управляется ни моралью, ни законом людей – я сам по себе – сам себе и
поступок, и судья. Я один такой в мире людей – перелом в моей душе
совершился – у меня свой путь, а у людей – свой. Прошедшая ночь
расставила все на свои места, и как ни больно осознавать это, но отныне
выбора у меня уже нет: пока я – раб своей сущности, но я надеюсь, что в
свое время она будет рабом меня!
Переломная ночь кончилась, и потекли дни и недели жизни в мире Халы.
Однажды ко мне обратился один из моих спутников. Кстати говоря, я уже
давно с трудом отличал, кто из них мой "родственник" - они оба были очень
похожи и внешне, и в психологическом плане, и при внечувственном
нечеловеческом восприятии. Он сказал мне: "Пойдем, посмотрим на людей", и
я согласился.
За людьми мы наблюдали с вершины холма. Открытая степная равнина, на
которой мы находились, давала прекрасный обзор - люди были как на ладони.
Птицы пели у нас над головами, они свистели и щебетали на все
окрестности. Пахло жаркой степью, немного влажной и пряной. Четыре
различных типа машин, десятка два людей, да снующие туда-сюда роботы,
по-видимому, выполняли какие-то исследования. Мы расположились гораздо
дальше охранных роботов, поэтому могли свободно рассматривать пришельцев.
Меня сразу же поразил один факт: люди двигались очень медленно, а их
движения были неуклюжими, плохо скоординированными и неточными - фигуры в
скафандрах казались больными.
- Ну и как тебе люди? - спросили у меня.
- Они производят впечатление тяжело больных, - ответил я.
- Вот именно, больных, а ведь все они здоровы. Теперь ты понимаешь,
почему даже самые мелкие халанские хищники осмеливаются нападать на
людей.
- Да, теперь эта маленькая тайна Халы для меня раскрыта, – сказал я, -
люди двигаются, как больные халанские животные, и поэтому нападение на
них имеет все шансы на успех. Посмотри, как они медлительны и неточны -
если бы я был каким-нибудь мелким халанским хищником размером с собаку,
то я бы не сомневался в том, что смогу одолеть одного из них за несколько
мгновений, причем остальные за это время на помощь моей жертве прийти не
успеют.
- У нас к тебе есть серьезный разговор, - сказал мой "отец".
Я сначала удивился, а потом испугался, а тем временем мы спустились с
холма на противоположную от людей сторону.
- Ты готов? - спросили у меня.
- Да, я готов, - ответил я.
Мы стояли втроем друг перед другом, над нами было небо Халы, шелестела
трава, и нам никто не мешал. Я внутренне напрягся, приготовившись к
чему-то большому и неожиданному, и я не ошибся.
- Выслушай меня внимательно, - начал "отец". - Как ты думаешь, может ли
Повелитель Миров распоряжаться чужими жизнями по своему усмотрению?
- Конечно же, - ответил я.
- Рассуждаем дальше: ты сам когда-нибудь распоряжался, владел ли ты сам
когда-нибудь чужой жизнью?
- В полном смысле этого слова – нет, - ответил я. - Да, я убивал на
охоте, но это – несущественно потому, что, как мне кажется, лишение жизни
бессловесной твари ради еды не стоит столь сложных рассуждений о Хозяине
Миров. Я чувствую, куда вы клоните, но помолчу и подожду, когда вы сами
не скажете мне о том, чего же вы от меня хотите.
- Итак, ты должен научиться распоряжаться чужими жизнями, - продолжил
второй, не "отец", - а главное - жизнями разумных существ.
Мои опасения подтверждались, но я хотел все выяснить до конца:
- Ты прав, я признаю это, и что дальше? – ответил я.
- Мы предлагаем тебе тренировку твоей психики и воли, - заговорил второй.
- Для этого тебе даются люди - ты можешь входить на их базы и забирать
жизни у тех людей, у которых захочешь. Это необходимая тренировка - вдруг
тебе слишком сильно понравятся убийства - в таком случае на этом ты и
закончишь свой путь к Властелину Вселенных.
