Он твердыми пальцами взял Мура за руку повыше локтя и усадил в
кресло. Яне Чейн знаком велел сесть на циновку рядом с Муром, и она
повиновалась, подтянув колени к подбородку и поплотнее завернувшись
в одеяло. Потом Чейн вынул из-за пояса блестящий нож с зазубренными
кромками. Взяв со стола черный точильный камень, он начал медленно
водить по нему лезвием, потом подошел к окну и остановился,
выглядывая наружу. Мур сидел молча и неподвижно, закрывая лицо
руками.
- Констеблю не следовало приводить эту лодку в бухту, - вдруг
сказал Чейн. - Много лет назад она принесла сюда зло и смерть. И вот
опять. Она не механизм, она живая, и у нее душа ~Эуе~-змея...
Мур поднял голову.
- Вы и ваши люди должны вернуться и помочь им!
Кариб продолжал точить нож, поворачивая его в руке.
- Несколько человек ушли на помощь тем, кому, возможно,
удалось добраться до джунглей, - сказал он чуть погодя. - Мы услышали
выстрелы и собрались здесь. Многие молокососы рвались в деревню, в
бой. Но я не позволил. Никто из моих людей не пойдет в Кокину.
- Господи! - вырвалось у Мура. Он тряхнул головой. - Вы так
ненавидите деревенских, что можете сложа руки смотреть, как их
убивают?
- Они не моей крови, - сказал Чейн. - Но дело в другом: хороший
боец не продержится и минуты против этих созданий. Нет. Если и когда
они доберутся до Карибвиля, нам придется защищать своих женщин и
детей.
- Сейчас не время считать по головам, черт побери! Ради Бога,
помогите им!
- ~Ва!~ - Чейн повернулся от окна и язвительно уставился на
Мура. - При чем здесь Бог? Все мы умираем, Мур, мирно ли или в муках.
Молодая женщина вернулась с горшком сильно, остро пахнущей
жидкости. Она опустилась на колени перед Яной, обмакнула в горшок
тряпочку и начала не слишком деликатно промокать царапины. Яна
сморщилась и отпрянула; женщина ухватила ее за шиворот и закончила
работу.
Шум дождя немного притих; Мур услышал, как вода журчит в
желобах. Он встал, чувствуя тяжесть в плече.
- Тогда возвращаюсь я. Дайте мне ружье.
Чейн молча точил нож. Вдалеке загремел гром.
- Я сказал, что возвращаюсь, черт вас дери!
Чейн отложил точильный камень и нож на стол, взял ружье,
открыл затвор и вынул из заднего кармана два патрона. Он зарядил
ружье и перебросил его Муру.
- Идите, - спокойно сказал он. Он уперся ладонями в стол и
подался вперед. - Но вы не вернетесь. И не сможете никому помочь,
потому что не успеете вы дойти до деревни, как эти твари учуют вас и
найдут. Они выпьют вашу кровь - всю, до капли, - обгложут труп, а
кости бросят ящерицам. Идите.
- ~Лалуэни~, - сказала старуха. Скрипела качалка. - Он уже мертв.
- Она уставилась на Мура бездонными глазами.
Яна вырвалась от карибки, не обращая внимания на ее сердитый
лепет.
- Не надо, - попросила она. - Пожалуйста, не ходи туда!
Мур ответил:
- Нужно найти Кипа. Приду за тобой, когда смогу. - Он помолчал,
глядя на индейца в надежде, что тот все-таки пойдет с ним, но Чейн
сердито глянул на него и не тронулся с места. Мур знал, просить без
толку. Придется рисковать в джунглях одному.
В дверь громко постучали. Мур напрягся и круто обернулся. Чейн,
сжав в руке нож, как пантера метнулся вперед. Он выглянул в окно и
отодвинул засов.
В дверях стояли два промокших до нитки индейца с ружьями.
Чейн знаком пригласил их в дом, и тот, что зашел первым, высокий,
костлявый, с черными рысьими глазами, возбужденно заговорил,
жестикулируя крупными руками и то и дело показывая в сторону моря.
Чейн целую минуту слушал, не перебивая, потом что-то спросил, и
индеец ответил.
Мур наблюдал за лицом Чейна. Он увидел, как вверх от
подбородка поползло ледяное спокойствие: сперва напряглись челюсти,
потом сжались в узкую полоску губы, раздулись толстые ноздри, и
наконец глаза превратились в прихваченную морозом сталь. Но в самой
глубине этих глаз, разглядел он, промелькнуло нечто знакомое, то, что
он видел раньше, в глазах своего отражения в зеркале: сильнейший страх,
от которого щемит сердце. Потом это прошло, и лицо Чейна вновь
превратилось в суровую маску. Казалось, он дает своим людям какие-то
указания. Индейцы внимательно слушали.
