охватывает всю птицу, давая ей возможность поворачиваться любой своей
стороной к земле и, тем не менее, все равно оставаться невидимой снизу,
-именно поэтому хищница может нападать и вертикально, как земные орлы, -
в этом случае наземные обитатели видят грудь и внутреннюю сторону хвоста
и крыльев, - а может атаковать и по пологой траектории – таким образом
птицы обычно охотятся на добычу, находящуюся на открытых склонах холмов и
гор, - в этом случае они падают с высоты вертикально вниз – головой
вперед и спиной к намеченной цели, затем, разогнавшись, выравнивают
траекторию полета и мчатся параллельно склону прямо на жертву, атакуя
внезапно и точно.
У бело-голубых птиц вырабатывается специальная жидкость: у одних видов –
это горящая жидкость, которая горит с высокой температурой, а у других –
это взрывающаяся жидкость. Если брызнуть горящую жидкость на панцирь
черепахи, то жидкость самовозгорается и горит, давая высокую температуру,
в результате чего через некоторое время верх панциря черепахи сгорит, а
сама черепаха зажарится. Если попасть взрывающейся жидкостью на панцирь
черепахи, то жидкость взорвется в момент удара и разорвет панцирь, в
результате чего панциря на спине черепахи не будет, а сама черепаха
погибнет от взрыва. У разных видов бело-голубых птиц вырабатывается
разный тип жидкости: у той птицы, что приближалась ко мне, жидкость
взрывалась, а не горела, - я определил это по скорости, с которой она
налетала на меня. Жидкость может взрываться при ударе о сравнительно
неподвижный предмет, только если скорость птицы перед выбрызгиванием
составит 800 - 1000 км/ч; если же птица летит с меньшей скоростью, то
значит, или ее атака будет безуспешной – взрывающаяся жидкость не
взорвется, а будет долго тлеть, или же она использует горящий тип
жидкости. Хищницы всегда стараются атаковать со стороны солнца, чтобы его
блеск слепил глаза и сбивал с толку жертву, поэтому не удивительно, что я
заметил столь грозную опасность только по звуку.
Бело-голубые птицы и фениксы – родственники, имеющие одного общего
предка, но развившиеся в две самостоятельные группы. Так же, как и у
фениксов, горящая и взрывающаяся жидкости в полной мере проявляет свои
свойства исключительно в атмосфере Халы – в атмосфере, насыщенной горячим
озоном и фтором. Фениксы гораздо крупнее своих белых собратьев, поэтому
они не такие быстрые, как бело-голубые птицы, которые, поднявшись на
многокилометровую высоту, падают оттуда вниз по пологой траектории,
развивая огромную скорость, к тому же резкими взмахами крыльев, помогая
себе достичь еще большей скорости.
Эти птицы - самые опасные для людей существа Халы – они являются одной из
основных причин гибели научных сотрудников, туристов и охотников на Хале
- их взрывающаяся жидкость легко прорывает, а горящая - прожигает
скафандры, поражая людей. Часто, по ошибке нападая на роботов и здания,
хищники повреждают их или выводят из строя. Металл плавится и течет,
стальные поверхности разрываются, как при попадании снаряда, пластик
сгорает большими площадями – спасения нет – только толстый слой брони
может выдержать попадание хотя бы горящей, а усиленный каркасом –
взрывающейся жидкости.
Такие птицы часто охотятся стаями, штук по 20 –50, и это очень опасно для
всего живого. Птица может произвести два-три выброса в сутки, поэтому
жидкость они сильно не экономят. Если люди напугают стаю птиц своей
деятельностью, или же они почувствуют угрозу своим гнездам, то стая
атакует людей и их ближайшую базу с завидной регулярностью, делая налет
за налетом, как бомбардировщики во время войны, – день за днем; и днем, и
вечером - до тех пор, пока не достигнут своей цели: или люди уйдут, или
же их всех перебьют, или же люди уничтожат всю колонию птиц целиком.
