- Нет нужды присматривать за ним до утра. - Она потянулась,
затрещав костями. - Похоже, он понял все достаточно хорошо, но нужно
еще поработать над его уверенностью. Мы снова начнем следующей
ночью.
- Он будет в безопасности? - спросила Рамона, когда она
направилась к дому вслед за Ребеккой.
- Надеюсь. Он видел двойственность своей натуры, войну
хорошего и плохого внутри себя, и он встретился лицом к лицу с
Меняющим Облик. - Они подошли к входной двери, и Рамона
оглянулась вглядываясь в очертания коптильни. Ребекка обняла ее за
плечи. - Билли уже потыкали в поиске слабого места. Я не знала, что это
может начаться в столь раннем возрасте. На этот раз он устоял, но зверь
не вернется больше в таком облике. Нет, Враг будет хитрее и сильнее. Но
и Билли будет хитрее и сильнее.
- Нужно ли рассказывать ему о черной ауре?
- Нет. Он сам дорастет до ее видения, так же, как и ты. Я не хочу
загружать его еще и этим. - Она взглянула на свою дочь, склонив голову
набок. - Он проспал весь день. Если ты услышишь, что он плачет, то не
должна бежать и будить его. Это уходит его старая жизнь и ей на смену
приходит новая, понимаешь?
- Да, - ответила Рамона. - Но только... он там один.
- Да так и должно быть. Пока длятся эти три дня, ты можешь быть
на его стороне, но дальше он пойдет один. Ты знала это до того, как
привела его ко мне. - Ребекка осторожно сжала плечи дочери. - Я
ошиблась насчет него, его кровь порченая, но зато сильны душа и
сердце. Ты будешь гордиться им, девочка. А теперь пойдем, я сделаю
нам чаю.
В коптильне Билли свернулся клубком, как младенец, готовый
появиться на свет.
5. ЧЕРНАЯ АУРА
20
- Билли, - крикнул Кой Гренгер из-под маленького прилавка
продуктового магазина. - Нашел, по твоему заказу! - он вытащил
пыльный пластиковый набор для рукоделия. - Он завалился за коробку.
Тебе еще нужны кровельные гвозди?
- Да, сэр. Пару упаковок.
Парень оторвал взгляд от спортивного журнала и быстро подошел
к прилавку, пока Грендер искал гвозди. Стоял май 1969 года, и Билли
Крикмору исполнилось семнадцать. Он уже вымахал в шесть футов и
теперь был одного роста с отцом; несмотря на то, что, как и отец, он был
ширококостным, Билли был очень худой, кожа да кости, и из коротких
рукавов старой синей рабочей куртки торчали кисти рук, покрытые
пятнами масла и смазки: Билли работал на бензоколонке. Из-за худобы
его скулы угловато выпирали под кожей лица, а темно-карие глаза
сверкали янтарем, когда в них попадали солнечные лучи. Теплое
весеннее солнце уже окрасило кожу Билли в цвет скорлупы ореха. Его
темные волосы были хитросплетением кудрей, в беспорядке спадающих
на лоб. Он не был подстрижен так коротко, как это обычно бывало
раньше, поскольку Куртис Пил наконец прочитал в одном из журналов
для парикмахеров, что длинные волосы - это "символ" его более
молодых клиентов, наиболее огорчительный для их родителей, которые
вставали на дыбы, если слышали по радио музыку "Битлз".
Билли вырос красивым молодым человеком за те семь лет,
которые прошли с тех дней, когда он посетил свою бабушку и пропотел
до изнеможения в ее коптильне. В его глазах сквозила осторожность -
его щит для защиты от слухов, которые порой долетали до него в
коридорах средней школы файетского округа. О нем они могли
говорить, что хотели - его это не волновало, но когда он слышал
упоминание имени его матери или бабушки, то немедленно
набрасывался на обидчика. Однако он не был подлым и не был
подготовлен к подлым приемам, которые использовали в драках после
уроков деревенские ребята, выросшие точными копиями своих отцов;
удары ниже пояса и по глазам были обычным делом, и часто Билли
оказывался окруженный кричащими подростками, и его глаз ударялся о
чью-то коленку. Не было никого, кого бы он мог назвать близким
другом, хотя он мечтал о популярности и ездил субботними ночами в
Файет в компании общительных ребят, которым, казалось, было все
равно, с кем веселиться. Ему понадобилось много времени, чтобы
уяснить тот факт, что люди его боятся; он видел это в их глазах, когда
заходил в класс, слышал это, когда при его появлении прерывался
разговор. Он отличался от других - достаточно было того отличия, что
он был темнокожим и стопроцентным индейцем - и с момента прибытия
в среднюю школу оказался в изоляции. Его кожура осторожности стала
толще, защищая его самоуважение и оставшуюся детскую способность
удивляться окружающему миру.
