про волков в этой местности. Разве не странно?
- Волки иногда мигрируют. Я слышал что-то подобное.- Он улыбнул-
ся в темноте, но в голосе у него было напряжение.- Волк с зелеными
глазами? Хм. Чесна, на что вы намекаете?
Момент истины, подумала Чесна. На что она намекает? На то, что
этот человек - этот британский агент, родившийся в России - сказочный
гибрид человека и зверя? Что он - живой экземпляр того существа, о
котором она прочитала в книге сказок? Человек, который может превра-
щаться в волка и бегать на четырех лапах? Может быть, Майкл Галатин
человек весьма неординарный, возможно, у него действительно острое
обоняние и еще более острое чувство ориентации, но... оборотень?
- Расскажите мне, о чем вы думаете? - сказал Майкл, придвигаясь
к ней ближе. Под его весом доска в полу слабо скрипнула. Исходящий от
Чесны аромат опьянил его. Она отступила на шаг. Он остановился.- Вы
меня не боитесь, да?
- А что, я не должна? - В ее голосе дрожь.
- Нет. Я вас не обижу.- Он опять двинулся к ней, и на этот раз
она не тронулась с места.
Он встал прямо перед ней, даже в сумраке она видела его зеленые
глаза. Они были голодные, и пробуждали голод в ней самой.
- Зачем вы этой ночью пришли в мою комнату? - спросил Майкл,
приблизив к ней свое лицо.
- Я... я же сказала, что... хотела заглянуть...
- Нет,- мягко прервал он ее.- Это не настоящая причина, верно?
Она заколебалась, сердце у нее забилось, и, когда Майкл обвил ее
руками, покачала головой.
Их губы встретились и слились. Чесна подумала, что у нее, должно
быть, действительно кружится голова, потому что ей показалось, будто
она уловила привкус крови на его языке. Но через мгновение медянистый
привкус исчез, и она вцепилась ему в спину, прижавшись к нему, со все
возрастающим возбуждением. Его эрекция была уже крепкой, биение крови
в его члене отдавалось ей в пальцы, когда она ласкала его. Майкл мед-
ленно расстегнул ее ночную рубашку, их поцелуи были глубоки и настой-
чивы, а затем коснулся языком ложбинки между грудями и мягко, дразня-
ще водил языком от грудей к горлу. Она ощутила, как по коже у нее по-
шли пупырышки, ощущение, которое заставило ее от удовольствия рас-
крыть рот. Человек или зверь, он был тем, кто был ей нужен.
Ночная сорочка упала к ее ногам. Она переступила через ее склад-
ки, и Майкл поднял Чесну на руки и понес ее на кровать.
На этой белой поверхности их тела переплелись. Жар встретился с
жаром, и они глубоко соединились. Ее влажная нежность охватила его,
плечи прижались к его плечам, а его бедра двигались медленными круга-
ми, поднимавшимися и опускавшимися с нежностью и силой. Майкл лежал
на спине, Чесна, расставив ноги, на нем, пружины кровати стонали под
ними обоими. Он выгнул позвоночник, поднимая ее, в то время как она
держала его глубоко в себе, и на вершине этой дуги их тела одновре-
менно задрожали сладкой горячей дрожью, которая вызвала вскрик у Чес-
ны и легкие подрагивания у Майкла.
Они лежали вместе, голова Чесны покоилась на плече Майкла, и бе-
седовали вполголоса. Война, по крайней мере на короткое время, отсту-
пила. Может быть, она потом уедет в Америку, сказала Чесна. Она ни-
когда не видела Калифорнию, и вероятно, что это то место, где она
сможет начать все с начала. Есть ли у него кто-нибудь, нетерпеливо
ждущий его возвращения в Англии? - спросила она, и он сказал, что ни-
кого. Но именно Англия - его дом, сказал он ей, и он вернется туда,
когда их миссия закончится.
Чесна пальцем водила по его бровям и тихо смеялась.
- Что смешного? - спросил он.
- О... ничего. Просто... ну, ты не поверишь, о чем я подумала,
когда увидела, как ты влезаешь в окно.
- Хотел бы знать.
- Это действительно безумие. Я подумала, что мое воображение
разыгралось сверх меры, особенно с тех пор, как средь бела дня меня
до смерти напугал волк.- Она перевела взгляд на волосы на его груди.-
Но я думала - не смейся - что ты вполне мог бы быть...- она заставила
себя сказать это слово,- оборотнем.
