Средиземьем вспыхнула желтая ракета. Итак, передышка. С днем рождения,
Королева!
Ариэль не знала, что ей делать - смеяться, плакать, пропустить Стэнли
через мясорубку? На острове посреди Оки, поросшем мэллами и формально
принадлежавшем Лориэну, по торжественному случаю разожгли большой
настоящий костер и оставили Ариэль принимать поздравления. Остальные
валары впятером заперлись в режиссерском "коралле" и устроили секретное
совещание, очень быстро переросшее в обычную перебранку.
- Какого дьявола ты дал разрешение этому Черному Властелину выпустить
Барлога под Одинокой?! (Стэнли)
- А он у меня спрашивал это разрешение? Этот тип так увлекся, что
сейчас не побоялся бы самому Морготу в рожу плюнуть! ("Элк Ор", мастер
Черных)
- Между прочим, слышали последнюю новость? За два часа до желтой
ракеты Изенгард буквально стерли в порошок, причем Светлые Силы не имеют к
этому никакого отношения. А Мусия, ну Элронда прошлогоднего, повязали по
рукам и ногам и доставили в Мордор. (Радагаст)
- Если бы не ракета, с Дол-Амротом случилось бы то же самое. Пока
этот конунг Имраэль занимается охотой на назгулов, а барон Пампа играет в
Робин Гуда, в их родной крепости творится черт те что! (Синий маг)
- А знаете, кто возглавил рейд на Лихолесье? Ни за что не угадаете -
Краса Эстар! Этот мерзавец рассчитал абсолютно правильно - ни у кого из
гранасианцев не поднялась рука на женщину. (Элк Ор)
- Ну, дает Галина! Вот от кого не ожидал! (Синий маг)
- Нет, ребята, я Гальку насквозь вижу. Мы с ней вместе практику
когда-то работали, вместе в "Рассвет" пришли. Помяните мое слово:
лихолесский рейд - только репетиция перед вторжением в Лориэн. У Гальки на
Коваленко не то что зуб, а целая вставная челюсть. (Фирюза)
После этого разговор начал кружиться вокруг старой, как сами Игрища,
проблемы сведения прошлогодних счетов и двух извечных российских вопросов:
что делать и кто виноват? Но при этом ни один из Мастеров даже не упомянул
имени Ариэль. Все Средиземье могло полететь в тартарары - "но Королева
священна"...
А Королева в это время сидела у костра, печально склонив голову.
Кроме нее, здесь собралось человек двадцать, и, как всегда, кто-то что-то
пел под аккомпанемент гитары, и крупные летние звезды, казалось, вот-вот
упадут прямо в руки... Но Ариэль уже успела привыкнуть к лесу и звездам,
кострам и песням, и ей не верилось, что этот вечер сумеет подарить ей
что-то новое и волнующее. И все-таки, помимо ее воли, в ее крови рождалось
какое-то странное волнение, древнее, как весь этот мир, как удивление его
красотой. Из каких-то неведомых глубин странный свет проникал в ее душу,
и, несмотря на все доводы разума, в этот день она верила, что развязка
Суперигрищ-2123 будет непременно счастливой, что конец киносъемок - еще не
конец чудес и что где-то там, за поворотом, ее ожидает нечто совершенно
невероятное... Легкий ветерок чуть повеял ей в лицо дымом от костра. И
вдруг Королева содрогнулась от какой-то зовущей радости, острой и
пронзительной, какой бывает лишь боль. Сейчас, СЕЙЧАС ЧТО-ТО БУДЕТ! Если
бы кто-то в эту секунду впервые увидал Ариэль - он не усомнился бы в том,
что перед ним прекраснейшая из эльфийских дев.
Мелиан уже исчерпала весь свой прикольно-лирический репертуар, и
теперь гитарой завладела Эленсэнт. Фактически Ариэль только в фильме
слышала, как играет и поет Последний эльф из Остранны, и тем изумительнее
казалась ее песня, звучащая, как нежное заклинание:
Серебром по серебру звенят подковы,
Да в серебряную флейту - песня ветра.
За вечернею зарей, ты видишь снова,
Отлетает наше северное лето...