Читал он много - истрепанные романы в твердых и мягких
обложках, которые он иногда находил в гаражных лавках. Несколько
недель назад он сделал настоящую находку: ящик старых выпусков
"Нэйшнл Джеогрэфикс", принесенных из чьего-то подпола, где они
плесневели. Его путешествия - через леса по заброшенным
железнодорожным путям и старым полузаросшим дорогам - уводили его
дальше и дальше от дома; часто, когда бывало не слишком холодно, он
уносил постельное белье в лес и ночевал там, довольствуясь компанией,
состоящей из него самого, и прислушиваясь к лесным звукам,
нарушающим ночную тишину. Сквозь бархатную черноту можно было
видеть сотни падающих звезд, а иногда тусклые проблесковые огни
самолета, летящего в Бирмингем. Днем он наслаждался солнечным
светом и мог не хуже мастера выследить оленей, иногда подходя к ним на
расстояние не более двадцати футов, прежде чем они замечали его
присутствие.
Его любопытство толкало его на то, чтобы сделать еще один шаг,
дойти до следующего поворота или подняться на следующий холм; мир
зазывал его прочь из Готорна, от его дома, где его дожидались
молчаливая мать и хмурый отец.
- Вот, - произнес Гренгер и положил упаковку гвоздей на
прилавок рядом с другими покупками - хлебом, беконом, сахаром,
молоком и мукой - которые сделал Билли. Джон задолжал Гренгеру
большую сумму денег и в последнее время посылал за покупками Билли;
Гренгер знал, что Крикморы едва сводят концы с концами, и что эти
кровельные гвозди пойдут на то, чтобы лачуга, которую они называют
домом, продержалась еще одно жаркое лето. В последний раз, когда
Гренгер потребовал с ним расплатиться, а это было в конце зимы, Билли
стал работать у него после уроков за бесплатные продукты; сейчас же
Билли работал на заправочной станции, отрабатывая бензин и
машинное масло.
- Хочешь, чтобы я занес на ваш счет? - спросил Гренгер
парнишку, стараясь прогнать из голоса металлические нотки; несмотря
на то, что он искренне любил Билли, счет Крикморов вызывал у него
беспокойство.
- Нет, сэр, - ответил Билли и выложил на прилавок несколько
долларов.
- О! Джон так рано отправился на рынок в этом году? - спросил
Гренгер, делая пометку в записной книжке.
- Мама продала несколько своих работ дилеру в Файете. Я не
думаю, что это покроет весь наш долг, но...
- Все нормально, - Гренгер взял деньги и, отсчитав сдачу
протянул Билли несколько монет. - Плохо, что Джон не смог устроиться
на лесопилку. Говорят, они хорошо платят.
- Да, сэр, но им было нужно всего пять человек, а папа говорил,
что кандидатов было более пятидесяти. - Билли начал складывать
покупки в сумку. - Я думаю, что из-за этой засухи очень многие
нуждаются в деньгах.
- Да, - согласился Кой. Он не думал, что какая-либо другая семья
испытывает большую нужду, чем Крикморы. Самой оплачиваемой
работой в Готорне по всей вероятности была работа на лесопилке
братьев Четемов; она принадлежала их семье уже более сорока лет,
находясь во все том же обветшалом деревянном здании и используя все
те же двигатели и приводы для вращения пил. - Ну, может быть к концу
года у них еще появятся вакансии. А ты задумывался о своем будущем?
Билли пожал плечами. Мистер Доусон, преподававший в школе
автомеханику, говорил, что он довольно неплохо разбирается в
механизмах и из него, возможно, выйдет неплохой механик; школьный
воспитатель мистер Мербери говорил, что его знания в английском
достаточно высоки, но не настолько, чтобы поступить в колледж.
- Не знаю. Наверное, буду некоторое время помогать папе.
