и у нас не светская беседа.
-- Как будет угодно... сестра Луиза, -- Хелен пожала плечами. --
Прошу вас, садитесь... Принц Маркус, простите, я действительно не узнала
вас.
Мальчишка слабо улыбнулся, вновь набрасывая платок:
-- Наверное, очень трудно представить, что сын Владетеля унижается до
подобного? Ужасный вид, да?
-- Да нет, тебе даже идет, -- насмешливо ответила летунья. -- Как вы
нас нашли? Мальчик-актер?
Сестра Луиза подтолкнула Марка к дивану, опустилась рядом, сложив
руки на коленях:
-- Да. Маркус почему-то был убежден, что Ильмар попытается его найти.
Я... поставила несколько ловушек. Честно говоря, не ожидала, что
сработает именно эта, в театре.
-- И кто же попал в ловушку? -- поинтересовалась Хелен. Мне
показалось, что между женщинами мгновенно и беспричинно возникла
неприязнь. Это было плохо, но вмешиваться в таких случаях бессмысленно.
Только масла в огонь подливать.
-- Мы все, -- сестра Луиза игнорировала колкость. -- Позвольте мне
рассказать вам кое-что.
Ох, не нравилось мне это.
Раз уж мы собираемся схватить и выдать Марка -- ничего нам слушать
нельзя. Связать паренька, заткнуть рот кляпом, да и доставить на планёре
прямо в Версаль или Урбис. Даже на местную Стражу нельзя полагаться, всю
честь поимки себе отберут.
А уж слушать разговоры -- точно не время...
-- Ильмар, вы человек не пропащий, прошу, выслушайте мои слова...
Сестра Луиза глядела мне в глаза, будто мысли читала.
-- Говорите, -- сказал я. -- Только я буду честен до конца. Маркус,
мы с тобой вроде как друзья...
Мальчик насторожился.
-- Только выхода у меня нет. Ты мне вначале врал, потом в своих целях
использовал. А под конец бросил, ушел. Так что -- мы квиты. Сейчас я
из-за твоих дел по всей Державе в розыске, затравлен как собака. У меня
иного выхода нет...
-- Кроме как меня выдать?
-- Да.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
-- Будь ты изначально честен со мной, Марк, я бы так не поступил. А
теперь -- извини.
-- Выслушайте меня, Ильмар! -- сестра Луиза говорила по-прежнему
тихо, но властно.
Я замолчал, развел руками. Все, я предупредил, моя совесть чиста.
-- Маркус, младший принц, мне знаком уже почти три года. Когда
делегация Дома на Капри приехала, мне было поручено за ним
приглядывать...
Настоятельница глянула на Марка -- то ли мне почудилась в ее взгляде
теплота, то ли и впрямь на миг из скорлупы гладенькой ее душа
показалась...
-- Жаль, что младшим принцам не дано наследовать власть. Хоть раз
встал бы добрый человек во главе Державы.
Хелен на подобную крамолу не отреагировала, мне все равно было.
Одернул Луизу Марк:
-- Сестра, не говорите так.
-- Прости, мальчик... Графиня, граф, я хочу сказать, что укрывала бы
Маркуса в любом случае. Будь он даже и впрямь в чем-то виновен. Но...
Они опять переглянулись с Марком, и я понял, что между ними идет
незримый диалог, что настоятельница знает куда больше, чем младший принц
мне, например, доверил.
-- То, что мальчик взял в Версале, не принадлежит Владетелю. Это...
это общее.
-- Что в этой книге? -- резко спросил я. Сестра-настоятельница
вздрогнула.
-- Я не говорил! -- быстро произнес Марк.
-- Что в ней? -- повторил я. -- Святая сестра, ты к Господу ближе,
тебе за себя решать легче. Но если хочешь меня переубедить...
Хелен по-прежнему разминала пальцы на здоровой руке, чертила ими в
воздухе, и я вдруг резко, будто холодной волной окатило, понял -- ее-то
уж точно не переубедить.
А я... неужели я готов отказаться от поимки Марка, и вместо того --
помогать ему?
Что это со мной?
-- Книга, которая попала к Маркусу... -- сказала Луиза, и прозвучало
это совершенно однозначно: не мальчик нашел книгу, а та позволила ему
себя найти, -- написана рукой Сестры.
У меня морозом спину свело, а к лицу кровь прихлынула. Не может
быть...
Или может?
