раз! - прокричал я. - Вопрос может быть любым, но главное - вы получите
истину из рук Властелина нашей Вселенной! О таком праве не смеет мечтать
никто из живущих в его Вселенной, но мы даем вам это право - это подарок
от моего "отца", который вы получаете по моей просьбе! - и тут я вскинул
кулак вверх. - Я кончил! Отправляйтесь назад!
Степь передо мной опустела - они отправились назад, в тот самый миг,
откуда я их взял. Я отдал "отцу" все, что взял у него, потом вернул в дом
свою мебель и отправился на Халу.
Я провел ладонью по сжатому кулаку и почувствовал острые ударные бугры.
Жаркий полдень был в самом разгаре - горячий озон вливался в мои легкие,
фтор бодрил тело, но на душе все равно было муторно. Я присел на полянке,
а затем лег и прикрыл глаза. Сумбурные видения и звуки теснились у меня в
голове, мысли вроде бы не прыгали, но понять их было тяжело.
Внезапно я услышал какой-то шелестящий свист и как-то не задумался над
ним: на душе и так тяжело - не до него. Вдруг я почувствовал боль в
животе и в груди, услышал взрыв и рванулся вперед. Тяжелый запах крови
ударил мне в нос - изо рта хлестала кровь. Я увидел бело-голубую птицу,
взмывающую над деревьями, увидел страшную рваную рану шириной в ладонь,
идущую от печени к левому легкому и дальше по плечу. Из нее шел пар –
пахло горелым мясом. Рана была глубокая, аж до позвоночника, вся в
горелых тканях, кусках костей и потоках обожженной крови.
Мир не добр и не зол - он безразличен.
Я постиг это, умирая и терзаясь от боли в мире Халы. Все ясно -
бело-голубая птица напала на меня, пролетев низко надо мной и брызнула
струей самовзрывающейся жидкости, которая и сделала свое дело.
У меня в мозгу была только одна мысль: "Умереть бы скорее, умереть, чтобы
так не мучаться"! Эта жуткая рана, безусловно, смертельна даже для мира
Халы - ошметки печени, сердца, кишок и легких валялись возле меня.
Сознания я не потерял - какая страшная, лютая смерть выпала мне!
Бесподобная живучесть халанских организмов была со мной - я был в полном
сознании в течение долгих минут, ощущая боль во всей ее полноте, -
здравствуй, ад!
О, как тяжело умирать! Я сел, закрывая рану руками и зная, что все это
бесполезно, осмотрелся, а потом опять откинулся на спину. Земля и трава
подо мной и рядом со мной были черно-красные от крови. Я лежал на спине,
слева от меня дымилась ямка с обожженной травой - это струя той жидкости,
что вспорола меня, вонзилась в землю, взорвав и ее тоже. "Сначала ты
сверхчеловек, а теперь просто пища, - думал я. - Да, да, какая ценная
мысль, я же действительно сверхчеловек, не забыть бы ее, однако зачем все
это? Скоро сюда подлетит белая птица, и перо у нее будет с голубоватым
отливом, и будет она меня есть. Хочу умереть до того, как она будет меня
есть, хочу, хочу, очень сильно хочу, хочу больше жизни, что мне осталась,
хочу!!!"
Я уже не мог шевелиться, крови во мне почти не осталось, мысли были
путаные, обрывочные и жуткие. Смерть, где ты, где ты? - приди же,
наконец!
Так я был убит. Я стоял под деревом, а в неподалеку передо мной лежал
мертвый я, и я смотрел на себя. Я больше человека, потому и пережил свою
вторую смерть, и отныне память о ней будет навсегда со мной. Я видел, как
рвала мое тело та птица, и как ее белые перья покрывались темными пятнами
крови. Скоро сюда явятся другие нахлебники. Это ужасно противно -
смотреть на то, как меня едят, это было выше моих сил, и я ушел.
Хала, прекрасная и жестокая Хала, я дважды умирал под твоим небом!
Мне не повезло, но всегда везти не может - все и всегда не бывает
никогда!
