ледние пятнадцать лет. Или за большее время.
Это их изумило. А ведь, пожалуй, трудно найти еще двух таких людей,
которые привыкли не удивляться. И тем не менее они были изумлены.
- О господи! - тихо воскликнул Харденджер и пошел вызывать по телефо-
ну полицейскую машину.
- Вы видели на улице полицейскую машину с передвижной походной аппа-
ратурой? - спросил Шеф. Я кивнул.
- Мы поддерживаем постоянную связь с правительством и Скотланд-ярдом.
- Он достал из внутреннего кармана два напечатанных на машинке листка. -
Первый из них пришел два часа назад, второй - десять минут назад.
Быстро просмотрел их, и впервые в моей жизни мороз прошел по коже. Я
почувствовал невольную дрожь и обрадовался, увидев Харденджера, возвра-
щающегося с тремя бутылками виски из бара. Теперь я понимал, почему оба
выглядели пришибленными, близкими к отчаянию, когда встретился с ними.
Стало ясно, что моя поездка в Париж явилась относительно неважной для
них.
Первое, очень короткое, письмо было отправлено почти одновременно в
Астер и в Ассошиэйтед Пресс. Несомненно, это был тот же самый витиеватый
стиль: "Стены дома Антихриста еще стоят. Мои приказания игнорируются.
Ответственность на вас. Я вложил ампулу с вирусами в простое взрывающее-
ся устройство, которое сработает в 3.45 пополудни в Лоу-Хамптоне, графс-
тво Нордфолк. Ветер западно-северо-западный. Если разрушение Мортона не
начнется сегодня к полуночи, я разобью другую ампулу завтра. В центре
города Лондона. Будет такая бойня, о которой мир никогда не слыхивал.
Выбирайте".
- Лоу-Хамптон - это деревня со ста пятьюдесятью жителями в четырех
милях от моря, - сказал Шеф, - ссылка на ветер означает, что вирус расп-
ространится только на четырех милях суши и потом рассеется над морем.
Если ветер не переменится. Послание было получено в два сорок пять попо-
лудни. Ближайшие полицейские машины помчались туда, все население при-
морской деревни эвакуировано на запад, - он осекся и посмотрел на стол
перед собой. - Это плодородный фермерский район, где много скота и ферм.
Предполагаю, что все вывезти было невозможно. Произвели быстрые поиски
бомбы в Лоу-Хамптоне, но это труднее, нежели отыскать иголку в стоге се-
на. Ровно в три сорок пять сержант и два констебля услышали слабый взрыв
и увидели дым и огонь, идущие из соломенной крыши заброшенного дома. Они
бросились к машине. Можете представить, как они мчались оттуда.
У меня пересохло во рту. Я прополоскал его виски - полстакана одним
глотком.
- В четыре двадцать бомбардировщик Королевского военно-воздушного
флота, поднявшись в восточной Англии, - продолжал Шеф, - произвел разве-
дывательный полет над этой местностью. Пилоту приказали не опускаться
ниже десяти тысяч футов. Хотя наступал вечер и была плохая видимость, но
самолет был оборудован современной аппаратурой для фотосъемок, которая
дает результат при любых условиях. Сфотографирована вся местность - с
высоты двух миль не очень долго снимать несколько квадратных миль терри-
тории. Через полчаса, закончив фотографирование, самолет приземлился. В
несколько минут проявили снимки. Их изучили эксперты. Этот вот второй
лист описывает результаты.
Лист был меньше первого, в нем напечатано: "В окружности заданной
территории над деревней Лоу-Хамптон и ее окрестностях не обнаружены
признаки жизни, как и вокруг домов, строений и на полях. Дохлый скот
около трех-четырех сотен. Три стада овец тоже, по всей видимости, дох-
лые. Опознано семь трупов людей. Характерные позы людей и животных пред-
полагают наступление смерти в конвульсиях. Детальный анализ продолжает-
ся".
Я прикончил вторую половину стакана виски еще одним глотком. С таким
же успехом я мог бы выпить кока-колу и не почувствовать никакого дейс-
твия.
- Что собирается делать правительство? - спросил я.
