предупредить о грозящей ей смерти. Она отшатнулась от него и
закричала. Хэнк Орр, черная аура которого раскинула в разные стороны
пурпурные щупальца, преградил Билли дорогу, и его кулак, описав в
воздухе быструю дугу, попал ему по затылку. Билли пошатнулся и упал,
слыша крики "ДРАКА! ДРАКА", звеневшие в его ушах. Вокруг него
вырос лес ног, а "Пурпурное дерево" продолжало играть "Плывущий по
реке".
- Убирайся! - сказал стоявший над Билли Хэнк Орр. - Давай, ты...
чудак! Или я разворочу твою задницу!
- Подождите... подождите... - пробормотал Билли. Его голова
была полна звезд, взрывающихся сверхновых и планет. - Черная аура...
Я вижу ее... Вы должны ухо...
- ДРАКА! ДРАКА! - раздался чей-то веселый крик. "Пурпурное
дерево" умолкло на половине аккорда. В зале эхом раздавались крики и
смех.
- Ты должен умереть! - взвыл Билли, и у Хэнка от лица отхлынула
кровь. Он поднял сжатые в кулаки руки, словно пытаясь защитить себя,
но не осмелился еще раз тронуть Билли Крикмора. - Ты... и Мелисса... и
Сандра Фолкнер... и...
Внезапно вокруг наступила ошеломляющая тишина, нарушаемая
только смехом ребят на другом конце зала. Билли стал подниматься на
ноги; его левая губа распухла как воздушный шар. В этот момент толпа
расступилась, пропуская воспитателя, мистера Мербери, который
пробирался сквозь нее как паровоз, выпуская дым из зажатой в зубах
трубки. Чуть сзади спешил мистер Китченс. Мербери схватил Билли за
воротник, поставил его на ноги и проревел:
- ПРОЧЬ!
Он потащил Билли с такой скоростью, что тот заскользил по полу
мимо киоска прямо к куче обуви.
- От него разит, как от скунса, - говорил Китченс. - Везде пытался
затеять драку.
- Я знаю этого парня. Он большой хулиган. Пьян, да? Где ты
набрался?
Билли счел за лучшее потихоньку вырваться, но тут же его
протащили до самой двери, и Мербери развернул его к себе лицом.
- Я задал вопрос, Крикмор!
- Нет! Я не... пил... - Из-за распухшей губы он едва мог говорить, а
в голове его все еще звенели колокольчики. - Я не пил! Что-то должно
произойти! Я видел ее... видел черную ауру!..
- Видел что? Ну ты и надрался, парень! От тебя разит так, будто
ты купался в самогоне! Я должен немедленно выкинуть тебя из школы!
- Нет... Пожалуйста... послушайте меня! Я не знаю, что здесь
должно произойти, но...
- Зато я знаю! - прервал его Мербери. - Ты уйдешь прочь из этого
зала. А в понедельник приведешь своих родителей, у нас будет с ними
долгий разговор! А теперь уходи! Если ты хочешь пить и драться, то тебе
здесь не место!
Он вытолкнул Билли за дверь. В одном из наблюдающих за
происходящим и глупо ухмыляющихся лиц Билли узнал лицо Ральфа
Лейтона. Мербери повернулся к Билли спиной и гордо двинулся к двери,
а затем снова взглянул на него.
- Я сказал, убирайся отсюда!
- Как насчет моих туфель?
- Мы пришлем их тебе по почте, - ответил Мербери и исчез за
дверью.
Билли посмотрел на Китченса, который стоял в нескольких футах
от него и тоже начал двигаться к двери.
- Они все должны умереть, - сказал он ему. - Я пытался
предупредить их. Они не захотели слушать. Вернитесь назад в зал,
мистер, и помогите ребятам прочистить себе мозги.
Китченс несколько секунд смотрел на него, а затем развернулся и
скрылся за дверью.
Билли остался один в темноте переминаясь с ноги на ногу.
- ОНИ ВСЕ ДОЛЖНЫ УМЕРЕТЬ! - крикнул он, и кто-то закрыл
дверь в зал. Он бросился к ней и начал барабанить по металлу, чувствую,
как она вибрирует в такт звучания бас-гитары. "Пурпурное дерево" снова
заиграло, и все снова начали танцевать и веселиться, понял Билли. Я не
мог предотвратить это, думал он, что бы это ни было, я не смог это
предотвратить! Но я должен продолжать попытки! Если он не может
проникнуть внутрь, он остановит их, когда они выйдут; на слабых,
резиновых ногах он подошел к обочине дороги и уселся лицом к
автостоянке. Он видел смутные очертания людей, теснившихся в
автомобилях, и блики лунного света, отражавшегося от бутылки,
лежащей на заднем сиденье шикарного красного "Шевроле". Ему
хотелось выть и кричать, но он стиснул зубы и подавил это желание.