- Именно таков я и есть,- сказал он и посмотрел ей в глаза.
- О, таков? - она улыбнулась.- Я всегда подозревала, что вы
больше животное, чем барон.
Он издал звук рычания, придушенный в горле, и его рот впился в
ее.
На этот раз их любовное слияние было более нежным, но не менее
страстным. Язык Майкла щедрее ласкал ее груди и игриво и непринужден-
но прогуливался по простору ее тела. Чесна прижималась к нему руками
и ногами, когда он мягко входил в нее. Она настаивала, чтобы он вошел
глубже, и, будучи джентльменом, он удовлетворил ее желание. Они лежа-
ли лицами друг к другу, сплав железа и шелка, и прижимались медленны-
ми толчками и круговыми движениями, как танцоры под музыку. Их тела
вздрагивали и напрягались, чуть розовея от усилий. Чесна стонала, по-
ка Майкл, встав над ней на четвереньках, дразнил языком ее нежные
складочки, и когда она дошла почти до момента истощения, снова стал
входить в нее, ей казалось, что она вот-вот разрыдается от полноты
экстаза. Она дрожала, шепча его имя, и его ритм довел ее до состояния
предельного восторга, который, тем не менее, продолжал усиливаться,
Чесна будто бы спрыгнула со скалы и летела по воздуху, мерцающему
всеми цветами радуги. Уверенные толчки Майкла не прервались, пока он
не ощутил жаркий спазм, за которым последовало извержение, от которо-
го, казалось, его позвоночник и мышцы растянулись почти до боли. Он
остался в теле Чесны, угнездившись между ее бедрами, в то время как
они целовались и шептались, а весь мир лениво вращался вокруг их по-
стели.
На следующее утро доктор Стронберг объявил, что Майкл быстро
идет на поправку. Лихорадка исчезла, синяки почти совсем рассосались.
Лазарев тоже окреп и мог ходить вокруг дома на пока еще негнущихся
ногах. Однако доктор Стронберг обратил свое внимание на Чесну, кото-
рая недостаточно выспалась прошлой ночью. Она заверила доктора, что
чувствует себя прекрасно и этой ночью уж обязательно проспит не менее
восьми часов.
После заката от дома отъехал коричневый автомобиль. Спереди си-
дели доктор Стронберг и Чесна, сзади - Майкл и Лазарев, оба в пара-
шютных мешковатых, серо-зеленого цвета костюмах. Стронберг вел машину
по узкой проселочной дороге на северо-восток. Поездка заняла около
двадцати минут, затем Стронберг остановился на краю широкого поля и
дважды включил и выключил фары. В ответ просигналили фонарем с проти-
воположного края поля. Стронберг повел машину туда и остановил ее
возле укрытия, загороженного несколькими деревьями.
На каркас из брусьев была натянута маскировочная сетка. К чело-
веку с фонарем присоединились еще двое, все в простой крестьянской
одежде. Они подняли край сетки и жестом пригласили гостей пройти
внутрь.
- Вот он,- сказала Чесна, и в желтом свете фонаря Майкл увидел
самолет.
Лазарев рассмеялся.
- Господи! - сказал он по-немецки, затем по-русски: - Да это же
не самолет, а гроб с моторчиком!
Майкл был готов с ним согласиться. Трехмоторный транспортный са-
молет, выкрашенный в серое, был достаточно вместителен, чтобы везти
семь или восемь пассажиров, но его способность летать вызывала сомне-
ния. Машину покрывали строчки пулевых отверстий, капоты крыльевых мо-
торов выглядели так, будто их долбили кувалдами, а одна из стоек ко-
лес была заметно перекошена.
- Это "Юнкерс-52",- сказал Лазарев.- Такие выпускали в 1934 го-
ду.
Он осмотрел самолет снизу и провел пальцами по замазанным кра-
ской стыкам, зло выругавшись, когда нашел дыру размером с кулак.
- Это чертова штука вполне может развалиться на части! - сказал
он Чесне.- Вы его не на свалке откопали?
- Конечно,- ответила она.- Если бы он был исправен, то "Люфтваф-
фе" до сих пор его использовала бы.
- И он полетит, да? - спросил Майкл.
- Полетит. Моторы немного барахлят, но в Норвегию они нас доста-
вят.