- Не знаю, - бесстрастно сказал Шеф. - Оно тоже не знает. Примет ре-
шение завтра вечером, к десяти часам. Теперь, после вашего сообщения,
примет решение даже скорее. Это полностью меняет дело. Мы предполагали,
что имеем дело с безумцем, но талантливым безумцем, однако, по всей ви-
димости, здесь идет речь о коммунистическом заговоре, который хочет
уничтожить мощное британское оружие. Не знаю, черт возьми! Бог его зна-
ет. Кроме того, Кэвел, мы не представляем, насколько точна ваша информа-
ция.
- Существует только один путь уточнения, сэр, - сказал я, вставая, -
спросить у Макдональда. Кажется, полицейская машина уже здесь. Не пое-
хать ли нам в гости поболтать?
Мы добрались до Мортона за восемь минут, но напрасно. У ворот на про-
ходной нам сказали, что Макдональд вышел два часа назад. Спустя еще во-
семь минут мы затормозили у парадной двери его дома. Дом был темен и
пуст. Миссис Турпин, экономка, не должна была отлучаться из дому на
ночь. Но ее не было. Не было и Макдональда. Его и не будет. Птичка уле-
тела. Макдональд даже не побеспокоился запереть входную дверь. Должно
быть, очень торопился.
Мы направились в холл, включили свет и наскоро осмотрели первый этаж.
Ни огня, ни тепла, ни запаха пищи, ни сигаретного дыма в воздухе. Ушед-
ший не убегал в заднее окно, когда мы входили в парадную дверь. Дом по-
кинули сравнительно давно. Я сразу почувствовал себя постаревшим, уста-
лым и разбитым. И одураченным, поскольку теперь была известна причина
быстрого исчезновения хозяина дома.
Не теряя времени, мы обошли весь дом, начиная с чердачной жилой ком-
наты. Все великое множество дорогого фотооборудования находилось на мес-
те, но теперь я смотрел на него иными глазами. Когда есть достаточно
фактов, даже Кэвел может кое-что сообразить. Мы направились в спальню,
но и там не было признаков поспешных сборов.
Странно. Собирающийся в путь, из которого не намерен возвращаться,
обычно берет с собой кое-что, даже в спешке. Осмотр ванной также нас
озадачил. Бритва, помазок, крем для бритья, зубная паста - все находи-
лось на месте. Бывший полковник Макдональд, не к месту подумал я, будет
не очень доволен, когда придется его опознавать.
На кухне наше недоумение усилилось. Миссис Турпин, как мне было из-
вестно, каждый вечер в 6.30 к возвращению домой Макдональда оставляла
ему готовый обед. Макдональд обычно ел один и оставлял мыть посуду эко-
номке на утро. Но не было никаких признаков приготовления пищи. Ни жаре-
ных хлебцев в духовке, ни кастрюль с еще не остывшей пищей, а электроп-
лита была такой холодной, что, видимо, не включалась уже несколько ча-
сов.
- Последние полицейские в штатском, производившие обыск, должны были
уйти самое позднее в три тридцать дня, - сказал я. - Они не могли поме-
шать миссис Турпин приготовить обед, а Макдональд, по-моему, не такой
человек, который, оставшись без обеда, спокойно к этому отнесется. И все
же она ничего не приготовила. Почему?
- Она знала, что обед ему больше не потребуется, - глухо произнес
Харденджер, - или она что-то такое узнала либо услышала сегодня, после
чего нашему драгоценному доктору здесь задерживаться не было нужды. Ко-
нечно, она рассказала ему о том, что видела и слышала. Это наводит на
мысль, что она кое-что знает о делах Макдональда.
- Моя вина, - откровенно сказал я. - Чертовка! Она подслушала мой те-
лефонный разговор с Шефом о поездке в Париж. Бог знает, как долго стояла
она в дверях и наблюдала за мной. Я ее не сразу заметил, так как она
стояла с той стороны, которой я плохо вижу. Заподозрила что-то неладное
и по телефону предупредила Макдональда. А если она сообщила ему о моей
хромоте, тот сразу догадался, кто здесь. Только на мне вина, - повторил
я, - мне в голову не пришло подозревать ее. Считаю, что нам и надо с ней
поговорить. Если она дома, конечно.
Харденджер направился к телефону, а мы с Шефом вошли в кабинет Макдо-
нальда. Я подошел к письменному столу, в котором обнаружили альбомы,
письма и фотографии. Он был заперт.
