будем идти пешком!
- Мы как раз приближаемся к месту первой посадки для заправки,-
спокойно сказала Чесна, держа руки на штурвале.
Разговаривать из-за сильного рева моторов было почти невозможно.
Майкл, сидя за узким штурманским столиком в задней части кабины, про-
верял местонахождение по картам: их первая посадка - скрытное летное
поле, обслуживаемое людьми из немецкого Сопротивления - была возле
южной оконечности Дании. Следующая посадка, завтра ночью, должна быть
на партизанском полем на одном из мысов почти на самом севере Дании,
а пункт их последней заправки был на территории Норвегии. Расстояния
казались огромными.
- Мы же просто развалимся при посадке, Златовласка,- сказал Ла-
зарев. "Юнкерс" задрожал, внезапно попав в воздушную яму, ослабевшие
болты застучали пулеметной очередью.- Я видел там сзади парашюты.- Он
ткнул большим пальцем в сторону грузового отсека, где были сложены
мешки с продуктами, фляги, зимняя одежда, автоматы и боеприпасы.- Они
рассчитаны на детей. Если вы думаете, что я выпрыгну из этой корзины
с одним из них, то вы с ума сошли.
Пока он говорил, взгляд его шарил в темноте, высматривая голубые
язычки выхлопа моторов немецких истребителей, выдающие их полет. Он,
однако, знал, что вовремя заметить их трудно, обычно тогда, когда их
видишь, одна из пуль уже идет к цели. Его выворачивало при мысли, что
могут сделать с этой хлипкой кабиной тяжелые пулеметы, и он старался
побольше говорить, чтобы скрыть свой страх, хотя ни Чесна, ни Майкл
его не слушали.
- Единственный шанс выжить с таким парашютом - упасть на стог
сена.
Чуть менее двух часов спустя правый мотор начал покашливать.
Чесна смотрела, как стрелки указателей топлива стали снижаться до ну-
ля. Нос "Юнкерса" потянуло вниз, будто сам самолет торопился возвра-
титься на землю. Запястья у Чесны побелели от усилий удержать самолет
на курсе, и задолго до конца этого перелета ей пришлось просить Лаза-
рева помочь держать штурвал.
- Этот самолет столь же неповоротлив, как линкор,- откомментиро-
вал русский, когда повел в сторону координат по карте, которые ему
дал Майкл.
На земле показалась полоса огней: костры их друзей, указывающие
направление их первого приземления. Лазарев взял управление "Юнкер-
сом", сделал круг и пошел на снижение вдоль полосы, и когда колеса
покатили по земле, в кабине раздался дружный вздох.
За последующие восемнадцать с лишним часов дневного времени "Юн-
керс" был вновь заправлен топливом и моторы залиты маслом, для чего
Лазареву пришлось стать во главе наземной команды, большинство из ко-
торой были крестьянами, никогда не подходившими к самолету ближе сот-
ни ярдов. Лазарев раздобыл кое-какие инструменты и под прикрытием ма-
скировочной сетки ковырялся в правом моторе, получая, казалось, удо-
вольствие от того, что оказался весь испачканным маслом и грязью. Он
сделал около десятка мелких исправлений, не переставая ворчать и ру-
гаться.
Когда же наступила полночь, они были уже в воздухе, перелетая из
Германии в Данию. Темнота в одной стране была точно такой же, как и в
другой. Лазарев опять взял штурвал, когда Чесна устала, и перекрывал
грубыми и непристойными русскими песнями несмолкающую музыку моторов.
Он угомонился, когда Чесна указала ему на голубой мазок, проходивший
над из головами примерно в пяти тысячах футов. Ночной истребитель,
вероятно новая модель "Хейнкеля" или "Дорнье", сказала она ему, судя
по его скорости; он в считанные секунды исчез в сторону запада, но
созерцание такого стервятника отбило у Лазарева желание петь.
На земле Дании их пригласили на банкет из молодого картофеля и
кровяной колбасы, пищи, особенно порадовавшей Майкла. Их хозяевами
снова были простые фермеры, которые подготовили пир так, будто прибы-
вали королевские гости.
Лысая макушка Лазарева привлекла внимание маленького мальчишки,
которому все хотелось ее пощупать. Хозяйская собака нервно обнюхивала
Майкла, а одна из присутствующих женщин была в страшном восторге, по-
тому что узнала Чесну по снимку в затасканном собаками журнале про
немецких кинозвезд.