Когда Чейн умолк, индейцы снова исчезли в ночи. Чейн постоял
на пороге, глядя им вслед, потом задвинул засов на двери.
- ~Ва!~ - дико крикнула старуха. - НЕТ! - Она отчаянно мотала
головой, и молодая индианка оставила Яну, чтобы успокоить ее. В
глубине дома заплакал младенец.
- Что это? - спросил Мур.
Чейн взял ружье у него из рук.
- Оно вам не понадобится. Они ушли.
- Как?
- Забрали свою лодку, - пояснил Чейн, - и ушли с Кокины.
Яна мигом оказалась на ногах.
- Не может быть!
- Мои люди сказали, что видели, как лодка обогнула мыс и исчезла
на северо-западе.
Мур тряхнул головой. Плечо горело, в голове клубились страшные
впечатления этой ночи.
- Не может быть! - убежденно повторила Яна и беспомощно, почти
по-детски посмотрела на Мура.
Мур медленно опустился на стул. Он чувствовал, что индеец
наблюдает за ним.
- Мы помогли им, - слабым голосом проговорил он. - Господи
помилуй, мы помогли им починить лодку! Мы отбуксировали ее на
верфь, дали им доступ к смазке, горючему, инструментам. И все это
время, пока мы спали, они собирали по частям свою жуткую машину... а
нам было невдомек. О Господи... а нам было невдомек...
- А теперь послушайте меня! - вдруг встрепенулась Яна. - Даже
если они повозились с дизелями и заменили достаточно аккумуляторных
батарей, им не выжать из старых двигателей и сотой доли прежней
мощности! Неважно, чем они пользовались, отремонтировать ~все~
системы они не могли! Маневренность у них должна быть как у сонной
мухи, скорость черепашья, а о погружении они смело могут забыть!
- Ты сама говорила, что системы дублируются, - напомнил Мур. -
Одна автоматическая, другая управляется вручную...
- Нет! - Она переводила взгляд с Мура на Чейна. - Пусть они
смогли заставить двигаться свои скелеты и, может быть, думать - кусочек
мозга, но их кровеносная и нервная системы мертвы!
- Ты уверена? А как насчет торпед, как насчет палубного орудия? А
сама эта треклятая лодка - нос как лезвие, запросто продырявит
груженный досками теплоход!
Яна молчала, пытаясь вникнуть в то, что он говорил.
- Нет. То, о чем ты думаешь... это бред. Сейчас не сорок второй
год... не вторая мировая война...
- Для нас - нет, а для них - да, - ответил Мур. - Раз они двигаются
на северо-запад, они, наверное, идут к Ямайке. А между Кокиной и
Ямайкой лежат судоходные пути. Они рыскали там еще сорок лет назад.
Им наверняка знакомы и лоции, и как добраться отсюда туда...
- Боже! - прошептала Яна. - Что же... удерживает в них жизнь после
сорока лет под водой? ~Кем~ они стали?
Ребенок заплакал громче; карибка вышла из комнаты и вернулась
с черноволосым малышом на руках. Ребенок искал грудь; она
расстегнула блузку и сунула ему в рот сосок, не сводя глаз с Чейна,
стоявшего у окна.
- Теперь можете возвращаться в деревню, - после долгого
молчания сказал Чейн. - Там безопасно.
- Возможно, им по-прежнему нужна ваша помощь, - ответил Мур.
- Нет. У меня нет лишнего времени, чтобы тратить его на них. - Он
отвернулся и заговорил с молодой женщиной. Та слушала с
напрягшимся от дурных предчувствий лицом, потом попыталась встать.
Руки у нее дрожали от усилия. Чейн пересек комнату, подошел к ней и
что-то ласково зашептал, поглаживая по голове. Женщина что-то
умоляюще бормотала, вцепившись ему в руку и крепко прижимая к себе
ребенка. Чейн посмотрел Муру в лицо. - Говорю вам, идите к своим.
Мур поднялся и сделал один-единственный шаг к индейцу. В лице
Чейна была лютая ярость, превращавшая его в живую копию
вырезанной вручную ритуальной маски. При свете керосиновой лампы
шрамы казались ранами, оставленными на внешней оболочке тем, что
искалечило душу.
- Что вы намерены делать?
- Не ваша забота. Уходите, оба!
По лицу старухи потекли слезы.
Мур не сдавался:
- Что вы намерены делать?