Через пятнадцать минут он услышал смех и крики, раздающиеся с
футбольного поля, и поднялся, чтобы видеть происходящее. Ребята
вышли из гимнастического зала и окружили гору щепок. Пара дежурных
поливала кучу бензином, и костер вот-вот должен был загореться. Ребята
гонялись друг за другом по полю как дикие скакуны, а некоторые
девушки начали экспромтом кричать лозунги "Бульдогов". Билли стоял
около ограды, держась руками за ее холодные металлические прутья.
Блеснул огонек зажигалки, и их пламя в нескольких местах коснулось
пропитанного бензином дерева, которое, по большей части будучи
щепой, быстро занялось, и огонь мгновенно охватил всю кучу до самого
верха. Большинство школьников окружили костер, как только пламя
разгорелось как следует. Костер имел в высоту футов двенадцать или
тринадцать, прикинул Билли, а на верхушку кучи какой-то шутник
положил стул. В небе затанцевали искры, и Билли увидел, как некоторые
из ребят взялись за руки и запели гимн Файетской Средней Школы:
~В тихой долине гнездится
Дом, что мы любим и будем любить всегда;
Вздымаются над нашей родимой альма матер
Холмы и леса~
Костер превратился в огромный огненный палец. Билли
наклонился над оградой, щупая свою распухшую губу. Сквозь столп искр
от мокрого полена он увидел Мелиссу Петтус и Хэнка Орра, которые,
взявшись за руки, стояли рядом с костром. Аура вокруг них почернела
еще больше и выпустила огромное количество щупалец. Он увидел
освещенное лицо Сандры Фолкнер, смотрящей на пламя костра. Она
была почти полностью завернута в черную ауру. Гас Томпкинс стоял
слева от нее в десяти футах.
Билли изо всех сил сжал прутья решетки, когда его внезапно
поразила холодная догадка: все ребята, окруженные черной аурой,
стояли рядом, и большинство из них находились вблизи костра. Чернота
продолжала расширяться, связывая собой их вместе.
В центре костра пульсировало красное сияние. Под аплодисменты
и вздохи стул свалился в пламя.
~...Мы благодарны Богу за его дары
Под его благословенным небом;
Дом, научивший нас жить и дружить,
Наша альма матер, округ Файет...~
- ОТОЙДИТЕ ОТ ОГНЯ! - крикнул Билли.
Костер вспух, как будто что-то выросло в его середине. Внезапно
раздались оглушительные выстрелы, которые сразу остановили смех. Из
центра костра вырвались три разноцветных полосы света, которые
ударили в разных направлениях.
"Римские свечи", подумал Билли. Как "римские свечи" могли
оказаться внутри?..
В этот момент раздался потрясший землю грохот, и пылающая
гора щепок взорвалась изнутри. Билли успел увидеть острые щепки,
летящие как ножи, прежде, чем горящая ударная волна бросила его на
землю с такой силой, что у него перехватило дыхание. Земля вздрагивала
снова и снова; воздух наполнился свистами и криками, издаваемыми
фейерверком и людьми.
Билли сел. В голове у него звенело, кожу на лице стянуло от жары;
он едва сознавал, что все руки у него в крови. Вдоль всей изгороди
валялись щепки, которые вполне бы могли зарезать его не хуже, чем нож
мясника. "Римские свечи" летали по всему полю, высоко в воздухе
распустился золотой цветок искр, из центра развалившегося костра
зигзагом вылетали красные, синие и зеленые ракеты фейерверка. Люди
бежали, кричали и катались в агонии по земле. Некоторые ребята с
волосами и одеждой, охваченными огнем, теперь танцевали новый,
ужасный танец. Другие медленно шли как слепые. Билли поднялся на
ноги; шел дождь из тлеющих углей, а в воздухе стоял запах черного
пороха. Билли увидел мальчика, ползущего от все еще взрывающегося
костра, и побежал к центру поля на помощь. Он схватил мальчика за
почерневшую рубашку и оттащил его на несколько ярдов от костра под
взрывами пролетающих над их головами "римских свечей". Какая-то
девушка вновь и вновь звала маму. Когда Билли схватил ее за руку,
чтобы оттащить от огня, кожа с ее руки слезла как перчатка; она
застонала и потеряла сознание.