- Минутку, - сказал я и вышел.
В гараже ничего подходящего для меня не было. К гаражу примыкал боль-
шой сарай. Я включил фонарик и огляделся. Садовые инструменты, куча бри-
кетов серого каменного угля, куча пустых мешков из-под цемента, рабочий
верстак и велосипед. А я искал гвоздодер. Наконец нашлась отличная вещь
- довольно тяжелый топорик. Я вернулся с ним в кабинет, подошел к столу.
Тут появился Харденджер.
- Собираетесь взломать стол? - спросил он.
- Пусть Макдональд возражает, если ему хочется. - Я взмахнул пару раз
топориком, и ящик стола открылся. Альбомы и официальная переписка докто-
ра со Всемирной организацией по здравоохранению при ООН были на месте. Я
открыл альбом, нашел страницу с отсутствующей фотографией и показал Ше-
фу.
- Фотография нашего доброго друга, которую он не пожелал сохранить.
Какое-то неясное чувство говорит мне, что это сделано неспроста. Тща-
тельно зачеркнута надпись, в которой не больше шести букв. Очевидно,
название города. Начинается с "ТО..." Не могу угадать. Была бы другая
бумага или различные чернила - простая задача для парней из нашей лабо-
ратории. Но - белые чернила, и зачеркнуто белыми чернилами, да еще на
такой пористой промокательной бумаге! Не выйдет ничего.
- Ни одного шанса? - Харденджер недоверчиво посмотрел на меня. - По-
чему это так важно?
- Если бы знал, тогда бы не беспокоился об этой замазанной подписи.
Отыскали нашу дорогую миссис Турпин?
- Не отвечает. Она живет одна. Вдова, как сообщили местные власти.
Для проверки отправил туда офицера, но он никого не найдет. Будем про-
должать поиски.
- Это поможет нам, - кисло сказал я, вновь перелистал корреспонденцию
Макдональда и отобрал ответы его коллег по Всемирной организации в Евро-
пе. Я знал, что искать. У меня на это ушла пара минут - отобрать полдю-
жины писем от доктора Джона Вейсмана из Вены. Я протянул их Шефу и Хар-
денджеру.
- Первая улика для суда в Олд-Бейли, откуда Макдональд последует на
виселицу.
- О чем это вы, Кэвел? - резко спросил Харденджер, а Шеф взглянул не-
выразительно.
Я немного поколебался и глянул на Шефа. Тот спокойно произнес:
- Сейчас это можно говорить, мой мальчик. Харденджер поймет вас. И,
кроме него, никто не будет знать.
Харденджер посмотрел на бумаги и потом вновь на меня.
- Что пойму? Мне давно пора понимать. С самого начала знал, что от
меня в этом деле кое-какие детали скрывались. Прежде всего, все взялись
за это дело слишком рьяно.
- Прошу прощения, - сказал я. - Так нужно было. Вы ведь знаете, что я
часто менял работу со дня окончания войны: армия, полиция, специальный
отдел, отдел наркотиков, вновь специальный отдел и потом частный детек-
тив. По сути дела, никаких работ я не менял, а служил у Шефа все послед-
ние шестнадцать лет. Каждый раз, когда меня выгоняли с работы... гм...
это устраивал Шеф.
- Вовсе я и не удивлен, - глухо сказал Харденджер. - У меня имелись
подозрения.
- Именно потому вы и старший инспектор, - пробормотал Шеф.
- Как бы то ни было, около года назад у моего предшественника, на-
чальника охраны в Мортоне, появились сомнения. Не буду рассказывать,
когда они у него появились и где. Но он пришел к заключению, что некото-
рые в высшей степени секретные открытия в бактериологии и вирусологии
утекают из Мортона. Подозрения эти подтвердились, когда к нему обратился
доктор Бакстер и сказал, что убежден в утечке информации из Мортона.
- Доктор Бакстер! - Харденджер был слегка ошарашен.
- Да, Бакстер. Прошу прощения и за это, но я намекал вам насколько
можно ясно, чтобы не теряли времени на него попусту. Хотя, как он сказал
Дерри, эта утекающая из Мортона информация не очень секретная. Не такая,
как из лаборатории номер один, но тем не менее и она считалась секрет-
ной. Очень секретной, в самом деле. Англия является ведущей страной в
