контроля составляет ключевой момент для успешной деятельности предприятий,
поскольку она открывает путь для частных инвестиций. Задержки на этом пути
искусственно создают ситуацию банкротства, что в свою очередь служит для
определенных политических сил предлогом проведения ренационализации. Поэтому
для реформаторских сил особенно важно добиться решения вопросов, связанных с
барьерами на пути структуризации акционерной собственности. Среди барьеров
такого рода выделяются три группы, играющие главную роль: 1) защита
собственности; 2) защита иностранных инвестиций; 3) защита прав акционеров.
Каждая из этих групп требует дальнейших законодательных действий государства
и действий, направленных на осуществление законов.
Уже прошедшие этапы реформы заложили основы экономики рыночного типа.
Сейчас необходимо расширение поля реформы. Отсутствие постоянных усилий в
этом направлении может обернуться задержкой реформы и поворотом экономики
вспять. В области структурирования акционерной собственности и формирования
центров контроля значительная опасность состоит в распространении и
укоренении таких структур (особенно смешанных обществ, государственных
холдингов и национализированных предприятий), которые надолго задержат
экономику России в состоянии инвестиционного голода, низких (либо нулевых)
темпов роста и всех тех явлений в политической сфере, которые характерны для
стран с экономикой стагнационного типа (что в XX веке получило известность
как латиноамериканский синдром).
Ю.В. КУРЕНКОВ
ПРОМЫШЛЕННОСТЬ В МЕНЯЮЩИХСЯ УСЛОВИЯХ: ПРОМЫШЛЕННАЯ ПОЛИТИКА И ПЕРЕСТРОЙКА
ПРОМЫШЛЕННОСТИ
1. Я бы хотел остановится на двух вопросах: о теории переходного периода
и о практике переходного периода /на примере развития промышленности РФ/.
Теория переходного периода, на мой взгляд, еще не создана, поскольку
практически ни одна страна не имела опыта перехода от 100-процентной
государственной центрально-планируемой экономики к рыночной системе.
Утверждения общего плана /на базе концепции Л.Вальраса, В.Парето, Э.Бароне/,
что все развитие цивилизации можно теоретически представить как переход от
одного равновесного состояния экономики к другому, вне зависимости от форм
собственности, динамики НТП и качества человеческого фактора, по крайней
мере, спорны. Во всяком случае М.Алле, лауреат Нобелевской премии 1988 г. в
области экономики, в своих работах доказывает, что в мировом хозяйстве нет
единого рынка и единых мировых равновесных цен /спроса-предложения/, а есть
система локальных рынков, которую следует характеризовать как неравновесную.
Вполне возможно, что теория перехода от равновесной системы к неравновесной
и наоборот более приемлема для характеристики процессов переходного периода.
В то же время нужна практическая основа теории переходного периода и здесь,
на наш взгляд, наиболее важно правильно определить регуляционные функции и
соотношения в двух взаимосвязанных структурах: государстве и рынке.
Общая схема нашего рассуждения такова: государство и рынок есть
взаимосообщающиеся регуляционные сосуды, поэтому гипертрофированное развитие
одной из этих структур вредит обеим. Опыт 100-процентного владения
государством собственности /СССР/, планирования ее развития и управления ей,
а также опыт функционирования практически нерегулируемого свободного рынка
/опыт Великой депрессии США 1929-1932 гг./ убедительно доказали
экономическую несостоятельность и крах таких автономных, однобоких
хозяйственных систем.
Теория и практика взаимодействия государства и рынка, по моему мнению, по
степени актуальности выдвигаются на передний план. Первые опыты реформ
показывают, насколько многосложен переходный процесс: довольно быстрая
/автоматическая / смена форм собственности и собственника без кардинальных
институциональных и законодательных изменений не ведет к изменениям в
эффективности производства и как следствие не приводит к новому
инвестиционному процессу и решению социальных проблем. Во всяком случав, в
анализе принципов, форм и методов взаимодействия государства и рынка в
современной российской экономической литературе имеется много путаницы и
нелепостей. Покажем это на одном примере. В докторской диссертации
Л.И.Ерохиной /М.,199б г./ утверждается, что "... ключевым элементом
экономики этих стран /речь идет о Франции, Великобритании, Италии - Ю.К./
являлось государственное планирование: государство концентрировало свои
усилия на развитии базовых отраслей, играющих первостепенную роль в
переориентации народного хозяйства." И далее "... успех японской модели
развития в значительной мере объяснялся эффективностью планирования ...". И
наконец, последний аккорд:"...Происходило однозначное усиление роли
государства, а в рамках государственной деятельности возрастала роль
планирования "/ речь идет о США - Ю.К./.
Другими словами, существует точка зрения, согласно которой следует
усиливать роль государства, хотя, по нашему мнению, и в теории и на практике
самой актуальной является задача разграничения регуляционных функций
государства и рынка. Нужен своеобразный договор об общественном согласии,
партнерстве, где целесообразно определить автономные регулирующие функции
государства, автономные функции бизнеса и совместные функции /сферы
деятельности/ государства и рынка.
2. Начальный этап переходного периода к рынку породил и его начальные
иллюзии: предполагалось, что спад промышленного производства будет
непродолжительным и не очень глубоким. Бытовало мнение, что можно довольно
быстро исправить ценовые искажения, порожденные центрально - планируемой
экономикой, создать конкурентную рыночную среду и войти в мировое сообщество
с новой структурой промышленного производства.