И настал миг, в который Ариэль перестала быть собой. В той, что
сидела у костра и, казалось, светилась ярче, чем пламя, не было ничего от
курсанта Флоридской космошколы, дочери Аськи Корневой, просто "человека
Пятой Эпохи", как говорили в Средиземье... А что же оставалось? Пожалуй,
на этот вопрос могла бы ответить только Наталия Эрратос. Но в эту минуту
она была не в Меловой роще, вообще не была на Озе.
Ариэль не сразу осознала, что песня кончилась. Эленсэнт пустила
гитару по кругу, совершенно не заботясь о том, чьи руки ее подхватят. Ее
принял какой-то довольно красивый парень с длинными каштановыми волосами,
которого Ариэль видела впервые. Ходят тут всякие, всех не упомнишь...
Первый аккорд был таким легким и светлым, как несмелое прикосновение.
Ариэль повернула голову - и ее взгляд встретился со взглядом больших серых
глаз незнакомца. И своим внезапно обострившимся зрением Королева уловила,
что он чем-то очень не похож на остальных собравшихся у костра, но этим же
самым странно близок ей. Он смотрел на нее так, словно видел впервые - да
так оно и было на самом деле. Казалось, что он готов склониться перед нею,
как перед своей повелительницей. Что ж, ему предоставился случай на деле
убедиться, что все рассказы о Королеве - не преувеличение. Губы Ариэль
дрогнули в легкой полуулыбке, и тогда незнакомец запел. Ариэль показалось,
что он поет по-гранасиански - та же красивая плавность и звонкость языка,
словно нарочно созданного для песен - однако ей не удавалось разобрать ни
одного знакомого слова. Но ни один другой язык не мог бы так гармонично
сочетаться с удивительно красивым голосом певца, который, как показалось
Ариэль, уже звучал где-то на самом дне ее снов. К тому же мелодия песни
была совсем не похожа на традиционную гранасианскую. Своими странными,
дразнящими сознание переливами она скорее напоминала "Элберет Наргонны" -
удивительную песню, сложенную еще в 60-х годах прошлого века каким-то
сумасшедшим менестрелем вроде Эленсэнт.
Он пел, словно обволакивал Ариэль покрывалом каких-то неземных чар и
в то же время совсем не думал и не заботился о том, какое впечатление
произведет на нее и на остальных. И уже не было слов в этой дивной песне,
а только мелодия, которую казалось невозможным извлечь из простой гитары,
дурманящая, уносящая в неведомые миры мелодия. Медленно таяла она в
шелесте листвы мэлл, в легких порывах ветра, в еле слышном шуме воды,
обегающей остров. И, наконец, настала минута томительной тишины,
показавшаяся Ариэль вечностью. Эленсэнт тоже смотрела на незнакомца (в
котором сразу узнала Эндвэлла) каким-то беспокойным взглядом. Чутье
подсказывало ей, что в данный конкретный момент этого типа по непонятным
причинам несет без запятых и что это еще далеко не все.
Эндвэлл посмотрел на Ариэль долгим-долгим странным взглядом. А затем
его губы шевельнулись. Голосом, словно идущим из самых глубин души, он
медленно произнес лишь одно слово: "Наур"... - и пламя костра вздрогнуло,
как будто его назвали по имени. Гитара уже давно была отложена прочь, но
Эндвэлл снова запел... или заговорил? Медленный и страстный напев, совсем
не похожий на предыдущую песню, заворожил не только Ариэль, но и всех, кто
сидел у костра. А языки пламени вздрагивали в такт этому напеву. Эндвэлл
протянул вперед руку - и пламя наклонилось к ней каким-то кошачьим,
ласкающимся движением. Такое впечатление, что незнакомец вел с огнем
странный и непонятный разговор. Его голос звучал то с неслыханной силой,
почти надрывом, то тихо и ласково. Эленсэнт не заметила и не поняла, как
это получилось, но вот уже он стоял в том месте, где минуту или вечность
назад был костер, а языки пламени окружили его пугающей и прекрасной
стеной, извиваясь и колеблясь в необыкновенном танце. А губы Ариэль почти
бессознательно повторяли слова этого странного заклинания, словно она
давно знала и понимала их, и лицо Королевы сияло поистине неземной
красотой. И чудилось, что пламя пытается связать воедино его и ее - но еще
не может... Безумный танец огненных языков почти совсем скрыл Эндвэлла от
глаз сидящих у костра, и голос его теперь звучал повелительно и прекрасно.