Совсем другие звезды приветствовали их, когда почти всю следую-
щую ночь они летели над морем. Из тьмы сыпался дождь метеоритов,
сверкавших красными и золотыми вспышками, и Майкл улыбался, наблюдая
за Лазаревым, который радовался этому зрелищу, как ребенок.
Приземлившись и выйдя из самолета, они вступили в холод Норве-
гии. Чесна вытащила парки северного покроя, которые они натянули по-
верх серо-зеленой десантной одежды. Среди норвежских партизан, встре-
чавших их, был британский агент, представившейся как Крэддок; их до-
ставили на нартах в оленьей упряжке к каменному домику, где было раз-
ложено очередное угощение. Крэддок - простоватый юноша, куривший
трубку, чье правое ухо было отстрелено пулей из немецкой винтовки,-
сказал им, что погода к северу ухудшается и снег ожидается раньше,
чем им удастся добраться до Юскедаля. Около Лазарева сидела самая об-
ширная женщина, каких только видел Майкл, явно старшая дочь из семьи
их хозяина; она неотступно наблюдала, как он жевал предложенную еду:
вяленую соленую оленину. Слезы были у нее на глазах, когда они поки-
дали их в начале ночи для последнего перелета, и Лазарев сжимал рукой
ножку белого зайца, невесть как попавшую ему в парку.
Это была лишь маленькая доля тех миллионов человеческих существ,
о которых Гитлер решил, что они нисколько не ушли от зверей.
Моторы "Юнкерса" завывали в разреженном морозном воздухе. Утро
16 мая принесло снег, который вихрем налетал из темноты на стекла ка-
бины. Самолет снижался и рыскал, бросаемый сильными ветрами над за-
зубренными горными вершинами. И Лазарев, и Чесна вцепились в штурвал
управления, "Юнкерс" взлетал и падал на сотни футов. Майклу не оста-
валось ничего другого, кроме как прикрепиться ремнями и держаться за
столик, из-под мышек у него выступил пот, живот скручивало. "Юнкерс"
яростно трясло, и все они слышали, как трещит фюзеляж, издавая звуки,
похожие на контрабасовые.
- На крыльях - лед,- выразительно сказала Чесна, всматриваясь в
приборы.- Давление масла в левом моторе падает. Температура быстро
растет.
- Утечка масла. Лопнул шов.- В голосе Лазарева была только дело-
витость.
"Юнкерс" затрясло, будто они ехали по булыжной дороге. Он потя-
нулся к пульту управления и убрал обороты левого мотора, но прежде
чем он отнял от переключателя руку, послышался пугающий звук взрыва и
вокруг обтекателя мотора выскочили язычки пламени. Пропеллер дернулся
и замер.
- Теперь мы узнаем, чего он стоит,- сквозь стиснутые зубы сказал
Лазарев, когда альтиметр стал показывать снижение высоты.
Нос "Юнкерса" был наклонен к земле, Лазарев стал снова задирать
его, руки в перчатках вцепились в штурвал. Чесна пришла ему на по-
мощь, но самолет никак не хотел быть послушным.
- Я не могу удержать! - сказала она, но Лазарев ей ответил:
- Вы должны.
Она стала давить на штурвал всем весом спины и плеч. Майкл отце-
пил свои ремни и налег на Чесну, помогая удерживать штурвал. Он ощу-
щал огромное, до дрожи, напряжение, в котором находился самолет.
- Пристегнитесь ремнями! - закричал Лазарев.- Вы же сломаете се-
бе шею!
Майкл снова нажал вперед, помогая Чесне держать нос самолета на-
сколько можно ровнее. Лазарев глянул на мотор левого крыла, увидел
языки красного огня, потекшие назад из-под вздувшегося обтекателя.
Горящее топливо, понял он. Если крыльевый бак с топливом взорвется...
"Юнкерс" по-прежнему сносило в сторону, яростно скручивая так,
что стонал фюзеляж. Лазарев услышал звуки лопавшегося металла и с
ужасом понял, что пол кабины треснул прямо у него под ногами.