Обычно в случае одной-единственной атаки птиц на базу (чаще всего это
пробная или же ошибочная атака) гибнет множество роботов и приборов,
гибнут люди, повреждается защитный слой зданий, и коррозия вступает в
свое дело, довершая разрушения и впуская внутрь помещений воздух Халы, а
это означает смерть от заражения микробами – смерть не очень быструю и к
тому же неприятную, а возможно, и мучительную – кому как не повезет!
Большой ремонт и похороны - вот что такое атака стаи бело-голубых птиц.
Нужно спешно ремонтировать здания базы; нужно спешить, ибо процесс
коррозии в мире Халы протекает гораздо быстрее, чем на Земле – оно и
понятно: горячий озон плюс горячий фтор – это не подарок! От агрессии
птиц можно защититься оружием, но оно малоэффективно в связи с тем, что
скорости птиц велики, и поэтому очень трудно попасть в какую-либо одну
быстро несущуюся хищницу из целой большой стаи. Конечно, можно уничтожить
всех бело-голубых птиц на планете, но это будет варварство, которое
недопустимо в заповеднике, которым является планета Хала.
...Так вот, эта птица приближалась ко мне и уже примеривалась выбросить
жидкость, но я в нужный момент откатился в сторону - ни мгновением
раньше, и ни секундой позже, а именно тогда, когда это и было необходимо,
поэтому птица не успела перенацелить струю, и она взорвала землю рядом со
мной. Видимо, хищница провела весь день без пищи и поэтому поспешила –
она могла и не выбрызгивать взрывающуюся жидкость, а просто пролететь
мимо, но она уж очень хотела есть. От взорванной земли шел пар и какой-то
специфический запах. Я положил ладонь в канавку и почувствовал тепло -
земля слегка нагрелась от взрыва. Птица улетела, унося с собой свой
голод, а я пошел искать себе место позащищеннее. Волосок, на котором
висит моя жизнь, не оборвался, - он оказался достаточно крепок.
Однажды мы втроем охотились на животных, похожих на газелей или антилоп,
и в тот день я впервые прочувствовал на себе мощь ударов Халы. Те двое,
что были со мной – "отец" и его знакомый - положили на землю лиану; я
погнал на них стадо, они резко подняли лиану и этим сбили с ног
нескольких животных. Я подбежал к ближайшему из них - мне нужно было
сразу же пускать в ход ударные бугры, но я промедлил – упавшее животное
действовало с изумительной быстротой. Зверь извернулся - я не успевал. Он
успел вскочить, лягнул меня копытами в пах, а затем, крутанувшись
головой, пробил мне насквозь живот своими полуметровыми, красиво
изогнутыми рогами. Я упал, у меня была только одна мысль: "Вот она,
смерть". Но страх мой оказался напрасным - я выздоровел, причем уже через
два дня у меня на животе не было никаких следов, даже шрамов в
последствии не осталось. Это Хала, а не Земля!
Вскоре Хала вновь показала свой неукротимый нрав: как-то раз меня хотели
съесть два хищника. Они были похожи на хищных динозавров, ходили на
задних лапах и хвосте, а ростом животные были немного выше меня. В тот
момент я был один, вот почему звери и решились атаковать меня.
Итак, была схватка, и в ней я отстоял свою жизнь. Я старался действовать
спокойно и продуманно, держа агрессоров на расстоянии, не давая им
возможности окружить меня и выискивая возможность для решительного удара
в голову ударными буграми. Раз за разом мои кулаки вылетали навстречу
оскаленным пастям, и раз за разом, не достигнув цели, возвращались
обратно. Я очень напряженно думал на протяжении всей этой схватки –
хищники хитрили, делая обманные движения и маскируя направление истинной
атаки; они вертелись вокруг меня, стараясь прыгнуть на меня сзади,
поэтому мне приходилось постоянно обдумывать свои действия хотя бы на
несколько шагов вперед – это напоминало мне шахматы, только гораздо более
рискованные, напряженные и в режиме острого недостатка времени. Бой был
затяжным и упорным - они нанесли мне несколько глубоких, до кости, ран на
руках, а одному из них я разорвал щеку своим кулаком, но самое интересное
заключалось не в этом: уже на следующий день на мне нигде не было даже
следа от вчерашнего; раны, даже глубокие и рваные, зажили без шрамов. Те
двое моих спутников шутили надо мной, говоря, что голова за ночь не
отрастет и нужно быть осторожнее.