И вдруг среди огня тенью, призраком проступило лицо женщины. Огненные
языки, плясавшие вокруг него, теперь отливали серебром, словно смешавшись
с ее волосами. Ускользающим, зыбким видением пламя очертило стройную
фигуру. Увидев этот призрак, Ариэль слабо вскрикнула - нет, скорее хрипло
простонала обессиленным стоном счастья. Эндвэлл услышал его - и смолк.
Видение тут же растаяло.
Все сидели, боясь пошевелиться. Почему-то всем было ясно, что теперь
этот огонь, как живое существо, подчиняется незнакомцу и может выполнить
любой его приказ. Эндвэлл оглянулся вокруг с некоторым испугом, и во
взгляде его ясно читалось: "Что-то я не то наделал!". Его протянутая рука
медленно сжалась в кулак, затем вдруг снова разжалась резким движением.
- Спи! - бросил он властно и коротко - и пламя тотчас угасло, только
на углях, под самыми его ногами, вздрагивали маленькие язычки огня.
Эндвэлл сошел с них и, раздвинув круг ошеломленных свидетелей этой сцены,
быстро скрылся в лесу.
- Что это было, народ?! - Розамунд Шелл медленно поднималась с травы,
и ее глаза были размером с небольшое блюдце. - Мне показалось...
- Что с Ариэль?! - резко перебила ее Эленсэнт, кидаясь к неподвижно
лежащей Королеве. Никто не заметил, когда она упала. Ее пышные золотистые
волосы разметались по траве, на губах блуждала пьянящая счастливая улыбка.
Казалось, в ней перегорел какой-то предохранитель, не выдержав слишком
большого напряжения странной радости.
Эленсэнт тронула ее за плечо, и Ариэль тут же открыла глаза.
- Ты, Сента? - тихо спросила она. - Не могу понять, задремала я или
просто потеряла сознание. По-моему, после тебя кто-то пел так красиво, но
я уже ничего не помню. Кто это был?
- Алкар, - поспешно ответила Эленсэнт. - Он пел "Западный ветер"
по-гранасиански.
29
Я не буду приводить здесь всех высказываний Нелдора, Денэтора,
Гэндальфа и "партии серых" по поводу этой передышки, не стану цитировать
убийственно ироничных замечаний Энгуса. Я скажу коротко: двенадцать часов
вне игры не только не помогли Светлым Силам собраться с мыслями, но еще
хуже запутали игровую ситуацию.
17 июля Барлог вылез в Мории и снова отвлек Гэндальфа от других
неотложных дел. Ругая Энгуса скверными словами, маг разделался с Лихом
Дарина... и отправился на сутки в Страну Мертвых, откуда должен был выйти
уже Гэндальфом Белым.
Вечером следующего дня Отряд Хранителей попал в засаду недалеко от
Гондора. Ценой невероятных усилий им удалось вырваться, но в схватке был
убит Пин, а на прощание кто-то из орков всадил стрелу в бок Сэму. Четверо
оставшихся в живых Хранителей долго совещались, и на рассвете 19 июля
Фродо повернул к Мордору. За ним в качестве почетного эскорта шлепал
Хэнри. Арагорн и Мерри отправились в Гондор. Минас-Тирит отбивал в среднем
по три атаки в день, и первым делом Нелдор отправил Таллэ гонцом к Серому
Отряду - за подкреплением. Дунаданцы пришли в тот же день, так как теперь
у Таллэ был Агент. Лишившись почетного звания Третьего сенешаля
Мустангрима и оказавшись в числе призраков Мордора, Руслан-Эомер,
естественно, возвратил Джиму его Ундину.
В Хоббитании бесчинствовали орки Сарумана, тем самым надежно отрезав
Серебристую Гавань от остальной игры. Эльфы разгромленного Лихолесья
перебрались в Раздол, помогая ему отражать мордорские атаки. Лориэн вообще
никто не трогал, и несмотря на все призывы Наталии Коваленко, ее эльфы
начали терять бдительность.
20 июля Кармен Логинова уже совсем приготовилась выполнить свою
миссию - разделаться с Багратом, но тут с нею самой зверски расправился