- Вопрос на самом-то деле в том,- сказал Лазарев,- полетит ли он
с людьми? - Он нашел еще одну дыру с проржавевшими краями.- Пол в ка-
бине летчиков вот-вот провалится!
Он подошел спереди к крыльевому мотору, потянулся и засунул руку
внутрь, за пропеллер. Пальцы его вымазались в грязном масле и смазке.
- Ну, надо же! В моторе столько грязи, что можно растить пшени-
цу! Златовласка, ты что, хочешь покончить самоубийством?
- Нет,- выразительно сказала она.- И я бы попросила вас пере-
стать так меня называть.
- Ну, я-то думал, что сказки должны вам нравиться. Тем более,
если такую рухлядь вы называете самолетом.- Лазарев взял у одного
мужчины фонарь, прошел к дверце на фюзеляже и низко наклонился, чтобы
забраться в самолет.
- Это лучшее, что я смогла сейчас раздобыть,- сказала Чесна Май-
клу.- Он, может, и не в лучшем виде,- они услыхали, как Лазарев рас-
смеялся, когда осветил фонарем кабину,- но может доставить нас туда,
куда нам нужно. Независимо от того, что по этому поводу думает ваш
приятель.
Нам придется пролететь больше семисот миль, подумал Майкл. Часть
этого путешествия пройдет над свирепо холодным морем. Если мотор от-
кажет над водой...
- Есть ли, на крайний случай, спасательный плотик? - спросил он.
- Да, есть. Я сама заклеивала в нем дыры.
Из "Юнкерса" вылез Лазарев, ругая все и вся.
- Там сплошная ржавчина и разболтанные болты! - обильно пересы-
пая своб речь матом, поведал он.- Если там хорошенько чихнуть, то из
кабины вылетят стекла! Сомневаюсь, что эта трухлявая железяка сможет
сделать больше сотни узлов, даже при попутном ветре!
- Никто вас не заставляет лететь с нами.- Чесна забрала у него
фонарь и вернула его хозяину.- Но двенадцатого мы вылетаем. Послезав-
тра ночью. К тому времени одежда и припасы будут готовы. Между этим
местом и Юскедалем у нас будут три посадки для заправки в таких же
укромных местах. При удачном стечение обстоятельств мы прибудем к ме-
сту приземления утром шестнадцатого.
- Если нам очень повезет,- Лазарев приставил один палец к носу и
высморкался,- то у этого проклятого самолета крылья к югу от Дании не
отвалятся.- Он повернулся, чтобы опять посмотреть на "Юнкерс", оперев
руки на бедра.- Я бы даже сказал, что этого бедолагу по его состоянию
можно сравнить с обычным русским истребителем. Да, вот что я бы ска-
зал.- Он посмотрел на Майкла, потом на Чесну.- Я лечу с вами. Согла-
сен на что угодно, только бы стряхнуть пыль Германии со своих ног.
Вернувшись в дом Стронберга, Майкл и Чесна вместе лежали в по-
стели, а снаружи усиливался ветер и кружил среди деревьев. Разговари-
вать не было нужды; их тела связывало другое красноречие, вначале
яростное, потом нежное.
Чесна спала в объятиях Майкла. Он прислушивался к разгулявшемуся
ветру, мысли его были прикованы к Скарпе и Стальному Кулаку. Он не
знал, что они найдут на этом острове, но воспоминания о тех страшных
снимках из чемоданчика Блока пиявками присосались к его сознанию.
Оружие, способное наносить столь ужасные раны, должно быть найдено и
уничтожено не только ради успеха вторжения союзников, но и ради тех,
кто прошел через нацистские лагеря. Если оставить такое оружие в ру-
ках Гитлера, весь мир может оказаться заклейменным свастикой.
Сон позвал его и увел за собой. В ночных кошмарах гусиным шагом
маршировали солдаты, на Гитлере на фоне Биг-Бена была шуба меха чер-
ного волка, и голос Виктора шептал: "Не подведи меня".
Глава 4
Плывущий по воздуху "Юнкерс" более походил на орла, чем казалось
на земле, но в воздушных ямах его трясло, а моторы на крыльях дыми-
лись и постреливали голубовато-белыми искрами.
- Жрет масло и топливо, как дьявол! - хмурился Лазарев, сидевший
на месте второго пилота и следивший за приборами.- Еще часа два - и