Перед лицом Билли просвистела зеленая молния; уклонившись, он
почувствовал, что у него загорелись волосы. В небе взорвалась красная
звезда, осветив все поле кровавым светом. На крыше школы
душераздирающим криком завопила сирена противовоздушной
обороны, прорезая ночь как тревожный набат.
Билли схватил за воротник парня в рубашке, разорванной на боку,
и закричал:
- Я ГОВОРИЛ ВАМ! Я ХОТЕЛ ПРЕДУПРЕДИТЬ ВАС!
Лицо парня было белее бумаги, и он пошел прочь не обращая на
Билли, словно не видя его. Билли лихорадочно оглянулся вокруг и
увидел Джун Кларк, лежащую на земле свернувшись, как эмбрион,
Майка Блейлока, лежащего на спине с пронзенной обломком дерева
правой рукой, Энни Огден, стоящую на коленях, словно молясь костру.
Перекрывая крики, послышались сирены, приближающиеся со стороны
Файета; вдруг колени Билли подогнулись и он сел на черную землю в то
время, как фейерверк продолжал летать вокруг него.
Кто-то появился из окружающего тумана и остановился глядя на
него сверху вниз. Это был мистер Китченс, из ушей которого текла
кровь. За его спиной что-то взорвалось, выбросив белый сноп искр. Его
лицо дергалось, как будто он никак не мог открыть рот. Наконец он
проговорил хриплым, страшным шепотом:
- Ты!..
25
Крикморы нашли своего сына сидящим на полу в углу
переполненной людьми приемной файетского окружного госпиталя. Они
услышали сирену противовоздушной обороны, и Рамона почувствовала,
что произошла трагедия.
На распухшем от жара лице Билли отсутствовали брови. На его
плечи было накинуто тонкое одеяло, а забинтованные руки покоились на
коленях. Ослепительный верхний свет отражался от его покрытого
вазелином лица. Глаза Билли были закрыты, и создавалось впечатление,
что он спит, отключив себя от шума и напряжения одной только силой
воли.
Джон стоял позади жены, и по его спине пробегали мурашки от
взглядов всех остальных родителей. Кто-то в школе, куда они сначала
приехали, сказал им, что Билли погиб и что тело мальчика уже увезли на
скорой помощи, однако Рамона сразу отвергла это, сказав, что если бы ее
сын умер, то она сразу же об этом узнала.
- Билли, - позвала Рамона дрожащим голосом.
Мальчик с трудом, превозмогая боль, открыл глаза. Он едва мог
видеть сквозь щелку опухших век; доктор сказал ему, что в его лице
находится около сорока заноз, но ему следует подождать, пока окажут
помощь обгоревшим.
Рамона склонилась над ним и осторожно обняла, положив голову
ему на плечо.
- Я в порядке, мама, - проговорил Билли распухшими губами. -
О, Боже... это было так ужасно...
Лицо Джона посерело с тех пор, как они покинули школу и
увидели эти тела, накрытые одеялами, каталки с лежащими на них
обожженными подростками, родителей, кричащих, всхлипывающих и
вцепившихся друг в друга. Ночь то и дело вспарывала сирена скорой
помощи, а в помещении госпиталя словно коричневый туман плыл запах
горелого мяса.
- Твои руки, - сказал он. - Что случилось?
- Потерял немного шкуры, и все.
- Боже мой, мальчик! - Лицо Джона сморщилось, как кусок
старой бумаги, и он схватился руками за стену, чтобы не упасть. - Боже
милостивый, Боже милостивый, я никогда не видел ничего подобного
тому, что произошло в этой школе!
- Как это случилось, папа? Сначала это был костер, как костер. А
затем все изменилось.
- Я не знаю. Но все эти кусочки дерева... они разрезали этих детей,
разрезали их в клочья!
- Один мужчина сказал, что это сделал я, - произнес Билли
безразличным голосом. - Он сказал, что я был пьян, и подстроил так,
чтобы костер взорвался.
- Это грязная ложь! - Глаза Джона вспыхнули. - Ты не имеешь к
этому никакого отношения!
- Он сказал, что во мне живет Смерть. Это правда?
- НЕТ! Кто тебе это сказал? Покажи его мне!