Я вернулся обратно в свой дом, отпустил слуг, отправил тигра обратно в
Индию, закрыл все двери и окна, упал на диван и стал плакать в подушку.
Печаль и тоска уходили из моей души вместе со слезами, хотелось выть,
выть, как волк на луну в голодную зимнюю ночь. Боль и жалость к себе
сплелись у меня на сердце. Я смотрел на свою грудь, слышал удары сердца и
не мог забыть той страшной раны, убившей меня. Слезы притупили тоску и
загладили боль. Глухо ныла душа, все было плохо.
Лучше лекарство - время. Нужно жить с этим в душе - пройдет время, и
зарубцуются раны, и станет легче. А может быть закончить все эти
глупости? "Отец" ведь сказал мне тогда: "Когда захочешь, тогда все и
прекратится". "Когда будет совсем невмоготу, тогда и решу, - подумал я, -
а сейчас, в таком состоянии нет смысла принимать ответственное решение".
В конце концов, ведь я уже умирал однажды и тоже принял смерть, но более
легкую и не такую страшную, хотя ту смерть я перенес гораздо легче.
Возможно на эту смерть наложилась и моя неудачная женитьба – да, скорее
всего, так оно и есть.
От таких мыслей стало как-то легче. Я пошел в душ и смыл с себя все, что
накопилось на мне за все это время. Вода обновила меня, и, хотя боль и
тоска остались, они стали вроде бы терпимыми и какими-то более родными. Я
поел, причем выбирая самое вкусное, а затем лег спать.
Сон не шел. В голове клубилась тоскливая жуть. Мне припомнилось, как
корабль медленно, очень медленно, медленно-медленно, едва перемещаясь в
пространстве отрывался от поверхности планеты и устремился ввысь, к
звездами, и там, между звезд, он мчался, скользя легко, как пушинка,
состязаясь по скорости со светом, сея страх, боль и гибель вокруг себя, -
мой корабль, моя боевая машина, и я в ней - маленький человечек, в руках
которого жизнь и смерть квадриллионов людей. Все смешалось у меня в
голове - и прошедшая война, и холодный бесконечный космос, и моя жизнь
здесь, и жизнь в горячем мире Халы, и моя смерть.
Я вертелся в кровати и так, и сяк, уставая еще больше, и, наконец, когда
мне надоело так мучиться, я встал и начал делать спортивные упражнения,
стараясь "загнать печаль в мышцы". Хотя я и прозанимался недолго, но
облегчение почувствовал довольно быстро. Мышцы ныли. Я лег спать, и
усталость мышц закрыла измученный мозг спасительным сном. Я проснулся
другим человеком, таким, каким и привык видеть самого себя. Память о
неудачной женитьбе и второй смерти осталась у меня в душе в спокойном
виде, она уже не мешала жить мне дальше.
Глава 11.
Сверхчеловек.
А та мысль о сверхчеловеке, что пришла мне в голову столь внезапно, мне
понравилась. Действительно, я же по-настоящему являюсь сверхчеловеком в
самом прямом смысле этого слова.
Все, что я делаю, я делаю лучше, чем делает это же обычный человек,
причем делаю все это на высочайшем уровне; к тому же, у меня есть
специфические возможности, обладание которыми у людей ассоциируется со
всемогуществом - власть над временем и пространством, власть над чужой
жизнью и смертью, и власть над душами людей - все это в совокупности и
образует сверхчеловека, то есть меня.
У меня также не вызывает сомнений, что человек сверхчеловеком быть не
может, а вот нечеловек - уже может. Между человеком и сверхчеловеком
лежит путь через нечеловеческое начало, и я прошел этот путь.
Что я умел, когда только стал нечеловеком? Да практически ничего – ни
власти над временем и пространством, ни власти над живыми существами у
меня тогда еще не было. Я не мог даже перемещаться из мира Земли в мир
Халы – ведь я не мог преобразовывать свое биологическое тело; но
постепенно, с течением времени, я прошел первые два этапа: человек -
нечеловек - сверхчеловек.
