- Что именно похищено? - спросил я.
- Трудно сказать. Если ваш дядя вел учет, то список пропал, когда
стерли центральную память. Нам известно, что взяли голографический
проектор и что-то из серебра. Возможно, какие-то редкие книги. Мы
пригласили его друзей, чтобы они попытались определить, что пропало. И
еще, возможно, драгоценности.
- Сомневаюсь, чтобы их было много, - заметил я. - Но в доме есть
несколько чрезвычайно ценных артефактов.
- Да, нам это известно. Мы проверили их по списку страховой компании.
Все на месте.
Капра снова перевела разговор на финансовые дела, и в конце концов я
согласился почти со всеми ее предложениями. На вопрос о секретном коде она
вынула коробочку, у которой разрушается запор после того, как ее откроют.
- Она откроется на звук вашего голоса. Но вам нужно назвать дату
вашего рождения.
Сделав все необходимое, я вынул конверт. Подпись Гейба шла поперек
клапана. Внутри я нашел код, состоящий из тридцати одной цифры.
Да, Гейб оказался предусмотрительным.
"Оставляю все на твое усмотрение, я тебе доверяю".
Дьявольски громкие слова для никчемного племянника.
Когда-то Гейб разочаровался во мне. Хотя он ничего мне не говорил, но
его прежнее одобрение моего интереса к древностям сменилось сдержанной
снисходительностью, поскольку мне не удалась карьера полевого археолога.
Он должным образом поощрял меня и выказывал энтузиазм по поводу моих
академических "достижений", однако в глубине души, наверняка думал, что
ребенок, который ездил с ним в лагеря на раскопки разрушенных городов
полусотни цивилизаций, чувствует себя более свободно на товарной бирже. И
что еще хуже, товаром были реликвии прошлого, которые, как утверждал Гейб,
становились все более уязвимыми перед нашими тепловыми датчиками и
лазерными бурами.
Он проклял меня, как филистимлянина. Я читал это в его глазах, слышал
в том, чего он не говорил, чувствовал в его постепенном отчуждении. И
все-таки, несмотря на существование небольшой группы профессионалов, с
которыми Гейб раскопал бесчисленное множество цивилизаций, именно ко мне
он обратился в связи с открытием "Тенандрома". Эта мысль грела меня. Я
даже испытывал смутное удовлетворение от того, что Гейб просчитался с
мерами предосторожности и позволил похитить файл Таннер. Гейб ошибался,
как и все мы.
Следующий визит я нанес в полицейский участок. Там мне сообщили, что
они усиленно расследуют происшествие, но пока не могут похвастаться
особыми достижениями, и свяжутся со мной, когда что-нибудь прояснится. Я
поблагодарил, не очень надеясь на успех, и уже поднес руку к обручу, чтобы
прервать связь, как появился маленький пухлый человек в форме и помахал
мне рукой.
- Мистер Бенедикт? - Он кивнул головой, словно понимая, что я в
крайнем затруднении. - Меня зовут Фенн Рэдфилд. Я - старый друг вашего
дяди.
Он взял меня за руку и с энтузиазмом потряс ее.
- Счастлив познакомиться. Вы похожи на Гейба, знаете ли.
- Мне уже говорили.
- Ужасная потеря, ужасная. Пожалуйста, зайдите ко мне. В мой кабинет.
Он повернулся и вышел, а я подождал, пока сменятся координаты места
действия. Источник ответа опять переместился, стал ярче. В закопченные
стекла окон потоком лился солнечный свет, я сидел в маленьком кабинете,
где витал запах спиртного.
Рэдфилд плюхнулся на жесткую, неудобную на вид кушетку. Его рабочий
стол окружала целая батарея терминалов, мониторов и пультов управления.
Стены были увешаны свидетельствами, наградами, официальными документами и
многочисленными фотографиями: Рэдфилд возле стремительного полицейского
скиммера; Рэдфилд, обменивающийся рукопожатием с женщиной весьма важного
вида; Рэдфилд на месте катастрофы, покрытый нефтяными пятнами, с ребенком
на руках. Последняя фотография висела на самом видном месте. Я решил, что
Фенн Рэдфилд мне нравится.