Майкл заметил бешеное дергание стрелки альтиметра. Он не видел
ничего за стеклом из-за снега, но знал, что там горы, и Чесна тоже
знала это. Самолет падал, его фюзеляж стонал и напрягался, как тело
под пытками. Лазарев следил за левым мотором. Пламя погасло, сбитое
ветром. Когда исчез последний язык пламени, он вывернул штурвал на-
зад, отчего мышцы на плеча у него заломило. "Юнкерс" реагировал мед-
ленно. Запястья и предплечья у него уже резала боль. Чесна ухватилась
за штурвал и тоже стала тянуть назад. Затем пришел на помощь Майкл, и
"Юнкерс" трясся и стонал, но подчинялся. Стрелка альтиметра выровня-
лась как раз на двух тысячах футов.
- Там! - Чесна показала направо, на мерцавшую на снегу точку.
Она повернула самолет в ту сторону и продолжила медленно снижать вы-
соту. Засветилась вторая мерцающая точка. Затем третья.
- Это посадочная полоса,- сказала Чесна, в то время как стрелка
альтиметра ползла по шкале вниз. Зажегся четвертый огонек. Теперь
банки с горящим маслом однозначно указывали направление и ширину по-
садочной полосы.
- Снижаемся.- Она потянула на себя рычаги, убирая скорость, руки
ее тряслись от напряжения, и Майкл быстро пристегнулся ремнями к си-
денью.
Когда они приблизились к полю с горящими огоньками, Чесна выпря-
мила закрылки и заглушила моторы. "Юнкерс", неуклюжая птица, засколь-
зил по полю, снег зашипел на горячих обтекателях. Покрышки стукнули о
землю. Прыжок. Удар, а затем прыжок поменьше. Потом Чесна стала тор-
мозить, и "Юнкерс", вздымая за собой султаны снега и пара, покатился
по полосе.
Самолет сбавил ход и, с толчками и бульканьем вытекавшей гидрав-
лической жидкости, скрипя, остановились.
Лазарев уставился между своими ногами, где увидел набившийся
снег в трещине около шести дюймов шириной. Он первым выбрался из са-
молета. Когда выбрались Чесна и Майкл, Лазарев уже похаживал возле
самолета, снова привыкая опираться ногами о твердую землю. Моторы
"Юнкерса" парили и потрескивали.
Пока Майкл и Чесна разгружали свои вещи, рядом с "Юнкерсом" при-
тормозил потрепанный, выкрашенный в белое грузовик. Несколько человек
соскочили с него и стали раскатывать огромный белый брезент. Ими ру-
ководил рыжебородый мужчина, назвавший себя Хёрксом, он сам помогал
грузить рюкзаки, автоматы, боеприпасы и гранаты в грузовик. Пока
Хёркс занимался этим, другие люди трудились над тем, что закрывали
"Юнкерс" брезентом.
- Мы чуть не грохнулись! - сказал Лазарев Хёрксу, сжимая рукой
заячью лапку.- Этот ураган чуть не оторвал нам крылья!
Хёркс озадаченно посмотрел на него.
- Какой ураган? Сейчас же весна.
Потом вернулся к работе, Лазарев растерянно замер, снег набивал-
ся ему в бороду.
Послышался скрип и хлопки лопающихся болтов. Майкл и Чесна по-
вернулись к самолету, а Лазарев от ужаса раскрыл рот. Почерневший от
огня левый мотор в несколько секунд оторвался от своего крепления,
затем лопнули последние несколько болтов, и весь мотор грохнулся на
землю.
- Приветствуем вас в Норвегии,- сказал Хёркс.- Поторапливай-
тесь! - перекрикивая вой пронзительного ветра, крикнул он другим муж-
чинам.
Мужчины заработали быстрее, перекинув через "Юнкерс" белые ве-
ревки и затягивая затем ими брезент. Потом, когда прибывшие на само-
лете и норвежцы забрались в грузовик, Хёркс сел за руль и повез их от
посадочной полосы в сторону побережья, двадцать пять к юго-западу.
Солнце уже серебрило на востоке небо, когда они ехали по узким
грязным улочкам Юскедаля. Это был рыбацкий поселок, дома которого бы-
ли построены из серых бревен и камней. Из труб вились тонкие струйки
дыма, Майкл ощущал ароматы крепкого кофе и жирного бекона. Внизу, где
скалы подступали к серо-голубому морю, на предрассветной приливной
волне покачивалась маленькая флотилия лодок, снаряженных сетями и го-
товых приступить к лову. Пара тощих собак лаяла и тявкала почти под
колесами грузовика, и Майкл то тут, то там замечал фигуры, следившие
за ними сквозь полуприкрытые ставни.
Чесна локтем толкнула его в бок и показала на гавань. Большая