Что ждет меня дальше в процессе становления меня? Когда я стану
Повелителем Миров и стану ли я им вообще когда-нибудь? Этого я сейчас не
знаю, но знаю точно, что, как и говорил мой "отец", я меняюсь со
временем, становясь все могущественнее и могущественнее, пока получая его
от моего "отца", но со временем, может быть, я научусь самостоятельно
увеличивать свое могущество и, наверное, когда-нибудь моя сила сравняется
с силой Хозяина этой Вселенной.
Повелитель Мира - кто же это такой? Какими словами описать это состояние?
Властелин Миров - это тот, чья власть распространяется на многие
Вселенные, но что такое власть над Вселенной? Я много думал над этим
вопросом и считаю, что это, прежде всего, право и возможность
устанавливать законы ее развития и функционирования.
Да, я пока еще не умею этого делать, и поэтому меня нельзя с полным
правом назвать Хозяином Мира, но можно представить, что когда-нибудь я
научусь делать это и создам Вселенную с заданными для нее законами
развития и функционирования материи - и что дальше? Зачем все это? Не
знаю... Всему свое время, а пока мне просто нужно жить дальше.
Кстати, а куда подевался мой тигр? Ах, да, ведь я же отправил его в
Индию! Надо будет вернуть его обратно. Решив так, я вернул кошку обратно
в дом, и все в моей душе снова стало почти так, как и было раньше, до
моей неудачной женитьбы.
Вскоре мне пришла в голову любопытная мысль, что тигра можно успешно
снимать в кино, ведь он у меня совершенно ручной. Я переговорил с
представителями нескольких кинокомпаний и заинтересовал их, потом нам
устроили пробную съемку, и вот мой полосатый хищник уже стал актером.
На съемочной площадке я всегда выполнял работу дрессировщика: режиссер
говорил мне, что должен делать тигр, а я это задание передавал зверю
прямо в мозг, чтобы не допустить какого-либо непредусмотренного поведения
в процессе съемки; я постоянно отслеживал внутреннее состояние хищника, и
если замечал что-нибудь подозрительное, то или "гасил" его своими
методами, или же (чтобы не наносить животному тяжелой травмы) прерывал
съемку и отправлял зверя в клетку. Надо еще добавить, что тигр все то
время, когда не работал, проводил в клетке – это делалось ради
безопасности как людей, так и самого хищника.
А сцены с моим тигром получались великолепно: могучий и красивый зверь,
играя вместе с актерами (сам ни разу не сбившись с роли), одним своим
присутствием заставлял их играть столь естественно, что довольно часто
это была уже не игра, а сущая правда; и, хотя рядом дежурили снайперы, но
в их услугах не было необходимости - тигр был всегда послушен моей воле.
Теперь я зарабатывал деньги не только своей игрой, но и эксплуатируя
своего полосатого "приятеля". Ему было достаточно тяжело выдерживать
постоянное напряжение перед камерой, поэтому, когда я в качестве отдыха
отправлял его погулять на свободу, он проводил там многие недели, и в его
голове очень долго не появлялось желание вернуться обратно; но, когда оно
все-таки появлялось, только тогда я возвращал животное назад, и оно
появлялось передо мной отдохнувшее и готовое к работе. Обилие людей на
съемочной площадке, постоянный шум и наличие непонятных (а значит,
возможно, опасных) предметов на ней давило на психику тигра, поэтому я
предполагал, что, очутившись на свободе, в нем появится стремление к
убийству человека, но зверь оказался устроенным гораздо проще – он просто
жил себе и никуда, кроме как к тигрице, не стремился.
Однажды мне самому предложили начать сниматься в кино, мотивируя это тем,
что определенный класс ролей мне вполне по силам сыграть успешно. Я
подумал и отказался, сказав, что и золото, и слава у меня уже есть, а
больше ни того, ни другого мне не нужно. Меня пытались увлечь заманчивыми
перспективами, но мне было противно изображать кого-либо, растворяясь в
разных образах и, тем самым, теряя свое собственное "я", поэтому я
отказался наотрез, и больше ко мне уже не приставали с предложениями
такого рода.
Вскоре начался новый футбольный сезон. Я все так же, как и раньше писал
научные труды и сказки, время от времени лечил людей от неизлечимых