Но этого не произошло. Либерализация цен (январь 1992 г.) оказалась
палкой о двух концах: началась новая дифференциация цен, на которую влияли и
спросовые ограничения, и оставшаяся монополизация, и расстыковка цен на
топливо, энергию, капитальные товары, готовые изделия, транспортные тарифы,
основные и оборотные фонды, и отсутствие класса эффективных собственников,
грамотных менеджеров и т.д. Если раньше цены были состыкованы по принципу
минимизации издержек производства и норматива рентабельности, хотя
внутренние и мировые цены никак не согласовывались, то движение к рынку
началось с ориентации на мировые цены, но для этого не были созданы условия
для выхода на мировой уровень эффективности промышленного производства.
За пять последних лет (1991-1995 гг.) в экономической ситуации
промышленности произошли более существенные изменения, чем за предыдущие
двадцать лет (1970-1990 гг.).
В первую очередь следует отметить повальное снижение физических объемов
производства во всех отраслях промышленности, кроме полиграфической (хотя
это не результат обильных капиталовложений в отрасль, где они в сопоставимых
ценах составили в 1995 г. лишь 12% ,от уровня 1990 г.). Дифференциация
темпов экономической динамики началась уже в 1991 г., когда диапазоны
колебаний в развитии отдельных отраслей по сравнению с 1990 г. /100/
составили 49,5 процентных пункта (от + 25,5 в полиграфической промышленности
до 24,0 - в приборостровнии). За 1992-1995 гг. расслоение в темпах
экономической динамики нарастало - от 94,8 проц. пункта в 1992 г., 110,9
проц. пункта в 1993 г., 110,3 проц. пункта в 1994 г., до 116,8 проц. пункта
в 1995 г. с той лишь разницей, что крайние плюсовые значения снижались, а
крайние отрицательные значения возрастали (по текстильной промышленности,
например, до минус 80,8 проц. пункта). Общий объем промышленного
производства сократился за эти годы в два раза. В связи с разными условиями
воспроизводства отдельных отраслей промышленности, особенно проявившимися с
1992 г. в результате либерализации цен, началось изменение рыночной
структуры промышленного производства в направлении, далеком от бытовавших
ранее представлений о принципах и направлениях структурной политики.
Основные структурные изменения за 1991-1995 гг. в принципиальном плане
заключались в следующем:
во-первых, резко возросла доля топливно-энергетического комплекса -на
19,3 проц. пункта;
во-вторых, существенно вырос удельный вес материально-сырьевых отраслей -
на 6,4 проц. пункта;
в-третьих, резко сократился удельный вес отраслей машиностроительного
комплекса -на 12,9 проц. пункта;
в-четвертых, упала доля комплекса отраслей легкой промышленности -на 10,1
проц. пункта.
Реальные рыночные условия этих лет, связанные как со спросовыми
ограничениями, так и с разной эластичностью движения цен по сравнению со
среднепромышленной ценой привели к утяжелению структуры промышленного
производства. В итоге повысилась доля отраслей, работающих на первичный и
промежуточный спрос и, к сожалению, упала доля отраслей, работающих на
конечный - инвестиционный и потребительский спрос. Но на это были
объективные причины. Относительно цен в этом процессе можно констатировать,
что в 1991-1995 гг. эластичность цен по отношению к средней цене в
промышленности в электроэнергетике составила 2,1 раза, в топливной
промышленности - 1,64, в то время как в машиностроении -0,71 и в легкой
промышленности - 0,52, что и было одной из основных причин дифференциации.
Были и другие причины дифференциации промышленной динамики, которые
связаны со спецификой продукции отдельных отраслей и их
конкурентоспособностью. Продукция топливно-энергетических и
материально-сырьевых отраслей изначально, при прочих равных условиях, более
конкурентоспособна на внешнем рынке, чем продукция отраслей, работающих на
конечный спрос (машиностроение, легкая, пищевая промышленность и др.).
Отсюда, продукция ряда топливных и материалосырьевых отраслей (нефтяная,
газовая, нефтеперерабатывающая, химическая, нефтехимическая, черная и
цветная металлургия и др.) в условиях отмены монополии внешней торговли
относительно быстро нашла дорогу на зарубежные рынки, что способствовало
финансовой устойчивости развития этих отраслей.
В то же время малоконкурентоспособная на внешних рынках продукция
отечественного гражданского машиностроительного комплекса, в условиях
запрета самостоятельной продажи предприятиями продукции военного
машиностроения, дорогостоящая по сравнению с импортными аналогами и менее
качественная бытовая техника и электроника, неравномерное и слабое
федеральное финансирование государственного оборонного заказа - все это
вместе взятое привело к существенному снижению удельного веса
машиностроительного комплекса в промышленном производстве. Что касается не
менее существенного снижения в промышленном производстве доли исконно
русской, традиционной, особенно для центральных районов России, текстильной
и легкой промышленности, то здесь главная причина падения кроется в сломе
сложившегося десятилетиями механизма клирингового обмена российской нефти на
узбекский хлопок. В результате произошло "утяжеление" структуры
промышленности и усилился "тяжелый" экономический рост, от которого в
теоретических концепциях структурной политики мы хотели уйти. Расслоение
промышленности сказалось на отраслевых приоритетах промышленного развития.
Для измерения ранговых инвестиционных приоритетов были использованы
экономические критерии (интегральные показатели фондоотдачи продукции и
рентабельности фондов), по которым были проведены расчеты для 27 отраслей