Летунья вздохнула -- в тишине вздох прозвучал слишком отчетливо,
чтобы его игнорировать.
-- Добрая сестра наша... я всем сердцем радуюсь столь чудесной
находке. Любой гражданин Державы готов поздравить принца Маркуса и
вознести молитву за его здравие. Но... добрая сестра... я не могу
понять, к чему было скрывать эту божественную книгу. И более того...
Хелен на миг замолчала:
-- Я считаю, что принц Маркус действительно виновен, если посмел
скрыть от святой Церкви и Дома драгоценную реликвию.
Ко мне вернулось самообладание. Хелен была права, безусловно права.
-- Маркус... -- сестра Луиза посмотрела на мальчика. -- Покажи им
книгу, дитя..
Это было даже слишком просто!
Немыслимо легко.
То, за чем гонялась вся Держава, что пытались вытрясти святые
паладины и сам Владетель!
Марк медленно приподнялся. Бросил на Хелен быстрый настороженный
взгляд -- и потянулся в Холод. Я видел, что летунья впилась в него
напряженным взглядом, явно пытаясь уследить, понять, запомнить Слово. А
я даже не пытался. Куда мне, дураку, до высшей мудрости.
Дохнуло ледяным ветром, расступилось Ничто, повинуясь Божьему Слову.
И в руках Марка, затравленного паренька, безмерно нелепого сейчас в
женской одежде, никому не нужного младшего принца, оказался маленький
томик в темной коже.
Книга, самой Сестрой писаная!
Той, что Искупителю вровень стала, и не по веленью Господа, что себе
приемного сына среди людей пять тысяч лет выбирал, а исключительно
собственными достоинствами и добродетелями.
Самой Сестрой...
Покровительницей грешников, заступницей униженных...
Я и не заметил как встал, протянул руку -- и наткнулся на бешеный
взгляд Марка.
-- Стой... -- прошептал младший принц, и я понял: сейчас уберет книгу
обратно на Слово.
-- Не надо, -- быстро сказал я. -- Покажи, хоть издали. Дай на почерк
Сестры глянуть! Прочти, хоть слово, хоть два! Марк!
Наверное, в моем взгляде было слишком много мольбы -- Марк чуть
остыл. Осторожно поднял томик, раскрыл -- страницы были из желтоватого,
плотного пергамента, чернила ничуть не выцвели, и строки, на незнакомом
языке написанные, были отчетливыми.
-- Я бы не сказала, что этой книге почти две тысячи лет, -- сказала
Хелен. Она оставалась в кресле, не сделала даже попытки подойти.
-- Ее хранили на Слове, -- спокойно ответил Марк. -- Тут есть записи,
в конце. Каждый, кто берег ее, оставлял свое имя. От отца к сыну, больше
полутора тысяч лет, почти без перерывов. Тридцать пять имен. Последний
хранитель не нашел, кому передать святую книгу... и спрятал ее среди
манускриптов.
-- Ты хочешь сказать, что это почерк Сестры?
Хелен то ли не верила до конца, то ли просто тянула время, не решив
еще, что делать.
-- Нет, -- мальчик покачал головой. -- Сестра не знала грамоты. Она
рассказывала, а брат Фома и брат Петр писали.
Я осторожно скосил глаза на сестру Луизу. Неужели она верит? Неужели
не сложит сейчас руки в святом столбе или святой лодочке? Не одернет
мальчика...
-- Он говорит правду, -- сказала настоятельница.
-- Сестра-настоятельница, принц Маркус... -- Хелен поднялась из
кресла, склонила голову. -- Я верю вашим словам. Но если это и впрямь
откровения Сестры Марии... двумя раскаявшимися апостолами записанные...
наш долг немедленно вручить их Пасынку Божьему, и скромно удалиться.
Владеть этой книгой -- гордыня и грех! Не нашим рукам ее касаться. Вы
согласны, сестра?
Сестра Луиза молчала.
-- А что ты скажешь, Маркус? -- ласково спросила Хелен. -- Я ведь все
понимаю. В моем замке хранятся мощи святого Яна Пражского... я знаю этот
трепет... Прикоснутся к святыне...
Ее голос был так мягок и одновременно тверд, что Марк отвел глаза.