- Знай же, - продолжил он, - что совесть твоя останется чистой, несмотря
на то, что ты будешь делать с людьми, ибо ты не человек, а халанин.
Человек может быть убийцей человека, и он попадает под действие моральных
и правовых норм человечества. Но ни зверь, ни змея, ни ты, халанин, не
принадлежите человечеству, поэтому и не попадаете под действие
общечеловеческих правил, - даже если ты и заберешь жизнь у человека, то
убийцей не будешь ни в глаза людей, ни, что еще более важно, в своих
собственных глазах.
Это было первое, что я хотел сказать, а теперь я скажу второе: ты уже
знаешь, что такое собственная смерть, и это поможет тебе во время
тренировки. Мы надеемся, что бесценное знание своей смерти не позволит
тебе свалиться в пучину дикости и бесчеловечной жестокости. Помни, что
самое главное, ради чего все это делается, - это то, что ты должен
научиться спокойно и ответственно распоряжаться чужими жизнями.
- Я согласен с такой логикой, - подумав, ответил я.
- Система безопасности на халанских базах рассчитана на зверей, а не на
разумных существ, вроде нас. Ты сможешь легко преодолеть ее - я покажу
тебе как. Ты будешь там все время задыхаться от недостатка кислорода, ибо
земные 21% холодного кислорода и наши родные 87% горячего озона - это две
совершенно разные вещи. Ни я, ни твой "отец" не пойдем с тобой –
приучайся делать все сам – по-нашему общему мнению, ты уже готов к этому.
Не бойся ни оружия землян, ни их самих - ты слишком быстр и силен для
них: противника, стоящего перед тобой в боксерской стойке, ты сможешь
одолеть одним ударом, пробив ему насквозь и руки, и голову.
На базах ты встретишь множество различных людей: крепких мужчин, женщин,
а также, возможно, пожилых людей и детей. У кого хочешь, у того и забирай
жизнь – это твое право, но помни, что когда ты войдешь внутрь базы, то
все ее обитатели будут уже обречены - халанские микроорганизмы, которые
ты принесешь с собой, сделают свое черное дело: те, кого ты пощадишь,
умрут в мучениях позже тех, кого ты убил.
Старайся отбирать жизнь, глядя прямо в глаза жертве: если ты уверен в
необходимости лишения жизни, то ее глаза не будут для тебя помехой; если
же ты не уверен в этом, то ее глаза остановят тебя.
Прочувствуй упоительный миг власти над чужой жизнью!
Тебе будет трудно первые несколько раз, но потом будет легче – и так ты
привыкнешь. Не считай свои жертвы: сколько их будет - столько и будет.
Ну, каково твое мнение?
- Логика ясная и четкая. Но хоть я внешне и халанин, в душе я все же
считаю себя человеком и, отбирая жизнь у других людей, я буду чувствовать
себя убийцей. Мне не подходит такая тренировка, - подытожил я.
Перед их ответом на эти мои слова, мне для ясности нужно сделать
небольшое отступление. С момента первой встречи с Властелином Вселенных я
чувствовал себя слабее и менее уверенно, чем он, - и это было
естественно. По умолчанию, я ставил себя ниже его и вел себя
соответственно; он же, по умолчанию, ставил себя выше меня, и поэтому
обращался со мной хоть и дружелюбно, но все же сверху вниз. Так вот,
"отец" ответил мне, подчеркнув интонацией слово "должен":
- Ты должен потренироваться.
Все это было очень серьезно. Они давили на меня сверху вниз, ибо убедить
меня логикой у них не получилось.
- Я ничего никому не должен! - воскликнул я.
Мое восклицание было абсолютно несерьезным в данном разговоре, имеющее
только одну цель, – выигрыш времени и первую робкую попытку перехватить
инициативу. Я отбросил все приличия и всю логику, поставив на первое
место свое "я" и свои чувства. Дальше я продолжал уже более спокойным, но
все же напряженным тоном:
- Когда я решу, что кого-нибудь мне надо убить... Именно "я решу", и
именно "надо"... Так вот, когда я решу, что мне кого-нибудь надо убить,
тогда я и убью того, кого решил - человека ли или же тебя!