Кой хмыкнул. Земля Крикмора вот уже три года не приносила
урожая.
- Тебе нужно заняться строительным делом. Я слышал, что
строители редко сидят без работы и она хорошо оплачивается. Знаешь, я
думаю, что Готорн не место для такого блестящего молодого человека,
как ты. Я не хочу сказать, что это относится ко всем, но в тебе есть
талант. Нет, Готорн не для тебя, Билли.
- Я нужен моим предкам, - улыбнулся он. - Я единственный, кто
поддерживает "Олдс" на ходу.
- Ну, это не будущее.
Над входной дверью зазвенел колокольчик, какой обычно
привязывают коровам на шею. Билли оглянулся и увидел, как в магазин
вошли миссис Петтус и Мелисса, чье голубоглазое лицо было обрамлено
копной волос цвета летнего сена. Билли на время забыл дышать; он
видел ее каждый день в школе, однако тем не менее низ его живота как
будто прошило электрическим током. До школьного бала - Майской
Ночи - осталось менее двух недель, и Билли пытался набраться
храбрости и пригласить ее на бал раньше, чем это сделает кто-то другой,
но когда он чувствовал, что вот-вот сможет осуществить свое намерение,
он вспоминал, что у него нет ни денег, ни водительских прав, а его
одежда всегда была с чужого плеча. Мелисса всегда щеголяла в ярких
платьях с чистым и сияющим лицом. Билли поднял сетку с продуктами,
желая уйти до того, как Мелисса увидит его запачканные руки и куртку.
- Ба, - воскликнул Кой. - Какие красавицы к нам пожаловали!
- Леди всегда должны быть в форме! - весело ответила миссис
Петтус. Увидев Крикмора, она обняла свою дочь за плечи.
- Привет, - ляпнул, не задумываясь, Билли.
Мелисса улыбнулась и кивнула в ответ, но тут мать потянула ее к
прилавку.
Подойдя к двери, Билли оглянулся и увидел, что она украдкой
наблюдает за ним. Его сердце сразу застучало. В следующую секунду у
него над головой звякнул колокольчик, и он со всего размаху врезался во
входящего в магазин.
- Эй, Билли, - воскликнул Линк Паттерсон, стараясь
посторониться. - Ты что, охотишься за скальпами?
Он добродушно усмехнулся, но в следующее мгновение улыбка
застыла на его лице, потому что Билли уставился на него так, будто у
него на голове выросли рога.
У Билли в жилах застыла кровь. Линк Паттерсон выглядел
здоровым и сытым, возможно потому, что он был одним из немногих,
принятых на работу на лесопилку, и в его жизни произошел поворот к
лучшему; его жена ждала второго ребенка в октябре, и он внес первый
взнос за трейлер, стоявший прямо возле входа. Тем не менее, Билли
видел его завернутым в страшный туманный кокон иссиня-черного
цвета, который медленно пульсировал.
Линк издал нервный смешок.
- Что случилось? Ты что, увидел... - Слово "привидение" тяжелой
гирей повисло у него на языке, и он проглотил его.
Билли медленно протянул руку и коснулся тумана, но ничего не
почувствовал. Линк отступил на шаг.
- Парень, какого черта с тобой произошло?
Кой Гренгер, миссис Петтус и Мелисса наблюдали за
происходящим. Билли зажмурился и потряс головой.
- Ничего, мистер Паттерсон. Простите. Я... простите.
В следующее мгновение он выскочил за дверь и быстрым шагом,
прижимая к себе сетку с продуктами, двинулся по шоссе. Пройдя
несколько шагов, он и вовсе перешел на бег, чувствуя боль и страх. Что я
видел? - спрашивал он себя и не мог остановить бег даже миновав
зеленые развалины домы Букера.
- Пачку "Кента", Кой, - попросил Линк Паттерсон. Пока Гренгер
доставал сигареты, Линк подошел к окну и стал наблюдать за
убегающим Билли. Он слышал, как за окном раздавался высокий голос
циркулярных пил; через пятнадцать минут ему заступать на смену,
заменяя по просьбе начальства заболевшего рабочего.
- Этот парень, Крикмор... действительно странный, не правда ли?
- спросил Линк ни к кому не обращаясь.
- Он носит в себе злое семя, вот что, - ответила миссис Петтус. -
