побуждения -
как на войне; в то же время, играя в клубе, ты играешь за честь клуба
(сегодня ты в одном клубе, завтра в другом, а послезавтра - в третьем);
понятие чести клуба размыто и непостоянно, поэтому ты играешь в основном
за деньги, и чем их больше - тем лучше, а значит, и психологическая цена
игры в клубе гораздо ниже цены игры в сборной, даже в том случае, если ты