Моим взглядом можно было резать сталь. Я стал равным им по силе воли и
своему месту в мире. Мы стали равны друг другу в психологическом плане.
Теперь я стал давить на них:
- Моя смерть всегда при мне, и пока она со мной я никому не подвластен!
То, что вы мне предлагаете, мне не подходит. Я слишком уверен в самом
себе - мне не нужна такая тренировка, и я этого не хочу.
- Хочешь ты или нет, но ты должен.
После таких слов я не спешил с ответом, обдумывая ситуацию, и, наконец,
взвесив все, решился:
- Если таков мой путь к власти над мирами, то я не желаю такого пути!
Средства в данном случае портят саму цель. Кончайте со мной - я не стану
одним из вас!
- Станешь, ибо твой путь не закончен, - был ответ. - Сейчас ты борешься с
нами на равных, и это означает, что твое становление происходит успешно.
Если ты, с таким характером, утверждаешь, что тебе не нужна такая
тренировка нервов, значит, она тебе действительно не нужна, и сила твоего
духа подтверждает это. Повелитель Вселенных должен уметь принимать
самостоятельные решения и нести ответственность за них, что ты нам сейчас
и продемонстрировал. Мы согласны с тобой: с таким характером подобная
тренировка сейчас не нужна.
Но это только сегодня, сейчас, - потом все может поменяться, и ты сам
потребуешь от нас чего-либо подобного. Ты не первый и не последний, кто
идет этим путем; и что должно случиться, то и случится: ты будешь брать
жизни людей!
Когда он говорил мне все это, он постоянно подчеркивал интонацией слово
"таким" и "сегодня". Я понял его, и он понял меня. Напряжение спало. Я
вырос как в своих глазах, так и в его, и это было хорошо. Мы ушли от
людей через степь к лесам, и в душе моей был мир.
Мы направились к озерам; мы не спеша путешествовали к базе, на которой
люди занимались съемками фильмов. Приблизиться непосредственно к людям
незаметно не было никакой возможности, так как несколько защитных линий
ограждали слишком большую площадь, с края которой совсем не было видно
самой базы, поэтому мы наблюдали за людьми не глазами, а иными,
уникальными нечеловеческими чувствами, с помощью которых и видели
человеческие души, со всеми их мыслями и чувствами; видели, как они
живут, и что они делают.
Мое внимание привлекла девочка-подросток. Оба моих спутника, обнаружив
мой интерес, также обратили внимание на нее. Я объяснил им:
- Она напоминает мне мою первую любовь. От нее веет добрым детством,
когда мир был лучше; однако, непонятно, что делает она здесь, в столь
опасном месте?
Мне было приятно встретить здесь воспоминания детства, мне было грустно,
и я был счастлив.
- Дети не похожи на нас, взрослых, - продолжил я. - Однажды, помню, я
куда-то шел по своим делам, и меня обогнали два мальчика. Один из них
сказал другому: "Давай побежим", тот ответил: "Зачем?", и тогда я
услышал: "Так ведь просто идти скучно", и они побежали. Энергия била в
них ключом, и я по-хорошему завидовал им.
Милое, доброе детство, когда ты уверен в том, что будешь жить вечно, и
что ты всегда будешь здоров и весел! Там, в далеком детстве, когда ты
растешь, ты с каждым годом становишься все сильнее, все умнее, и мир
постепенно раскрывается перед тобой во все своей красе, и кажется, что
так будет всегда, но потом ты вырастаешь... Ты вырастаешь, становишься
взрослым, и оказывается, что ты уже узнал настолько много об этом мире,
что, зная начало ситуации, ты можешь очень уверенно предсказывать ее
развитие и конец, и тебе становится неинтересно жить; ты пытаешься, ты
что-то пытаешься, но от твоих попыток мало что меняется. Заря жизни (в
широком значении этого слова – от детства с отрочеством и юностью с
началом семейной жизни) – прошла, и ты знаешь, что когда-нибудь умрешь, и
ты будешь болеть, а самое главное – такого как в юности роста уже не
будет ни в силах, ни в разуме, ни в интересе – не будет никогда. И где бы