-- Ты почувствовал себя в ответе за святую книгу, за бесценное
сокровище, что оказалось погребенным в библиотеке... ты решил хранить
ее... но зачем? Мальчик, ты добрый слуга Господа, и положение твое
предписывает тебе быть в рядах самых ярых защитников веры... Так зачем
же ты уподобляешься тем, кто извращает веру? Зачем впадаешь в ересь и
скрываешь от взглядов людских святое писание Сестры и апостолов?
Летунья подошла к Марку, положила руку ему на плечо. Парнишка отвел
книгу в сторону, сразу напрягся как пружина, но Хелен вроде не
собиралась выдирать из его рук святыню.
-- Маркус, у меня планёр. Летим в Версаль. Решим по дороге, что
объяснить Владетелю... повинную голову меч не сечет. И твоему бедному
другу Ильмару облегчение... -- взгляд на меня, и едва заметный взмах
бровей. -- И мне, которую угораздило тебе на пути попасться. И сестру
Луизу, -- вежливый кивок, -- от большой беды избавишь. Неужели ты решил,
что Владетель накажет тебя, если вернуть книгу?
-- Сестра моя, ты не веришь, -- Луиза еще сидела, прямая как палка,
вся закостеневшая. Но взгляд ее наливался огнем: -- Графиня Хелен, ты
слишком много провела в небе, чтобы преисполнится почтения к святыне.
Тогда хотя бы подумай своей хорошенькой головкой! Девятнадцать веков эту
книгу прячут! И не варвары, не язычники, не одержимые гордыней безумцы!
Настоятельница поднялась во весь свой немалый рост, простерла к Хелен
руку:
-- Сейчас ты сама впадаешь в грех, который приписываешь мальчику!
Рискуешь судить о поступках Сестры и Раскаявшихся апостолов! Опомнись!
Хелен подалась ей навстречу. Ее голос взвился:
-- Да? Неужели? Святая сестра, я видела много чудесных реликвий! Пила
из колодца, что Сестра в пустыне вырыла, чтобы Искупителю воду принести!
Частицу святого столба трогала! Писания подлинные видела! Рубища
Искупителя касалась! Я все понимаю! Если эта книга и впрямь Сестрой
надиктована...
Она вдруг замолчала.
-- Почему ее прятали, графиня Хелен? -- настоятельница покачала
головой. -- Подумай. Хорошенько подумай! Евангелие сквозь века пронесли,
писания апостолов к нам дошли, а эту книгу -- скрыли! Ее первым
хранителем апостол Петр был!
-- Говори, сестра, -- Хелен кивнула. -- Если я не права -- покаюсь!
Но в неведении не держи! Пока все, что вижу -- гордыня и преступление. И
эта книга...
Луиза и Марк переглянулись. Миг -- и книга скрылась, исчезла в
Холоде. Хелен осеклась. Махнула рукой, будто смиряясь с безнадежностью
спора, и отошла к окну.
-- Они должны знать, -- сказал Марк. -- А то не помогут.
-- Ильмар тоже? -- настоятельница спрашивала обо мне с явным
сомнением.
-- На нем грехов смертных нет, а раскаянье все прочее очистит, --
Марк глянул на меня, кивнул: -- Скажи, сестра. Или я скажу. Искупитель
всех прощать велел, Сестра людей на злых и добрых не делила.
Сестра Луиза кивнула, осенила себя святым столбом. Заговорила, и в
голосе мелькнули неуверенные нотки:
-- Граф Ильмар. Графиня Хелен. От имени Сестры прошу вас... помочь.
Оставить прежние мысли и помочь!
-- В чем? Святыню от людей скрыть?
-- Когда Маркус пришел в монастырь... переодетый девочкой,
затравленный... -- ее глаза опять на миг потеплели, -- я укрыла бы его в
любом случае. Долг мой спасать и безвинных и виноватых. Но когда я
узнала правду...
-- Тогда дай и нам узнать.
-- Я скажу, -- Марк сделал жест, словно умоляя Луизу помолчать. Видно
той не хотелось, очень не хотелось хоть чем-то с нами делиться. Но она
не ослушалась. -- Ильмар, Хелен... в этой книге -- Слово.
-- Какое слово? -- не поняла летунья.
-- Изначальное. То, которому Искупитель Сестру учил. Первое Слово,
что в начале всего было.
Меня забила дрожь.
Хелен побелела как полотно.
Глава вторая, в которой все ругаются, но по разным поводам.
Всем известно, от малых детей до стариков, что Слово, Искупителем
людям подаренное, одно на всех.