Чейн продолжал гладить жену по голове. Когда он вновь взглянул
на белого, подбородок у него закаменел, а глаза походили на ружейные
стволы.
- Я отправляюсь за ~Эуе~, - ответил он. - И уничтожу его.
23
Под властным взглядом вождя Мур притих. В небе загремело,
словно разорвался снаряд, и оно окрасилось багрянцем.
- Как? - спросила Яна. - Застрелите? Зарежете? Вы не знаете, с чем
имеете дело! Если вы задумали потопить эту лодку, раздобудьте
бронебойный снаряд и тяжелую артиллерию, или бомбу, или магнитную
мину!..
Чейн перенес внимание на нее; он прошел мимо старухи, подошел
к девушке и нахмурился.
- Если понадобится - да, я пойду на нее с ножом. Я сорву с нее
обшивку голыми руками. За мной должок... - мозолистые пальцы
коснулись страшной корки шрамов, - вот... и вот. - Чейн положил руку
на сердце и покосился на Мура. - Что может помешать им вернуться
сюда? Они знают, что найдут здесь горючее - и еду. Что помешает им
вторгнуться в судоходную зону и залить океан кровью отсюда до
Кингстона?
- Надо подумать, - вдруг сказала Яна, шагая по комнате. - Сейчас
горючего у них запасено слишком мало для долгого похода, и идти
очень быстро они не могут, по крайней мере, в штормовом море.
- Ближайший к Кокине морской путь соединяет Биг-Дэнни-Ки и
Джейкобс-Тис. И если догнать их вовремя, можно будет загнать лодку на
рифы, вспороть ей обшивку, - сказал Чейн.
- Нет. Мы можем дать радиограмму береговой охране, - не
согласилась Яна, - и они остановят ее прежде чем...
- Ну, теперь ~вы~ говорите ерунду. Вы думаете, вас там станут
слушать? А тем временем эта гадина пройдет пролив, и я ее упущу. Нет!
Она моя, будь она проклята! Я долго ждал, когда же встречусь с ней в
открытом море, где у меня будет шанс дать бой, и клянусь всем святым,
что есть на этой земле, я намерен последовать за ней!
- Я видела местные траулеры в бухте, - сказала Яна. - Вы что,
хотите гнаться за ней на одном из них? Вы с ума сошли! Эта лодка
разнесет такой кораблик в мелкие щепки...
- Хватит, - жестко оборвал Чейн. - Уходите отсюда. Идите в
Кокину нянчиться со своими мертвецами, оба. Я не хочу, чтобы вы
околачивались в Карибвиле; до рассвета еще час, а у меня много дел.
На несколько секунд их взгляды скрестились, потом Чейн вдруг
отвернулся от Яны и опять подошел к старухе; он опустился рядом с ней
на колени, заглянул ей в глаза и поцеловал в щеку. Она погладила
морщинистой рукой ту половину его лица, где не было шрамов. Когда
Чейн снова поднялся, старуха обхватила его ноги, но он высвободился,
отошел и остановился рядом с женой и ребенком. Он взял малыша на
руки и прижал к себе.
- Мой сын, - негромко сказал он, обращаясь к Муру. - После моей
смерти он станет следующим Отцом-Вождем и будет править честно и
справедливо, он будет сильным и никогда не узнает страха, который
пожирает нутро человека, так что тот делается слабым и плачет по
ночам. Нет. Кет будет свободным, бесстрашным, он вырастет стройным
и прямым, не обезображенным шрамами. - Чейн вернул малыша матери,
что-то прошептал ей на ухо и чмокнул в щеку. Когда он отстранился,
Яна увидела, что по лицу женщины ползет одинокая слеза, но смотрела
индианка по-прежнему твердо, холодно и храбро. Больше не взглянув на
нее, Чейн взял ружье, прихватил керосиновую лампу и решительным
шагом вышел за дверь.
Жена выбежала за ним. Старуха с трудом выбралась из качалки и,
с трудом удерживаясь на ногах, остановилась в дверях, похожая на
хрупкую соломенную куклу. Она повернула голову к Муру - в глазах у
нее стояли слезы - и прошептала: "Помоги ему".
Мур поднялся и вышел за дверь. Дождь еще шел, но уже не такой
сильный. Индианка стояла и смотрела, как ее муж исчезает в
направлении бухты. Мур разглядел в той стороне десятки фонарей и
фонариков, десятки желтых точек, двигавшихся за пеленой дождя. Он
смахнул капли с глаз.
Через секунду к нему присоединилась Яна; к жене вождя подошла