- Сожалею, мы пока не смогли сделать большего, - сказал он. - Правда,
почти не за что зацепиться.
- Понимаю, - ответил я.
Рэдфилд пригласил меня сесть на стул, а сам уселся перед столом.
- Стол похож на крепость, - хихикнул он. - Отпугивает людей. Я все
собираюсь избавиться от него, но он у меня уже так давно. А мы, между
прочим, нашли серебро. Или, по крайней мере, часть его. Трудно сказать
наверняка, но у меня такое ощущение, что все полностью. Сегодня утром. Мы
еще не ввели данные в компьютер, поэтому полицейский, с которым вы
говорили, не мог об этом знать.
- И где оно было?
- В ручье, примерно в километре от дома. Лежало в пластиковом мешке
под настилом дорожки, пересекающей поток. Детишки нашли.
- Странно, - сказал я.
- Согласен. Оно не представляет особой ценности, но все же достаточно
дорогое. Значит, у вора не было возможности продать или надежно спрятать
его.
- Серебро взяли для отвода глаз, - предположил я.
- Да? - В глазах Рэдфилда вспыхнул интерес. - Что заставляет вас так
думать?
- Вы же называли Гейба своим другом.
- Да. Когда позволяло время, мы ходили вместе на прогулки. И еще мы
много играли в шахматы.
- Он когда-нибудь рассказывал вам о своей работе?
Рэдфилд хитро посмотрел на меня.
- Иногда. Могу ли я узнать, к чему вы клоните, мистер Бенедикт?
- Воры унесли файл с данными. Взяли именно проект, над которым Гейб
работал перед смертью.
- И как я понимаю, вам о нем мало известно.
- Правильно. Надеюсь, у вас может оказаться какая-то информация.
- Понимаю. - Рэдфилд откинулся на спинку стула, положил руку на
крышку стола и нервно забарабанил по ней пальцами.
- Вы хотите сказать, что серебро и все остальное взяли для отвода
глаз.
- Да.
Полицейский встал, обогнул стол и подошел к окну.
- В последние три месяца или около того ваш дядя был чем-то озабочен.
Кстати, он и играл чертовски плохо.
- Вы не знаете, почему?
- Нет, не знаю. Последнее время я редко с ним виделся. Гейб
действительно говорил мне, что занят каким-то проектом, но так и не
сказал, в чем он заключается. Обычно мы регулярно встречались с ним раз в
неделю, а несколько месяцев назад наши встречи прекратились, и с тех пор
Гейб появлялся редко.
- Когда вы видели его в последний раз?
Рэдфилд подумал.
- Возможно, за шесть недель до известия о его гибели. В тот вечер мы
играли в шахматы, но я видел, что его что-то беспокоит.
- Он выглядел озабоченным?
- Он отвратительно играл, и я разбил его наголову. Выиграл пять или
шесть раз, что просто невероятно. Его голова была занята не игрой. Гейб
сказал, чтобы я радовался, пока могу. В следующий раз он меня разделает
под орех. - Рэдфилд уставился в пол. - Вот так.
Он достал из-под стола стакан пунша лимонного цвета.
- Часть моей диеты, - сказал он. - Желаете?
- Конечно.
- Хотел бы помочь вам, Алекс, но я просто не знаю, чем занимался
Гейб. Могу только сказать, о чем он все время говорил.
- О чем же?
- О Сопротивлении. О Кристофере Симе. Он помешался на этой теме:
хронология военных действий, кто там был, как развивались события. Я тоже
интересуюсь этим, как и все остальные, только он говорил об этом все
время. В самый разгар игры это раздражает. Вы меня понимаете?
- Да, - ответил я.
- Он не всегда был таким. - Рэдфилд наполнил второй стакан и протянул
мне. - Вы играете в шахматы, Алекс?
- Нет. Когда-то я выучил ходы, очень давно. Эта игра мне никогда не
давалась.
Лицо Рэдфилда смягчились, словно он осознал, что разговаривает с
ущербным человеком.