Береги себя сам* – твоя жизнь находится именно в твоих руках; и даже если
в жизни это не совсем так (в мире есть место случайности), то, все равно,
следует надеяться только на себя самого – и так будет правильно!
* Хилон.
Несмотря на то, что я ни разу за все время схватки не нанес удара в кость
- это не моя вина, а результат ловкости моих противников, которые, уходя
от моих кулаков, сами стремились поймать мои руки на отходе и откусить
их, – и вот тут-то я, в свою очередь, спасал их и, как следствие, себя
самого. В целом после боя у меня остался очень неприятный осадок: только
после того, как хищники оставили меня в покое, пришел страх и полное
понимание того, чего я смог избежать.
В тот день я впервые прочувствовал, каково это быть объектом нападения,
каково быть не разумным существом, а всего лишь желанным обедом для пары
каких-то не особо привлекательных зверюг. В дальнейшем я многократно
участвовал в такого рода схватках и как хищник, и как жертва, но первая,
такая по-настоящему серьезная, типично халанская схватка, запомнилась мне
надолго. Хала требует не только силы и быстроты, но и умения правильно
применять их: умения думать, умения постоянно менять свой стиль ведения
боя, приспосабливаясь к непрерывно подстраивающемуся под твои приемы
противнику, умения разнообразно защищаться и не менее разнообразно
нападать, никогда не терять головы, быть всегда спокойным и собранным –
это Хала, и цена всему этому умению – жизнь как продолжение существования
в бесконечно прекрасном мире этой планеты. В последующем, уже в мире
Земли, мне очень пригодился этот опыт бесчисленных поединков и схваток
под пока еще чужим для меня солнцем Халы: я успешно применял его и во
время войны, и во время своей спортивной карьеры, но об этом чуть позже,
а пока...
А пока мы все гуляли по планете, гуляли по лесам, степям, пустыням и
горам. В горах, куда мы забрались, был снег, но мне, к моему удивлению,
было совсем не холодно. "Отец" объяснил мне, что теплокровные халанские
организмы, такие как мы, могут жить при температуре градусов в 150, а
выдержать на короткое время температуру внешней среды градусов до 100 по
абсолютной шкале. Это было поразительно, но, тем не менее, так оно и
было, а ведь на Земле обычные температуры в естественной природе
находятся в районе 300 градусов, а минимально возможные температуры в
естественной природе находятся где-то на уровне 200 градусов, и там мало
кто живет в такой мороз! Все дело в очень быстром обмене веществ на Хале
по сравнению с Землей, который позволяет выдерживать как жуткий холод,
так и испепеляющий зной в 400 и даже 500 градусов по абсолютной шкале (но
на короткое время!).
Мы спустились с заоблачных высот и пошли дымящейся горе. Это был
действующий вулкан – он был расположен гораздо ниже своих давно потухших
собратьев – меньше, чем в километре над уровнем моря. Кратер вулкана
представлял собой километровую воронку, залитую озером кипящей лавы; в
центре этого огненного озера непрерывно плескался фонтан расплавленной
магмы – он непрерывно выбрасывал наружу многие тонны жидкости, клубы
газов и пепла. Мы стояли на вершине кругового гребня, а под ногами у нас
плескалось море огня. Воздух был насыщен пылью, едкими газами, свистом,
шипеньем и бульканьем; воздух был очень горяч – его температура была
порядка 600-700 градусов по абсолютной шкале – мы обливались потом и
старались не разговаривать, дыша исключительно носом, а не ртом.
Вулкан жил, он постоянно пополнял озеро остывающей лавы новыми, свежими и