Вернувшись домой, я просмотрел сводку новостей. Сообщалось об
очередной стычке с "немыми". Корабль получил повреждения, имелись жертвы.
С минуту на минуту ожидали заявления правительства.
На Земле собирались проводить референдум о выходе из Конфедерации.
Голосование должно состояться через несколько дней, но, очевидно,
некоторые крупные политики поддержали движение за отделение, и аналитики
пришли к выводу, что весьма вероятно положительное решение.
Я просмотрел другие сообщения, а Джейкоб комментировал события,
утверждая, что настоящая проблема заключается в будущих действиях
центрального правительства, если Земля и в самом деле попытается выйти из
Конфедерации.
- Они же не смогут остаться в стороне и позволить им уйти, - мрачно
заметил он.
- Такого никогда не случится, - сказал я. - Вся эта ерунда для
внутреннего употребления. Местные политики хотят выглядеть крутыми
парнями, атакующими начальство. - Я вскрыл банку пива. - Давай займемся
делом.
- Давай.
- Запроси главные банки данных. Что у них есть на Лейшу Таннер?
- Я уже смотрел, Алекс. На Окраине сведений, по-видимому, немного.
Есть три монографии, посвященные ее переводам и комментариям к ашиурской
литературе. Могу показать тебе все три. Должен заметить, что просмотрел их
и не обнаружил ничего для нас полезного, хотя там есть много интересного в
общем смысле. Знаешь ли ты, что ашиурская цивилизация старше нашей почти
на шестьдесят тысяч лет? И за все это время у них не родился мыслитель,
способный превзойти Тулисофалу. Она появилась почти в начале их развития и
сформулировала многие из их этических и политических принципов. Таннер
склонна считать, что Тулисофала занимает у них место, аналогичное нашему
Платону. Между прочим, она вывела из этой параллели несколько
захватывающих умозаключений...
- Потом, Джейкоб. Что еще?
- Еще известны две монографии, но они уже не индексируются.
Следовательно, их будет трудно найти, если они вообще существуют. Одна
исследует ее способности как переводчика. Другая же озаглавлена
"Дипломатические инициативы Сопротивления".
- Когда она опубликована?
- В 1330 году. Восемьдесят четыре года назад. Монография выведена из
базы данных в 1342 году, а последняя копия, которую мне удалось
проследить, исчезла примерно в 1381 году. Ее владелец умер, поместье
продано на аукционе, и записи о его местонахождении отсутствуют. Я буду
продолжать поиски. Могут существовать какие-то материалы, не вошедшие в
общую систему, но сохранившиеся в специализированных банках данных. У
коллекционеров, в неизвестных исследованиях и так далее. Все это зачастую
не индексируется. К сожалению, наши системы регистрации оставляют желать
лучшего.
Некоторые дневники и памятные вещи хранятся на Каха Луане, где Таннер
преподавала до и после войны. В Архиве Конфедерации имеются ее записные
книжки, а в Хринварском космическом музее экспонируются фрагменты ее
мемуаров. Кстати, они оба расположены на Деллаконде. Мемуары, по моим
сведениям, _ч_р_е_з_в_ы_ч_а_й_н_о_ фрагментарны.
- Назван в честь битвы, - заметил я.
- Хринварский? Да. С точки зрения тактики отличный бой. Сим был
выдающимся человеком. Совершенно выдающимся.
На следующий день я посетил полдесятка университетов, институт
Квеллинга, Историческую Ассоциацию Бенджамина Мейнарда и места встреч
Сынов Деллаконды. Меня, естественно, интересовало все, связывающее Таннер
с Талино или, в более широком плане, с Сопротивлением. Ничего
существенного. Я нашел несколько упоминаний о ней в частных документах,
старых рассказах и тому подобное. Все скопировав, я устроился поудобнее,
готовясь провести долгий вечер.
Только небольшая часть материалов была посвящена самой Таннер. Ее имя
мелькает при обсуждении работы штаба Сима и его методов сбора
разведданных. Я нашел только один документ, в котором ей отводилась
большая роль: забытая докторская диссертация, написанная сорок лет назад,
